Сквозь тени 90-х. Том 2. Цена ошибок

Зайнетдинов Эльнар (2024)

Продолжение истории высшего мага, перенесённого из будущего в хаос девяностых. То, что осталось позади, меркнет перед грядущими испытаниями. Ментальная школа ворожбы медленно и незаметно искажает характер Факела, открывая уязвимые места для коварного врага. Его ошибки множатся, а проблемы растут, словно огонь, подстегиваемый ветром. Сможет ли он выстоять против того, кого сам же и породил, или падёт, став жертвой своих же промахов?

Глава 6

Я стоял на импровизированной арене, чувствуя, как горячий ветер ползёт по коже. Толпа за периметром полигона гудела, но шум казался отдалённым, словно происходящим в другой реальности. Передо мной, уверенный и собранный, возвышался Аверьян.

Увы, оппонент обладал иммунитетом от ментальной ворожбы. Внутри меня клокотала магия, жгла пальцы, требуя выхода. Я знал: нельзя дать ему приблизиться. Стоило Аристократу попасть в ближний бой, и шансов на победу не останется.

Коршун оповестил о старте.

Я моментально метнул раскаленный болт. Снаряд свистнул в воздухе и ударил в землю у ног Аверьяна, поднимая столб пыли. Тот уклонился с пугающей легкостью, словно танцуя. В следующую секунду его руки взметнулись, и воздух вокруг заполнился металлическим звоном. Несколько подшипников сорвались с его ладоней и унеслись в мою сторону.

Прыгнул за ближайшую стену, чувствуя, как холод металла свистит рядом с головой. Один из шариков ударил в преграду с такой силой, что в кирпиче осталась дыра, а мое ухо обдало каменным крошевом.

— Все равно не спрячешься, — усмехнулся Аверьян, медленно обходя укрытие.

Времени отвечать не было. Вместо этого выставил руку из-за стены и выпустил ледяную сосульку. Она устремилась к нему, сверкая в солнечных лучах, но звонко разлетелась на куски, ударившись о невидимую защиту. Магический щит второго круга общей школы покрылся паутиной трещинок.

Не давая ему времени на контратаку, снова выпустил раскалённый болт. На этот раз снаряд угодил точно в цель, и щит лопнул, осыпаясь искрами. Аверьян сдвинулся назад, зарычав что-то невнятное, и метнул еще партию подшипников.

Один из них попал мне в плечо, но морозный щит выдержал. Пришлось отступить и спрятаться за деревьями. Внутри меня кипела смесь ярости и холодной расчетливости, присущих смежным школам. Нужно было держать его на расстоянии.

Сосредоточившись, материализовал сосульку. Прямо передо мной замерцал лазурный снаряд, поверхность покрылась инеем, и я с силой швырнул его в противника.

Лёд угодил в голову и рассыпался сонмами осколков. Это заставило его остановиться, и я тут же воспользовался моментом. Очередной раскаленный болт полетел следом, взорвавшись жаром у него в ногах.

Аристократ бросился вперёд, не давая мне передышки. Секунды не прошло, как на землю обрушилась его кинетическая дубина — яростный удар поднял столб пыли, обломки корней и глины разлетелись во все стороны. Еле успел увернуться.

Я прищурился от взвеси, взметнувшейся в воздухе, и резко выбросил перед собой руки.

Два болта — один за другим — сорвались с пальцев. Жар обжег воздух, в то время как ледяной снаряд замерцал следом. Аверьян попытался уклониться, но первый болт ударил в его плечо, а ледяная сосулька угодила в грудь.

Кокон оппонента окрасился в красный цвет. Я стоял, едва удерживаясь на ногах. Весь резервуар духа исчерпал и даже занял немного мистической энергии из собственного здоровья… Сосульки прожорливее раскаленных болтов, однако важно было раскачать правильные эмоции для этого поединка.

Купол над ареной замерцал, а после исчез. Толпа взорвалась криками. Коршун громко объявил:

— Чемпион турнира — Факел!

