Низковольтовые руны высокого напряжения

Марк Салимов (2024)

В середине ХХ века один англосаксонский) учёный свёл всё существующее многообразие параллельных миров к единой системе физических констант и математических уравнений, из которых вывел четырёхуровневую классификацию этих миров. К первому уровню он отнёс миры с привычными законами, ко второму — миры с другими физическими константами, к третьему — возникающие в рамках многомировой квантовой интерпретации, а к четвёртому — миры с иными законами бытия. Предлагаемый вниманию читателя мир образовался ещё в петровскую эпоху как результат пересечения миров третьего и четвёртого уровней, когда в слегка отличный от нашего мир пришла во всех смыслах невероятная вероятностная магия. С тех пор здесь проявляются и эффекты «намоленности» изображений, включая не только лики местного бога подозрительного происхождения, но и руны или, к примеру, условные изображения электрических элементов, чем пользуются попавшие сюда друзья — простой советский электрик и недоучившийся инженер электронной техники…

Глава двенадцатая, в которой герой изобретает велосипед, то есть нечто уже изобретённое

Кто мешает тебе выдумать порох непромокаемый?

Козьма Петрович Прутков «Плоды раздумья»

Некрасивая привычка грызть ногти, которая по-научному называется онихофагией, может быть признаком психосоматических отклонений. Бывает что эта привычка появляется при дисфункции височно-нижнечелюстного сустава, обсессивно-компульсивном расстройстве и анемии, вызванной дефицитом какого-то ещё более не выговариваемого витамина.

При дисфункции височно-нижнечелюстного сустава, помимо желания грызть ногти может появиться ещё и такая ужасная штука, как бруксизм, то есть не имеющий ничего общего с паразитирующими где-то в кишечнике человека глистами зубодробительный скрежет.

Однако чаще всего причиной подобного самоедства является психическое, эмоциональное или интеллектуальное напряжение, связанное с проблемами в школе, университете или на работе, с очень низкой самооценкой или же повышенным чувством тревожности.

Итак, — как обычно под корень сгрызая ногти, раскидывал мозгами Виталий, — Нам надо срочно найти оружие для нашей группы сопротивления, прости господи, вот назвал же это — дело барон! Я есть Тэрминэйтор из будушчий, и я помогайт вашчи члени сопротивлений! Да тьфу на вас трижды, господа извращенцы! Да тьфу на вас, блин, ещё раз!

Всё гладкоствольное охотничье оружие, ни говоря уже о нарезном, как сказал мне сегодня Виктор Семёнович, — продолжал размышлять Виталий, вхолостую скрежеща зубами над уже начисто сгрызенным ногтем, — Временно запрещено к продажам среди населения по всей территории Российской Империи вплоть до особого, Его Императорского Величества распоряжения. О причине и сроках запрета в соответствующем указе ничего не говорится, но ходят упорные слухи, что запрещённая в Российской Империи Единая Инквизиция при активной поддержке неких прозападных кланов готовит государственный переворот.

Одновременно, тем же высочайшим указом отмечается, что представителям гражданского населения Российской Империи не возбраняется самостоятельное изготовление, покупка и даже свободная реализация прочего метательного оружия любого не огнестрельного типа.

Какое великодушие, — совсем не весело подумал Виталий, — Не возбраняется, видите ли, самостоятельное изготовление метательного оружия любого типа, окромя огнестрельного! Интересно, а что там вообще подразумевалось под этим? Рогатки, луки, пращи, арбалеты?

По вполне уловимой и объяснимой ассоциации в памяти всплыли читанные-перечитанные строки из написанных будто по кальке статей о до сих пор ещё будоражащем неокрепшую юную психику каратэ, каковые, возможно для пущего разнообразия, озвучивались для них с Маликом в районном доме культуры, куда они заскочили совершенно случайно и совсем по другим, не имевшим тогда никакого отношения к спорту, дискотечным делам.

