На город опускается тень

Александр Белов (2024)

Ранним утром в городе, оставшемся без названия, ткань бытия дает крохотную трещинку, через которую в мир проникает магия. Старые ведьмы, откинув опостылевшие карты Таро, принимаются творить настоящую волшбу. Проклятия, неосторожно брошенные вслед, оборачиваются ужасающими последствиями. А ослабшие и всеми забытые твари снова выходят на охоту, ведомые голодом. Найдутся ли те, кто встанет на защиту обычных людей? Кто научит их пользоваться новоприобретенными силами, или они сами станут очередной жертвой? Скоро они поймут, что магия — совсем не та сказочная сила, о которой им рассказывали в детстве. И от их действий будет зависеть не только их жизнь, но судьба всей Вселенной.

Глава 15. Лес

На утро Олю ждал сюрприз. Ни Жени, ни ее вещей в комнате не было. Не понимая как такое может быть, Оля отправилась искать начальника смены, чтобы выяснить, что произошло и куда делась подруга, которая и на телефон перестала отвечать. К тому же странным казалось не столько само исчезновение, сколько то, что она его проспала. Должна же она была услышать как Женя собирается. Но не услышала.

Лидия Ивановна ей не помогла, а только добавила больше неясностей. Оказалось, что рано утром, ее разбудил звонок от Жени, которая сообщила, что ей срочно нужно покинуть лагерь. Что-либо пояснять она отказалась, как отказалась и от расчета. На чем она уехала тоже непонятно, автобус ходил раз в день, и отъезжал в обед, а такси сюда вызвать было проблематично. Ну не пешком же она ушла? Однако же по всему выходило, что в лагере ее нет.

Единственным, кто мог хоть что-то прояснить по этому поводу мог быть Рома, ведь это с ним Женя провела весь вечер. Брата Оля нашла в столовой, когда начался завтрак. Рассадив свою группу она поспешила к нему.

— Что у вас вчера произошло? — решила не тянуть Оля и начала с атаки.

— Да вроде ничего, а что? — вполне натурально удивился Рома.

— Женя, оказывается, под утро уехала, — внимательно следя за реакцией брата, сообщила Оля, — никому ничего не объяснила, на ровном месте так люди не поступают. Вы поругались?

— Нет, не ругались. Слушай, позвони ей, да узнай, чего ты от меня хочешь? — раздраженно предложил Рома.

— Она не отвечает, — Оля потупила взгляд, а затем, заметив странность, поинтересовалась, — а где твоя рыжая парочка?

— Костя с Юлей? Приболели с утра, разрешил им остаться в жилблоке, — тихо ответил Рома.

— Приболели? Значит нужно в санчасть отвести, а не в жилблоке оставлять, — заворчала Оля.

— Да, я знаю, но они так туда не хотели, вот я и подумал, отлежаться до обеда — хорошо, а лучше не станет, так и поведу к Афанасичу, пусть лечит. Не говори никому, хорошо? — попросил брат.

— Хорошо, — подозрительно глянула на него Оля, припоминая мелькнувшую ночью в окне тень, — вы сегодня на речку?

— Ага, сейчас выходим, — подтвердил Рома.

— Ладно, до обеда тогда, — попрощалась Оля, уже зная, куда она направится после завтрака.

Дождавшись окончания завтрака, Оля предупредила, что отлучится ненадолго. Проследив взглядом за удаляющимся в сторону речки братом, она направилась в сторону жилблока. Вот только дойти у нее не получилось, по дороге ее встретила Мария Федоровна — директриса лагеря. Она хотела узнать подробности отъезда Жени, и очень удивилась узнав, что Оле они не известны. Стоило им разойтись, как пробегавший мимо пацан споткнулся, разодрал себе все коленки и правое предплечье вдобавок. Не успевшая далеко уйти Мария Федоровна тут же поручила Оле заботу о нем. Пришлось вести его в медблок к Егору Афанасьевичу, и там еще больше получаса крутиться вокруг слишком уж впечатлительного ребенка, который все никак не мог успокоиться. В итоге дойти до жилблока Оле удалось только через час после завтрака.

Стараясь особо не шуметь Оля прошла по коридору до стенда со списком проживающих и распределением по комнатам. В их смене было несколько девочек с именем Юля, а вот Костя был только один и, если верить списку, проживал он в комнате номер 8, место 3. Туда Оля и направилась. Ей бы очень хотелось ошибиться, но войдя в нужную дверь она совершенно не удивилась, никого не обнаружив в комнате. Кровать, с наклеенной на спинке цифрой 3, стояла пустой и идеально заправленной, как будто там вообще никто не ночевал. Открыв тумбочку, стоящую рядом, Оля обнаружила, что внутри такой же порядок, вещи аккуратно сложены, ничего лишнего, совсем не похоже на то, что здесь живет мальчишка.

