Первый Встречный

Людмила Павловна Шигапова (2024)

Размеренная и устоявшаяся жизнь в имении князя Галицкого была нарушена требованием императрицы Екатерины полным семейством прибыть на предстоящий сезон в Петербург. Прознав, что у князя дочери на выданье, она решила самолично их просватать. Это немало удивило и насторожило сиятельного князя. Старшая княжна Ярослава ни о чем, кроме лошадей, и думать не желает, но ей первой предстоит выбрать мужа. На кого падет жребий?

Глава 2

На крыльце, то и дело заглядывая в распахнутую дверь и нетерпеливо постукивая хлыстом о голенище сафьянового сапожка, уже стояла Ярослава, откровенно недовольная прерванными на манеже занятиями:

— Что за спешка? Может кто объяснить, для чего понадобились папеньке в неурочный час?

В этот момент из-за угла в сопровождении двух служанок появилась прихрамывающая Софья в запыленном платье:

— Как же я такая покажусь перед князем?

— Вот он и посмотрит на свою младшенькую, красавицу писаную, — не преминула уколоть ее Полинка. — А то сладу нет. Ведь вы уже взрослая по чердакам прятаться.

— Я и не пряталась вовсе, — одернула подол Софья.

— Вот его сиятельству и расскажете.

— А ты не знаешь, Поля, зачем меня требуют? — не оглядываясь по сторонам и не замечая никого, боязливо спросила девчушка.

— Всех велено привести.

— Может, матушка поведает, — подала голос Ольга, приблизившись к подножию мраморного крыльца и спокойно взирая на сестер.

— Следуйте за мной! — наконец появившаяся в дверях княгиня Александра взмахнула рукой и без всяких объяснений проследовала в кабинет супруга. Дочери беспрекословно повиновались. Войдя гуськом вслед за матерью, они выстроились в ряд в ожидании прояснения столь внезапного требования родителя видеть сразу всех троих.

Окинув взглядом своих дочерей, отец широко расправил плечи: «Хороши! Лицом пригожи, взгляд ясный, осанка гордая — ни в чем не уступят девицам иных знатных фамилий».

По настоянию матери княжеские дочери получили приличное образование и воспитание: знали грамоту, историю великих империй, говорили на немецком, английском и французском языках, обучались придворному политесу и управлению хозяйством, домашнему рукоделию

Сестры были очень дружны. Восхищались смелостью и самостоятельностью Ярославы, гордились умом и рассудительностью Ольги, баловали младшую непоседу Софью.

Князь обожал дочерей, любовно называл их"алексашками"в подтверждение того, что каждая из них — желанный подарок от небесами дарованной женщины. Он боготворил жену, двадцать лет ни в чем не мог ей отказать, хотя нравом обладал крутым и несговорчивым. Лишь одно омрачало князя: отсутствие наследника, но эта боль была глубоко запрятана в тайниках его сердца.

Сегодня потаенное вырвалось наружу. Никиту крайне возмутило и насторожило желание самодержицы решать его семейные дела. Он не потерпит столь грубого вмешательства даже от самодержицы. Знатность рода дает ему немалые преимущества, среди которых неизменным оставалось самостоятельное принятие важных решений, включая наследственные.

— По всей вероятности, в скором времени мы отправимся в Петербург, ко двору, чтобы представить вас государыне-императрице, как того требует этикет.

Княгиня Александра спокойно стояла в ожидании заранее предполагаемой реакции дочерей, она слишком хорошо знала нрав каждой: одна непременно заартачится, другая возражать не станет, на ходу придумав выгоды от поездки в столицу, третья возликует от фантазий о дворцовых балах. Так и случилось: Ярослава фыркнула, Ольга кивнула, Софья захлопала в ладоши.

— А мне дозволительно будет попасть на маскарад? — не сдержавшись, первой воскликнула младшая.

— Известно ли, как долго мы пробудем в Петербурге? — спокойно спросила средняя.

— Ваше сиятельство, могу ли я воздержаться от поездки? У меня на конезаводе дела, не терпящие отлагательств, — уверенно произнесла старшая.

