Дотянуться до тебя

Анастасия Малькова (2024)

Матвей — начинающий музыкант и поэт, который боится явить свой талант миру. На паре по философии он знакомится ближе с Леной — девушкой из смежной группы. Она восхищается его стихами и помогает Матвею чувствовать себя увереннее. Лена становится его музой и вдохновением, и простая заинтересованность творчеством перерастает в дружбу. Матвей влюбляется в Лену и, кажется, чувствует взаимность, но Лена, как и подобает музе, ускользает из рук в самый волнующий момент. С каждым днём она становится все дальше, и Матвей не знает, было ли это все наваждением и сможет ли он дотянуться до нее.

Глава 17. Новый виток

В городе летом встречай

Я не дам тебе всё забыть

Сотни оборванных судьб

Знаешь, их уже не вернуть

Вот тебе сердце моё

Обещай, что найдёшь назад путь

© polnalyubvi — Моменты

Итак, день рождения Лёхи и Матвея.

Еще до начала практики Лёха ныл о том, что его день рождения пройдет в лесу. В её начале они пришли к мысли о том, что могут совместить празднование. Матвей ни разу не отмечал свой день рождения с друзьями и хотел наконец поставить мысленную галочку рядом с этим пунктом.

Когда практика подходила к концу, Лёха создал беседу, куда добавил Вику, Арину, Мишу и Матвея. Матвей спросил у Лены в личных сообщениях:

«Не хочешь пойти на мой др? Мы с Лёхой хотим их совместить»

Лена приняла эту идею с восторгом.

«Матвей, для меня это честь!!!»

А затем прислала стикер смущенного смайлика, вокруг которого витали маленькие красные сердечки. Матвей заскринил этот стикер, отправид Лёхе со словами: «Заворачивайте, она согласна». Через несколько минут Лена оказалась в чате.

Лёха и Матвей всю вторую половину практики упорно думали над тем, как организуют день рождения. Выдвигалась куча предложений о том, куда сходить: боулинг, пикник, караоке, теннис, страйкбол, но в итоге остановились на сауне с бассейном.

Они арендовали на 5 часов комплекс, в который входили финская сауна, хамам, бассейн, бильярд, аэрохоккейный стол, зона застолья, караоке, бильярд. Звонок по поводу аренды Лёха спихнул на Матвея, потому что Лёха не любил лишний раз общаться с людьми по телефону.

Несколько ночей подряд они переписывались допоздна, выбирая пиццу, роллы, напитки и закуски. В перерывах между занятиями и домашкой Лёха в фотошопе составлял памятки для приглашенных. Он выбрал смешные фотки себя и Матвея, прифотошопил их на первый пригласительный лист, где указал адрес, дату и время начала. С остальными, где перечислял еду и что нужно взять с собой, настолько заморочился, что даже прикрепил туда идеально вырезанные картинки с пиццей, роллами, купальниками.

— Офигеть, у тебя, оказывается, хорошо развито виденье прекрасного, — сказал Матвей, искренне восхищаясь работой. Лёха комплимент Матвея не оценил и поставил ему щелбан.

— Ты своим высказыванием выстрелил мне в самое кокоро! — воскликнул он и театрально приложил руку к груди, будто у него начался сердечный приступ.

Ладно, наверное, Матвей переборщил с формулировками.

День рождения Матвея был двадцать седьмого июля — на следующий день после окончания практики. В полночь Матвей получил кучу поздравлений, но самым запоминающимся и оригинальным было поздравление от Лены:

«Желаю, чтобы строчки любой песни или стихотворения ложились гладко и шикарно, чтобы мысль была четкой и ясной. Чтобы ты был силен и непоколебим так же, как моя вера в то, что Алфий надает всем двенадцати богам!! Чтобы профессия была оправданной и любимой, не было нужды впритык, были цели, смыслы, а с ними — ровная дорога и силы на нее. Чтобы испытания были пройдены с пониманием опыта и психологической стойкостью!

*Выдыхаю. Набираю еще воздуха.*

С днем рождения, Матвей! Ты пришёл в этот мир как лучший материал генов, ведь яйцеклетка абы кого не подпускает к себе. И! Я рада, что ты есть в моей жизни. Люблю тебя! <3

*Играет эпичная музыка*»

Матвей ржал добрый десять минут с яйцеклетки. Лёха, собирающийся поздравить Матвея и вручить подарок перед тем, как они лягут спать, смотрел на это со смирением. В его глазах читались слова «сумасшедший», «припадочный», гранича с «Что с него взять?»

