В объятиях огня

Николай Никишин (2024)

Эпоха, когда магия уступает место технологическому прогрессу, уже наступила. Чародеи перестали быть той силой, которая когда-то внушала страх простым людям и правителям. Их влияние угасает, и в мире устанавливаются новые порядки. В это переломное время живёт молодой чародей Константин Воронцов — граф и приближённый Императора. Его жизнь течёт спокойно и размеренно, пока не происходит резкий поворот. Государь возвращается из поездки на Восток с окружением из магов и чернокнижников, а также с новыми законами, ограничивающими права чародеев и чуди. Константин не может принять эти перемены. Он начинает поиски ответов и вскоре понимает, что истинная цель нового окружения Императора — не власть, а разрушение мира, где люди и маги могли бы сосуществовать. Этого не хочет допустить не только Константин. Но каждый, кто готов прийти ему на помощь, невольно оказывается в объятиях огня.

Глава 23

До Кия чародеи добрались за час. Город был разделён на две части. Армия Антонина заняла правый берег, оставив после себя хаос и разрушения. Его войска — чародеи и маги — безжалостно уничтожали всех на своём пути: мужчин, женщин, стариков и детей. Их разум был затуманен, а тела стали инструментами в руках Антонина.

Едва Константин и Фэн спешились, на них напали группы солдат с помутнённым сознанием. Эти люди, словно падальщики, вылезли из укрытий, жаждая смерти чародеев. Однако их атаки были хаотичными, действия неслаженными. Константин и Фэн легко отбились от нападавших и без труда добрались до берега Северной реки.

Там стало ясно, чего добивался Антонин. Его армия пыталась переправиться через реку к центру города. Обороняющиеся успели подорвать мосты, и теперь враг пытался форсировать реку на лодках.

Грохот пушек и выстрелы из ружей перенесли Константина в воспоминания о штурме Золотого города. Тогда укрепления султана казались неприступными. Но императорские войска прорвали оборону, ворвавшись в хорошо защищённые позиции.

Перед глазами Константина встал туман войны. Грохот разрывающихся снарядов, запах пороха, крики раненых. Всё вокруг исчезло, оставив его одного на поле боя.

— Константин… — донёсся до него голос. — Константин! — громкий крик вернул его в реальность.

Он очнулся и увидел перед собой воронку, полную тел своих сослуживцев и бойцов султана. От разлагающихся трупов разносился тошнотворный запах, смешанный с ароматом пороха. В ушах стоял звенящий гул от непрерывного грохота батарей. Где-то вдали трещал пулемёт.

— Поднимите его! — кричал Олег с перебинтованным плечом. Его лицо было покрыто грязью и кровью.

В тот момент рядом взорвался снаряд. Олег упал на Константина, прикрывая его своим телом. От его гимнастёрки пахло потом и порохом.

— Ты живой? — выдохнул Олег, приподнимаясь.

— Кажется, да… — хрипло ответил Константин, пытаясь подняться. — Меня знатно отбросило.

— Вставай! На том свете полежим, сейчас нам нужны все силы, — Олег опёрся на руку и посмотрел на товарища. — Наш правый фланг захлебнулся в атаке. Пулемёты и пушки не дают поднять голову. У султана ещё десяток огненных и земляных чародеев.

Константин, перевернувшись на живот, выглянул из воронки. До окопов султана оставалось около ста метров. Прямо идти было самоубийством — пулемёты безжалостно косили каждую попытку прорыва. Отползая назад, он задумался.

— Какие варианты? — спросил Константин, тяжело дыша.

Олег молча опёрся спиной на стенку воронки, его лицо потемнело. Вариантов почти не осталось.

— Есть безумная идея, — сказал он, вытаскивая из кармана платок, чтобы высморкаться. — Если закинуть тебя прямо к ним, сможешь разобраться с пулемётчиками?

— Может, мне лучше пешком на пулемёты пойти? Итог будет тот же! — горько усмехнулся Константин, доставая флягу и отпивая глоток.

— Я могу переправить только одного, — нахмурился Олег. — Обычным солдатам туда не пройти, а из чародеев ты здесь единственный.

— Если прикажешь, я подчинюсь, — нехотя ответил Константин. — Хотя идея мне совсем не нравится.

— Приказываю!

— Выполняю, — чародей отдал честь и поднялся на колени. — Ладно, давай. Как ты собираешься меня отправить?

— Ты выбегаешь из воронки, а я отброшу тебя как можно дальше, — пояснил Олег.

Идея казалась безумной, но выбора не было. Константин собрался с духом, выскочил на открытое поле, и Олег, используя свою силу, метнул его в сторону окопов.

