Дотянуться до тебя

Анастасия Малькова (2024)

Матвей — начинающий музыкант и поэт, который боится явить свой талант миру. На паре по философии он знакомится ближе с Леной — девушкой из смежной группы. Она восхищается его стихами и помогает Матвею чувствовать себя увереннее. Лена становится его музой и вдохновением, и простая заинтересованность творчеством перерастает в дружбу. Матвей влюбляется в Лену и, кажется, чувствует взаимность, но Лена, как и подобает музе, ускользает из рук в самый волнующий момент. С каждым днём она становится все дальше, и Матвей не знает, было ли это все наваждением и сможет ли он дотянуться до нее.

Глава 18. Певчая птица

Едва коснулся твоих нот и, знаешь, вдруг я понял

Что моя музыка и ты — это сплошной синоним

Это отдельный вид искусства, а эти си бимоли

Символы нашей радости и знаки нашей боли

© МОТ — Едва коснулся твоих нот

Учебный год начался очень активно.

В расписании добавилось много новых предметов, в том числе и по направлениям, которые надо было выбирать в начале прошлого семестра. Матвей подал заявление на «Физиологию человека и животных». Ему нравилось изучать процессы жизнедеятельности организмов.

Лёха пошел на «Генетику, клеточную и синтетическую биологию». Этого стоило ожидать, учитывая его любовь к генетике и то, что он не пропускает ни одно заседание научного кружка. На третьем и четвертом курсе он обещал даже выступать с докладами на кружке и, возможно, писать научную работу. Вика ушла на «Зоологию позвоночных».

Миша выбрал направление «Ихтиология и гидробиология». Арина говорила, что жаловался на пущенную в группе локальную шутку, что он пошел туда, так как его любимый фильм «Человек-амфибия». Миша не понимал, как это связано. Арина тоже захотела пойти на «Физиологию человека», чем очень обрадовала Матвея. Для изучения предметов направлений сформировали новые учебные группы, в которых почти не было знакомых. Зато теперь у Матвея была Арина.

К сожалению, Лена решила тоже пойти на физиологию, но не человека и животных, а растений. По-умному её профиль назывался «Физиология растений и биотехнология». Лена говорила, что бабушка с самого детства брала её с собой на огород. Лена привыкла возиться с растениями, удобрениями и ухаживать за всем, что фактически сама выращивала. Матвея тронуло, что она выбрала это направление из-за того, чему её научила бабушка, но ему все равно было грустно. Ведь это значило, что они будут реже видеться.

Ко всему прочему, несмотря на одинаковое расписание, у них были разные преподаватели. Матвей и Лена могли видеться теперь только на лекциях. Это удручало, но Матвей не унывал. Они могут видеться и общаться вне учебы.

В середине сентября Матвею написала зам руководителя «Vocal Voice» Наташа с вопросом, готов ли он вступить в объединение. Матвей сказал, что его желание нисколько не утихло, и Наташа добавила его во все беседы и группы. Через несколько дней состоялся отбор в объединение, после которого добавили еще с десяток человек.

На первом общем вводном собрании Матвея ждали не только знакомство с руководителями, структурой группы, планами на ближайший семестр, но и… Миша. Это полуфабрикат сидел в самом дальнем уголочке, будто его здесь нет и он вообще забрел сюда случайно. Однако Наташа обратила на него внимание и попросила представиться, рассказать о себе. Матвей не знал, какую эмоцию юзать, когда эта мышечная гора Эверест робко опускала глазки в пол, когда Наташа обращалась к нему.

— Ну… Меня зовут Миша. Я учусь на третьем курсе биофака. Закончил музыкальную школу по классу фортепиано. Как закончил, особо больше не играл, хоть мама и хотела, чтобы я перед гостями исполнял Бетховена, но после «Владимирского централа» вместо него, — по помещению пронесся громкий хохот, — и она больше не просила.

В объединении было и вокальное, и инструментальное направление. Матвей попал только на вокальное, хоть и думал отобраться на инструментальное, но тогда у него вообще не было бы свободного времени.

— А почему ты решил снова начать играть? — спросила Наташа. Когда вопрос «Какого хрена ты здесь делаешь?» перестал быть актуальным, это билось в голове Матвея раненой птицей.

Миша смущенно улыбнулся.

— Хочу прокачать навыки и сочинить свою музыку.