Матвею нравилась неординарность формулировок Лены. Иногда она говорила что-то настолько необычное, что это отпечатывалось в памяти надолго. Это поздравление, наверное, тоже станет тем, что отложится в памяти Матвея надолго.

Он уже не относился всерьез к словам «Люблю тебя», потому что знал, что они не значили то, что когда-то в это вкладывал он.

Когда Матвей вдоволь насмеялся, Лёха, зевающий каждые пять секунд, вручил ему подарок — картину по номерам под названием «Костер в горах». На ней был изображен берег озера, в котором отражалось лиловое закатное небо и высокие горы. Озеро было окаймлено могучими соснами, а на берегу был разожжен костер и стоял деревянный стул, оставленный, по всей видимости, созерцателем природной красоты.

— Я выбрал эту картину, чтобы ты, рисуя её, вспоминал нашу практику. Надеюсь, тебе она понравилась. Лично для меня она прошла круто, и во многом этому поспособствовал ты.

Матвей был тронут. Несмотря на некоторые неурядицы, практика прошла здорово. Матвей узнал много нового и интересного, познакомился еще лучше с флорой и фауной области, закрепил знания, полученные в этом учебном году. А еще вдоволь наигрался, нагулялся и навеселился.

Также Лёха подарил книгу «Белая гвардия» Булгакова. Её Матвей хотел прочитать давно.

Настала очередь Матвея дарить подарок. Когда Лёха разорвал упаковку, он чуть не уписался от счастья, увидев «Гарри Поттера и Тайную комнату». Паззл с советским ковром вогнал его в экзистенциальный кризис.

— Ты решил меня убить, да? — сказал Лёха, тыча пальцем в рисунок ковра на коробке. — Они же все одинаковые!!!

— На то и был расчет, — гаденько улыбаясь, ответил Матвей. Он похлопал Лёху по плечу. — Ничего, у тебя будет целый месяц для того, чтобы его собрать. В перерывах между изучением микры.

— Я тебя сейчас!.. — крикнул Лёха, воспылав праведным гневом от такой шутки. Между Лёхой и Матвеем завязалась шуточная драка, из-за которой соседи начали долбить кулаком или пяткой в стену, чтобы шум прекратился.

В итоге все закончилось обнимашками и благодарностями за подарки. Впрочем, как и всегда.

К месту назначения они поехали на такси с огромными пакетами, наполненными чипсами и напитками. Курьеры должны были привезти пиццы и роллы к банному комплексу.

Это был один из самых лучших дней рождения Матвея.

Пять часов напролет они веселились, смеялись. Матвей сыграл с каждым из присутствующих в аэрохоккей, объелся так, как ни разу не ел на практике, потому что там все строго порционно. Хоть ни Лёха, ни Матвей не умели плавать — а они были единственными, кто не умел — это нисколько не испортило вечер. Было классно после горячей сауны прыгать в прохладную воду.

Миша пытался научить Матвея плавать. Он сказал, что будет придерживать Матвея ладонями за живот и грудь, а тот должен работать руками и ногами. Все шло хорошо до того момента, пока Матвей не оказался параллельно воде. Ему стало страшно до чертиков, он завопил, чтобы Миша опустил его. Нет, пожалуй, плаванье не для Матвея. Мама его в детстве тоже пыталась научить, но ничего не получилось. Не судьба.

Лена пришла на день рождения с розовым колечком на указательной пальце правой руки. Матвей умилился этому, но еще больше его покорил подарок Лены. Было видно, что она над ним сильно заморочилась. В маленькой коробочке уместились наклейки на тематику четырех стихий. Матвей понял отсылку и улыбнулся. Также Лена положила туда подвеску с песочными часами, но они были необычными. В них голубой песок — такой же, что и в серьге персонажа Ванитаса из аниме «Мемуары Ванитаса», которое очень нравилось Матвею. Он Лене все уши прожужжал по поводу этого тайтла. Лена обещала его посмотреть, но пока не дошли руки.

Проблема в том, что Матвей не особый любитель ношения подвесок. Ему в принципе чужды украшения. Вспомнилась ситуация с подаренными сережками, когда Лена сказала, что не особо любит их носить. Но раз она обещала носить уток, то и Матвей будет надевать песочные часы.