— Лишённые своими феодалами права носить оружие, — вдохновенно вещал им какой-то заезжий бородатый мужик в пошитом из скатерти кимоно, ничтоже сумняше подвязанном чёрным поясом с люрексом, — Простые японские крестьяне были вынуждены сражаться с врагами пустыми руками, откуда и произошло название этого одного из самых красивых и самых эффектных видов спортивных единоборств, потому как «кара» означает «пустая», а «тэ», соответственно, в переводе с их родного японского означает «рука»…

— На какой секунде уложишь? — деловито зачищая зубами провода концертной колонки, мотнул подбородком Виталий в сторону разошедшегося на сцене колоритного самозванца то ли из Карагандинской, то ли из Кызылординской областной филармонии, но уж явно не из благословенной рисовой водкой, суши и восточными единоборствами Японии.

— А ни на какой, — лениво тогда обломал его ожидания Малик, имевший к тому времени уже самый что ни на есть настоящий зелёный пояс, — Во-первых, у мужика наверняка всё и везде должно быть неплохо так схвачено, если он гастролирует по целинным районам, а, во-вторых, это было бы неспортивно, потому что это танцор какой-то, а вовсе не каратист. Давай лучше глянем, как он сейчас подсунутые пацанами настоящие, а не предварительно прокалённые в печи силикатные кирпичи будет на тамэсивари «пустыми руками» ломать!

Нет, — мрачно подумал Виталий, вспоминая истошное зрелищное «киай» с последующим поросячьим визгом и загипсованной по самый локоть пухленькой гастролёрской ручонкой без признаков какой бы то ни было специальной набивки, — Путь пустой руки не для нас, ибо лучшие в мире электромонтёры принципиально не ищут лёгких путей! Но что ж тогда можно вложить в эту кривую ручонку, дабы она перестала быть такой беззащитно пустой?

Уже нацарапанные на подошвах тяжёлых ботинок электрошокеры являются, как ни крути, но всё же оружием ближнего боя. Ряженные под полосатые палки электродубины ментов? Да те же яйца, вид снизу, хе-хе. А метать в супротивника заряженные до сотни киловольт конденсаторы будет вообще откровенным сюрром. Только и остаётся, что отгородиться от мира простейшей электроизгородью типа «электропастух», несложную схему которого он как-то приметил в одном из выпусков журнала «Мастерок» пятнадцатилетней давности…

А из оружия относительно дальнего боя, таким образом остаются разве что только луки со стрелами, рогатки да духовые трубки с ядовитыми дротиками. Пневматические винтовки? Нет не покатят, говорят, в этом мире они почему-то чересчур уязвимы для так называемой казуальной магии, для которой перераспределение давления газа в баллоне является очень простой и распространённой учебной задачей. То есть магически стабилизировать порох и взрывчатку военные здесь научились, а сжатые газы, к превеликому его сожалению, нет…

С духовыми трубками, вроде, несколько проще. Давление воздуха в них создаётся гораздо более низкое и на короткое время, за которое никакой казуальный маг не успевает сделать своё чёрное дело по перераспределению скоростей молекул смеси воздушных газов.

Да и чего, казалось бы, может быть проще, чем практически та же, свёрнутая из тетрадной бумажки, «плевалка»? Эх, помнится, как влепишь с задней парты хорошо так зажёванным бумажным комочком с баранью какашечку точнёхонько в затылок кому-нибудь из заучек! Малику, к примеру, или Серёге, которые обычно как раз на первой парте вдвоём и сидели.

Виталий живо представил, как с ленцой постреливает из школьной бумажной «плевалки», высунув её из окопов полного профиля, и зябко поёжился. Бр-р, брось каку, боец, это тоже не метод, хоть и с отравленным дротиком! Лучше рассмотрим любимую с детства рогатку с чёрной велосипедной или с серо-жёлтой медицинской резинкой, которая дальнобойнее и гораздо убоистее даже в самом её не отравленном исполнении точно уж будет.

Правда, прицел у простой рогатки, как впрочем, и у духовой трубки, сугубо интуитивный, зато и конструкция не намного сложнее, а такая же бесшумность выстрелов и доступность примитивных боеприпасов вынуждает рассмотреть рогатку всерьёз. Кто там голым скакал при луне по джунглям с рогаткой? Вроде бы, Рэмбо? Или кто другой? Да и хрен с ним, мы в детстве тоже неплохо так порезвились с этим оружием школьного пролетариата!