По аудитории пронесся одобрительный гул, после которого раздались аплодисменты для Миши. Матвей хлопал на автомате, но мыслями был не здесь. Почему он только сейчас узнает, что в его окружении столько музыкантов? Матвей сойдет с ума, если окажется, что Арина играет на барабанах, а Лена — на дедушкином баяне. Матвей не знал, существует ли этот баян, но он уже ничему не удивится.

По окончании собрания он понесся к Мише, чтобы разузнать подробности.

— Ты играешь на фортепиано? Миш, какого черта? Почему ты об этом не говорил?

Миша усмехнулся и неопределенно повел плечом.

— Я никому об этом не говорил. Даже Арина не знает.

Матвей, кажется, чего-то в этой жизни не понимал.

— Почему?

Миша отвел взгляд.

— Ну… Просто музыкалка — это не самая приятная часть моей жизни. Меня туда насильно притащила мама.

Матвей кивнул. Теперь понятно, почему Миша по окончании музыкальной школы бросил играть.

— Тогда откуда желание написать собственную музыку?

Каждый вопрос все больше вводил Мишу в конфуз. Эта несокрушимая скала, которую не возьмет ни один среднестатистический кулак, готова рухнуть на пол от темы музыки.

Миша тяжело вздохнул и сказал:

— Я хочу сочинять не просто музыку. Я хочу создать песню для Арины. Я посмотрел на тебя и… Понял, что хочу.

— На меня? — удивился Матвей.

— Да. Ты так горишь музыкой и сочинительством. Видно, что тебе это очень нравится. Я хочу дать музыке второй шанс. Может быть, если я буду делать то, что хочу, а не играть Бетховена для мамы, то мне тоже будет нравиться.

Матвей не знал, как на это реагировать. Теперь настала его очередь смущаться. Он что, стал вдохновителем Миши, из-за которого он решил снова заниматься музыкой? Этот факт вызывал смешанные чувства. Получается, не только люди, например, Лена могут его вдохновлять, но и он — людей?

— Круто. Ты молодец! У тебя получится, — Матвей в этом не сомневался, потому что, если Миша смог пройти отбор в объединение, значит, у него отнюдь не заурядные навыки. — А ты что, без подготовки пошел на отбор?

Миша усмехнулся.

— Нет, конечно. Я упражнялся весь август. Брал частные уроки в студии. Играл на пианино дома. Из-за ненадобности его перевезли к бабушке на дачу. Маме я не говорил, что играю, отмазывался, что еду бабушке помогать. Это было, конечно, так. Утром полол грядки, вечером — играл. Бабушку просил ничего никому не говорить.

Матвей был шокирован услышанными подробностями. Хотя логично, что он ничего не знал, ведь они с Мишей, как и с Викой, не особо общаются.

Честно говоря, Миша производил впечатление тупого качка, который ничего, кроме качалки, не знает. В первую встречу, когда Матвей, он и Арина пересеклись, Матвей все думал, кого ему напоминает Миша. К концу разговора он понял, что Миша был Маканом на минималках. Только мышечной массы поменьше, нет бычьей шеи и есть очки.

Оказывается, Миша вовсе не тупой качок. Он закончил музыкалку, играет на пианино, любит «Человека-амфибию» и выбрал направление «Ихтиология и гидробиология» отнюдь не из-за фильма. Матвей поймал себя на мысли, что хотел бы узнать Мишу получше.

— Ты хочешь создать прям песню или только музыку?

— Песню. В детстве я баловался стишками. Может, это мне поможет, — усмехнулся Миша. — Я слышал от Арины, что ты пишешь хорошие стихи. Может, у меня так не получится, но я буду стараться для неё.

— Если хочешь, я помогу, — сказал Матвей совершенно искренне, но уже через секунду ему показалось, что фраза звучит высокомерно. Видимо, Миша так не считал, раз улыбнулся и протянул ладонь для рукопожатия. Матвей принял её и улыбнулся в ответ.

***

Долгожданным событием осени был концерт «Пирокинезиса». Матвей еще летом увидел анонс тура. Компания нашлась сама собой. Матвей всего лишь поделился новостью о том, что будет концерт, а Лена уже написала, где покупать билеты. Это очень приятно.

Она хоть и не стала большим фанатом «Пирокинезиса», но кое-какие треки ей понравились. Матвей скинул еще штук пятнадцать для ознакомления.