В коробке была свеча с запахом «Книголюб». Матвей усмехнулся из-за надписи, открыл крышку и втянул носом аромат. Свеча пахла неплохо. Он никогда не покупал свечи, интересно будет попробовать. Действительно ли этот аромат наполнит комнату?

То, что больше всего поразило Матвея — это вязаная игрушка в виде коричневого шаровидного кота с длинным хвостом. У него были огромные выпуклые глаза, к которым были пришиты прямоугольные черные кусочки ткани — это зрачки. Матвей достал записку, лежащую под игрушкой, и захихикал. На бумажке было написано: «Чмоня, но твоя!» Что ж, имя очень подходило этой игрушке. Иногда Матвей испытывал состояние, схожее с тем, в котором пребывала Чмоня.

Подарок Лены был небольшим, но он был наполнен столькими деталями, что это захватывало дух. Лена каждую частичку подарка наполняла символизмом. Каждый презент, лежащий в коробке, был положен туда не с бухты-барахты. Лена дарила то, что, по её мнению, характеризовало Матвея. Это очень приятно.

Он крепко обнял её в знак благодарности. Они качались с минуту из стороны в сторону, как в старые добрые.

Арина и Миша подарили и Лёхе, и Матвею деньги в подарочных конвертах. Вика подарила Лёхе конструктов «Лего» по аниме «Наруто», а Матвею — фэнтезийную дилогию про Хэллоуин. Лена подарила Лёхе часть «Дома странных детей» по совету Матвея. Лёха мечтал собрать полную коллекцию книг «Дома странных детей» и «Гарри Поттера». Подарок она дополнила вязаной уточкой.

На следующий день Матвей уехал домой. Вечером, когда они разъезжались домой после посиделок, он спросил, не хочет ли Лена проводить его на вокзале. Эта идея казалась глупой, но ведь они не будут видеться целый месяц. Почему бы и нет? Если Лена откажется, Матвей все поймет. Выводы сделает, но поймет.

Однако Лена эту идею приняла с особым энтузиазмом, учитывая, что автобус Матвея уезжает с вокзала в десять утра. Было приятно, что она согласилась ради него встать не так уж поздно и куда-то пойти утром.

Лёха улетал домой вечером, поэтому во время сборов Матвея дрых без задних ног. Он вообще был любитель поспать. У Арины еще были какие-то планы в городе, так что Матвей первый, кто покидает его.

Они с Леной встретились у общаги. Лена присвистнула, когда увидела пузатый чемодан Матвея, который то и дело заваливался на бок, когда Матвей его катил.

— Нет, это не я пол-общаги с собой везу, — сказал Матвей, предопределяя все вопросы, — просто у него строение дурацкое.

Естественно, в эту поездку домой Матвей взял больше вещей, чем в прошлую. Во-первых, он ехал не на три дня, а на месяц. Погода в России слишком переменчива, нужно учитывать все. К тому же они с семьей планировали поехать на отдых на Алтай.

Матвей заказал такси, и вместе они поехали на вокзал. К сожалению, Лену не пустили на перрон, чтобы они попрощались прямо перед посадкой на автобус. Однако уже то, что она согласилась на это, грело душу.

Они крепко обнялись, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Увидимся в конце августа, — сказал Матвей с улыбкой.

— Буду ждать тебя в наших краях, — сказала Лена и улыбнулась в ответ.

Она взяла его за свободную руку, — ту, что не держала ручку чемодана — немного сжала её, а потом направилась к выходу, махая рукой.

Матвей пошел к охраннику, который стоял у входа на посадочную площадку. Он показал билет, и ему разрешили пройти.

Пройдя проверку документов от проводницы и найдя собственное место, Матвей откинулся на спину сидения, глядя в окно, выходящее на вокзал. Через несколько минут он покинет его. Матвей предвкушал хорошее лето дома.

Так и оказалось. Первые две недели он, отчим и мама провели в путешествии по красотам Алтая. Они гуляли по терренкурам, катались на канатной дороге, брали очень много экскурсий. Самой масштабной и запоминающейся была двенадцатичасовое путешествие по Чуйскому тракту. Они преодолели более шестисот километров, сделали много остановок, прежде чем оказались в конечной точке под названием Гейзерное озеро. Оно, если честно, не очень впечатлило Матвея. По размерам озеро больше походило на пруд. Да, прикольно, что его дно было как бирюза, но… Матвей ожидал большего.

