В объятиях огня

Николай Никишин (2024)

Эпоха, когда магия уступает место технологическому прогрессу, уже наступила. Чародеи перестали быть той силой, которая когда-то внушала страх простым людям и правителям. Их влияние угасает, и в мире устанавливаются новые порядки. В это переломное время живёт молодой чародей Константин Воронцов — граф и приближённый Императора. Его жизнь течёт спокойно и размеренно, пока не происходит резкий поворот. Государь возвращается из поездки на Восток с окружением из магов и чернокнижников, а также с новыми законами, ограничивающими права чародеев и чуди. Константин не может принять эти перемены. Он начинает поиски ответов и вскоре понимает, что истинная цель нового окружения Императора — не власть, а разрушение мира, где люди и маги могли бы сосуществовать. Этого не хочет допустить не только Константин. Но каждый, кто готов прийти ему на помощь, невольно оказывается в объятиях огня.

Глава 5

Фэн закрыла глаза, а когда вновь их открыла, перед ней простирались бескрайние лесные просторы. Константин крепко держал её, а Златокрыл, цепляясь когтями за его плечи, отчаянно пытался удержать их обоих. В лицо дул резкий ветер. Монастырь и оборотни остались далеко позади, их теперь отделяли сотни километров.

— Он нас не удержит! — крикнул Константин, перекрывая шум ветра.

Его голос вернул Фэн в реальность. Когда стало ясно, что жар-птица больше не может справляться с их весом, она использовала свои магические способности, чтобы замедлить падение. Получилось далеко не идеально. Пробивая ветви елей, двое чародеев рухнули на землю, обнявшись, словно в последней попытке защитить друг друга.

При падении Фэн потеряла сознание. Очнувшись, она обнаружила, что лежит на Константине.

— Жива? — выдавил из себя Константин, с трудом дыша. — Кажется, ты мне отдавила…

От его слов Фэн резко вскочила, смущённо раскрасневшись.

— Прости, — пробормотала она и начала осматриваться. — Где мы?

— Трудно сказать, — Константин осторожно сел, морщась от боли, держась за пах. — Голова раскалывается, и меня тошнит…

Не успев закончить, он склонился и изверг содержимое желудка на траву, оставив на ней мерзкие следы.

— Прости, — пробормотал он, вновь обессиленно опускаясь на землю. — Путешествие в монастырь оказалось бесполезным…

— Что теперь делать? — спросила Фэн, садясь рядом. Сняв с его пояса флягу, она отвинтила крышку и поднесла воду к его губам. — Тебе нужно попить.

— Спасибо, — ответил Константин и, сделав несколько больших глотков, отставил флягу в сторону. Вытерев рот рукой, он взглянул на Фэн: — Нам надо выбираться отсюда…

Он попытался сосредоточиться, чтобы увидеть мир глазами Златокрыла, но резкая боль пронзила виски.

— Чёрт! Здесь магия… — сквозь зубы выругался чародей. — Не могу ничего разглядеть. А ты сможешь подняться над деревьями?

— Не настолько высоко, — ответила она, подняв меч с земли и убирая его в ножны.

Константин закрыл лицо ладонями, пытаясь собраться с мыслями. Оставаться здесь было опасно. Леса могли скрывать в себе что угодно. Он огляделся.

— Мы не знаем, где находимся. Если это Поднебесная Империя, то ночью в её лесах охотятся твари похуже оборотней, — задумчиво произнёс он. — Придётся надеяться на Златокрыла.

Повернувшись к птице, Константин решительно произнёс:

— Найди нам место для привала.

Златокрыл тихо вскрикнул, взвился с плеча Константина и устремился в небо. Чародеи, поддерживая друг друга, отправились следом.

***

Чародеи не знали, сколько времени прошло, пока они брели сквозь лес. Стало смеркаться, и пение птиц сменилось далеким волчьим воем. У Константина от этого пробежали мурашки по спине. Трудности добавил внезапный дождь. Леденящие капли падали стеной, пробиваясь сквозь густую крону елей и кедров. Чародеи начали замерзать. Константин пытался разжечь огонь, но безуспешно — пальцы не слушались, а искры тут же гасли.

— Кажется, я вижу Златокрыла, — вдруг сказала Фэн, утирая с лица холодные струи дождя.

На расстоянии нескольких сотен метров она разглядела ярко-красное пятно, сверкающее среди деревьев. Это придало им сил. Ускорив шаг, чародеи, мокрые до нитки, наконец добрались до лесного домика. На крыльце, сложив крылья, сидел Златокрыл. Он терпеливо ждал их приближения.

— Быстр, как всегда, — выдохнул Константин, обессиленно поглаживая птицу по голове. — Надеюсь, не придётся ломать дверь…

Он потянул за ручку. К счастью, дверь оказалась не заперта. Чародеи поспешно вошли внутрь, закрыв её за собой.