Я посмотрел на Аверьяна. Он покачал головой, тяжело дыша, и устало кивнул мне. В его глазах не было ни злобы, ни обиды — только уважение.

— Хороший бой, — одобрительно произнес он, разминая плечо круговыми движениями.

— Ты тоже не промах, — ответил я, стараясь скрыть усталость в голосе.

Вернувшись на импровизированную трибуну, я утонул в горячих объятиях друзей. Картина была сюрреалистичной: шесть человек, подпрыгивая и сплетаясь в диком экстазе победы, извергали какофонию нечленораздельных воплей.

Эмоциональный вихрь постепенно стих, и в повисшей тишине передо мной возник угрюмый профиль Фенрира.

Таймер небрежным движением, от которого по руке прошла едва уловимая дрожь, метнул мне мешочек. Жемчужные бусины внутри мелодично звякнули, когда я инстинктивно перехватил его в воздухе.

— Твой жемчуг, — процедил Фенрир, смотря себе под ноги тяжелым взглядом. — Слово держу. Хватит унижений на сегодня.

Его надменность испарилась, горделивая походка сменилась неуверенной, почти робкой поступью. Такой вариант мне нравился куда больше — укрощенный бык был гораздо привлекательнее задиристого петуха.

Повсюду витало электричество азарта. Физиономии Коршуна и Кайзера источали торжество: их ставка сработала безупречно. Оказалось, что мои шансы на победу изначально оценивались как пятьдесят на пятьдесят. Видимо, информация о ментальной защите Аристократа посредством эликсира из будущего уже просочилась в преподавательский состав.

Краем глаза я заметил, как Фенрир что-то горячо нашёптывал Арфе перед её финальным выходом. Она слушала предельно внимательно, изредка кивая и задавая короткие, но емкие уточняющие вопросы. Наверняка таймер делился инсайдерской информацией о технике соперника.

Подбрасывая мешочек с жемчугом, направился к Паштету. Едва слышным шепотом я произнес:

— Сотка на Арфу.

Преподаватель моментально среагировал, его челюсть дернулась в судороге азарта. Он ответил так тихо, что слова, казалось, рождались прямо в воздухе:

— Ставка принята. Убери жемчуг! Не пали контору! Все взаиморасчеты после.

Вокруг царила атмосфера открытого секрета: все прекрасно понимали о скрытом тотализаторе, но продолжали играть в конспирацию. В глазах Паштета плясали озорные чертики — похоже, преподаватель был не прочь немного разукрасить события для публики, да и сам вовлекся в ролевую игру.

Финальная битва ведунов поддержки стартовала с невероятным накалом. Тыловик, очевидно, пренебрегший лекциями Пандоры, плохо понимал теорию школ ворожбы. Навесил на себя десяток усилений и стремительно ринулся в бой — опрометчивый манёвр, граничащий с самоубийством.

Музыкальные ведуны обладали коварным заклинанием рассеивания положительных эффектов — настоящей отмычкой к самым изощренным боевым усилениям. Такая опытная маэстро, как Арфа, не могла упустить представившуюся возможность.

Тыловик буквально распух от собственных усилений — мускулы наливались свинцовой тяжестью, рост увеличился на добрых полголовы. Прозрачное копье материализовалось в его руке, словно выточенное из горного хрусталя. Смежная школа ближнего боя, значит… Он понесся к сопернице стремительным метеором, и земля дрожала под его напором.

А Арфа… Её пальцы танцевали по музыкальному инструменту головокружительным балетом. Звуки, рождавшиеся под её прикосновениями, казались посланием из иных миров — настолько они отличались от обычной мелодики. Волна фиалкового цвета шириной в десять метров родилась из-под её перстней, подняв целый смерч песчинок.

Тыловик не успел даже моргнуть. Его мощные усиления осыпались, как песочный замок под напором прибоя. В глазах промелькнуло чистое отчаяние — весь тщательно продуманный план рассыпался в прах за долю секунды.

