Неточные совпадения
Городничий. Тем лучше:
молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а
молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться,
не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Хлестаков,
молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он
не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
«Это, говорит,
молодой человек, чиновник, — да-с, — едущий из Петербурга, а по фамилии, говорит, Иван Александрович Хлестаков-с, а едет, говорит, в Саратовскую губернию и, говорит, престранно себя аттестует: другую уж неделю живет, из трактира
не едет, забирает все на счет и ни копейки
не хочет платить».
Пришел с тяжелым молотом
Каменотес-олончанин,
Плечистый,
молодой:
— И я живу —
не жалуюсь, —
Сказал он, — с женкой, с матушкой
Не знаем мы нужды!
«А вы что ж
не танцуете? —
Сказал Последыш барыням
И
молодым сынам. —
Танцуйте!» Делать нечего!
Прошлись они под музыку.
Старик их осмеял!
Качаясь, как на палубе
В погоду непокойную,
Представил он, как тешились
В его-то времена!
«Спой, Люба!»
Не хотелося
Петь белокурой барыне,
Да старый так пристал!
Чуть
молодые барыни
Не целовали старого,
Полсотни, чай, подсунули,
А пуще Клим бессовестный,
Сгубил его, анафема,
Винищем!..
«Ты скажи, за что,
Молодой купец,
Полюбил меня,
Дочь крестьянскую?
Я
не в серебре,
Я
не в золоте,
Жемчугами я
Не увешана...
Г-жа Простакова (с веселым видом). Вот отец! Вот послушать! Поди за кого хочешь, лишь бы человек ее стоил. Так, мой батюшка, так. Тут лишь только женихов пропускать
не надобно. Коль есть в глазах дворянин, малый
молодой…
Он был по службе меня
моложе, сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый случай научиться тому, что в наше воспитание еще и
не входило.
Стародум(читает). «…Я теперь только узнал… ведет в Москву свою команду… Он с вами должен встретиться… Сердечно буду рад, если он увидится с вами… Возьмите труд узнать образ мыслей его». (В сторону.) Конечно. Без того ее
не выдам… «Вы найдете… Ваш истинный друг…» Хорошо. Это письмо до тебя принадлежит. Я сказывал тебе, что
молодой человек, похвальных свойств, представлен… Слова мои тебя смущают, друг мой сердечный. Я это и давеча приметил и теперь вижу. Доверенность твоя ко мне…
Вошед в военную службу, познакомился я с
молодым графом, которого имени я и вспомнить
не хочу.
Стрельцы из
молодых гонялись за нею без памяти, однако ж
не враждовали из-за нее промеж собой, а все вообще называли «сахарницей» и «проезжим шляхом».
Об одеждах своих она
не заботилась, как будто инстинктивно чувствовала, что сила ее
не в цветных сарафанах, а в той неистощимой струе
молодого бесстыжества, которое неудержимо прорывалось во всяком ее движении.
Союзы между
молодыми людьми устраиваются
не иначе, как сообразно росту и телосложению, так как это удовлетворяет требованиям правильного и красивого фронта.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и
молодые, и едва знакомые и близкие люди. Ни одного
не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
«Нынче уж так
не выдают замуж, как прежде», думали и говорили все эти
молодые девушки и все даже старые люди.
Он видел, что старик повар улыбался, любуясь ею и слушая ее неумелые, невозможные приказания; видел, что Агафья Михайловна задумчиво и ласково покачивала головой на новые распоряжения
молодой барыни в кладовой, видел, что Кити была необыкновенно мила, когда она, смеясь и плача, приходила к нему объявить, что девушка Маша привыкла считать ее барышней и оттого ее никто
не слушает.
Это соображение было тем более удобно, что
молодые ехали тотчас после свадьбы в деревню, где вещи большого приданого
не будут нужны.
Сняв венцы с голов их, священник прочел последнюю молитву и поздравил
молодых. Левин взглянул на Кити, и никогда он
не видал ее до сих пор такою. Она была прелестна тем новым сиянием счастия, которое было на ее лице. Левину хотелось сказать ей что-нибудь, но он
не знал, кончилось ли. Священник вывел его из затруднения. Он улыбнулся своим добрым ртом и тихо сказал: «поцелуйте жену, и вы поцелуйте мужа» и взял у них из рук свечи.
