Покорение дворца Яньси. Том 3. Хозяйка дворца

Чжоу Мо (2024)

Чтобы докопаться до правды и наказать всех виновных в смерти своей прошлой госпожи, Вэй Инло становится хозяйкой дворца Яньси и любимицей императора. Двор — опасное место, и девушке предстоит использовать всю свою смекалку, чтобы справедливость наконец восторжествовала. «Покорение дворца Яньси» — это история о риске, любви и тайнах, где каждое решение может стать роковым.

Глава 129. Воришка

Когда начинаются сложности, подчиненные идут вразнос.

После того как дворец лишился гардений и расположения императора, среди дворни началась смута: мало кто продолжал работать как подобает, вместо этого все принялись искать новые способы выжить.

Месяц крюком нависал над Яньси, озаряя снежно-белым светом крадущуюся фигуру.

Она выбралась на ощупь из бокового зала, прижимая к себе узел синей ткани — похоже, этот способ покидать дворец был для нее вполне привычным. Вот только в эту ночь, в отличие от других, ее ждала засада.

— А ну, стой! — Минъюй с двумя дюжими служанками на подхвате вышла из-за столба. — Что это ты прячешь?

Шмяк!

В покоях на полу перед Вэй Инло младший евнух бледнел от страха и отбивал частые поклоны.

— Младшая супруга Лин, я виноват, признаю, браните меня сколько хотите, только не отсылайте в Управление наказаний, они меня погубят!

Минъюй сплюнула:

— Ах ты предатель, мало нам, что все вокруг хулят дворец Яньси, так еще и ты туда же. Госпожа, отошлите его в Управление наказаний!

На столе был развернут тот самый кусок синей ткани. В нем обнаружилось украденное евнухом за сегодня: курильница, пресс-папье, пара браслетов, а еще шелковый платок. Вэй Инло, не обратив на прочие вещи ни малейшего внимания, взяла его в руки. На его нежной глади раскрывался, как живой, цветок гардении о шести лепестках светло-желтого цвета.

— Чуаньцзы, — она обернулась к евнуху и назвала его по имени, — куда ты продавал украденные из моего дворца вещи?

— Ну…

— Говори! Иначе немедленно отправишься в Управление наказаний!

— Хорошо, я расскажу! — Чуаньцзы не отличался смелостью, стоило его припугнуть, как он тут же пошел на попятную. — Евнухи часто воруют, это обычное дело, даже во дворце Цяньцин и павильоне Янсинь без этого не обходится! Лишь бы господа ничего не заметили, все можно продать наружу по особому каналу — для этого есть специальный человечек в Отделе фарфора… Он мигом обращает украденное в деньги!

— Проданные вещи можно выкупить? — задала неожиданный вопрос Инло.

— Конечно! Что младшая супруга Лин хотела бы выкупить? — быстро спросил Чуаньцзы.

На лице девушки появилась странная улыбка.

— Пока ничего. Для начала мне нужно подумать, как лучше тебя наказать…

В народе воришек называют мышиным отродьем, и в этом есть своя правда — по крайней мере, труслив молодой евнух был как мышь: стоило упомянуть наказание, и он, позабыв обо всем, принялся со слезами умолять:

— Госпожа, госпожа, смилуйтесь, пощадите мою ничтожную жизнь, и с этого дня я все ради вас сделаю, ни словечка против не скажу!

Вдоволь наслушавшись его бесконечных клятвенных заверений, Вэй Инло наконец ответила:

— Я могу пощадить тебя, но ты должен накрепко запомнить это свое обещание и никогда о нем не забывать.

Чуаньцзы увидел путь к спасению и выпалил с восторгом:

— Благодарю вас, хозяйка! От всей души благодарю!

После его ухода Минъюй раздосадованно спросила:

— Госпожа, почему вы его отпустили? Если такое прощать, как потом управляться с людьми?

— Он еще будет нам полезен. — Инло вертела в руках платок.

— И какая же польза от этого мелкого нахала? Неужто он поможет вам вернуть расположение императора? — со злостью поинтересовалась Минъюй. Она никак не могла успокоиться, горюя о пропавших шпильках для волос.

— Быть может, он и в самом деле для этого пригодится. — На лице девушки снова мелькнула странная улыбка.

Чуаньцзы и не думал, что у Вэй Инло есть планы на его счет, он полагал, что всего лишь ловко выкрутился и избежал беды.

Из соображений безопасности он не стал ничего предпринимать в ту же ночь, вместо этого спокойно вернулся к себе в комнату и лег в постель, хотя заснуть все равно не смог. Через пару дней, выждав, он пробрался во дворец Чусю и разыскал служанку младшей супруги Цзя, Ланьэр.

— Куда ты запропастился? — набросилась на него девушка. — Почему только сейчас явился?

Евнух не осмелился рассказать ей, что его поймали, и нашел отговорку:

— Вещи во дворце стали пропадать слишком часто, все настороже. Но не беспокойся, сестрица, я раздобыл все, о чем ты просила…

Он достал из рукава шпильку для волос. Она казалась довольно обычной с виду, но была очень похожа на шелковый платок: ее украшало необычайно реалистичное изображение гардении.

У Ланьэр заблестели глаза, она уже протянула было руку за шпилькой, но евнух тут же убрал украшение за пазуху и улыбнулся.