Предупреждая недовольство князя, которое могли вызвать вопросы дочерей, Александра властно заявила:

— Обсуждать тут нечего. Все уже решено. Со дня на день из столицы ожидаем фельдъегеря с высочайшим повелением. Нынешний сезон проведем в Петербурге. К нашему приезду подготовят городской дом. Это все, что вам следует знать. А теперь оставьте нас.

Услышав категоричный приказ матери, обратив внимание и на то, что княгиня высказалась раньше супруга, что случалось крайне редко, сестры, сделав, как положено, почтительный реверанс, покинули отцовский кабинет.

Александра подошла к мужу, остро ощущая его тревожную озабоченность, вызванную, в чем она не сомневалась, пониманием непредсказуемости царских капризов и дворцовых интриг. Чутко уловив его боль и гнев от грубых слов Екатерины о наследнике и ненадлежащем выполнении отцовского долга, она положила голову на широкую грудь и нежно взглянула в любимые глаза:

— Не стоит так переживать, Никита. Рано или поздно, это должно было произойти: тебе ли не знать, девицы знатного рода обязаны быть представлены императрице. Наши дочери уже повзрослели, пора думать о замужестве. А где, как не в столице, выбрать княжнам достойных кандидатов в мужья. Мы и так засиделись в деревне, вдали от светской жизни.

— Ведаешь ли, сердце мое, как оказалось, я совершенно не готов выпустить их из родного гнезда. К тому же меня волнует Екатерина. Она уже далеко не робкая царица. Слухи о дворцовых нравах, да крайне затейливых причудах доходят и до моих ушей.

— Стоит ли гадать раньше времени? Екатерина не глупа: родовитость Галицких, твои заслуги перед короной, ею же данные привилегии не позволят случиться несправедливым и опрометчивым поступкам. Ну, а если что, — Алекс хитро подмигнула, — вспомним молодость и наши отчаянные похождения. Не единожды обходили расставленные ловушки, и теперь не допустим скандала.

Князь обнял свою ненаглядную женушку:

— Как же мне повезло с тобой, любовь моя! Представить страшно, кому бы ты досталась, не наткнись я на затерявшуюся карету.

Александра прильнула к мужу, в очередной раз возблагодарив господа и счастливый случай, пославших ей спасителя в лице отважного красавца-офицера.

Сопровождая в составе почетного караула обоз невесты наследника русского престола с самой границы от Риги, в какой-то момент капитан Никита Галицкий, возглавляющий отряд, не досчитался одной кареты. Отдав лейтенанту распоряжение следовать по маршруту, он развернул коня и помчался назад по старому тракту, стараясь засветло обнаружить пропажу. Зимой темнело быстро. Услышав протяжный волчий вой, Галицкий достал пистолет, проверил за голенищем сапога охотничий нож, с которым никогда не расставался, и пришпорил коня. Карета с отвалившимся колесом, опасно накренившись, стояла на обочине в окружении трех матерых волков. На крыше кучер, изрыгая проклятия, размахивал зажатой в руке короткой нагайкой. Оценив непростую ситуацию, Никита метким выстрелом в голову сразил одного зверя, прицельно метнув нож, ранил второго, третий сам умчался в чащу. Распахнув дверцу кареты, офицер увидел рыдающих дам, от испуга утративших дар речи. Лишь одна из них, стрельнув глазами, картаво произнесла по-русски:

— Благодарю вас, отважный рыцарь, — и больше ни звука, ни слова.

Немного помолчав, Александра грустно промолвила, тайком утирая набежавшую слезу:

— Ты прости меня, Никитушка, что не родила тебе сына.

— Что ты, что ты, родная. Это я опростоволосился. Нянька говорила, кто сильнее любит, от того и зародится семя. По всему выходит, ты любила меня всем сердцем, всем женским естеством, и потому я безмерно рад всем своим алексашкам. Видит бог, ни с чем не сравнить мою отцовскую гордость, разве что с моей преданностью и неизбывной любовью к тебе. — В порыве нежной страсти Никита припал к губам жены, наслаждаясь их податливой сладостью. — Не иссякла еще моя мужская силушка. Пойдем, голуба моя, в опочивальню.

Александра с готовностью откликнулась на зов мужа, почувствовав всю силу его желания, но все же тихо спросила:

— А время ли?

— Самое время. Поспешим.