Молодые люди
не оставляли ее в покое.
— Да постой. Разве я заискиваю? Я нисколько
не заискиваю. А
молодой человек, и очень хороший, влюбился, и она, кажется…
Не раз говорила она себе эти последние дни и сейчас только, что Вронский для нее один из сотен вечно одних и тех же, повсюду встречаемых
молодых людей, что она никогда
не позволит себе и думать о нем; но теперь, в первое мгновенье встречи с ним, ее охватило чувство радостной гордости.
Легко ступая и беспрестанно взглядывая на мужа и показывая ему храброе и сочувственное лицо, она вошла в комнату больного и, неторопливо повернувшись, бесшумно затворила дверь. Неслышными шагами она быстро подошла к одру больного и, зайдя так, чтоб ему
не нужно было поворачивать головы, тотчас же взяла в свою свежую
молодую руку остов его огромной руки, пожала ее и с той, только женщинам свойственною, неоскорбляющею и сочувствующею тихою оживленностью начала говорить с ним.
Молодая жена его, как рассказывал Венден, — он был женат полгода, — была в церкви с матушкой и, вдруг почувствовав нездоровье, происходящее от известного положения,
не могла больше стоять и поехала домой на первом попавшемся ей лихаче-извозчике.
Константин Левин заглянул в дверь и увидел, что говорит с огромной шапкой волос
молодой человек в поддевке, а
молодая рябоватая женщина, в шерстяном платье без рукавчиков и воротничков, сидит на диване. Брата
не видно было. У Константина больно сжалось сердце при мысли о том, в среде каких чужих людей живет его брат. Никто
не услыхал его, и Константин, снимая калоши, прислушивался к тому, что говорил господин в поддевке. Он говорил о каком-то предприятии.
И, выйдя на двор, Левин, как дерево весною, еще
не знающее, куда и как разрастутся его
молодые побеги и ветви, заключенные в налитых почках, сам
не знал хорошенько, за какие предприятия в любимом его хозяйстве он примется теперь, но чувствовал, что он полон планов и предположений самых хороших.
— Пожалуй, рейнвейну, — сказал
молодой офицер, робко косясь на Вронского и стараясь поймать пальцами чуть отросшие усики. Видя, что Вронский
не оборачивается,
молодой офицер встал.
Она вспомнила, как она рассказала почти признание, которое ей сделал в Петербурге
молодой подчиненный ее мужа, и как Алексей Александрович ответил, что, живя в свете, всякая женщина может подвергнуться этому, но что он доверяется вполне ее такту и никогда
не позволит себе унизить ее и себя до ревности.
Смысл слов Кити теперь уже переводился Левиным так: «
Не разлучай меня с ним. Что ты уедешь — мне всё равно, но дай мне насладиться обществом этого прелестного
молодого человека».
― Отчего ж? Ведь это всегдашняя жизнь вас всех
молодых мужчин, ― сказала она, насупив брови, и, взявшись за вязанье, которое лежало на столе, стала,
не глядя на Вронского, выпрастывать из него крючок.
На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором
молодых людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович
не обращал на них внимания; он столько имел дел с добровольцами, что уже знал их общий тип, и это
не интересовало его. Катавасов же, за своими учеными занятиями
не имевший случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал про них Сергея Ивановича.
Но деление на
молодых и старых
не совпадало с делением партий. Некоторые из
молодых, по наблюдениям Левина, принадлежали к старой партии, и некоторые, напротив, самые старые дворяне шептались со Свияжским и, очевидно, были горячими сторонниками новой партии.
И сколько бы ни внушали княгине, что в наше время
молодые люди сами должны устраивать свою судьбу, он
не могла верить этому, как
не могла бы верить тому, что в какое бы то ни было время для пятилетних детей самыми лучшими игрушками должны быть заряженные пистолеты.
Это говорилось с тем же удовольствием, с каким
молодую женщину называют «madame» и по имени мужа. Неведовский делал вид, что он
не только равнодушен, но и презирает это звание, но очевидно было, что он счастлив и держит себя под уздцы, чтобы
не выразить восторга,
не подобающего той новой, либеральной среде, в которой все находились.