Когда после завершения официальной части выпускного вечера их единственный десятый класс позвала к себе в кабинет математики поболтать одна из их первых учительниц завуч Галина Петровна, она возвратила ребятам «сокровища», методично экспроприируемые ею у них во время уроков ажно с самого первого класса. Многим парням вернули рогатки, так тех даже на скупую мужскую слезу пробило, будто пред ними жгучего лука нашинковали.

Кстати, по поводу лука, который со стрелами, а не того что и пацанов на слезу прошибает. Где-то когда-то читал он, что какой-то турецкий султан на каких-то соревнованиях пустил стрелу из лука чуть ли не под километр. Виталий тогда вспомнил мультик про маленького арабского скорохода, где падишах тоже соревновался наравне с простыми людьми…

— А что ты делаешь? — по своему обыкновению бесшумно подошла сзади к сидящему за письменным столом Виталию Ленка. Подошла, прижалась к его спине грудью и обхватила ручонками, томно сложив свежестриженную русую голову на его костлявом плече.

— Не время, Лена, нам глупостями заниматься, — сурово произнёс Виталий, — Не время!

— А что ещё я могу с собой сделать, — обиженно надула губки девушка, ни на минуту не ослабляя, впрочем, своих нежных объятий, — Если меня к тебе как будто магнитом тянет?

— Магнитом тянет её, видите ли, магнитом, — лихорадочно забормотал молодой человек, словно пытаясь поймать какую-то ускользающую от него мысль, когда рассеянный взгляд случайно упал на давно утративший товарный вид, потрёпанный жизнью картонный ящик с полузатёртой и полупоблёкшей надписью «Электромагнетический гектограф».

— Эврика! — восторженно заорал Виталий, вспугивая прикорнувшую на его плече Ленку, победно вскидывая к потолку руки и торжествующе потрясая в воздухе перепачканными в каких-то непонятных чернильно-химических разводах жилистыми кулаками.

— Папка-а-а!!! — истошно завопила от неожиданности вспугнутая с любимого ею насеста Ленка, вылетая из отведённой для Виталия комнаты, — Папа, их сиятельство сбрендили!!!

Эврика! — снова радостно повторил Виталий, но теперь уже только мысленно, потому как незачем плодить испуганных сущностей без необходимости, — Электромагнитная пушка!

Конечно электромагнитная пушка, она же — пушка Гаусса и она же — известная каждому любителю научной фантастики гауссовская винтовка, ружьё или что-то ещё там такого же рода. Помнится, в русском переводе одной из книг Гарри Гаррисона про Стальную Крысу такое примечательное оружие обзывалось, кажется, просто «гауссовкой».

Справедливости ради было бы не лишним заметить, что при всём том творческом бардаке, из которого, по меткому выражению Шерлока Холмса вместе с О’Генри, и состоял чердак памяти Витальевских необходимых познаний, на этот раз он точно не ошибался.

Разумеется, дословный текст перевода Виталий не помнил, но неплохо запомнил суть, что считал в прочитанных им многочисленных фантастических произведениях более важным:

«У каждого была при себе гауссовка — высокоубойное многоцелевое оружие, сверхъёмкие конденсаторные батареи которого накапливали мощнейшие электрические заряды и после нажатия на спусковой крючок создавали в его стволе магнитное поле, разгонявшее снаряд до скорости, не уступавшей скорости реактивных снарядов любого другого оружия.

Однако гауссовка превосходила эти виды оружия по скорострельности, была практически бесшумной и стреляла любыми снарядами: от отравленных иголок и до разрывных пуль».

Ну да, конечно, с точки зрения писателя-фантаста всё выглядит именно так шоколадно, но ведь только практика есть критерий истины, а на практике же мы видим совершенно иную и не очень-то приглядную для подобной, с позволенья сказать, вундервафли картину.

Собственно говоря, электромагнитный ускоритель масс, который в простонародье прозван пушкой Гаусса, в простейшем виде на самом деле представляет собой достаточно сильный электромагнит с сердечником из стремительно втягиваемого внутрь стального снаряда.