Куда сильнее его впечатлило то, что вдали виднелась верхушка горы Белуха. Вот это действительно эффектно. Гид сказал, что до подножия Белухи оставалось проехать около ста двадцати километров.

В оставшуюся часть августа он много времени проводил в кругу близких, гулял с Ариной, творил. Он закончил написание песен о богах стихии и про бога войны Ариза — того самого, что нарисовала Лена. Матвей так же много читал — все же нужно было изучать подаренные книги да и о собственных не забывать.

Так прошел август, свободный от пар, зачетов, коллоквиумов, экзаменов. Матвей чувствовал, что хорошо отдохнул.

К концу месяца Лёха обрадовал Матвея желанием устроить в общажной комнате ремонт. Ему, видите ли, не нравится цвет зеленых стен. Сначала Лёха долго и мучительно уговаривал Матвея на ремонт. После того, как Матвей согласился (точнее, сделал выбор без выбора), они так же долго и мучительно выбирали цвет стен.

Из-за ремонта пришлось приехать чуть раньше того, как обычно приезжал Матвей. На самом деле этому было несколько причин. Ещё он хотел побольше погулять с Леной перед началом учебного года.

Он пожаловался Лене на свою нелегкую участь маляра, и она предложила свою помощь. Ну, то есть, она вызвалась красить стены и потолок вместе с Матвеем и Лёхой.

Это было еще более неожиданно, чем проводы на вокзале утром. Матвей был приятно удивлен. Лёха сказал, что лишние руки им не помешают. Он подключил к делу Арину и Мишу, но они обещали подъехать чуть позже того, как начался ремонт. Вика не смогла, потому что еще была дома.

Матвей, Лена и Лёха ковырялись с одной стеной и кусочком потолка четыре часа. Пришел Миша и покрасил им весь потолок за полчаса. Всякий раз, когда Матвей смотрел на Мишу, в его голове играла песня:

«Чтобы стать большим-большим качком

В дверной проём вхожу бочком

Люблю печеньки с молочком»

Матвей никак не мог отделаться от этих мыслей, когда смотрел на огромные бицепсы Миши.

В общей сложности ремонт занял два дня. Как бы сильно Матвей ни ворчал на Лёху за то, что тот создал внеплановые денежные траты, комната преобразилась. В ней стало уютнее. Зеленый цвет делал помещение внешне более холодным и отстраненным. Матвей не знал, как описать свои ощущения, но комната теперь казалось роднее. И это вовсе не из-за того, что пошел третий год жизни в ней.

На конец августа выпадало еще одно, более приятное, чем ремонт, событие.

Лена пригласила Матвея к себе домой.

Матвей ждал этого момента, если честно, уже давно. Потому что Лена столько раз была у него в гостях, а он у неё — ни разу! Наконец-то справедливость восторжествовала!

Матвей уверенным прогулочным шагом направлялся к её дому. На лице невольно появлялась улыбка от того, что он снова оказался в этом городе. Он скучал. И по этим красивым эстетичным зданиям, стоящим бок о бок с деревянными домами прошлого, а то и позапрошлого века. И по людям, точнее, по человеку, живущему в этом городе.

Матвей чувствовал себя невероятно свободным. Он вырвался из лап дурацкого ремонта, еще не стал обременен учебой. Хотелось продлить эти мгновения, жаль, что их количество лишь шло на убыль.

Когда он написал, что подходит к дому, Лена уже выходила его встречать. Они обнялись перед подъездом.

— Привет! — радостно произнес Матвей, когда они отстранились друг от друга.

— Привет! Давно не виделись! — хохотнула Лена.

— Да, прямо с первого дня покраски стен.

То есть, с позавчерашнего дня.

— Как будто вечность прошла. Наверное, это из-за этого, что я вчера весь день потратила на то, чтобы отстирать краску с одежды. Это было как в тумане.

Как бы они ни пытались осторожничать и как бы тщательно ни застилали пол и шкафы пленкой, которую специально купили для этого, капли краски все равно умудрялись предательски обрушиться туда, куда им не следовало. Это касалось и одежды. Матвей, Лёха и Лена к приходу Арины и Миши уже были все изгвазданы краской. Зато Миша, блин, забывший сменную одежду, мало того, что покрасил потолок за полчаса, так еще и ни капли краски на себя не уронил!