Нельзя было пропустить приказчику то, что лужок
не был скошен и трава пропала задаром; но нельзя было и косить восемьдесят десятин, на которых был посажен
молодой лес.
Он
не знал, что его образ действий относительно Кити имеет определенное название, что это есть заманиванье барышень без намерения жениться и что это заманиванье есть один из дурных поступков, обыкновенных между блестящими
молодыми людьми, как он.
Анна, очевидно, любовалась ее красотою и молодостью, и
не успела Кити опомниться, как она уже чувствовала себя
не только под ее влиянием, но чувствовала себя влюбленною в нее, как способны влюбляться
молодые девушки в замужних и старших дам.
«Да, очень беспокоит меня, и на то дан разум, чтоб избавиться; стало быть, надо избавиться. Отчего же
не потушить свечу, когда смотреть больше
не на что, когда гадко смотреть на всё это? Но как? Зачем этот кондуктор пробежал по жердочке, зачем они кричат, эти
молодые люди в том вагоне? Зачем они говорят, зачем они смеются? Всё неправда, всё ложь, всё обман, всё зло!..»
Старик давно
не спал и сидел, отбивая косы
молодых ребят.
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он удержал ее, обнял и нежно, как
молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались на минутку и
не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда князь с княгиней вышли, Левин подошел к своей невесте и взял ее за руку. Он теперь овладел собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем
не то, что нужно было.
Университетский вопрос был очень важным событием в эту зиму в Москве. Три старые профессора в совете
не приняли мнения
молодых;
молодые подали отдельное мнение. Мнение это, по суждению одних, было ужасное, по суждению других, было самое простое и справедливое мнение, и профессора разделились на две партии.
Одна из
молодых баб приглядывалась к Англичанке, одевавшейся после всех, и когда она надела на себя третью юбку, то
не могла удержаться от замечания: «ишь ты, крутила, крутила, всё
не накрутит!» — сказала она, и все разразились хохотом.
— Я
не говорю офицеры, просто два позавтракавшие
молодые человека…
Гостиница эта уже пришла в это состояние; и солдат в грязном мундире, курящий папироску у входа, долженствовавший изображать швейцара, и чугунная, сквозная, мрачная и неприятная лестница, и развязный половой в грязном фраке, и общая зала с пыльным восковым букетом цветов, украшающим стол, и грязь, пыль и неряшество везде, и вместе какая-то новая современно железнодорожная самодовольная озабоченность этой гостиницы — произвели на Левиных после их
молодой жизни самое тяжелое чувство, в особенности тем, что фальшивое впечатление, производимое гостиницей, никак
не мирилось с тем, что ожидало их.
Вронский поехал во Французский театр, где ему действительно нужно было видеть полкового командира,
не пропускавшего ни одного представления во Французском театре, с тем чтобы переговорить с ним о своем миротворстве, которое занимало и забавляло его уже третий день. В деле этом был замешан Петрицкий, которого он любил, и другой, недавно поступивший, славный малый, отличный товарищ,
молодой князь Кедров. А главное, тут были замешаны интересы полка.
Он с особенным удовольствием, казалось, настаивал на том, что девичья стыдливость есть только остаток варварства и что нет ничего естественнее, как то, чтоб еще
не старый мужчина ощупывал
молодую обнаженную девушку.
И
молодые и старые как бы наперегонку косили. Но, как они ни торопились, они
не портили травы, и ряды откладывались так же чисто и отчетливо. Остававшийся в углу уголок был смахнут в пять минут. Еще последние косцы доходили ряды, как передние захватили кафтаны на плечи и пошли через дорогу к Машкину Верху.
Мать Вронского, узнав о его связи, сначала была довольна — и потому, что ничто, по ее понятиям,
не давало последней отделки блестящему
молодому человеку, как связь в высшем свете, и потому, что столь понравившаяся ей Каренина, так много говорившая о своем сыне, была всё-таки такая же, как и все красивые и порядочные женщины, по понятиям графини Вронской.
— Вы
не находите, что в Тушкевиче есть что-то Louis XV? — сказал он, указывая глазами на красивого белокурого
молодого человека, стоявшего у стола.
Молодой Щербацкий, с которым
не познакомили Каренина, старался показать, что это нисколько его
не стесняет.