Потерянные надежды

София Эстер (2024)

Когда Адалин Бенито, дочь сицилийского Консильери, приезжает в Нью-Йорк накануне свадьбы своей старшей сестры, она и представить не могла, как изменится её жизнь. Жених сестры, Альдо Амато, дон Нью-Йоркской мафии, воплощение силы и опасности, внезапно становится её мужем после загадочного исчезновения невесты. Их союз становится полем битвы эмоций, тайных желаний и непростительных тайн. Адалин погружается в мир, где нельзя никому доверять, но сердце все чаще тянется к Альдо, который, кажется, знает о ней больше, чем она сама. Но что скрывается за страстным взглядом Альдо? И сможет ли Адалин пережить правду, которая готова разрушить их мир? Любовь и обман, предательство и искупление переплетаются в этой истории о запретной страсти и игре, где ставки выше, чем жизнь.

Глава 4

С недавних пор Элиза и Дези стали семьей.

Он купил для них огромный дом в Нью-Джерси, потому что когда-то давно, когда идея о их союзе казалась невозможной, и эти двое боролись за свои чувства, Дези пообещал, что однажды он купит дом, в котором они будут растить в нем своих будущих детей.

Я не знаю человека в фамилье, кто не знал бы эту историю, подобную лучшим трагедиям Шекспира, только со счастливым концом.

На данный момент, кажется, они используют его просто для того, чтобы веселиться и наслаждаться своей молодостью.

По дороге в Джерси мне пришло сообщение от бабули:

«Если Дези будет со своими друзьями, не забудь заигрывать с Альдо. Пора бы вернуть то, что принадлежит тебе»

Я прыснула от смеха, тем самым заставив Марко, управляющего машиной, смотреть на меня как на умалишенную. Это заставило меня прийти в себя.

Не стоило показывать ему своих эмоций. Особенно когда он и мой отец в сговоре, чтобы держать меня на коротком поводке. Марко ведь его любимая шестерка.

Кстати говоря о семье. Мои родители должны приехать сегодня, и это заставляет меня злиться на Беатрис вместе с ее свадьбой.

Противостоять Марко намного легче, когда он один.

Охранник останавливается на подъездной дорожке, ловким движением выдергивает ключ из зажигания и открывает мою дверь, не заботясь о том, комфортно ли мне в этот момент.

— Не задерживайтесь, синьора, — бросает он, почти указывая, — Ваши родители прилетают в течение нескольких часов. Вы бы не хотели, чтобы синьор Бенито сердился из-за опоздания к ужину.

Меня трясет. Каждый раз, когда кто-то упоминает его имя, это как шрам, который до сих пор болит. Как моя рука.

Я ненавижу его. Ненавижу до боли в груди, до сухости в горле, до того, что не могу подобрать слов, которые передали бы, насколько он мне отвратителен.

— Постараюсь, — выплевываю я, едва сдерживая презрение.

В это одно слово я вкладываю столько превосходства, сколько только могу собрать. Пусть Марко поймет, кто здесь главный. Пусть ощутит это каждой клеткой своего тела.

***

На территории Дези можно было не переживать о безопасности, так как фактически моя защита — одна из его обязанностей, поэтому мой охранник остается снаружи.

Сам особняк семьи Ферерри находился в каком-то элитном и безумно дорогом поселке из классических историй про заветную мечту.

Все вокруг выглядело шикарно, но внутренний фанат дома моих дедушки и бабушки не оценил и кирпичика здешних помпезных построек.

— Боже, как же я, оказывается, по тебе скучала, — закричала Элиза, захватывая меня в свои крепкие, почти ребра ломающие объятия.

— Я тоже по тебе соскучилась! — ответила я, обнимая её в ответ.

Ее тепло словно растапливало лед внутри меня, и на мгновение я забыла обо всем вокруг.

Элиза всегда была ярким солнечным лучиком в моём слишком сером мире. Ее эмоции были как взрыв — невозможно было не улыбнуться, глядя на нее.

Она была ровесницей Би, старше меня на четыре года, но, честно говоря, иногда нам с ней казалось, что мы понимаем друг друга лучше.

То есть, это мою сестру увлекала учеба, работа и мафия. А мы же с Элизой предпочитали оставаться в тени, насколько это было возможным.

— Сегодня весь дом в нашем распоряжении, до полночи он свободен, — провозгласила Элиза почти песней, закружив меня за плечи.