Внутри было темно, и единственным источником света оставалось тусклое свечение Златокрыла. Но даже оно постепенно угасало — жар-птица устала и нуждалась в отдыхе. Константин, немного обсохнув, смог высечь в руке небольшой магический огонёк. Его мерцание осветило скромное, но сухое помещение.

— Здесь недавно кто-то был, — заметил он, осматривая обстановку. — Охотники или лесники. Может, месяц назад, не больше.

Помещение выглядело ухоженным: чистый деревянный пол, лишь немного пыли на мебели. У окна стоял простой стол, в углу — кровать с мягкими шкурами.

— Не дворец, но лучше, чем мокнуть под дождём, — кивнула Фэн, стряхивая воду с одежды.

Она принялась стягивать своё пропитанное дождем чёрное одеяние. Константин последовал её примеру: снял тяжёлый плащ, повесил его на самодельный крючок у стены, затем аккуратно снял форму и рубашку. Он отстегнул кинжал от пояса, стянул сапоги, морщась от боли в натёртых пятках.

Константин остался только в мокрых брюках. Тем временем Фэн, сняв свою верхнюю одежду, осталась в изящном шёлковом нижнем белье ярко-красного цвета. Этот неожиданный контраст между её строгим чёрным нарядом и роскошным бельём заставил Константина на мгновение потерять дар речи.

«Она не так проста, как кажется,» — подумал он, скользя взглядом по её фигуре.

Даже чародей, не особо разбирающийся в восточной моде, мог оценить, насколько дорогими были эти вещи. Без своего чёрного одеяния Фэн выглядела ещё более утончённой и прекрасной. Её стройная фигура, узкая талия и длинные ноги не могли не привлечь внимания.

Чародейка, не замечая взгляда Константина, переминалась с ноги на ногу, дрожа от холода. Она стояла к нему спиной, и он вдруг почувствовал, как его охватывает стыд за то, что слишком долго задержал на ней взгляд.

Фэн заметила, что взгляд Константина был прикован к ней. Она сделала вид, что не замечает этого, но внутренне её это слегка позабавило. Его внимание ей льстило. Подойдя к кровати, чародейка мельком взглянула на Константина, который тут же поспешно отвёл глаза. Она не удержалась от лёгкой улыбки, сняла с себя мокрое нижнее бельё и осталась совершенно нагой. Ложиться в мокром она не могла — иначе простуда была бы неизбежна.

Фэн юркнула под шкуры, пахнувшие псиной, но это всё равно было лучше, чем мёрзнуть. Устроившись поудобнее, она ещё раз взглянула на Константина, который суетился возле полок. Им предстояло разделить ложе, и она понимала, что не может позволить ему замерзать на полу.

— Здесь достаточно места для двоих, — спокойно произнесла она, придвигаясь ближе к стене и жестом приглашая его.

— Да, сейчас… — пробормотал Константин, пытаясь справиться с нахлынувшей неловкостью. Он впервые поймал себя на мысли, что испытывает к Фэн настоящие чувства. Раньше женщины, с которыми он бывал близок, не трогали его душу, но с ней всё было иначе.

— Я зажгу лампу, — добавил он, чтобы отвлечься.

На одной из полок он заметил старую керосиновую лампу. Встряхнув её, Константин убедился, что в ней ещё осталась жидкость. Закрыв глаза и сосредоточившись, он вызвал маленький огонёк, который мягко заиграл на его пальцах. Поднеся его к фитилю, он зажёг лампу.

Помещение наполнилось тёплым оранжевым светом. Тени от огня затанцевали на деревянных стенах, придавая комнате уюта.

— Так лучше, — с лёгкой улыбкой сказал Константин, глядя на Фэн. — Но всё же чего-то не хватает… Например, еды.

Он вернулся к полкам и, к своей радости, нашёл ящик с консервами. На банках тушёнки гордо красовалась медвежья голова — знак Северной Империи.

— Будешь? — спросил он, обернувшись к Фэн.

Она, завернувшись в шкуры, села на край кровати и кивнула.

— От тушёнки я точно не откажусь.

Константин достал кинжал и ловко вскрыл банку. Взяв её в ладонь, он нагрел содержимое, используя магический огонь.

— Полезный навык, — заметила Фэн, наблюдая за ним. — Я разве что могу посушить нам волосы.

Её лицо озарила мягкая улыбка, и на мгновение между ними установилось тихое, но тёплое понимание.

— Сами высохнут, — ответил Константин, проводя рукой по своей мокрой шевелюре. Он достал ложку из внутреннего кармана своего плаща и передал её вместе с первой банкой тушёнки Фэн. — Вот бы ещё горячего чая, и жизнь была бы почти идеальной.

Чародейка улыбнулась и, ничего не говоря, начала есть. Константин вскрыл вторую банку, разогрел её с помощью магии и сел напротив. Импровизированный ужин оказался удивительно вкусным — чувство голода после долгого дня в лесу делало даже простую тушёнку настоящим деликатесом.

Чародеи ели спокойно, как будто несколько часов назад им не пришлось вести жестокую схватку с шестёркой оборотней.