Ланьэр понимающе фыркнула, сняла с пояса мешочек и достала из него золотой слиток.

Чуаньцзы уставился на него, как собака на кость. Когда служанка снова протянула руку, он тут же отдал ей шпильку, забрал взамен слиток, без малейшей брезгливости сунул его в рот, чтобы попробовать на зуб, после чего довольно рассмеялся.

Девушке тошно было смотреть на его манеры, взяв украшение, она с отвращением произнесла:

— Можешь идти. И будь осторожен, никто не должен тебя увидеть…

— Да-да. — Получив деньги, Чуаньцзы больше не следил за языком. — Конечно, я буду осторожен, чтобы младшая супруга Лин меня не заметила.

— Ты должен стеречься не одной только младшей супруги Лин, но и императрицы, и благородной супруги Чунь… — Ланьэр принялась перечислять всех хозяек гаремных дворцов одну за другой и добавила серьезным голосом: — Здесь кругом враги…

Все супруги и наложницы в гареме постоянно вели борьбу за стратегически важную территорию, которой считали императора, и использовали для этого все возможные методы, в эту войну втайне были вовлечены даже их приближенные.

— Минъюй, ты меня искала?

Хайланча поспешно вышел из караулки.

Девушка грациозно стояла у ворот, лицо ее было немного тронуто пудрой, изгиб изящно прорисованных бровей вызывал у стражника желание прикоснуться к ним, и, если бы они были одни, он непременно протянул бы руку к лицу Минъюй.

«Как лицо ее нежное — белый фужун, листья ивы — как брови ее»^[24]. Минъюй кокетливо улыбнулась, передала сделанную из красного дерева коробочку с едой внутри и тихо сказала:

— Я пришла поблагодарить тебя за хлопоты.

— Но я ничем тебе не помог. — Хайланча с улыбкой взял коробку, открыл крышку и заглянул внутрь: сверху располагалась миска сочных и блестящих тушеных свиных ребрышек, под ними виднелись засоленные овощи и соевые бобы.

Это был его любимый рецепт, о котором он как-то случайно ей обмолвился.

Манеры стражника всегда отличались непринужденностью, так что он подхватил рукой кусочек и отправил в рот, а потом облизал пальцы от соуса.

— Как вкусно! Что за мастер это приготовил?

— Я сама сделала. — Минъюй потупилась. — Тебе нравится?

— Нравится.

Ослепительно красные ребрышки произвели на него впечатление, но лицо девушки волновало его сильнее. Хайланча вмиг забыл обо всем остальном и смотрел на нее одну — щеки ее алели ярче свиных ребрышек, взгляд робко скользил по окрестностям и вдруг остановился:

— Что они там делают?

Невдалеке хлопотали стражники: кто нес цветочные горшки, кто шелковые отрезы, а один прижимал к груди винный стяг^[25].

Хайланча проследил за ее взглядом, но на него это зрелище не произвело такого сильного впечатления.

— О, это приказ благородной супруги Чунь.

Минъюй моргнула.

— Что это она устраивает?

Затею полагалось держать в секрете, но, глядя на удивленное лицо девушки, Хайланча засмеялся.

— Ладно, ты ведь мне не чужая. Вот как обстоят дела…

Он приблизил губы к уху Минъюй — кажется, он не столько стремился удовлетворить ее любопытство, сколько искал повода придвинуться к ней поближе. От мужского дыхания возле уха ресницы Минъюй задрожали, а щеки еще сильнее заалели. Не дослушав, она оттолкнула его.

— Я… У меня еще есть дела, я, пожалуй, пойду.

Хайланча у нее за спиной смеялся, и от его смеха она шла еще быстрее.

Вернувшись во дворец Яньси, она похлопала себя по щекам, чтобы вернуть хладнокровие, после чего постучала в дверь.

— Госпожа, у меня есть новости…

Минъюй рассказала все, что узнала от Хайланчи. Вэй Инло кивнула.

— Я все поняла… Минъюй.

Она повернулась и, пристально глядя на подругу, сказала:

— Тебе не следует так поступать.

Та замерла.

— Когда используешь чужие чувства ради собственной выгоды, они ослабевают. — Вэй Инло была ее ровесницей, но все пережитое позволяло ей говорить как опытной женщине. — Хайланча — хороший парень, я не хочу, чтобы ты использовала его привязанность ради меня.

— А мне все равно!

— Зато мне не все равно!

Вэй Инло поднялась от туалетного столика и направилась к Минъюй. С каждым ее шагом сжималась и исчезала их разница в положении.

Они стояли, крепко сжимая друг другу руки, как когда-то во дворце Чанчунь.

— В этом дворце и так слишком много людей, не нашедших того, что искали, слишком много несчастных, кому был уготован трагический финал. — Глядя на нее с любовью и заботой, Вэй Инло легко погладила подругу по щеке. — Хотя бы одна из нас должна обрести счастье.

Минъюй опустила взгляд, а потом резко вскинула голову.

— Счастье… Но почему не ты должна его получить?

Вэй Инло нечего было ей ответить.

Примечания

24

Цитата из стихотворения поэта династии Тан Бо Цзюйи «Вечная печаль». Цит. по переводу Л. З. Эйдлина.

25

Винный стяг — флаг-вывеска, вывешивались перед китайскими трактирами для привлечения покупателей.