Её руки мягко, но настойчиво подтолкнули меня в сторону огромной комнаты с панорамными окнами.

Я зловеще улыбнулась, предвкушая запоминающееся на всю жизнь время, которое нам с ней предстоит провести.

Мы забрались к бассейну, будто снова стали детьми. Полгода разлуки показались целой вечностью, и нам нужно было наверстать всё упущенное.

Обсуждали самое сокровенное, всё то, что копилось внутри за месяцы тишины: сплетни, мечты, страхи. Параллельно мы наслаждались вкуснющими коктейлями, которые нам приносила Оливия, их домработница.

— Беатрис снова в учебе? — спросила она, когда мы немного успокоились от ребячества и перестали брызгать друг друга водой.

— Не могу понять, — честно призналась я, наматывая мокрую прядь волос на палец, — С момента моего приезда она слишком задумчивая. Мы с ней почти не разговаривали.

Я попыталась отмахнуться от этой мысли, сославшись на её загруженность. В конце концов, она была невестой, а это наверняка выматывает.

Я и представить не могу, как бы сама справилась с таким стрессом.

— Мне казалось, она сильно переживает из-за свадьбы, — осторожно начала Элиза, — Но она поклялась мне, что дело не в этом.

Я задумалась. Вспомнила, как Беатрис делилась своими мыслями о свадьбе, о том, как много деталей нужно учесть и как трудно сделать всё идеально. Странно, что причина не в этом.

— Ну а ты? — нарушила затянувшуюся паузу Элиза, встряхивая головой, будто пытаясь отогнать свои мысли.

— Что я? — спросила я, хотя прекрасно знала, к чему она клонит.

— Ты видела Альдо? — так просто спросила она.

Элиза была единственной из подруг, которой я доверила унизительное признание и свои чувства. Мы прошли через слишком многое, чтобы я сомневалась в ее преданности.

— Когда только приехала. Бабуля с дедулей устроили ужин. Они пригласили его и Тео, — старалась говорить обыденным тоном, как будто этот факт не значил для меня ровным счетом ничего.

Признаваться в том, что его присутствие всё ещё выбивало меня из равновесия, я не собиралась. Никому. Даже себе.

— Дези говорит, что он задумчивый в последнее время, — констатирует она больше для самой себя.

Доверительные отношения между Дези и Элизой в свое время помогали мне узнавать о Альдо много нового. Любимая еда, привычки, фильм и даже передвижения по городу.

Да, тогда я была маленьким сталкером, изводила себя и одновременно подпитывала свои глупые надежды. Элиза, на правах названной старшей сестры, помогала мне в этом без лишних вопросов.

— Вот как? — проговариваю равнодушно, стараясь не выдать ни малейшего намёка на интерес. — Он, вроде как, тоже жених.

Элиза сразу меня раскусывает. Её взгляд становится лукавым, и она наклоняет голову, глядя на меня так, будто читает мои мысли.

— Серьёзно, Адалин? Ты теперь так говоришь об этом? — она улыбается, но в её тоне слышится вызов.

— А как ещё мне о нём говорить? — я пожимаю плечами, делая вид, что разговор меня не касается.

— Не так, будто всё хорошо, — парирует она, с прищуром изучая моё лицо.

Я отвожу взгляд, чувствуя, как её слова попадают прямо в цель. Она права. Я говорю о нём так, будто его жизнь и его отношения не имеют значения для меня. Но я знала, что врать ей бесполезно. Элиза всегда видела меня насквозь.

— Ну а ты что думаешь? — спрашиваю неожиданно я.

Она не удивляется. Наоборот, её реакция слишком уверенная, как будто она только и ждала, что я наконец заговорю об этом.

Девушка молча отрывается от бортика бассейна и плавно подплывает ближе, чтобы говорить тише, почти по-секрету.

На секунду мне показалось, что за нами идет какая-то слежка.

— Он повзрослел, — говорит она наконец, пристально глядя, словно оценивая мою реакцию. — Каждый из них. Я думала, что осталась хотя бы часть того, что мы помнили на Сицилии: их дурость, эта… немного детская наивность. Но нет. Альдо стал состоявшимся мужчиной, и, честно говоря, иногда мне непонятно, почему они с Беатрис так долго тянули с браком.

Ее привычка подбирать слова, чтобы не причинить мне боль, осталась с тех времен, когда я ненавидела любое упоминание о них как паре.

