Тёмный Клан. Предатель. Части II и III

Юлия Румянцева (2024)

Свет и Тьма ведут извечную борьбу, но кто сказал, что Тьма — обязательно зло, а Свет — непременно добро? Что, если и Темные, и Светлые способны на подлость и благородство, умеют любить и ненавидеть? Райан Ривз, глава одного из Тёмных Кланов, за ловкость и отвагу прозванный Беркутом, ищет предателя, снабжающего информацией Цитадель врага. Будто слепец, он ходит по кругу, не находя ответа. Прозрение придет опаляющим пламенем боли: в самом страшном сне он не мог представить, что ищет самого себя! Каково это, когда читаешь в глазах друзей и соратников ненависть и презрение? Каково понимать, что та, которую безумно любишь, отныне будет тебя презирать? Давний враг подло подставил его, превратив в предателя и убийцу. Он потерял все, кроме жажды мести и невозможной мечты вернуть утраченное. Птице никогда не взлететь в небо с перебитым крылом. Но для того, кто, сорвавшись с гребня на дно, продолжает рваться к вершине, нет ничего невозможного.

Глава 8

— Закрой глаза, активируй гемму. Теперь попытайся мысленно коснуться меня.

Райан почувствовал, как Илаита напряглась. Они сидели в креслах у камина друг напротив друга, и он держал ее руки в своих.

— Ай! — вскрикнула девушка, вздрогнув.

— Молодец, у тебя получилось, — констатировал Райан. — Но я сказал коснуться, а не попытаться проникнуть внутрь.

— Больно! — обиженно скривила носик Илаита. — Что это было?

— Это был первый слой защиты. Просто предупреждающий неосторожных гостей вроде тебя, что дальше лезть не стоит. Запомни: пытаться проникнуть в ауру Одаренного без его согласия запрещено, но так как это никого не останавливает, любой тан ставит себе защиту, уровень сложности которой определяется его мастерством. Возможности защитного контура не ограничены, он может просто причинить боль нарушителю личного пространства, может опустошить его гемму, а может и убить. Поэтому работать с аурой Одаренного нужно очень осторожно, а защиту пытаться обходить, но это мы с тобой разберем позже.

— Но как же я тогда сделаю то, что ты от меня хочешь?

— Для этого не обязательно проникать в ауру, прикосновением ты передаешь импульс, а мое сознание его получает. Я могу просто принять ту информацию, которую ты хочешь мне сообщить, могу ответить, а могу открыться, если доверяю тому, с кем общаюсь, и тогда можно построить канал и вести мысленный диалог сколь угодно долго. Но это уже сложнее, а пока тебе нужно научиться азам. Давай попробуем еще раз. Постарайся четко сформулировать мысль, как будто пишешь ее на листе бумаги.

Несколько минут девушка сосредоточенно сопела, потом, вырвав руки из его рук, зло ударила по подлокотникам кресла:

— Не получается! Ну никак!

— Давай я покажу тебе, Саламандра, — сказал Райан и, пристально глядя ей в глаза, послал мыслеобраз. Девушка удивленно моргнула, и лицо ее залилось краской.

— Ты! Ты… — Она притворно задохнулась от возмущения и попыталась дать ему пощечину, но Райан вовремя увернулся и, смеясь, запротестовал: — Нет, нет, нет, я принимаю ответы только в виде энергетических импульсов. Ну-ка пробуй еще раз.

Покрасневшая как рак Илаита сжала кулаки, закрыла глаза и напряглась изо всех сил.

«Самоуверенный нахал, возомнивший о себе слишком много, рискует провести остаток ночи на конюшне, в обществе себе подобных!» — прозвучал у Райана в голове возмущенный голосок Илаиты.

«Ты прелестна, когда злишься!» — послал он ей мысленный ответ и потянул к себе.

Уже позже, когда они, разгоряченные и усталые, лежали рядом, Илаита, положив голову ему на грудь, решилась спросить:

— У меня ведь получается, Райан? Иногда хуже, иногда лучше, но ведь получается, правда? Почему ты не берешь меня с собой? Почему не позволяешь мне помочь тебе?

Райан молчал, задумчиво играя прядью ее волос. Да и что он мог ответить?

Илаита действительно делала успехи. Ищущий учил, и она брала то, что он давал, жадно и нетерпеливо. Ей все время хотелось большего. Она так долго ждала пробуждения своей Искры, что сейчас, казалось, пыталась компенсировать прошедшие впустую годы. Она отдавалась работе с энергией вся, без остатка. Ее целеустремленность и упорство поражали Райана. Он раз за разом ставил перед ней непосильные задачи, стремясь подзадорить ее и разжечь в ней любопытство, и она раз за разом справлялась с ними. Препятствия пробуждали в ней злую решимость, она могла тренироваться сутками, вновь и вновь повторяя попытки и в конечном итоге добиваясь результата. Она училась, и училась быстро, но за несколько недель превратить адепта-первогодку в отдаленное подобие таны с достаточно развитой Искрой было не под силу даже Райану. Для этого банально требовалось время, а его то как раз не было совсем.

Ищущий дни напролет проводил в лесу у найденной ими точки завихрения магистрального потока. Почти две недели он потратил на подготовку обряда активации алтаря и сейчас заканчивал последние приготовления. Земля вокруг камня была очищена от веток и хвои. На плоской поверхности валуна появилась идеально правильная октаграмма. Выбитые в камне линии получились не слишком глубокими и, конечно, канонам не соответствовали, но у Райана не было времени выдалбливать их как полагается, да и гравером он был не слишком искусным. Ему гораздо привычнее было работать с материалом, используя Силу, но при почти пустой неструктурированной гемме это было невозможно, поэтому ему пришлось браться за шпунт и киянку. Рунная вязь у основания алтаря получилась у него несколько лучше, но работа над ней заняла чудовищно много времени. Однако нанести ее было необходимо, чтобы надежно закрепить канал и не дать энергии выплескиваться за его пределы.

