Потерянные надежды

София Эстер (2024)

Когда Адалин Бенито, дочь сицилийского Консильери, приезжает в Нью-Йорк накануне свадьбы своей старшей сестры, она и представить не могла, как изменится её жизнь. Жених сестры, Альдо Амато, дон Нью-Йоркской мафии, воплощение силы и опасности, внезапно становится её мужем после загадочного исчезновения невесты. Их союз становится полем битвы эмоций, тайных желаний и непростительных тайн. Адалин погружается в мир, где нельзя никому доверять, но сердце все чаще тянется к Альдо, который, кажется, знает о ней больше, чем она сама. Но что скрывается за страстным взглядом Альдо? И сможет ли Адалин пережить правду, которая готова разрушить их мир? Любовь и обман, предательство и искупление переплетаются в этой истории о запретной страсти и игре, где ставки выше, чем жизнь.

Пролог

Мне семь, и я в саду нашего нового дома, который кажется мне просто огромным.

Вокруг большие лабиринты из вьюна и цветущих кустов, поэтому я представляю себя маленькой героиней книги «Таинственный сад», о которой так любила слушать по ночам от мамы.

Быстро бегу по извилистым тропинкам, параллельно настраивая себя не отвлекаться на красоту вокруг меня — нужно скорее найти место, в котором я смогу хорошо спрятаться.

Если бы у меня было больше времени, я бы занялась поиском старой, сокрытой множеством растительности дверь, ведущую в большой, красивый и заброшенный сад. Я бы точно смогла преобразить его до неузнаваемости.

Ветер шепчет в листве, я замедляюсь и иду на цепочках, прислушиваясь к каждому звуку. Не хочу, чтобы меня нашли раньше времени.

Вдалеке виднеется беседка, укрытая от солнца зеленой крышей, на которой росли безумно красивые розы ярко-красного цвета.

Меня будут ругать, если узнают что я зашла так далеко не зная местности, но я так хочу победить.

Решаю, что могу положиться на беседку, которая минутой ранее заворожила своей красотой и останавливаюсь на минуту, дабы рассмотреть лучше уголок, в котором смогу спрятаться так, чтобы быть вне видимости.

Все вокруг кажется таким живым и полным тайн, что я не могу удержаться от улыбки. Закрываю глаза, и пытаюсь оторваться от умиротворения, которое дарит это место, но вдруг оказываюсь в чьих-то цепких руках и валюсь вместе с тем на пол.

В ногу впиваются мелкие камни и сухая листва, только-только упавшая с невысоких деревьев, посаженных по периметру всего участка.

Открываю глаза, и вижу перед собой мальчика, который на фоне меня кажется взрослым и высоким. Его лицо серьезное, а глаза — настороженные.

Я вижу его впервые, поэтому начинаю думать, что страницы любимой книги стали оживать, а до найденного таинственного сада осталось совсем чуть-чуть.

Он вырывает меня из собственных мыслей вопросом:

— Ты кто? — спрашивает он меня, глядя на меня хмуро.

— Я Адалин, мы переехали сюда сегодня, — говорю ему тихо, боясь снова оказаться на щебени, что усыпана на дорожках сада.

— Мне неинтересно, — прерывает мой так и не начавшийся рассказ.

Его лицо не выражает никаких эмоций, от чего сложнее разгадать о чем он думает.

Одет он в серый свитер и пальто черного цвета, на шее висит шарф, напоминающий мне о любимом фильме, который я так часто пересматривала с сестрой и мамой.

На душе становится тепло от приятных воспоминаний, поэтому я чувствую, как медленно проникаюсь к нему.

Мы же сможем с ним подружиться?

— В этом шарфе ты похож на Гарри Поттера, — смеясь произношу я, протягивая к нему руки, в надежде прощупать красивую ткань.

Порыв ветра, который усиливался с наступлением вечера, завываниями начал слегка носить опавшие листья, лежавшие прямо у наших с ним ног.

Я не умела определять настроение человека по поведению, как моя старшая сестра Беатрис, но мне показалось, что с этим ветром и переменилось настроение мальчика, стоявшего в шаге от меня.

Его лицо, до это лишенное всяких эмоций приобретает багровый оттенок, словно внутри него начинает кипеть невидимый огонь.

Проходит еще пару секунд, прежде чем он толкает меня с непреодолимой силой, и я снова оказываюсь на такой холодной земле.

— Лучше подумай о том, какое дурацкое у тебя имя, Адалин. — грубо произносит он, и уносится прочь, в чашу зеленых лабиринтов.