— Все чудесатее и чудесатее, — вспомнила Оля фразу из книжки, что когда-то читала и направилась к выходу, пора было уже заняться собственными подопечными. Но стоило ей открыть дверь, как две пары глаз настороженно уставились на нее. Показывать свое замешательство и, чего тут скрывать, легкий страх, перед этой рыжей парочкой Оля не собиралась, поэтому сразу же пошла в атаку:

— Вот вы где! — воскликнула она, — А я вас везде ищу, Рома сказал вам двоим нездоровится и попросил проведать, а вас нет на местах, где были?

Костя повернул голову к Юле, та наклонилась к нему и что-то прошептала на ухо. Он вернул взгляд на Олю и сказал:

— Нам уже лучше, Рома у воды?

— Ваш вожатый не Рома, — проигнорировала вопрос Оля, — а Евгений Степанович, найдите его, он скажет, чем вам будет полезно заняться.

Сказала, а сама подумала о том, что если Рома не их вожатый, то почему он им дает разрешение оставаться в жилблоке, а не их непосредственный воспитатель. Решив, что будет неплохо подключить к этому и Женю, она все-таки вышла из комнаты, закрыв за собой дверь и уверенно заявила:

— Идемте, я отведу вас к нему.

Они ничего не ответили, но послушно двинулись вслед за ней. Долго искать Женю не пришлось, он стоял неподалеку от жилблока и уже отчитывал какого-то паренька за его поведение.

— Жень, привет, — поздоровалась Оля, — вот твоя парочка, в жилблоке ошивалась. Ты знаешь, что им нездоровилось перед завтраком?

— Привет, нет, — посмотрев на детей, ответил парень, — почему мне не сообщили?

— А вот это очень хороший вопрос, — не дала им ответить Оля и с напором добавила, — они почему-то Роме сообщили, а не тебе. Ты уж проведи с ними беседу, и следи за своими получше.

— Да? — глаза Жени нехорошо блеснули, — тогда заодно и с Ромой наверное стоит поговорить, и с директрисой тоже, о том, что один вожатый скрывает от другого важные сведения о подопечных, а еще одна его покрывает.

— Поговори, Женечка, обязательно поговори, — не растерялась Оля, развернулась и направилась к своей группе, на ходу думая, что лучше уж так, чем эта странная парочка продолжит ошиваться вокруг ее брата.

Днем ее мысли постоянно возвращались к Роме. Судя по тому, что ни ее ни его не вызвали в администрацию, Женя все же не сообщил о произошедшем. Но смог ли он переключить внимание этих странных деток на себя, все еще было под вопросом. А проверить это было проблематично, отлучаться она больше не могла, а Рома был на речке. На обеде ни Жени, ни рыжей парочки не было, но Олю это не особо волновало. Главное, что она отметила, их не было рядом с братом, а остальное неважно.

На ужине в столовую вошла Мария Федоровна, она выглядела сильно взволнованной. Теребя пуговицу на пиджаке она сообщила, что вечерние мероприятия отменяются, всем детям надлежит пройти в жилые корпуса и оставаться там до утра, а всех сотрудников попросила вернуться в столовую сразу, как только они проводят детей. Было очевидно, что произошло что-то экстраординарное, поэтому вожатые справились с задачей быстро и вернулись в столовую, ожидая подробностей.

— Мои дорогие, — начала директриса, — мне очень трудно вам это сообщать, но только что в лесу был найден наш Женечка Никифоров. Боюсь, что он погиб.

Последние слова она произнесла едва справляясь с подступающими слезами. До Оли не сразу дошел смысл сказанного, но постепенно понимание произошедшего пришло, и ей вдруг стало страшно. Понимая, что этот вопрос будет совсем не уместен и делать этого не стоит, но она все же спросила:

— Я его утром видела с двумя детьми, и их не было сегодня ни на обеде, ни на ужине, с ними все в порядке?

— Ты помнишь с кем именно ты его видела? — задала вопрос Мария Федоровна. Но Оля не успела ответить, за спиной раздался голос брата:

— С ними все в порядке, они уже в жилблоке, я только что проверил.

Директриса посмотрела на Олю неодобрительно, давая понять, что вопрос совершенно неуместный, а затем, уже с благодарностью во взгляде, кивнула Роме.

— Я хочу чтобы вы все оставшееся время до отбоя провели со своими подопечными в жилблоке. Сейчас приедут сотрудники полиции и я не хочу, чтобы дети их видели. Аккуратно попробуйте узнать, не видел ли кто-нибудь Женю сегодня. Если кто-то что-то видел, сообщите мне, их будут допрашивать. Что касается остальных, я постараюсь сделать так, чтобы их это происшествие не затронуло. Вопросы?