Для того чтобы такой снаряд набрал на подлёте к электромагнитной катушке максимально возможную для данных условий скорость, в этой катушке создаётся короткий, но мощный импульс электрического тока, в свою очередь порождающий менее быстро нарастающее и менее быстро спадающее магнитное поле соответствующей напряжённости.

Индуктивность ускоряющей катушки и её активное сопротивление, ёмкость конденсатора, его напряжение и время разряда, массу снаряда, его размер и расположение относительно катушки рассчитывают так, чтобы к моменту подлёта снаряда к её центру, магнитное поле в ней ослабло до минимума и не пыталось тормозить уже вылетающий из неё снаряд.

Теоретически, более совершенные варианты такой пушки с несколькими последовательно расположенными электромагнитными катушками, могли бы не только стрелять, но и даже запускать небольшие спутники на околоземную, а то и стационарную орбиту.

Да и просто как оружие летального действия, пушка Гаусса, которая может быть создана и достаточно компактных размеров, сопоставимых со стандартными образцами стрелкового вооружения, обладает рядом достоинств, которых не имеет обычное простое оружие.

К числу таких преимуществ относят, к примеру, возможность выбора практически любой начальной скорости и, соответственно энергии пули или снаряда без замены ствола и этих боеприпасов, отсутствие у этих пуль и снарядов гильз, возможность бесшумной стрельбы, существенно меньший импульс отдачи при выстрелах и большая техническая надёжность.

На практике же, эффективность электромагнитной пушки оказалась крайне мала и едва ли достигала какой-то жалкой пары-другой десятков процентов у лучших своих экземпляров. Вследствие низких показателей эффективности, они потребляли слишком много энергии и нуждались в её больших запасах, что требовало соответствующего увеличения количества и ёмкости накопительных конденсаторов, а значит и полной массы устройства в целом.

Помимо прочей научно-популярной мути из той случайно попавшей ему когда-то на глаза журнальной статьи (ни то из «Науки и жизни», ни то из «Техники — молодёжи»), Виталий запомнил и сетования на отсутствие достаточно высокотемпературных сверхпроводников, а также компактных, но ёмких электрических аккумуляторов и конденсаторов.

— Э-э-э, — задумчиво протянул Виталий, переходя от беспощадного выгрызанья ногтей к не менее яростному почёсыванию головной репы, — Э, сказали мы с Петром Ивановичем!

Помнится, Марк говорил мне, что соединительные проводники на местных электрических схемах становятся чуть ли не сверхпроводниками, а их дискретные элементы типа того же кондёра или катушки идеализируются, но, правда, только в пределах указанных на схемах их стандартных, а значит и намоленных пользователями, допустимых параметров.

То есть, если катушку я могу рисовать почти любую, потому как в теории намотать можно всё что угодно и любым проводом, то номиналы кондёров мне придётся уже припоминать или подбирать, пока не найду, во-первых, стандартный, а во-вторых, известный и мне, ибо тысячи людей должны верить в это, ибо я должен верить в это, ибо намоленность, мать её!

Эх, — грустно вздохнул Виталий, — Хорошо было покойному Марку! Хотя нет, в данном случае как раз всё-таки именно Малику, ибо Марк-то в технике, как говорится, ни ухом ни княжеским рылом, а Малик всю элементную номенклатуру помнил почти наизусть.

Ну да ладно, запараллелю сколько потребуется там конденсаторов известной мне ёмкости, а с индуктивностью электромагнитного пускателя… Тьфу ты, всё-таки тёмные тени моего чёрного электромонтёрского прошлого не дают покоя моей же асинхронной душе!