В полёте Константин зажёг огонь в руках, превращаясь в живой метеор. Его приземление сопровождалось мощным взрывом, уничтожившим пулемётный расчёт.

— Не такая уж плохая идея, — пробормотал он, выпрямляясь.

Быстро справившись с ещё двумя расчётами и пушкой, он начал продвигаться вдоль окопов, уклоняясь от пуль. Однако враг не остался без ответа: из земли вырывались острые корни, пытаясь пронзить чародея.

Константин рванул вперёд, выпрыгнул из окопа и отправил два огненных шара в сторону врагов. Один чародей был убит мгновенно, второй попытался контратаковать, но снайперский выстрел оборвал его попытку.

К этому моменту подоспела подмога. Олег с группой солдат ворвался в окопы.

— Ну что, всё оказалось проще, чем ты думал! — с улыбкой сказал Олег, хлопнув Константина по плечу. — Добьём остальных! В атаку!

Клич подхватили солдаты. Императорские войска, увидев брешь в обороне, рванули вперёд. Враг, уверенный в своей позиции, оказался дезорганизован. Его рубили шашками, стреляли в упор и жгли магическим огнём.

— Берегись! — внезапно крикнул Олег, подскакивая к Константину и вонзая саблю в горло врагу, который подобрался сзади. — За тобой должок! — ответил он.

Константин промычал, резко оттолкнул от себя Олега и метнул огненный шар в грудь солдату, целившемуся в Олега.

— Уже отдал! — усмехнулся Константин. — Надо продвигаться вперёд! — Он поднял руку с зажжённым пламенем.

Солдаты и чародеи продолжили наступление, используя своё внезапное преимущество, чтобы сломить врага.

***

— Надо продвигаться вперёд! — громко выкрикнул Константин, направляя огненный залп в сторону чародея воды, который переправлялся через реку, укрывшись внутри водяного пузыря.

Тот успел создать вокруг себя барьер, но пламя Константина заставило воду мгновенно закипеть. Пузырь лопнул, и чародей рухнул на землю, обхватив обожжённое лицо. Его крики боли эхом разнеслись по полю боя, привлекая внимание солдат.

Эти солдаты когда-то служили Империи, но теперь, обезумевшие и лишённые воли, сражались за её гибель. Они бросились на Константина, однако огненные удары поражали их одного за другим. Но врагов было слишком много, чтобы он мог справиться с ними в одиночку.

К счастью, Константин был не один. В бой ворвалась Фэн, стремительная, как вихрь. Чародейка молниеносно двигалась среди врагов, орудуя мечом с пугающей точностью. Штык-ножи, сабли и пули не могли её остановить — она легко уклонялась от атак, не позволяя никому приблизиться.

Два могущественных чародея за считанные минуты уничтожили большой отряд противника. На поле боя им не было равных.

В это время раненый чародей воды корчился от боли. Его кожа покрылась волдырями, а дыхание было тяжёлым. Константин шагнул к нему, нахмурившись. Этот чародей был ему незнаком, но ясность в его глазах ясно говорила, что он действовал осознанно, а не находился под влиянием Антонина.

Константин резко наступил сапогом на обожжённую ладонь чародея. Тот вскрикнул.

— Где сейчас Антонин? — жёстко спросил Константин, усилив давление.

— Я не знаю! — простонал чародей, его голос дрожал от боли. — Больно… пожалуйста…

Сапог Константина вдавил пальцы мага ещё глубже в землю.

— Правда, я не знаю! — взмолился раненый. — Нам приказали переправиться на другой берег, захватить какое-то здание и ждать их прихода.

— Кого «их»? — Константин наклонился ближе, чтобы услышать.

— Антонина… магов… и этих… как их… божеств… божков… — раненый судорожно закашлялся, обессиленный.

— Цель Антонина нам и так ясна. Что будем делать дальше? — обратился Константин к Фэн.

— Думаю, нам нужно перебраться к защитникам города и сообщить им, что Иван приведёт войска, — ответила Фэн. — Другого выхода нет. Главное — не позволить Антонину добраться до меча. Златокрыл сможет нас переправить?

Она взглянула на жар-птицу, что устроилась на плече Константина. Чародей посмотрел на своего пернатого друга, встретил в его глазах молчаливое согласие и кивнул Фэн.

Константин не стал добивать раненого. Пусть корчится от боли. Долго он всё равно не протянет. Смерть была бы для него избавлением, но чародей решил дать ему возможность ещё немного пожить.