— Ну и то, почему Беатрис засыпает спокойно, зная что он трахает шлюх, потому что этого дать она ему не может. Зная, какой ревнивицей может она быть.

Мысли о Альдо в постели с девушкой заставили предательски сжаться мою грудную клетку. Не представляю, что могла чувствовать сестра.

В фамилье честь девушки — то, что охраняется как самый дорогой в мире бриллиант, поэтому общение с парнями наедине порицалось, если этот человек не был близким родственником или официальным женихом.

Когда мой отец и Альдо договорились о браке, Вико заставил его поклясться на крови, что он не притронется к моей сестре в любом интимном смысле до свадьбы. И он сделал это, я знаю. Потому что был человеком слова.

— Ты до сих пор помнишь все ее интрижки? — смеюсь я, вспоминая некоторые истории, которые происходили с сестрой до Альдо.

— Конечно, — подхватывает Элиза, её голос звенит смехом, — Обычно яйца в отношениях были у нее, а тут…

— А тут она растерялась? — предполагаю я, усмехнувшись.

— Именно! — смеется она, — Никогда не думала, что увижу Беатрис такой. Обычно она как ураган, сметает всё на своём пути, а тут — тишина, будто она не знает, что делать с тестостероном Альдо. Настолько, что видятся они ничтожно мало.

Её слова заставляют задуматься. Все это время я считала что они поддерживают отношения как пара. Как минимум потому, что сестра говорила маме о том, что видятся они с Альдо практически каждый день, и не отлипают друг от друга.

У меня пересыхает в горле. Я чувствую, как мысли начинают спутываться, и мне нужно срочно что-то сделать, чтобы избавиться от этого нарастающего напряжения.

Я выбираюсь из бассейна, отводя глаза от Элизы, но её вопросительный взгляд всё равно сверлит меня насквозь.

— Мне срочно нужно сделать глоток воды, — сообщаю я, направляясь на кухню, будто это может объяснить моё странное поведение.

Я не переживала о своём внешнем виде. На мне был открытый комплект бикини, но, зная, что дома остались только мы, я не стала заморачиваться с полотенцем или халатом.

Элиза сказала, что Дези на какой-то мега важной встрече, и вполне возможно, что он вообще не вернётся этой ночью.

Долго искать комнату не пришлось, звуки столовых приборов, бьющихся о кухонную утварь, привели меня в нужное место.

Оливия спокойно хлопотала на кухне, расставляя тарелки и подносы, прежде чем выйти через боковую дверь, направляясь в домик для прислуги.

Женщина указала мне на холодильник, где можно взять воду, и на стол, где лежали бургеры, которые она приготовила специально для нас.

Но меня интересовала только вода. Срочно.

Я отвинчивала крышку бутылки, когда услышала за спиной низкий, грубый голос:

— Неожиданно видеть тебя здесь.

Бутылка соскользнула из моих рук, ударилась о пол и покатилась в сторону.

Моё сердце замерло на секунду, а потом заколотилось так, что я могла поклясться, будто его удары слышны на весь дом.

Боже! Испуг был не тем словом.

Я была ошеломлена, застигнута врасплох до чертиков.

Внутри меня эхом раздавалось единственное слово: «Беги!»Но вместо этого, неосознанно, я пошла навстречу своему страху.

— Что? — мой голос прозвучал растерянно, дыхание сбивалось, а в горле всё так же пересыхало.

Он стоял у входа, облокотившись на дверной косяк. Его темные глаза изучали меня с нескрываемым интересом, а губы слегка изогнулись в ухмылке, которая вызвала во мне смятение.

Я попыталась собраться с мыслями и не выдать своего волнения, но его чертово присутствие вызывало во мне нечто большее, чем просто неловкость.

— Не ожидал, что ты будешь появляться в доме Дези, пока последние несколько лет своей жизни избегаешь меня, — сказал он.

Дерьмо. Мы снова вернулись к этому. За какие такие заслуги за эти пару дней я его вижу чаще, чем за несколько лет?

В груди закипала смесь злости и обиды на саму себя. Почему я не осталась дома? Знала ведь, что такое может произойти.

И вот он стоит передо мной, уверенный в себе. В любой момент готовый напасть, и растопить мою гордость.

— Я не избегала тебя, — ответила я, стараясь звучать уверенно, хотя в голосе сквозила дрожь.

— Снова ты за свое, — усмехнулся он, — Ты так и не научилась играть в прятки.