Так вот, а с индуктивностью электромагнитной катушки ускорителя можно будет и вволю поэкспериментировать, подбирая только надписи с её произвольным значением. В общем, Виталька, карандаш, бумага, ластик и вот те, товарищ, подходящее магнитное поле…

— Стоп, командую я своим уткам — снова вслух забормотал Виталий, — Лечу я это, лечу и пролетаю как над Парижем фанера, поскольку имею дело с идеализированной катушкой без активного сопротивления, без межвитковой ёмкости и, самое главное, без паразитного внешнего магнитного поля, которое в данном случае как раз от неё и требуется…

Целиком захваченный решением сложной проблемы, на некоторое время он основательно призадумался и пропустил тот момент, когда к нему в комнату ворвалась встревоженная и взъерошенная как воробей Ленка, тащившая за руку донельзя растерянного и смущённого собственным незваным вторжением в отведённые для гостя святые покои отца.

— Вот! — обвиняющее указала Ленка на молчавшего Виталия пальцем, — Разговаривает!

— Всё хорошо, — успокаивающе погладил отец дочь по головке, — И ты разговариваешь.

— Но он сам с собой разговаривает! — взвизгнула Ленка, возмущённо притопнув ножкой.

— Вообще-то, — осторожно сказал отец, — В его комнате разговариваем пока только мы.

— Он разговаривал пока нас с тобой тут не было! — уже совсем отчаянно завопила Ленка.

— Так если тебя тут не было, — укоризненно покачал головой отец, участливо заглядывая дочке в глаза и касаясь своею ладонью её лба, — То как же ты тогда могла об этом узнать?

— Но тогда я была с ним тут, — смело буркнула Ленка, — А он сам с собой, а не со мной!

— И шо это было? — недоумённо спросил его сиятельство у подпотолочного светильника после того, как Виктор Семёнович спешно утащил упиравшуюся дочь, как-то странно при этом поглядывая на гостевавшего у него уже вторую неделю осиротевшего князя.

Вернувшись к прерванным от нежданного визита размышлениям, юный мститель умакнул золотое перо в чернильницу, как это делали до него многие поколения его предков во всех известных ему мирах, и ненадолго замер, пытаясь вспомнить, на чём он таки остановился.

— Ходят тут… всякие, — недовольно пробурчал он, — А потом у людёв мысли теряются!

Ага, — наконец поймал он ускользавшую от него мысль, — Индуцированное рисованной катушкой магнитное поле не оказывает влияния на нарисованные рядом с ней элементы и никогда не покидает двумерной поверхности нарисованного чертежа.

Но ведь не зря столько умных людей говорило мне, что никогда, мол, не говори никогда, а потому надо экспериментировать, экспериментировать и ещё раз экспериментировать, как завещал нам великий, э-э… не важно там, кто. Надо просто экспериментировать и всё тут!

Претворяя в жизнь собственный императив, Виталий отложил в сторону уже обмакнутое в чернильницу перо, из-за чего на тёмном сукне письменного стола образовалась очередная, невесть какая по счёту и дожидавшаяся своего часа невидимая чернильная мина.

Затем, выдвинув левый ящик стола, достал из него простой карандаш, ластик и точилку, а задвинув обратно левый ящик стола, тут же выдвинул правый ящик стола и достал из него несколько белоснежно чистых листов писчей бумаги из тут же распечатанной пачки.

— Без труда не вытянешь и рыбку из пруда! — воздев палец, назидательно изрёк Виталий.

Кое-как наточив какой-то явно дорогущий заграничный карандаш, небрежными штрихами набросал им на листе бумаги простейшую схему, состоящую из источника электрического питания, активного сопротивления и катушки индуктивности с сердечником.

Активное сопротивление ввёл в схему только потому, что совершенно не представлял, как поведёт себя заряженный магической энергией аккумулятор, замкнутый на практически, а быть может и не практически, нулевое сопротивление идеализированной катушки.

К примеру, в теории замкнутый на одноомное сопротивление одновольтовый аккумулятор будет выделять на данном сопротивлении ровно один ватт тепловой мощности до полного физического истощения запасённого в нём электроэнергетического заряда.

Поскольку, согласно закону Ома, сила тока в этой цепи будет равна ровно одному амперу, при ёмкости аккумулятора в один ампер-час (или тысяча миллиампер-часов), аккумулятор окончательно истощится ровно через один час (или три тысячи шестьсот секунд), выделив за это время на сопротивлении три тысячи шестьсот джоулей тепловой энергии.