Я тяжело встаю, чувствуя боль в ноге от падения и резкий холод. Слёзы застыли на щеках, и я понимаю, что больше не смогу играть с Беатрис — бегать будет больно.

На улице уже темнеет, и сад становится устрашающим. Нужно возвращаться в дом, но я не помню, с какой стороны пришла, поэтому иду туда, куда ушел мой новый друг.

Интересно, он найдет выход?

Холодный ветер пронизывает до костей, и я едва чувствую конечности. Шаги замедляются, а мысль о том, что я доберусь домой, становится почти невозможной.

Не знаю, сколько бы я еще бродила по лабиринту из плюща, но, услышав голоса вдалеке, я поняла, что нашла выход. Это был голос мамы, и, следуя ему, я добралась до большого здания — моего нового дома. Фонари, освещающие его, стали моим маяком.

Вдруг меня одолела мысль о Беатрис, которая скорее всего до сих пор ищет меня в саду, а я забыла позвать ее, пока искала выход.

Мама заметила меня, и не сдержав слез, судорожно побежала в мою сторону:

— Господи, Адалин, ты нашлась! — ее голос дрожал от страха и облегчения, когда она крепко обняла меня за плечи, прижимая к себе.

— Я так испугалась, — продолжала она, не в силах остановиться.

— Мама, Беатрис осталась там, в саду. Я даже не подумала о том, чтобы ее найти, — плакала вместе с ней я, терзая себя мыслями о том, как тяжело сейчас приходится сестре.

— Принцесса, Беатрис уже дома, с ней все в порядке.

Мама произнесла эти слова с таким облегчением, что вся тревога и страх, что я копила за время поисков, моментально исчезли.

На их месте появилось странное спокойствие, но не без лёгкой обиды. Почему сестра не дала мне знать, что с ней всё хорошо? Почему не позвала меня, как я её?

Силы покинули меня, и я почувствовала, как ноги подкашиваются. Мама, будто почувствовав этот момент, без усилий подняла меня на руки, и я беззаботно закрыла глаза, прижимаясь к её тёплому телу.

К этому моменту вокруг нас собрался папа, бабушка и люди, которые вместе с моими родителями отмечали новоселье. Они поругали меня за рассеянность и самовольничество, а после мы все отправились к дому.

Карлотта, моя няня, встретила меня в комнате, отогрела и привела в порядок. Она сказала мне пойти в новую игровую комнату, потому что мне обязательно там понравится.

Большое пространство на третьем этаже было закидано разными игрушками, о которых только можно было мечтать, в самом центре, на полу, сидела Беатрис, играя с кем-то в мою любимую монополию.

Она обратила на меня внимание только тогда, когда я подошла к ним вплотную.

Рядом с ней сидел тот самый мальчик, покоривший меня своим шарфом, и так быстро убежавший от меня.

— Вот ты где, Адалин, — сказала она, прерываясь от диалога.

— Знакомься, это мой новый друг, Альдо.

Он ведь должен был стать моим другом.

***

Из воспоминаний меня выводит резкое движение отца, который, не отпуская моей руки, ведет меня к большой арке, украшенной моими любимыми лилиями.

Его хватка на запястье ощущается холодной, как железо, и я понимаю, что он боится, что я сбегу.

Так же, как она.

У алтаря меня ждет будущий муж. Его взгляд пристально скользит по мне, как будто он пытается поверить в происходящее, в этот момент, который не имеет ничего общего с тем, что я себе представляла.

Глаза мужчины не предвещают ничего хорошего, и я осознаю, что этот день станет началом моего личного ада на земле.

Я опускаю взгляд, чувствуя, как сердце бешено стучит в груди. Страх, который он вызывает во мне, — это животный, первобытный страх, и я знаю, что он оправдан.

Папа смотрит на меня, его взгляд холодный и оценивающий, как всегда. Я пытаюсь найти в его глазах сожаления, но там ничего нет.

Он хочет убедиться, в порядке ли я.

Нет, не в порядке.

Сегодня Адалин Бенито становится женой Капо Нью-Йорка.

Выходит замуж за человека, которому становится лишь утешительным призом, заменой той, которую он так долго ждал и не смог получить.

Она расплачивается за побег старшей сестры, за ее отчаянный поступок перед собственной свадьбой.

Это Беатрис должен был вывести отец к алтарю, с любовью и гордостью смотря на свою старшую дочь. Но вместо этого рядом с ним иду я. Обреченная на роль тени.

Это ее всегда хотел видеть перед собой Альдо Амато. Я лишь надоедливая младшая сестра, которую он просто ненавидел.