Когда они подошли к клубу, где должен был проводиться концерт, там уже несколько десятков людей выстроились в ровный ряд, который перегибался через угол здания. Матвей присвистнул, но был спокоен, потому что у них билеты не танцпол, на балкон с ранним входом. Он уже ходил на концерт в прошлом году и тоже брал билет на балкон, о чем нисколько не пожалел. Да, это чуть дороже, зато не надо стоять в огромной толпе с риском быть задавленным. В прошлый раз кто-то упал в обморок в духоте среди трущихся со всех сторон тел.

Матвей орал слова каждого трека во все горло, отдаваясь музыке сполна. Лена снимала любимые песни на телефон, тоже подпевая. То и дело бросая взгляд на веснушчатое лицо и кудрявые волосы Лены, Матвей чувствовал всепоглощающую радость от того, что она у него есть.

Да, случилось нечто странное с неосуществившимися отношениями, но трудно отрицать, что у Матвея ни с кем не получалось так хорошо, как с Леной. Они словно были родственными душами. Слова Лены, что он соулмейты, не видевшиеся с прошлой жизни, казались правдой.

Это именно те взаимоотношения, в которых нуждался Матвей: человек возвращает соизмеримую усилиям Матвея отдачу и дает понимание, что Матвей ему нужен, без слов, ведь все доказывается действиями. Он, глядя на Лену и на её последние поступки, чувствовал себя самым счастливым человеком, который нашел то, что так долго искал. Ну и пофиг на эти чувства. Лена — просто подруга, но даже это казалось большим везением.

Публика заверещала, когда зазвучало вступление трека «аморе аморе». Матвей держал наготове телефон, чтобы заснять песню.

— Давай сделаем фотку! — крикнула Лена и сложила пальцы в виде сердца, в которое заключила Андрея Пирокинезиса, прыгающего по сцене. Матвею два раза повторять не надо было. Он быстро переключил камеру с видео на фото и запечатлел кадр.

Его он по окончании концерта отправил в канал с подписью:

«Заполночью бьются бокалы

Стала ты родной, но не закопала-пала

Войны топор до сих пор

Я люблю тебя, аморе, аморе»

Следующим по расписанию мероприятием был концерт клуба, приуроченный к Хэллоуину. В клубе устраивали две репетиции в неделю, ко всему прочему Матвей брал два частных урока. Это было очень напряженный график, и Матвей уже через две недели сократил количество частных уроков до одного в неделю. Так будет дешевле и проще. Он и так не делал перерыв на каникулах и занимался с Максимом дома онлайн.

Главное отличие репетиций в клубе от индивидуальных занятий в том, что Матвей был не один такой. Нет, конечно, с ним был Максим, который посвятил музыке много лет и имел среднее и высшее образование, связанное с ней, но… В клубе все были на равных. Все друг для друга были и наставниками, и такими же выступающими. Матвей после каждой репетиции выходил с новыми знаниями: ему то расскажут о новой распевке, то дадут секрет, как правильно тянуть ноты в одной позиции, а иногда помогут и с гитарой. Конечно, все это было и на занятиях, но здесь… Это ощущалось как семья.

Темой Хэллоуинского концерта были мрачные истории и существа. Девушки выбирали работы Канцлера Ги, Мельницы, polnalyubvi, Green Apelsin. Кто-то из парней репетировал Короля и Шута, Skillet. Матвею очень нравилась концертная программа. Она обещала быть яркой и насыщенной.

Матвей решил исполнить песню «А мы не ангелы» от Би-2, Агаты Кристи, Lumen. Наташа предложила живую музыку. Матвей с энтузиазмом принял эту идею, вызвался быть гитаристом и только потом понял, как это непросто.

Кроме разбора текста ему приходилось еще и учить гитарные аккорды, пытаться играть не параллельно барабанщику, а вместе с ним. За несколько недель подготовки к концерту Матвей прокачал свои навыки больше, чем за несколько месяцев обычных занятий. Мишу тоже запрягли играть на синтезаторе. Матвей удивился, что Миша умеет и это. Миша ответил, что в этом ничего сложного, к тому же на частных уроках он как раз упражнялся на синтезаторе.

Матвей кайфовал от выступления так, как не кайфовал раньше. Они украсили помещение согласно тематике Хэллоуина: развесили искусственную паутину, обклеили стены 3D-наклейками летучих мышей, всюду расставили маленькие фонарики в виде тыкв, натянули бумажную гирлянду «Happy Halloween», а также электрическую с теплым желтым светом. Зрители часто хлопали в ритм песен, а в конце рукоплескали, наверное, до боли. Матвей был невероятно горд тем, что причастен к этому. Ему нравилось ощущать себя членом такого классного творческого коллектива.