При изменении сопротивления, общее количество выделившейся на нём тепловой энергии меняться не будет, а вот рассеиваемая в окружающем пространстве мощность… Понизим, например, это сопротивление в миллион раз, низводя его по сути до короткого замыкания, и за какие-то доли секунды идеальный аккумулятор вышвырнет в такую нагрузку импульс более чем в три с половиной тысячи киловатт тепловой мощности.

А в отличие от пока непонятно куда исчезающего магнитного поля индуктивной катушки, выделяющееся на активных сопротивлениях тепло никуда не девается и чувствуется очень даже реально безо всяких там термочувствительных регистрирующих приборов.

Так что, если бы Виталий попробовал соединить напрямую почти идеальный аккумулятор с почти нулевым внутренним сопротивлением с почти идеальной индуктивной катушкой с почти нулевым активным сопротивлением, то мог бы получить в результате просто весьма большой «бада-бум», как сказала бы в будущем одна рыжеволосая голливудская героиня.

Покончив с обозначением третьего и последнего элемента принципиальной электрической схемы, Виталий ещё раз перепроверил соответствие отображения условных обозначений и прижал большой палец к значку источника постоянного тока, влил в него изрядный объём своей внутренней энергии, аж голова закружилась, и… ничего не случилось.

А что ты ещё хотел здесь увидеть, идиот? — ругнул себя мысленно он, — Что ещё должно по-твоему произойти с этой схемкой, если ты ждёшь от неё проявления магнитных полей?

Вздохнул, снова выдвинул левый ящик стола, не без труда разыскал среди скопившегося у него за неделю хлама парочку полузаржавленных стальных скрепок, задвинул левый ящик стола обратно и с чувством глубокого удовлетворения за плодотворный труд выложил обе сцепленные между собой канцелярские скрепки прямо на лист бумаги со схемой.

Бывшие кусочки стальной проволоки шлёпнулись на поверхность бумаги как-то слишком уж вяло, демонстрируя полную флегматичную индифферентность к возможному наличию у тонкого листочка писчей бумаги сокрытых за нею сильнейших магнитных полей.

Кумулятор, наверное, сдох, — решил про себя Виталий и, для верности погоняв туда-сюда по чертёжной поверхности неразлучную парочку металлических скрепок, вновь приложил к схеме перепачканный чернильными пятнами большой палец правой руки.

Не узрев ожидаемого эффекта, плюнул с досады на дорогой персидский ковёр и приложил к перемазанному чернилами участку электрической цепи теперь уже большой палец левой руки с не меньшим, если только не большим, количеством подозрительных пятен.

— Жри, скотина! — сердито пробормотал вслух Виталий, — И чтоб ты подавился, упырь!

Участок схемы с изображением резистора вдруг задымился, а в воздухе ощутимо повеяло характерным сладковатым душком томящейся в «козьей ножке» родной степной конопли.

— Да ну нафиг! — снова, не удержавшись, пробормотал Виталий, но в этот раз уже слегка ошарашено, — Они что, даже уже и писчую бумагув этих краях выделывают из конопли?

Снова с неприязнью глянул на коряво, а чего уж теперь греха таить, выполненный чертёж. С особой ненавистью посмотрел на замызганный многократной подзарядкой аккумулятор. Снова с каким-то болезненным наслаждением принюхался и, скомкав листок, бросил его в стоявшую у него на столе, однако же никогда неиспользовавшуюся им пепельницу.

На море б сейчас, — мысленно выдохнул он, улавливая расширяющимися от конопляного духа ноздрями долетевший с улицы запах гниющих водорослей, — С Ленкой. Или без неё. Потому как не время нам с Леной всякими глупостями заниматься, пока что ещё не время!

Снова выдохнул, но на этот раз уже шумно, с жалобным присвистом не желавших сдавать вредный дым лёгких. Снова положил пред собою чистый листок и снова как мог вычертил на нём практически ту же самую схему, но в несколько более крупном масштабе.

Во избежание дальнейшего перегрева участка схемы с условным изображением активного сопротивления, зажал струбциной точилки этот участок с обеих сторон меж двух монеток.