Усилитель не собирался сдаваться и юркнул в укрытие, за дерево. Так прошла целая минута. Участники турнира не спешили сближаться. Когда исчез аренный барьер, наблюдатели недовольно взревели. Коршун, брызгая слюной, заорал:

— Шевелись, Арфа! Десять секунд до технического поражения!

Брови моей возлюбленной взметнулись возмущенной дугой. Её взгляд метал молнии. Почему именно ей достаётся такая участь? Почему соперник может прятаться за деревом, как трусливый заяц, а она, стоя на открытом пространстве, будет признана проигравшей?

Правила турнира были беспощадны: тот, кто ближе к центру арены, автоматически одерживал победу при затягивании поединка. И Коршун, явно не делавший ставку на девушку из Казани, действовал в своих интересах.

Арфа начала обходить дерево спиральной траекторией — каждый шаг был выверен с ювелирной точностью охотника. И тут… сразу три силуэта соперника рванулись навстречу, держа копья наперевес.

Иллюзорная школа. Тонкий психологический капкан.

За последнюю минуту тыловик накопил достаточно духа для внезапной атаки. Три сыгранные ноты — и звуковой удар снёс одну из фигур, оставив после себя лишь вихрь черноватой дымки.

Ситуация напоминала безжалостные"камень-ножницы-бумага", где ставка — победа. Арфе предстояло угадать, какой из двух оставшихся силуэтов — настоящая угроза. Она успеет скастовать новую волну лишь единожды. Иллюзии выглядели абсолютно идентично. Разница была в том, что одна пыталась вилять и хитрить, корча сосредоточенную мину, а вторая бежала прямолинейно, без эмоций на лице. Одна копия старалась выглядеть правильной целью, а другая строила из себя самозванца. Либо тыловик разыгрывал многоходовку с двойным дном.

Её выбор был молниеносным и безошибочным.

Звуковая волна поразила персонажа, бегущего напрямую. Тело усилителя отбросило на несколько метров, он вспахал землю лицом.

Иллюзорная копия добралась до Арфы и всадила призрачное копьё прямо в шею. Но это было последнее, что она совершила — мгновенно развоплотившись, как дым на ветру. Копии первого круга не могли наносить повреждений, использовались лишь как отвлекающий манёвр.

Арфа среагировала мгновенно. Два резких звуковых удара — и кокон тыловика расцвёл кроваво-алым, словно дикий мак посреди выжженной степи.

Повисла гробовая тишина.

Казалось, даже пылинки в воздухе застыли. Ветер, до этого игриво носившийся между зрителями, вдруг стих, словно испугавшись произошедшего.

Арфа стояла, величественно выпрямившись. Музыкальный инструмент мерцал потусторонним фиолетовым сиянием — как будто впитывал энергию только что законченного поединка. Её профиль — четкий, как линия дамасского клинка, а взгляд — холоднее арктического льда.

Победа.

Чистая, безоговорочная, триумфальная. Я и не заметил, как начал неистово хлопать в ладоши громче всех, при этом изрекая восторженные реплики, чем вызвал недоуменные взгляды у нескольких неравнодушных персон. Факел первый, Мисо и Коршун нахмурились.

Плевать!

— БРАВ-О-О-О! — крикнул я что было сил.

Фен-отряд восторженно встретил победительницу, чем слегка смутил её. Факел и Арфа крепко обнялись. Он приподнял подругу и закружился с выражением счастья на лице.

Хотелось подойти, чтобы выразить восхищение грациозностью и поздравить с победой… Но это будет лишним и явно спровоцирует очередные конфликты и обиды. Хватит уже, и так денёк оказался щедрым на события. Наблюдать за ней украдкой было приятно, однако пора и честь знать. Самое время взяться за дела насущные. Неспешно двинулся домой.