Никита распахнул перед женой дверь. Она вдруг заробела, словно впервые входила в святая святых княжеской четы. Здесь проводила она волшебные ночи в жарких объятиях, здесь упивалась неукротимыми ласками мужа, здесь ворковала вкрадчивым голосом, который всегда помогал ей добиться от него желаемого, укротить его вспыльчивый нрав.

С годами огромная комната превратилась в уютное гнездышко. Стены, обитые оливковым шелком, делали ее еще более просторной и светлой. Большая изразцовая печь согревала в студеные дни и вечера, рядом стояли две оттоманки с причудливым изгибом. Тяжелые занавеси из золотистой парчи ниспадали крупными фалдами до самого пола, на котором лежало несколько персидских ковров, узором не контрастируя со стенами, а придавая весеннюю свежесть всему помещению. В центре возвышалась супружеская кровать необыкновенных размеров.

Упиваясь поцелуями мужа, Алекс таяла, словно медовый воск. Казалось, что его жадные губы и нетерпеливые руки не пропустили ни одного изгиба, ни одной родинки на ее все еще роскошном теле. Но вот Никита обхватил ее бедра руками и медленно вошел в сочившееся любовным соком лоно. Каждый его выпад доставлял женщине невероятное наслаждение, приближая чувственное освобождение. Алекс извивалась, стонала и устремлялась навстречу. Желая продлить удовольствие, она вывернулась и оказалась сверху, до конца вбирая в себя его разгоряченную плоть. Прекрасная наездница, сумевшая укротить бешеного скакуна, чувствовала себя распутницей и счастливо трепетала. Содрогнувшись, Никита излил в нее своё семя. Восторг был почти диким, и не знал границ. Слившись воедино, супружеские тела рухнули на взбитые простыни.

— Я никогда не смогу насытиться тобой, — удовлетворенно прохрипел Никита в любимое ушко. Александра, довольно улыбаясь, прильнула к мужу, который безмятежно раскинулся на супружеской постели. Что-то случилось с ее телом — внутри, в самой сердцевине женской утробы, стало вдруг очень горячо.

Покинув отцовский кабинет, сестры направились на девичью половину дома. Старшие не спешили начать разговор о предстоящем путешествии, младшая, сгорая от нетерпения, не смела заговорить первой.

— Как не вовремя! До сего дня родители и словом не обмолвились о нашем представлении императрице. Папенька никогда не спешил в столицу и не в восторге от бытующих там развлечений, да и выглядел он непривычно тихим, — задумчиво произнесла Ярослава.

— Вот и маменька вела себя совершенно иначе, — поддержала ее Ольга. — Что их так беспокоит?

— Неужели непонятно, вам найдут женихов, чтобы выдать замуж, — не выдержала Софья и торжествующе посмотрела на сестер.

— Угомонись, заноза! Некогда мне думать о таких глупостях. Я вообще не собираюсь замуж, — вскинулась Ярослава.

— Но это несправедливо, нечестно! Ведь тогда и мы с Олюшкой останемся старыми девами, — не сдержала испуга Софья.

Сестры дружно рассмеялись:

— Тебе это не грозит, малышка. Ты у нас красавица, каких свет не видывал, и таких чудесных волос, отливающих лунным серебром, не сыскать даже в Петербурге, — поспешила успокоить ее Ольга. — Вот подрастешь, встретишь своего суженого…

— На сказочном аргамаке, — улыбаясь, вставила Ярослава.

— Выйдешь за него замуж, когда он совершит ради тебя великий подвиг.

— И сама царица прибудет на вашу свадьбу, вручит твоему герою золотую саблю и пожалует чин генерала.

— Так и будет, — зачарованно проронила Софья, от волнения теребя выбившийся локон. — Я скоро подрасту. Осталось всего три годика.

— А теперь, милые сестрицы, разойдемся, хорошенько обдумаем, как лучше приступить к сборам, чтобы ничего не упустить, — как всегда спокойно рассудила Ольга.

— Ведь еще и царского гонца встречать! — заволновалась Софья.

— И об этом подумать следует, а к обеду соберемся и все обсудим.

— А маменька к нам присоединится? Как же мы без нее справимся?

— Не сомневайся, куколка, маменька нас не оставит.