Вместе с Фэн он переместился на другой берег, где находились обороняющиеся. При виде них солдаты вздрогнули. Не сразу, но всё же подняли ружья, испуганно нацелив их на прибывших. Большую часть гарнизона Кия составляли люди и представители чуди, но чародеев среди них почти не осталось: большинство из них перешли на сторону Антонина, поверив его лестным обещаниям о мире, где правит магия без ограничений.

— Прошу, не стреляйте! Я Константин Воронцов, Высший императорский чародей. Меня прислал Иван, — представился Константин.

Солдаты продолжали смотреть на него с недоверием. За последние дни они натерпелись от чародеев слишком много бед. Никто не хотел принимать поспешных решений — пусть командир сам решает, что делать с этими двоими.

— Не стрелять! Свои! — из толпы вышел приземистый бородатый мужчина с залысинами. В руках он держал помятую фуражку. — Господин Воронцов, не ожидали вас здесь увидеть.

— Стало холодать, вот я и решил перебраться к вам, — Константин улыбнулся, узнав своего старого однополчанина. — У вас здесь, смотрю, жарковато.

Перед ним стоял Пётр Молотов, полковник гарнизона Кия.

— Вы не получили послания от Императора? — спросил Константин, пожимая Петру предплечье.

— Ничего не получали, — ответил Молотов, устало вытирая потный лоб грязной рукой. — Телеграфные столбы уничтожены, даже голубь до нас не долетит. По правде говоря, мы до конца не понимаем, с кем воюем. Чародеи словно с ума посходили — нападают, бунтуют, как будто им в мозги кто-то влез.

— Так и есть, — вмешалась Фэн, подходя ближе к полковнику. — Не все, но большая часть сейчас находится под контролем мага.

— Мага? — удивился полковник. — Слышали, что какой-то Антонин кричит о правах чародеев, но думали, это только в столице. Приказа идти на помощь не было, а вчера к нам подошла армия. Настолько быстро, что едва успели отбить эту часть города. Что им вообще нужно?

— Им нужно то, что скрывают эти стены, — Константин махнул рукой в сторону старинных построек — комплекса, служившего местом поклонения павшим воинам.

— Им нужны могилы и старьё? Не понимаю вас, — нахмурился Пётр, глядя на бывшую крепость. — Там только захоронения…

— Не только, — перебил Константин. — В одной из могил спрятан артефакт. Если он попадёт не в те руки, нынешняя война покажется детской игрой.

— Поточнее, господин Воронцов.

— Читали сказки о Мёртвом царстве? Вот и наш Антонин решил поиграть со смертью, — пояснил Константин.

— Звучит как бред. Маги, магия, артефакты… Монстров ещё не хватает, — усмехнулся Пётр, хотя в его голосе звучала явная тревога.

— Монстры тоже будут, если артефакт попадёт не туда, куда надо! — строго сказала Фэн, сверля полковника взглядом.

— Надо всё обдумать. Пройдёмте за мной, нечего стоять на открытом месте.

Полковник провёл чародеев в небольшую комнату при комплексе. Воздух был спёртый, окна заколочены, а единственным источником света служила закопчённая керосиновая лампа.

— Оборвали нам провода. Сидим без электричества, — процедил Пётр сквозь зубы с нескрываемой злостью, ставя лампу на стол. — Ну, рассказывайте. Что мы должны охранять?

Константин и Фэн подробно описали замысел Антонина. Они объяснили, что император скоро придёт с армией, и тогда обороняющаяся сторона сможет перехватить инициативу.

Пётр слушал внимательно, время от времени хватаясь за голову. Ему было сложно поверить, что всё это происходило в его стране и всего за неделю. Но то, что маги вырезали мирное население, он видел собственными глазами.

— Значит, наша задача — держать позиции, — Пётр снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков, так что капли потекли по пересохшим губам. — Магия. Проклятая магия.

— Дело не только в ней, — тихо возразила Фэн, присаживаясь на пыльный стул. — Виноваты люди.

— Чародеи, — резко добавил Пётр.

— Здесь вы не правы, полковник, — не согласился Константин. — Чародеи ничем, кроме способностей, не отличаются от обычных людей. Мы так же думаем, чувствуем, умираем. Если мы будем мыслить иначе, мы ничем не будем отличаться от тех, не побоюсь этого слова, тварей, что вырезают мирное население.

— Может, вы и правы, граф, — пробормотал Пётр, почесывая грязную шею. — Я просто уже ничего не понимаю. Кто свои, а кто нет? За неделю всё перевернулось. Что ждёт нас к ночи?