— Да, — подала голос одна из вожатых, — что с ним случилось?

— Я не знаю, — опустила голосу Мария Федоровна, — надеюсь полиция это установит.

— Нас будут допрашивать? — раздался еще один голос, на этот раз мужской.

— Полагаю, что да, — кивнула директриса, — но это мы узнаем только после приезда сотрудников. Все, идите к детям, остальное потом.

Все, находясь под впечатлением от таких тяжелых новостей, медленно поплелись к выходу тихо переговариваясь, когда Мария Федоровна, встрепенувшись, добавила:

— Нужно, чтобы кто-нибудь помог Ане с ее группой, раз уж она осталась сейчас одна.

— Не переживайте, — тут же раздался голос Ромы, — я ей помогу.

— Спасибо, Рома, были бы все вожатые такими как ты, лагерь бы процветал, — грустно заметила директриса и махнула рукой, отпуская всех.

Оля не торопилась к своей группе, сейчас она хотела задать брату всего один вопрос и получить на него спасительный ответ. Она догнала его, взяла под руку и мягко подтолкнула, уводя в сторону.

— Ты чего? — удивился он, — ты же слышала, нам к детям нужно.

— Они в комнатах, ничего с ними еще пару минут не произойдет, — отмахнулась она, — ты мне вот что лучше скажи, ты про смерть Жени что-нибудь знаешь?

Рома резко остановился и посмотрел ей в глаза. Оля не могла прочитать его взгляд. Ей хотелось видеть там что-нибудь вроде удивления или возмущения за подобный вопрос или даже злость, боялась увидеть страх или ту самую тьму, что вчера промелькнула в его взгляде и так ее напугала, но видела лишь легкую заинтересованность. Она так сосредоточилась, что когда Рома заговорил, его ровный спокойный голос заставил ее вздрогнуть.

— Я весь день был со своей группой и не видел его после завтрака. К чему вопрос? — спросил он слегка наклонив голову.

— Даже не знаю как тебе сказать. Я бы сама точно не поверила, но… Я тебе уже говорила, что твои рыжеволосые Костя и Юля мне не нравятся, я их сегодня приструнила и дала Жене понять, чтобы он их держал под контролем в своей группе, а теперь он… — ее голос задрожал, — неужели он умер из-за меня?

— Так, стоп, Оль, ты чего себе напридумывала? Две малолетки убили взрослого парня, потому что им не давали быть с другим вожатым? Это обычные дети. У них свои проблемы и потому они кажутся другим странными. Я просто помогаю им научится общаться, расслабляться в обществе сверстников. И я рад, что они мне доверились и позволили им помочь. Может и тебе стоит порадоваться за них?

Его речь, произнесенная хоть и тихо, но эмоционально, пошатнула ее уверенность. Действительно, как ей только в голову могло прийти, заподозрить детей бог знает в чем, да еще и додумалась брату об этом рассказать! Наверняка просто произошел несчастный случай, и полиция во всем разберется.

— Прости, не знаю, что на меня нашло, — Оля закусила губы потупив взгляд.

— Зато я знаю, — серьезно ответил брат.

— Да? — удивилась она.

— Да. — кивнул он, и добавил, расплываясь в ехидной улыбке, — ты меня ревнуешь!

— Пфф, было бы кого ревновать, — Оля вернула себе самообладание и, отточенным за долгие годы движением, ущипнула брата за бок, — три раза пропадешь, даже бровью не поведу.

Рома потер пострадавший бок и засмеялся. Засмеялся так, как смеялся всегда. Оле стало легче, она подумала, что завтра нужно будет заглянуть к нему вечером, посидеть, обменяться впечатлениями о лагере. Поняла, что соскучилась по разговорам с братом. Смеясь и перешучиваясь они вернулись к жилблоку и разошлись к своим подопечным.

Полиция не побеспокоила ни взрослых, ни тем более детей. Утром им сообщили, что по всей видимости у Жени произошел сердечный приступ. Редкость для его возраста, но все же случается. Что он делал в лесу осталось загадкой, следов кого-либо еще в лесу не обнаружили. Возможно, случись приступ в лагере, где его кто-нибудь да увидел бы, парень остался бы жив, но судьба распорядилась иначе. Почтив за завтраком память о нем минутой молчания, лагерь зажил своей жизнью.

Оля заметила, что Костя с Юлей снова не отходят от Ромы, но не смотря на то, что все еще считала их странными, решила послушать брата и не вмешиваться. Тем более, что днем они в основном пересекались только в столовой.