— Ты что, серьезно вчера стирала весь день? — с удивлением спросил Матвей, когда они зашли в подъезд.

Лена засмеялась. Они подошли к лифту, Лена нажала кнопку вызова.

— Нет, конечно. Я пошутила.

Матвей выдохнул с облегчением.

Они приехали на седьмой этаж. Лена вставила ключи в дверь прямо напротив лифта. Провернув ключ в замочной скважине один раз, она дернула ручку и сделала приглашающий жест.

— Только после вас, месье.

Матвей усмехнулся, желая ответить: «Нет, только после вас». Но, зная их, они бы так и стояли в проеме, решая, кто зайдет первым.

Он принял предложение Лены и, если честно, обалдел от увиденного.

Матвей и его семья жили в трехкомнатной квартире, но их трехкомнатная квартира с этой и рядом не стояла. Она была огромной и невероятно красивой.

— Офигеть… — выдохнул Матвей, стаскивая кроссовки. — Я могу проходить, да?

Вопрос, конечно, звучал глупо, но глупее только вопрос, который так и не был задан. Матвей ведь в чужом доме и не может тут хозяйничать.

По правую руку располагалась гостиная, совмещенная с кухней. Границей между ними было разное напольное покрытие: в гостиной белый паркет, а на кухне — коричневая плитка.

В гостиной на стене висел плазменный телевизор, напротив него расположился диван. В углу стоял большой горшок с фикусом и несколько пуфиков кремового цвета. Обои, как и диван, тоже были кремовые. Гостиная с другой стороны заканчивалась лоджией, при виде которой у Матвея чуть не отвисла челюсть. По сравнению с ней балкончик его квартиры выглядел грустненько. На кухне был стандартный набор: кухонный гарнитур, холодильник, микроволновая печь, но что её отличало — так это наличие индукционной плиты. Матвей такую видел впервые вживую, хоть неоднократно слышал о ней и замечал в видео.

Лена повела его по коридору, вдоль которого располагалась спальня бабушки и дедушки, а затем — комната Лены. Дверь в спальню бабушки и дедушки была закрыта, но для Матвея она особого интереса не представляла.

Что больше всего потрясло Матвея, так это огромная гардеробная, которая, блин, могла служить четвертой комнатой. Матвею бы точно хватило места для комфортной жизни в ней, но, увы, здесь были только полки для одежды.

За стенкой от гардеробной был совмещенный санузел, но он тоже стилевый: на стенах кремовая плетка, на полу — темно-коричневая, прямо как на кухне. Матвею нравилось такое сочетание цветов. В его доме тоже все шкафы и мебель такие.

Честно говоря, он не мог в себя прийти, как бы ни старался.

— Как у вас тут красиво! — с детским восторгом в голосе и глазах произнес Матвей. — У нас тоже трешка, но… Это просто небо и земля. Я в таких квартирах никогда не бывал.

— Правда? — удивилась Лена.

— Да… У нас в городе дома построены одинаково. Во всех квартирах, где бы я ни бывал в гостях, планировка одна и та же. А у вас…

Это новостройка, поэтому она, наверное, такая вычурная. Даже внешне дом выделялся. В городе у Матвея обычные панельные дома, хоть и не такие серые и однотипно выглядящие, как советские.

Лена показала свою комнату. Она была длинной, но узкой. Комната Матвея была больше похожа на квадрат.

Матвею казалось, что в девчачьей комнате все должно быть заставлено, красиво украшено, но в комнате Лены было мебели по минимуму. Кровать посередине комнаты, в её конце около коридора, в закутке, который создан благодаря выступу стены, стоял письменный стол, рядом — компьютерный стул. Настенные книжные полки были уставлены учебниками, тетрадями, небольшим количеством книг.

В этом маленьком уголке, судя по всему, больше всего кипела жизнь. Матвей бросил тоскливый взгляд на пустеющие две трети комнаты. Их бы заполнить чем-нибудь… Интересно, его комната без огромного шкафа-купе так же будет выглядеть?