Максим устраивал отчетный концерт своих учеников, и Матвей на радостях от прошлого выступления ввязался в эту авантюру. Максим был приятно удивлен его вовлеченности, ведь Матвей всегда сливался с концертов по разным причинам. Матвей догадывался, что Максим знал, какова была главная причина, кроме отсутствия времени, денег и сил.

Матвей хотел исполнить две песни, его выбор пал на «Август» группы Видеокассета твоих родителей и «Голоса» исполнителя Звонкий. Вход на концерт Максим сделал платным, чтобы окупились все траты. В них входила аренда помещения, фотограф, услуги звукорежиссера.

Лена была в предвкушении. Она купила билет заранее и ждала мероприятия как манны небесной. Она осталась в восторге от Хэллоуинского концерта. Конечно, она больше всего выделяла Матвея и беспрестанно хвалила его игру на гитаре. Сейчас она была уверена, что будет так же круто.

Матвей тоже ожидал от себя чего-то необычного. Он думал, что прокачался настолько круто, что ему уже все нипочем.

Первая песня и правда была исполнена хорошо.

Это трек с веселым мотивом и мелодией, но слова навевали светлую грусть.

— Если ты когда-то спросишь меня

О чём я больше жалею?

Я бы в глаза твои промолчал

И просто уснул на коленях.

И хоть эта песня не отражала действительность на сто процентов, потому что в жизни Матвея не было такого августа, она перекликалась с событиями этого лета. В припев он вкладывал все то не озвученное, что никогда не дойдет до слуха Лены. Куплеты были посвящены его восторгу их дружбе. Там даже пелось про веснушки, которые как раз усыпали нос Лены.

А вот со второй песней произошла лажа. Сначала все было хорошо.

— Забери меня куда-то вдаль

Подожди меня еще чуть-чуть

Только ты расплавишь мою сталь

Не давая медленно тонуть

Это будет самый лучший движ

Моя музыка полна тобой

Мне понятно всё до запятой

Но вот в припеве Матвей забыл слова. Он, черт возьми, забыл строки: «А по факту мы не знакомы, но о тебе я знаю всё». Он и на репетициях путался в них, потому что не очень понимал их смысл. Как можно знать человека вдоль и поперек, но не быть с ним знакомым? Только если заниматься сталкерством. Наверное, Матвей запутался из-за того, что его мозг отторгал возможность, что веселая песня могла иметь такой нехороший подтекст.

Матвей, честное слово, чуть не расплакался, когда в голове поселилась звенящая пустота вместо слов. Он поднял беспомощный взгляд на Максима, который активно размахивал руками, жестами пытаясь подсказать слова. Он сначала ткнул пальцем в Матвея, потом в себя и сделал широкое круговое движение. Непонятно как, но Матвей понял эту игру в «Крокодила» и повтор припева спел нормально.

Его, конечно, поддерживали зрители. Они начали хлопать в такт музыке, когда Матвей резко заткнулся с растерянным выражением лица. Публика встретила с теплом окончание и даже не собиралась освистать Матвея, но он от стыда хотел провалиться сквозь землю.

Он ушел за кулисы и судорожно выдохнул. Он вытащил телефон и написал Лене:

«Это просто ужас»

«Почему? Ошибки бывают у каждого, ничего страшного. В остальном все было круто», — написала Лена.

«Может, тебя смутило, что я тебя снимаю?»

Матвей, конечно, слегка сконфузился от этого, но Лена, как и другие люди, так часто его снимала, что он почти привык. Но, наверное, действительно не стоило бросать взгляд в её сторону во второй раз, прямо перед припевом.

Матвей заметил, что меньше волнуется, когда бросает в толпу невидящий взор. Тогда люди превращаются во что-то единое и обезличенное. Они становятся декорациями, которые просто должны быть на концерте. Так проще, потому что в голову уже не лезут мысли, что подумает каждый из смотрящих. Но когда видишь в этой массе знакомого, дымка иллюзии пропадает.

Наверно, сейчас было немного не так. В общем, Матвей и сам не понимал, как это получилось. Хотя ведь он тоже немного забыл слова на поэтическом вечере. Но тогда была возможность подглядеть, в отличие от сегодня.

Остаток вечера Матвей просидел, как в воду опущенный, и читал конспект по радиобиологии. Из-за того, что репетиция перед концертом состоялась в час дня, а сам концерт начался в четыре, у Матвея не было времени нормально подготовиться к завтрашней паре.

