Град безначальный. 1500–2000

Евгений Витковский, 2018

До недавнего времени Евгений Витковский (р. 1950) был известен читателям почти исключительно как поэт-переводчик и писатель-фантаст. Лишь в 2016 г. вышел первый сборник его стихо творений «Сад Эрмитаж». Новая книга – «Град безначальный» – эпический цикл, поэтический роман в новеллах, написанных в жанре баллады-биографии. 500 лет российской истории раскрываются на 600 страницах этой небывалой книги в 250 сюжетах – портретах, историях, зарисовках, событиях, запечатленных в редкостных, безупречных стихах. По широте исторического охвата, числу сюжетных и временных измерений («плоскостей» или «парусов», по выражению Хлебникова) книга Е. Витковского, в сущности, перерастает роман, обретая черты нового эпоса. Для его создания в полной мере оказалась задействована палитра возможностей автора – писателя, поэта, переводчика, искусствоведа и, наконец, просто знатока истории, мифологии, нравов старой Москвы, – настоящего «московского наблюдателя» – обитателя Садового кольца.

Князь Андрей Михайлович Шуйский

Честокол. Склочник. 1543

Чванство в России — великая сила,

если держаться своей конуры.

Что же за муха тебя укусила,

нешто Литва безопасней Угры?

Ни от кого не укроешь измены,

нечего плакать, скулить и стращать;

зря полагаешь ты, что у Елены

есть настроенье кого-то прощать.

Ты ль не знаток политических ягод,

ты ль не игрок, и не ты ль потому

славой взлетал то на месяц, то на год

и регулярно садился в тюрьму.

Лыком тиуны царицы не шиты,

с Глинской не справишься, как ни хитри.

Сколько в Литву втихаря ни спеши ты,

но посиди-ка ты годика три.

Налиты злобой, потянутся тяжко

годы в темнице впустую, зазря;

сдохнет царица, а следом Ивашка,

но не учтешь ты мальчишку царя.

Каждый торгуется, каждый шпионит,

мелким изветом Москву забомбя.

Псков голосит или Новгород стонет, —

всякий копает, милок, под тебя.

Все, что найдешь, волоки в теремочек,

с грохотом сталкивай лбы воевод,

думай, что царь — безобидный щеночек,

только царю-то — тринадцатый год.

К трону почти, ну почти подползая,

веруй, что долгой окажется жисть, —

но изготовилось свора борзая,

чтобы тебя по команде загрызть.

Пламя никак не удержишь в щепотях,

злобу цареву — поди усмири,

будешь валяться в кремлевских воротех,

взяша тебя и убиша псари.

Степь ледяная окрасилась в сурик,

черная кровь закипела в котле, —

княжит Иван или царствует Рюрик, —

бедной давно безразлично земле.

Сон прибывает, пурга завывает,

век наступающий гол как сокол, —

и еженощно палач забивает

в гроб Честокола осиновый кол.

Дед царя Василия Шуйского. Дважды вместе с братом Иваном намеревался сделать карьеру («отъехать») у князя Юрия Дмитровского… По приказу Елены Глинской в 1534 году брошен в тюрьму и освобождён лишь после её смерти. Наместник Новгорода, позднее Пскова. Вернувшись в Москву, возглавил борьбу за влияние при дворе. После смерти и убийства Ивана Бельского встал во главе боярского правительства в мае 1542 года. Принято считать, что «потакал всем низменным страстям Иоанна». В сентябре следующего года Андрей Шуйский и его единомышленники на глазах 13-летнего великого князя Ивана Васильевича избили боярина Федора Воронцова. 29.12.1543 Иоанн Васильевич собрал бояр и объявил им о хищениях и «неправдах», творимых Шуйскими, но заявил, что казнит только одного князя Андрея, которого приказал схватить псарям, и собаки растерзали его.