Внимание Матвея привлекла стена, противоположная от кровати. В комнате не было обоев, зато эта стена была выкрашена разными несколькими цветами в виде полос, узких в начале и широких в конце. Были «лучи» оранжевого, насыщенно желтого, темно-бирюзового, серого цвета. Это было далеко от росписи, но веселья комнате определенно придавало.

— Твоя комната, да и вообще твой дом очень отличаются от моих, — повторил Матвей. — У вас так много свободного места. Мне непривычно.

Лена пожала плечами.

— Мне комфортно. Я не люблю, когда все заставлено или даже захламлено.

Матвей почесал затылок. Не сказать, что его дом захламлен, но в нем было определенно больше вещей. Они гармонировали друг с другом и создавали уют. Матвей не знал, как описать чувства, которые он здесь испытывал. Ему нравилось в этой квартире. Но он как будто пришел в жилье, которое только сдается. Как будто здесь еще жильцы не обжились. Хотя вещи на полках в гардеробе говорили об обратном.

Как будто жильцам этой квартиры нужно намного меньше пространства, чем они имеют. Она выглядела как хорошее дизайнерское решение, но при этом не вяжущееся с тем фактом, что здесь живет пожилая пара и их внучка. У Матвея в доме все более просто, по-житейски, но как будто роднее.

Ладно, может быть, он просто проецирует на этот дом свой опыт, в который подобные квартиры никогда не входили? Может быть, в этом городе все квартиры такие? А у него маленький провинциальный город, где все по своей сути должно быть проще.

Они расположились в гостиной и включили мультфильм «Элементарно». Однако они посмотрели всего лишь сорок минут, после которых начался четырехчасовой разговор обо всем, начиная от тем о смысле жизни, заканчивая сюжетом песни, над которой Матвей сейчас работал. Он уже заканчивал седьмую про богиню смерти Лорали из категории богов мира. Её имя буквально значило: «Заманивающая людей на смерть».

У него уже были готовы вступительная песня, песни про всех четырех богов стихий и про бога войны.

— Богиня смерти навела на Алфия морок благодаря богу сновидений и эмоций Энму. В этой иллюзии она заставила проживать Алфия искаженную версию смерти его матери. Она же умерла, когда он был маленький. А благодаря Энму добавились и негативные эмоции на этот счет. В этой искаженной версии мать еще должны выставить виноватой в чем-то, из-за чего Алфий сам должен был захотеть её убить, — поймав растерянный и в то же время задумчивый взгляд Лены, Матвей уже понял, что получалась какая-то лажа, но все равно продолжил объяснять. — Ну, она как бы совершила настолько ужасный поступок, из-за чего в герое проснулась ненависть к матери. И она должна его сокрушить, все такое…

Лена нахмурилась.

— Он разве знает, кто его настоящая мать? — Лена пригвоздила Матвея вопросом, который стал одним из главных сюжетных ляпов. — Ты же сам говорил, что он жил среди людей и считал себя обычным человеком. Он не знал о своем божественном начале. Как боги ему скажут о том, кто такая его мать? Ну, ладно, может они не скажут… И чисто гипотетически, если боги накормят его этой инфой и скажут, что она умерла из-за того, что совершила тяжкий грех, а они такие молодцы, что наказали её… Все равно как-то слабовато, Матвей, — Лена старалась звучать мягко, но Матвей с каждым её словом все больше опускался в пучины печали из-за того, что придумал неудачный сюжет. — Да и к тому же почему Лорали должна пользоваться помощью Энму? От этого складывается ощущение, будто она несостоятельна как богиня и сама ничего не может. Все испытания создавали сами, а она — нет.

Матвею протяжно хмыкнул. Критика Лены была конструктивна.

— Ты права. Все фигня, надо по новой.

— Давай подумаем вместе, — улыбнулась Лена и накрыла его ладонь своей ладонью. Матвей подарил ей ответную улыбку и сжал хрупкую ладошку.

Ему не хватало таких разговор и таких посиделок в августе. Переписки были, но это не то. Живое общение с Леной намного круче.

Как хорошо, что у них есть еще пару часов до того, как бабушка и дедушка Лены вернутся с дачи.

Этот вечер был очень теплым и приятным. Он завершал главу под названием второй курс и мягко подготавливал к началу учебного года. Все становилось на круги своя: Матвей снова гулял по городу, снова был вместе с Леной. Еще и снова начнется учеба.

Он надеялся, что третий курс будет таким же хорошим, как и второй.