Пособник

Дмитрий Ардшин

Город оккупируют пришельцы. Одни горожане (и таких большинство) смиряются под ударом судьбы и пытаются к нему приспособиться. Другие считают, что свобода лучше, чем несвобода и надо оказать сопротивление космическим захватчикам. А вам что нужно: смирения или мужества? Думайте сами, решайте сами. Каждому своё.

29

Музыка «Портисхед» зашвырнула Егора в кафе. Настя доедала душу.

— Вкусно?

— Как трава. — Настя облизнула губы. — Мне бы остренькую.

— Как у Рыкова? — Егор криво усмехнулся.

— У него уж очень жгучая. Как перец чили.

Егор огляделся и вздрогнул. Сердце екнуло. У сцены и пальмы в кадке сидели ведьма и отец. Егор поднялся и, поправив шляпу, затушил окурок в блюдце.

— Ты чего? — Черные глаза оторвались от тарелки и вскинулись на Егора.

— Надо поговорить с… — Тряхнули за плечо. Егор очнулся в большой аудитории. В лицо ухмылялся Чад.

— Неужели так скучно? — Спросил Навроцкий с трибуны.

— Да нет, конечно. Продолжайте. — Брякнул Егор, растерянно озираясь. Мистика. Заснул в комнате, а проснулся на лекции. Ну и ну.

Аудитория засмеялась.

— Выдалась бессонная ночь? — Глаза философа слегка косили и смотрели на Егора как бы украдкой.

— Читал Бертрана Рассела. — Рассеяно сказал Егор лишь бы что-то ответить.

Все опять засмеялись.

— Ага. Читал он. — Павлова усмехнулась. — Театральная площадь как зеркало русской революции.

Егор покраснел:

— «Дура на шее». Вот что я читал.

Чад с натянутой кривой улыбкой взглядывал то на Егора, то на Павлову.

— Интереснее « Идиот». — Резко ответила Павлова.

— А как тебе Алексей Толстой «Гадюка»?

— Уж лучше тогда Апулей «Золотой осел».

— Брейк, книгочеи. — Сказал Чад. — А то вы так до Маркиза де Сада договоритесь.

Поднялась и прокатилась очередная волна смеха.

— Тишина! Успокоились! — Потребовал Навроцкий. — Тут вам что цирк-шапито?

Недоверчиво озираясь, Егор гадал: это сон или явь? На последнем ряду сидел костлявый человек с красными пятнами на тонкой длинной шее и с испанской бородкой на остром зеленоватом лице. Сцепив пальцы в замок, он угрюмо исподлобья смотрел на Егора.

Егор отвернулся и поежился.

— А это что еще за Кощей? — Тихо спросил Егор.

— Где? — Встрепенулся Чад.

— Наверху у окна. Пятнистый такой.

Чад обернулся и посмотрел туда. Недоуменно пожал плечами:

— Да нет там никого.

— Как это нет? — Повернушись, Егор уставился на пустое место у окна. — Он же только что там… — Егор осекся. Внутри что-то перевернулось. Затылок и тыльные стороны ладоней обожгло. Егора замутило.

Он тотчас вспомнил, что однажды сгоряча бросил в лицо отцу:

«Слава богу, что я не такой как ты»,

«А ты уверен?» — Тогда отец усмехнулся.

— Уверен. — Пробормотал Егор, глядя на пустое место у окна.

— Ты бы завязывал. — Сказал Чад.

— С чем?

— С Бертраном Расселом.

— Постараюсь.

А если это все-таки… Что там ведьма говорила о ручном сне?

— Все это было, было и прошло. — Сказал сам себе Егор.

— Что-что? — Чад покосился на Егора.

— Ничего. Слушай Навроцкого.

— С тобой послушаешь. — Проворчал Чад.