И опять вдавил палец в этот пачканный «кумулятор», и опять скинутые на значок катушки скрепки даже не дёрнулись. Единственным позитивным моментом сложившейся ситуации послужило только отсутствия перегрева на активном сопротивлении, импровизированный радиатор которого, по всей видимости, исправно выполнял возложенные на него функции.

— Даже если спирт замёрзнет, — проворчал себе под нос Виталий, — Всё равно я пить не брошу. Буду грызть его замёрзшим, потому что он хороший! Кстати, по поводу спирта…

Последний раз взглянув с нескрываемой ненавистью на кудри абсолютно фригидной к его потугам индуктивной катушки, он решил подвергнуть её персональному аутодафе, то есть торжественному, хотя и, к превеликому сожалению, не публичному сожжению.

— Так не доставайся ж ты никому! — театрально вскричал Виталий и впечатал указующе-наказующий перст в центр условного обозначения индуктивной катушки с изображающей некий абстрактный стальной сердечник сплошной жирной линией.

— Что случилось, ваше сиятельство? — ворвался к нему в комнату встревоженный барон.

— Ничего не случилось, Виктор Семёнович, — успокоил его Виталий, — Всё в полном…

И заворожено замер, так и не успев пояснить барону, в полном чего же у него там всё, ибо в глазах сначала появилась какая-то полупрозрачная мельтешащая рябь, напомнившая ему экран цветного телевизора на свободном канале, а затем побежали и остановились цифры, русскоязычные надписи, непонятные знаки и полоска с движком, что в твоём эквалайзере.

Будучи по сравнению с явно заучившимся Маликом несомненно более развитым в смысле числа просмотренных в видеосалонах фильмов и сыгранных в компьютерных салонах игр, Виталий гораздо быстрее сообразил и то, что творилось с его внутренним зрением.

А потому, ещё меньше, чем его друг, разбираясь в серьёзных компьютерных интерфейсах, Виталий буквально на интуитивном уровне гораздо быстрее освоил и управление пультом выскочившей перед его внутренним взором какой-то фантастической хренотени.

«Главное меню настройки параметров катушки индуктивности L1» — беззвучно прочитал он, стараясь не шевелить губами, поскольку Виктор Семёнович ещё не вышел из комнаты, совсем несвойственно для него нерешительно топтался на месте и чего-то от него ожидал.

— Минуту, барон, только одну минуту и я в вашем полном распоряжении, — сложил руки в умоляющем жесте Виталий и, мысленно пробежавши по меню настройки характеристик, наконец-то нашёл почти в его самом конце именно то, что так долго и упорно искал.

Ткнул мысленно в значок со стилизованным изображением знакомого по физике седьмого класса стержневого магнита с двумя разноцветными полюсами: красного южного и синего северного, из которых исходили изображавшие магнитное поле пунктирные линии.

Ткнул наверное как-то больше по наитию, потому что в данный момент эта картинка была аккуратно перечёркнута парочкой тонких диагональных линий, обозначавших то ли некий произвольно устанавливаемый запрет, то ли какую-то принципиальную невозможность.

«Задайте, пожалуйста, долю внешнего физического проявления магнитных полей катушки индуктивности L1 за пределами поверхности данного чертежа, проговаривая её численное значение в процентах от общего физического проявления. Разборчивость…» — выскочила надпись, которую он по своей технарской привычке не стал дочитывать до конца. Ну кто в наше время дочитывает до конца все положенные технические инструкции?!

Впрочем, ничего важного там, кажется, не было. Вроде бы что-то про разборчивость речи, артикуляцию, громкость и прочую пофигень, которая, по заверению самой же программы или как там её ещё можно было назвать, никакого особого значения не имела, поскольку у неё на всё и всегда, как видно, имелись свои собственные варианты по умолчанию.

А раз самой системе всё это пофигу, то смысл тогда лишний раз напрягаться? Вот и тогда, когда Виталий выставил движок полоски внешнего проявления магнитных полей в правое крайнее положение, доведя его до максимально возможного, стопроцентного уровня, а его тут же спросили, уверен ли он в с

Конец ознакомительного фрагмента.