За время еды Константин не раз украдкой бросал взгляд на Фэн. Медвежья шкура лишь частично скрывала её наготу, и он снова поймал себя на том, что взгляд задерживается дольше, чем хотелось бы. Ему было неловко от этих мыслей, но справиться с собой он не мог.

— Что будем делать дальше? — наконец спросила Фэн, поставив на пол пустую банку.

— Для начала поймём, где мы. А дальше будем решать, — ответил Константин, отвёл взгляд и уставился в пол. — Если мы доберёмся до Тармитая, там, возможно, нам смогут помочь.

Он задумался, прокручивая в голове карту земель. Это всё ещё Поднебесная Империя? Или, возможно, территория Великой Тартарии или Золотого Ханства? Определить это без магии или ориентиров было непросто. В любом случае, сейчас им обоим требовался отдых.

Фэн напротив знала, где они. Эти земли принадлежали Великой Тартарии. От упоминания Тармитая её охватил холод. Она понимала: рано или поздно ей придётся рассказать Константину правду — кто она и почему оказалась рядом с ним. Но решиться на это она не могла. Страх был сильнее. А вдруг он отвернётся от неё, узнает о её мотивах? Не сможет простить, что она не только его союзница, но и пытается защитить интересы царства.

Её охватила тревога. Их внезапное появление в лесу наверняка уже привлекло внимание местных, а значит, утром они могут ждать неприятностей. Магическое перемещение не останется незамеченным, и тогда Константин узнает всё.

— Я, пожалуй, лягу, — сказала Фэн, пытаясь скрыть своё беспокойство. Она забралась под шкуры, прижимаясь к стене, чтобы оставить Константину место.

— Согласен, — кивнул он, кидая пустую банку в угол.

Сняв оставшуюся одежду, он забрался под одеяло. Мягкие меха казались теплее, чем всё, что он чувствовал за день. Уложившись, Константин понял, насколько устал: битва с оборотнями, долгий путь через мокрый лес и неопределённость положения вымотали его. Закрыв глаза, он почувствовал, как напряжение постепенно отпускает.

Константин лёг на левый бок и украдкой посмотрел на лампу, рядом с которой устроился Златокрыл. Жар-птица закрыла глаза, её дыхание стало ровным и спокойным. Отдых всем необходим.

Фэн лежала, смотря в стену, покрытую тёмным мхом. Она устала не меньше Константина. Когда ей поручили встретиться с чародеем из Северной Империи, графом и приближённым самого императора, она представляла его совсем иначе: угрюмым, самодовольным и, вероятно, не слишком привлекательным. Но реальность оказалась совсем другой.

За стенами времянки дождь усиливался, ветер гудел в проёмах, заставляя деревянные стены тихо потрескивать. Фэн повернулась на другой бок, и её взгляд упал на обнажённую спину Константина, выглядывающую из-под шкур. Его тело было покрыто шрамами, ожогами, а в некоторых местах — следами от пуль.

— Ты был на войне? — спросила она шёпотом.

— Был, — кратко ответил Константин. Он лёг на спину и повернул голову к ней. — Последняя война Северной Империи с Империей Полумесяца. Тогда погибло много чародеев. Много друзей… — его голос задрожал.

— Каково это — видеть смерть?

— Приятного в этом мало, — признался он, — Души мертвецов часто навещают меня во снах. Прошло много времени, но я всё ещё иногда живу прошлым.

Он повернулся к Фэн, заметив, как тусклый свет лампы играл на её лице. В её глазах он увидел не просто любопытство, а что-то гораздо глубже.

— Тебе холодно? — спросил он, внезапно сменив тему.

— Немного, — ответила она, хотя медвежья шкура совсем не грела.

— Ты хочешь, чтобы я рассказал о войне?

— Хочу, — кивнула она.

— Я расскажу, но не сейчас, — устало ответил Константин. Он не поверил её словам о том, что ей не холодно. Подняв её руки, он аккуратно начал их согревать. — Так лучше?

Фэн кивнула и, не удержавшись, приблизилась к нему. Их тела соприкоснулись, и приятное тепло пробежало по её коже.

Некоторое время они лежали в тишине, не зная, что сказать или сделать. Они знали слишком мало друг о друге, но что-то необъяснимое их тянуло. Константин решился, собравшись с мыслями, и мягко поцеловал её. Фэн не отстранилась, и через мгновение ответила на его поцелуй.

— Ты можешь согреть меня? — прошептала она, приобняв его и прижавшись ещё крепче. Она не хотела торопить события, но знала, что без тепла долго не продержится. — Ты такой горячий…

— Неудивительно, — улыбнулся он, касаясь её лба своим. — Я управляю огнём…

Константин снова поцеловал её, и в этих поцелуях была нежность, которую невозможно было выразить словами. Они будто искали и находили что-то друг в друге — тепло, утешение, близость.

Так продолжалось до тех пор, пока усталость не взяла верх. Они заснули в объятиях, тихо посапывая. В ту ночь тревоги и страхи остались позади, растворившись в спокойствии и мягком тепле их единения.