В спину мне донёсся возмущённый голос Коршуна:

— Факел-два, ты куда это собрался? По традиции ИжУТН финалисты обеих групп сходятся в бою. Церемонию закрытия турнира никто не отменял! Вам двадцать минут на подготовку.

Что? Он это серьёзно или на ходу придумал, дабы попытаться вернуть проигранные ставки? Судя по выражению лиц прочих преподавателей и старшекурсников, скорее первый вариант. Решил не ходить вокруг да около и прямо спросил:

— Могу я отказаться?

— Можешь, но я бы не рекомендовал, — строго произнес Коршун и сложил руки на груди, подчеркивая свою точку зрения. — Люди мы не суеверные, однако нарушители традиций, которые искажают дух студенчества, теряют удачу и становятся объектами всеобщей неприязни. Если ты не глуп, то должен понимать, как протекают эти метафизические процессы.

Я не склонен верить в приметы, однако в последнее время всё чаще замечаю странные совпадения и знаки. Процессы, о которых говорил преподаватель, были мне вполне понятны. Тем не менее перспектива учиться рядом с людьми, которые настроены враждебно и откровенно не скрывают своего презрения, несомненно, окажет негативное влияние на мою дальнейшую судьбу.

— И ещё кое-что, — продолжил он, — я с тебя семь шкур сдеру на тренировках, если откажешься.

Зря Коршун это сказал. Ой зря…

— Тогда не будем рушить устоев! — согласно кивнул я в ответ.

Двадцать минут, значит… Пожалуй, присяду в позу лотоса и проведу глубокую медитацию. Надо бы понять, как себя вести в этой сложной ситуации. А чего тут думать… рука не поднимется на возлюбленную.

Краем уха я услышал шепотки возле Паштета. Сразу же скастовал на себя феноменальный слух.

— Пять больших кристаллов на Факела! — вошел в азарт Коршун.

— Вы уверены? Коэффициент один к десяти. Нашлись же глупцы, поставившие на Арфу. При всем уважении к достопочтенному коллеге Кайзеру… жаль будет огорчать его.

Ого, пятьдесят тысяч жемчужин на мою победу? Он рехнулся? И ради чего? Чтобы выиграть всего лишь десятую часть. Судя по всему, молодой преподаватель, как говорят лудоманы со стажем, «замазался». Иными словами, решил отыграть на большой ставке все свои проигрыши. Наверняка эта сумма — его зарплата за несколько месяцев зарубежных командировок. Хах, товарищ Коршун, скоро вы поймете, как протекают метафизические процессы под воздействием неконтролируемого азарта.

— На изначальную!

Арфа заметно нервничала и бросала робкие взгляды в мою сторону. Скоро все поймешь, родная.

— Начали!

Двинулся навстречу и расправил грудь, готовый принять звуковую волну. Однако что-то пошло не так. С неимоверной скоростью дрожащими руками Арфа выпустила сразу семь волн. Атака из разряда выстрела на вскидку в темноте. Ни одна волна в меня не попала… Девушка решила, что единственный ее шанс на победу — не подпустить меня, дабы не оказаться под влиянием ментальной ворожбы.

Я продолжал двигаться и не понимал, как быть. Арфа застыла в ожидании проигрыша, однако атака с моей стороны не последовала. Не знаю, какие мысли роились в ее голове, но, судя по всему, красавице подумалось, что я решил поиздеваться, как это сделал Фенрир в битве с Ведьмой. Она отшвырнула музыкальный инструмент — тот обиженно тренькнул напоследок. Сжала кулачки и помчалась ко мне.

Ловкая подсечка — и я рухнул на спину. Воздух покинул легкие от внезапного приземления. Она села на мои бедра и стала работать левой-правой похлеще бойцов смешанных единоборств. Поначалу я поставил блок, согнув руки в локтях у головы. Поняв, что скоро девушка выдохнется, вновь открылся. Каждый удар слегка менял цвет моего кокона, однако до бардового было еще далеко. Я невольно улыбнулся и подарил Арфе тот самый взгляд, который никто, кроме нее, не видел в этой жизни.

