Пособник

Дмитрий Ардшин

Город оккупируют пришельцы. Одни горожане (и таких большинство) смиряются под ударом судьбы и пытаются к нему приспособиться. Другие считают, что свобода лучше, чем несвобода и надо оказать сопротивление космическим захватчикам. А вам что нужно: смирения или мужества? Думайте сами, решайте сами. Каждому своё.

5

Егор и Настя вышли в коридор.

— Спасибо. Если б не вы, нас давно уж… — Так же как и вся она, голос Насти дрожал.

— Да чего уж там, красавица моя. — Толстуха улыбнулась в смуглое лицо Насти

— Дело-то житейское. — Мы же люди, а не черноглазы полосатые.

— И не космонавты. — Рассеянный взгляд Егора остановился на большой черно-белой фотографии в белой рамке. Со стены коридора Егору задумчиво улыбался двойник Ингрид Бергман.

— Что? Не похожа? — Толстуха усмехнулась Егору

— На кого? — Егор недоуменно уставился на нее.

— На меня, конечно.

Растерянный взгляд Егора заметался между фотопортретом и оплывшим морщинистым лицом. Сбитый с толку, Егор смешался и, пожав плечами, что-то буркнул.

— А ведь когда-то и я была такой же молодой и прелестной, как… — Старуха бросила вопросительный взгляд на девушку.

— Настя, — сказала та.

— Как Настенька.

— А потом точно сглазили и прокляли. — Старуха вздохнула. — Все зеркала стали кривыми. Жутко разнесло. Расхерачило, как говорил мой Александр Сергеевич. Земля ему пухом. Совсем сносилась, стопталась. Не нос, а свиной пятак. Не ноги, а тумбы. А лицо как у старой жабы. И смех и грех.

— Да ладно вам. — Настя оправилась, но голос еще подрагивал. — Вы выглядите замечательно.

— Ах, обманщица. — Криво улыбнувшись, старуха покачала головой. — Твоими бы устами да мед пить.

— Егор, скажи, что… а вас как зовут?

— Арина Родионовна я. По мужу Пушкарева.

— Арина Родионовна выглядит почти как на этой фотографии. Да?

Настя дернула Егора за рукав куртки.

— Конечно. Сходство очевидно. Одно лицо… почти. — Пробормотал Егор, взглядывая то на фотопортрет, то на старуху.

— И ты туда же, Егорушка. — Мягко заколыхавшись от смеха, проговорила старуха приторно ласковым голосом. И мимика и жесты — все в ней было нарочитым, словно старуха притворялась.

Старушьи ужимки напрягали и коробили Егора. Поскорей бы отсюда уйти.

— Ты Настеньке не подпевай. А то ведь она из тебя начнет веревки вить. Даже не заметишь, как станешь подкаблучником.

— Мы с ним просто друзья. — Настя нахмурилась и покраснела.

— Конечно, просто. — Толстуха насмешливо посмотрела на Настю. — Тебе же нравятся зрелые, точнее перезрелые мальчики.

— С чего вы взяли? — Настя вспыхнула и сверкнула глазами на старуху. — Вы подслушивали что ли?

— Надо больно. Просто знаю. У меня же чутье, интуиция, шестое чувство. Бог отнял у меня красоту. — Старуха с вздохом посмотрела на фотографию. — И с лихвой восполнил ее чутьем. — Я ведь ждала вас. Чувствовала, что придете.

— Правда что ли? — Опешила Настя и переглянулась с Егором

— Пожалуй, нам пора. — Егор шагнул к входной двери.

Старуха оттолкнула его. Настя тихо вскрикнула, Егор захолонул.