— Если хочешь посмеяться, выбери для этого другой день, — неуверенно произнесла я, замечая то, с каким интересом он смотрит на меня. Дерьмо. — Отвернись, пожалуйста.

Его взгляд нагло блуждал по моему телу, пока я пыталась найти хоть что-то, что могло бы прикрыть некоторые участки моего тела.

Щеки залились румянцем, и я проклинала бабулю, которая вероятнее всего, в отчаянии обратилась к гадалке за помощью в достижении одной важной для нее цели.

Мужчина старательно делал вид, что все в порядке, словно для нас это было чем-то привычным.

— Разве не этого ты ожидала?

Злость на саму себя быстро сменилась злостью на мужчину, стоявшего в тринадцати футах от меня. Как он смеет так говорить обо мне?

— О чем ты вообще говоришь!? Я явно не ожидала увидеть тут тебя, — возмущалась я.

Глаза Альдо непривычно вспыхнули огнем, и это привело меня в замешательство. Какого черта он себя так ведет?

— Но ожидала кого-то другого? — процедил он.

Я на мгновение замерла. Там, в доме бабушки и дедушки, его ждала невеста, моя сестра. Насколько правильным был этот диалог?

— Что за чушь ты сейчас несешь? — раздраженно выкрикнула я, пытаясь скрыть, как сильно его слова задевают меня. — Я не ожидала вообще никого!

Переступив через бутылку и лужу, которую она образовала, я попыталась вернуться к бассейну, чтобы забрать свою одежду и вызвать Марко.

Альдо стоял почти у прохода, высокомерный и властный, будто все здесь принадлежало ему. Возможно, так и было.

Моя рука, сдавленная в кулак, начинала ныть.

Как напоминание о том, что я не должна смотреть на него, не должна интересоваться им и оставаться наедине.

Он — опасность для меня.

Когда расстояние между нами сократилось, и мне нужно было обойти его боком, он перекрыл мне собой проход, попутно снимая пиджак.

— Одень, я тут не один, — грубо выплюнул он, снова одевая маску равнодушия.

— Не стоит, спасибо, — почти шепотом ответила я, стиснув зубы.

Он был мне необходим, и я знала это. Как я могла забыть, сколько охраны кишит вокруг? Все они — пешки не только Альдо. Коза Ностра.

Выйти голой легче, чем столкнуться с последствиями, которые я могла понести, если бы кто-то заметил, чей это пиджак.

Я ненавижу их всех. Ненавижу за то, что так уязвима. Ненавижу, что боюсь их, словно не я контролирую свою жизнь, а они.

И самое страшное — я не могу ничего с этим сделать.

Добыча. Я — добыча.

— Это была не просьба, Адалин, — произнес он спокойно, не двигаясь с места, все еще загораживая мне путь.

— До бассейна идти всего ничего, пропусти.

— Ты не будешь щеголять в таком виде, когда тут есть Леон и Дези.

— И ты, Альдо. Ты тоже тут есть, пропусти! Я не буду ходить в твоем пиджаке. У меня есть своя сменная одежда.

Я пыталась пройти мимо, но он схватил меня за руку, останавливая на месте. Его прикосновение было жестким, а дыхание обжигало мою кожу.

Беатрис. Беатрис. Беатрис.

— Ты действительно думаешь, что я позволю тебе выйти туда в таком виде? — его голос был низким и уверенным, как и взгляд, который не скрывал настойчивости.

— Ты не имеешь права решать за меня, — прошипела я, глубоко вдыхая, чтобы не выдать своего волнения. — Пусти, я просто хочу уйти.

— Ты, блять, оденешь этот пиджак, и как миленькая пойдешь за своей одеждой. Я не хочу, чтобы тебя видели в таком виде, — произнес он, четко и уверенно, чтобы до меня это точно дошло.

Я вырвала из его рук протянутый мне черный пиджак, и накинула на себя, чувствуя, как ткань холодно ложиться на кожу.

Глаза щипало, а в груди разгорался дикий огонь.

Поэтому я наконец выбрала путь, который казался менее опасным — бежать.

Снова бежать.

Альдо продолжал смотреть на меня с гневом, но, несмотря на все, уступил дорогу. Его взгляд был полон чего-то, что я не могла распознать, но в этот момент меня уже не интересовало.

Мой единственный приоритет — уйти отсюда, до того как я потеряю себя окончательно.