Я – Мелантэ

Джо Смит (2024)

Александра приехала на Итаку, чтобы разгадать тайны древнего мира, но её ждёт не просто археологическое открытие. Во время раскопок она находит странный артефакт — кусок метеорита с символом Афины, — и внезапно видит образы из прошлого: море, дым, сражения… и голубоглазого юношу с медными волосами. Вскоре ей становится ясно: находка гораздо больше, чем просто реликвия. Это ключ к событиям тысячелетней давности, к тому, что действительно происходило в эпоху легенд. На стенах древнего святилища Александра обнаруживает росписи: Пенелопа в ожидании мужа, Одиссей на корабле… и тот самый юноша, Телемах, загадочный и манящий. Когда Александра понимает, что этот мир прошлого зовёт её, она сталкивается с выбором: вернуться к привычной жизни или рискнуть всем, чтобы узнать, кем она была и почему её так тянет к древней Итаке. Она должна разгадать тайну своей связи с этим местом… и понять, кто она на самом деле: Александра или Меланте?

Глава 2

На следующее утро я проснулась на рассвете, не в силах стряхнуть с себя образы, которые всплывали в сознании, как обрывки сна. Женщина в синем хитоне, юноша с медными волосами — их лица казались такими отчётливыми, будто я видела их не в воображении, а в реальности. Словно кто-то оставил их отпечаток на сетчатке.

Лагерь оживал лениво: звон кастрюль, голоса студентов, спорящих о вчерашних находках, аромат крепкого кофе, который кто-то сварил на старой плите. Но я не могла отвлечься от одной мысли — что скрывается за той дверью, которую мы открыли.

Лазаридис ушёл ещё до рассвета, оставив свои вещи в беспорядке возле палатки. Я знала, где его найти.

Пещера встретила меня холодом и неожиданной тишиной. Он стоял, почти сливаясь с тенью, задумчиво склонившись к стене, где вчера светились символы.

— Доброе утро, — осторожно нарушила я молчание.

— Ты рано сегодня, — отозвался он, не оборачиваясь.

— Я не могла уснуть, — честно призналась я, чувствуя, как дрожь в голосе выдаёт волнение. — Эти имена… Закрум, Шубалу. Они не греческие. Как они могли оказаться здесь?

Он повернулся ко мне, и в его глазах светилось что-то тревожно-загадочное.

— Древние мифы всегда скрывали больше, чем рассказывали. А если народов моря было больше, чем мы думаем?

— Вы хотите сказать, что они оставили след здесь?

Лазаридис кивнул, его взгляд снова скользнул по росписям.

— В списках упоминаются не только греческие, но и семитские имена. Возможно, эти народы не просто разрушали цивилизации, а соединяли их.

Слова зазвучали в моей голове как древняя музыка, пробуждая образы кораблей, плывущих через моря, культур, встречающихся на перекрёстках эпох.

— А юноша? — спросила я, указывая на роспись. — Кто он?

Лазаридис медленно отвёл взгляд, словно не хотел отвечать.

— Если легенда правдива, это Телемах.

— Сын Одиссея?

Он кивнул.

— В текстах говорится, что он жил в тени своего отца, но его самого почитали как героя. Хотя никто толком не знал, кем он был.

Что-то в его словах заставило меня замереть. Глаза юноши из росписи будто смотрели прямо на меня.

— Почему эта легенда так важна?

— Потому что она связана с тем, что мы нашли. — Голос Лазаридиса звучал так, будто он сам боялся сказать больше.

Остаток дня я провела среди черепков и керамических плиток, но мысли снова и снова возвращались к пещере. Что скрывается за её стенами? Почему Лазаридис избегал разговора об этом?

Ночью, когда лагерь уже погрузился в сон, я взяла фонарик и направилась туда одна.

Тишина ночи была густой, словно кто-то специально накрыл землю покрывалом из звуков цикад и шелеста ветра. Пещера встретила меня холодом, который пробирал до костей.

Свет фонаря выхватил из тьмы символы на стенах. А затем я снова увидела его. Юношу с медными волосами и голубыми глазами. Но теперь его лицо было другим. Живым. Глаза словно следили за каждым моим движением.

Я сделала шаг вперёд, и воздух вокруг изменился. Казалось, что стены начали шептать, а из глубины доносился звук, похожий на эхо далёкого голоса.

— Кто ты? — прошептала я, не ожидая ответа.

Голос ответил. Низкий, глубокий, словно звук волн, разбивающихся о берег.

— Александра…

Моё сердце замерло, а потом заколотилось так, что я едва могла дышать.

— Кто ты? — спросила я громче, надеясь, что голос снова ответит.

Но всё стихло.

И тут я заметила нечто странное на полу. Фонарь осветил блестящий предмет, наполовину засыпанный пылью. Я подняла его. Это был обгоревший диск с гравировкой. Юноша с росписи теперь был окружён символами, которые казались мне одновременно знакомыми и непонятными.

Я едва успела рассмотреть его, когда из глубины пещеры донёсся шум. Тень зашевелилась, и я почувствовала, как что-то древнее и могущественное пробуждается.

Воздух в пещере стал тяжёлым, словно насыщенным тысячелетней пылью и тайнами, которым не место под светом фонаря. И вдруг я снова услышала голос. Но теперь он звучал иначе: грозно, властно, как команда, от которой нельзя уклониться.

— Найди меня…

Эти слова эхом отозвались в моём сознании, словно удар гонга, рассекающий тишину. Я стояла, не в силах пошевелиться, но затем какая-то необъяснимая сила заставила меня выйти из пещеры.

Возвращаясь в лагерь, я сжимала в руках находку. Гравировка на обгоревшем диске, хотя и стерлась от времени, была пугающе чёткой в моём сознании. Лицо юноши с медными волосами и голубыми глазами — Телемаха. Теперь я видела его не только на росписях, но и в каждом повороте собственной мысли.

Лагерь встретил меня привычным шумом — шуршанием палаток, ночными криками птиц, потрескиванием костра. Но я будто перестала быть частью этой картины. Всё, что происходило вокруг, казалось бесконечно далёким, незначительным.

Я сжала диск сильнее. Вопросы, которые крутились в голове, остались без ответа. Но одно я знала точно: теперь ничего не будет, как прежде.

Этот голос, эти символы, этот юноша… Он стал моей одержимостью. Телемах. Кто он? Беспокойный дух прошлого? Героический миф, который не даёт покоя даже спустя тысячелетия? Или… что-то гораздо большее?

И главное — что всё это значит для меня? Почему его взгляд с росписи, его шёпот в пещере и даже сама его легенда теперь словно оплели моё сердце?

Я стояла у палатки, глядя на ночное небо, и чувствовала, что тьма хранит ответы, которые я обязана найти.