Можно ли передать одними лишь глазами глубокую любовь, заботу и восхищение? Можно! В этот момент я заметил в отражении ее дивных очей, как мои зенки вспыхнули синим пламенем. Впервые сталкиваюсь с таким феноменом.

— Да что не так с тобой?! — крикнула она, запыхавшись, и прекратила махать руками.

— Люблю я тебя. С того самого момента, как впервые увидел.

Арфа замерла и смотрела на меня немигающими глазами. Со стороны это выглядело так, словно она оказалась под ворожбой паралича. Я был бы рад лежать на песке арены вечно, с любимой девушкой, сидящей на моих бёдрах. Однако суровая реальность вынуждала что-то предпринять.

— Сдаюсь! — провозгласил я и поднял вверх ладонь.

Защитный периметр купола замерцал, послышалось предсказуемое кукареканье Коршуна, полное животной злобы.

Арфа опомнилась и устремилась к первокурсникам. Я последовал за ней, мысленно подготавливаясь держать оборону от гневных нападок проигравших.

— Ты-ы-ы! — прорычал Коршун. — Что ты устроил? Ты позор ИжУТН!

Глазницы преподавателя бешено вращались, и даже упавшая на плечо ладонь Паштета не охладила его пыл.

— Как мог ты, ижевчанин, проиграть этой… дрянной вертихвостке из Казани? А?! — продолжил серчать он, хмуря неестественно длинный нос.

Боковым зрением я заметил, как первый Факел, сжав кулаки, направился в сторону разъяренного преподавателя. Арфа благоразумно перехватила его и крепко обняла, умоляя не лезть. Если бы она только знала, что тот самый рыжеволосый паренек сейчас находится лицом к лицу с обезумевшим Коршуном.

— Это не ты случайно разбил окно клювом, вырываясь на свободу из орнитологической ветеринарной клиники для душевно больных где-то в Казани? Выпей таблеток, если нервы шалят.

Лицо преподавателя покраснело. Он пустился на визг:

— СТРА-А-АЙК!

— Можешь подтереть свой пернатый зад этим страйком! — бросил я с наглой ухмылкой.

Коршун замахнулся для удара, но ловкая рука Паштета обвила его шею. Преподаватель ворожбы ловко вырвался из захвата и жестом дал понять, что намерен держать себя в руках. Я заметил восхищенный взгляд Фенрира. Даже такой богатый и властный ведун вряд ли бы нашел духа для столь дерзкого поступка. Однако было что-то еще в его глазах: то ли радость от проблем, которые на меня свалятся, то ли предвкушение продолжения шоу.

Не разочарую! Оскорбить Арфу — непростительный поступок.

— Второй страйк, — процедил Коршун сквозь зубы.

— Страйки за проигрыш на ставках? Ничего, с такими данными сможешь подрабатывать королевским разведывательным орлом.

— Факел-два, это уже ни в какие рамки! — в разговор вступил Паштет. — Уходи, пока не нарвался на отчисление!

— Уйду, сразу после того, как юный преподаватель извинится за непрофессиональное и возмутительное поведение! — отрезал я и сделал шаг навстречу.

— Вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас, без защитной экипировки. Не боись, штатные медики не дадут тебе жалко подохнуть, — говорил Коршун холодно и сосредоточенно. Молодец, взял себя в руки. — Или только языком воевать умеешь?

Именно этого я и добивался. Провокации дали желанные плоды.

— Дуэль? — я картинно попятился назад, выставив ладони в успокаивающем жесте. — Но ведь у тебя преимущество! С таким оружием, как твой клюв, даже шпаги не нужны. Нападешь на безоружного?

— Ах ты ссыкло! — разочарованно прохрипел он и от досады покачал головой.

— Хорошо, я принимаю вызов, но с одним условием. Ни к чему беспокоить лекарей. Битва насмерть здесь и сейчас!