— Хочу сказать, ты шикарен. И я говорю не только о голосе, но и о твоем образе.

У Лены и Матвея не было возможности поговорить перед концертом. У Максима, являющегося человеком-суетой, и мероприятия проходили суетными. Надо было помогать гостям — друзьям и родственникам участников — размещаться в зале, ориентировать их во время оплаты билетов, если вдруг выяснялось, что кто-то решил не париться и приобрести его на месте. Максим еще на раз проверял аппаратуру, давал напутствия ученикам, девяносто процентов которых старше его минимум лет на пять. Матвей заразился от него тревогой и тоже бегал, как в зад ужаленный, постоянно находил себе занятия.

— О, спасибо, — поблагодарил Матвей, пусть и не считал свой образ необычным. На нем были классические черные брюки и белая рубашка, которую он заправил в штаны. Чтобы не выглядеть слишком серьезно, учитывая, что его песни веселые, он завязал галстук и расслабил его, а еще расстегнул верхние пуговицы рубашки. Это придавало ощущение небрежности и озорства.

Однако получать комплименты от Лены всегда было приятно. Она — человек, который заставил Матвея верить в себя. Она убедила его в том, что его творчество хорошо, что его навыки не ниже плинтуса. Короче, знатно повышала самооценку и не только в плане достижений. Благодаря ей он наконец начал считать себя… симпатичным. Он понял, что может быть привлекательным. Хоть и не в том смысле, который он когда-то хотел иметь в случае Лены.

— А почему ты выбрал именно эти песни? Они обо мне? — со смешком спросила Лена. Матвею вот смешно не было. Ему казалось, что смехом она пытается уменьшить серьезность вопроса.

Матвей решил отшутиться. Он придал голосу легкость и невозмутимость, чтобы казалось, что его это не волнует:

— Ну, не сказал бы. Вторая песня скорее да, чем нет. Не могу отрицать, что «моя музыка полна тобой» о тебе, ведь ты помогаешь мне её сочинять. А вот первая… Ну, у нас же все не так. Мы в августе вообще были в разных городах.

Они оба засмеялись. Не стоит Лене знать, насколько сильно она влияет на Матвея. Пусть знает полуправду.

Они шли по промозглой темноте. Мелко накрапывал дождь. Снег еще не лег на дороги. Для него было рановато, но уже несколько дней ночная температура опускалась ниже нуля.

— Просто знаешь… — начала Лена и сделала небольшую паузу. — Меня долго не отпускало ощущение, что в тот день я сказала что-то не то и… как будто сделала хуже.

Матвей не понимал, почему её проницательность стреляет не в то время и не в том месте.

— Все нормально, — Матвей снова старался придать голосу максимальную легкость, — просто мне не было понятно, зачем ты тогда говорила фразу: «Если мы вдруг замутим…». Я не считаю правильным озвучивать это, если ты не хочешь отношений.

Матвей едва сдержался, чтобы не закончить реплику фразой «отношений с человеком», ведь это выдало бы его с потрохами.

Лена ответила не сразу. Она сунула руки в карманы пальто и поправила свой синий платок на шее, чтобы не задувал ветер.

— Я… Матвей, правда, я не помню, чтобы такое вообще говорила.

Желудок Матвея ухнул куда-то вниз. Опять начинается одно и то же.

— Но я-то помню. Ты стопудово говорила это. Я не дурак, и галлюцинаций у меня нет.

— Я… Я понимаю, я верю, просто… — Она замолчала, не найдя, что ответить.

Матвей выдохнул клуб влажного пара. Как Лене удается настолько феерично портить хорошие моменты?

Зачем вообще было поднимать эту тему? Чтобы что? Что она хотела услышать? Что она хотела сказать? Матвей не имел желания еще раз слышать, что Лена ничего не помнит.

Разговор плавно перетек на другую, более простую тему, и обстановка разрядилась. По крайней мере, Матвей прощался с Леной с искренней улыбкой на лице. Однако она померкла, стоило ему развернуться к пешеходному переходу, пересечение которого вело в общежитие. На плечи тяжелым грузом опустились мысли о неудачном выступлении.

Перед сном он пытался выжать из себя все соки, чтобы домучить несчастную радиобиологию. Это, конечно, не удалось, а ведь завтра письменная самостоятельная. Он не помнил половину из прочитанного. Ему придется надеяться на везение в лице Арины, у которой есть шанс списать, либо на забывчивость препода, либо на Бога.

Видимо, пора заканчивать с излишней музыкальной активностью.