Немало сил он потратил на то, чтобы подтащить к будущему алтарю четыре здоровых булыжника и расположить их точно по сторонам света. Руны на них он вообще нанес схематично, фактически просто нацарапав, но тратить время на полноценную обработку резервных накопителей было непростительной роскошью. Если алтарь планировалось использовать регулярно, то остальные камни должны были послужить лишь один раз, исполнив роль громоотводов, куда польется избыток энергии по подключенному к магистрали и поначалу всегда нестабильному каналу.

Все было практически готово, даже черные свечи — непременный атрибут любого посвященного Аусеклису ритуала — Райан изготовил сам, по особой рецептуре, дающей более стабильное горение. Возводить вокруг будущего алтаря стены или хотя бы навес не было времени, выстроить энергетическую защиту Райану сейчас было не под силу, а неожиданные порывы ветра в лесу, как и другие погодные сюрпризы, никто не отменял. Однако зажженные во время обряда свечи не должны были погаснуть ни в коем случае. Крохотные язычки огня на их фитилях символизировали изначальное пламя, подаренное Аусеклисом людям, пламя, Искры которого пробуждались в душах смертных Даром. Огонь считался земным воплощением божества, в котором, как гласили древние предания, он прежде являлся людям. Ритуал, освещенный пламенем свечей, всегда проводился его именем, как бы прося Аусеклиса обратить свой благосклонный взгляд на смертного носителя его Искры.

Кроме того, огонь был хорошим помощником, особенно когда Одаренный брался за задачу, превышающую возможности его Искры или геммы, как в данном случае и было у Райана. Огонь позволял на время увеличить мощность Дара, помогал задать узловые точки при постройке самых сложных многоуровневых плетений, позволял точнее направить или, напротив, ограничить энергетические потоки. Чем сложнее и точнее требовалась манипуляция с энергией, тем большую роль в работе с ней играл огонь.

Райан, которому предстояло сделать практически невозможное, пытался использовать все доступные средства, чтобы облегчить себе задачу. Все, кроме одного. Помощь другого Одаренного, пусть даже неопытной девочки, развязала бы Райану руки, но поставила бы ее под удар. Риск был очень велик. Если при совместной работе с энергией что-то идет не так, то в команде больше всего всегда страдает слабейший, и чем больше разница уровня у самого сильного и самого слабого тана, участвующего в обряде, тем меньше у слабого шансов выжить. Энергия, как вода, стекает туда, где ниже уровень и нет сопротивления. Она просто сжигает новичка изнутри. Разница его уровня с уровнем Илаиты была колоссальной, и Райан опасался, что, если она ошибется или он окажется не в состоянии удержать и направить поток, вырвавшаяся из-под контроля Сила может ее убить. Взвесив все «за» и «против», он уже склонялся к тому, чтобы попытаться активировать алтарь самому, и сейчас как раз размышлял над тем, что, пожалуй, Саламандре не стоит об этом знать.

Илаита, так и не дождавшись ответа на свой вопрос, села, прижав колени к груди и рывком подтянув к себе одеяло. Некоторое время она угрюмо молчала, а потом произнесла:

— Я знаю, я слабая и неопытная неумеха, и вообще, ты мне не доверяешь. Но один ты не справишься, ты сам говорил, что построить канал в одиночку почти невозможно. Вместе у нас больше шансов на успех. Ты знаешь, я сделаю все, что ты скажешь, все, что смогу. Обещаю, я не грохнусь в обморок, как в прошлый раз, я многому научилась и буду себя контролировать. Райан, я справлюсь. Я хочу помочь тебе. — Она немного помолчала и закончила решительно: — Если ты завтра не возьмешь меня с собой, я поеду все равно. Сама. В конце концов, ты не можешь мне запретить!

— Я смотрю, у нас назревает бунт, — произнес Райан, сверкнув глазами и притворяясь, что разозлился.

Илаита напряглась, в глазах ее заблестели слезы, но решительно вздернутый подбородок не опустился.

— Да, бунт! Можешь подавлять, как хочешь. Я все равно не отступлю, я знаю, что так правильно.

— Пожалуй, придется посадить кого-то под домашний арест, — задумчиво протянул Райан.

— Ну и пожалуйста! — фыркнула Илаита. — Уже сажали и даже выпороть грозились, до сих пор ловят. Чем еще пугать будешь?

— А ну-ка, иди сюда, маленькая мятежница! — Райан сгреб в охапку сопротивляющуюся девушку. — Ты понимаешь, глупышка, что это может стоить тебе жизни?

— Что, попытка тебе возразить? — стрельнув глазами, спросила Илаита.

— Нет, попытка совместной активации алтаря, — рассмеялся Райан и добавил серьезно: — Я не смогу в полной мере обеспечить твою безопасность, моих сил едва хватит на формирование канала, а работа с магистралью непредсказуема, возможны любые сбои. Если с тобой что-то случится, я никогда себе не прощу.

— Так ты возьмешь меня с собой, да? — воскликнула девушка, и глаза ее засияли. — Райан, я тебя обожаю! Ты же не сердишься на меня, правда? Не беспокойся за меня, все будет хорошо! У нас все получится! Обещаю, я теперь буду самая послушная!

— За что мне такое наказание?! — Ищущий со стоном закатил глаза.

— Неправда, я не наказание, я — награда, — промурлыкала Илаита, обжигая его шею горячим дыханием и прижимаясь к нему всем телом, отчего все возражения и доводы куда-то выветрились у Райана из головы.