День прошел в работе, а вечером Оля, как и запланировала вчера, направилась в комнату к брату, позвать его прогуляться. Роме, можно сказать, повезло, ему досталась крохотная, но все же отдельная комнатка в конце коридора. Оля постучала и хотела было уже войти, но дверь не поддалась. На стук никто не отреагировал. Решив, подождать его у входа, она вышла на улицу в летние сумерки. Проходя вдоль здания Оля заглянула за угол и заметила три фигуры скользящие по кромке леса. И две из них ей были хорошо знакомы, даже в сумерках она разглядела рыжие волосы. Фигуры прошли еще немного и скрылись, свернув в лес.

Оля побежала раньше, чем осознала, что именно увидела. А когда поняла, побежала еще быстрее. Все подозрения, которые она старательно пыталась объяснить, обострились и приумножились. Зачем они ведут другого ребенка в лес? Они же у нас такие необщительные, ругала она брата. Обычные дети, чтоб их! Они что-то сделали с Женей, а теперь хотят повторить это с беззащитным ребенком! Но она этого не допустит! Позвать бы еще кого-нибудь на помощь, но страх, что если она сейчас побежит искать подмогу, то найти их в лесу будет уже невозможно, не дал ей даже замедлиться. Как не дал возникнуть и другой мысли: если они что-то сделали с Женей, взрослым и в общем-то крепким парнем, то как она сможет им помещать?

Она забежала под кроны деревьев и в сгущающейся тьме побежала по еле заметной тропе. Они не могли далеко уйти, мелькала в голове мысль. Но впереди никого не было. Оля пробежала еще немного и остановилась, пытаясь успокоить дыхание, чтобы прислушаться к уже почти ночному лесу. Тишина. Она сделала несколько шагов вперед и уловила впереди едва слышный детский голос:

— Тут страшно, пойдем обратно!

— Уже почти пришли. Ты же хочешь познакомиться с новым другом?

— Хочу.

Оля рванула на звук, но вновь никого не нашла. Кричать и звать детей она не видела смысла, они все равно не ответят, а только испугаются и затаятся. Нет, нужно найти их тихо, чтобы понять, что они задумали. Она остановилась прислушиваясь, но на этот раз лес отвечал только тишиной. Привыкшие в темноте глаза, различали ближайшие стволы деревьев, кусты, тропинку под ногами, но дальше все поглощала тьма. Оля огляделась вокруг и, как ей показалось, заметила слабый отсвет за деревьями чуть дальше.

Аккуратно ступая, стараясь не шуметь, она пошла в ту сторону где увидела признаки света, вглядываясь в темноту. По мере приближения света становилось больше, хотя Оля не понимала откуда он исходит. Повезло, под ноги не попалось ни одной веточки, которая могла бы сообщить о ее приближении.

Вот деревья перед ней расступились и она вышла на край небольшой полянки. В ее центре стояли три фигуры, рыжие по краям и мальчик, лет десяти между ними. Они все стояли спиной к ней, и Оля не могла понять на что они смотрят. А когда подошла чуть ближе и уже собиралась спросить, что они здесь делают, вдруг заметила как перед мальчишкой вдруг выросла новая фигура, как будто кто-то поднялся перед ним с колен.

Раздался до боли знакомый голос:

— Дошла, наконец-то.

— Рома? Ты что тут делаешь? — Оля не могла поверить, что встретила его здесь.

— Живу, — просто ответил он, — я здесь живу, это мой дом.

— Понятно, — протянула Оля и, кивнув на детей, спросила, — а этих зачем сюда привел?

Она уже поняла, что происходит нечто неправильное, и сейчас старалась сообразить, что делать дальше. Кто-то из них, а может и все вместе, явно не в себе. А значит нужно потянуть разговор, постараться понять, что происходит, и вернуться в лагерь.

— Ну а как же их было сюда не привести? — тем временем продолжил Рома, — в этих душных тесных клетках, что вы зовете домом, питаться крайне неудобно.

— Питаться? — зацепилась Оля за страшное слово. А может оно зацепилось за нее, раздаваясь эхом в сознании, провоцируя страх, что волнами уже ходил по ее телу.

— Детские души, такие вкусные, — причмокнул Рома, — но сегодня и твоя сойдет, оставлю мальца на другой раз.

— Ром, ты чего, — непослушными губами проговорила Оля, — это же я, твоя сестра!

— Ну нет, у меня есть только братья, — ответил он. Его рот расплылся в широкой улыбке, даже, пожалуй, слишком широкой, такой, которой не может быть у человека.

Последняя мысль пощечиной отрезвила разум, и Оля сорвалась с места, ища спасения в густых зарослях кустов. Она знала в какую сторону бежать, вот только найти злополучную тропинку не получалось. Сзади послышался Ромин голос, он звал ее и обещал вывести из леса, но она не верила. Пробираясь сквозь кусты, царапая кожу ветками, уклоняясь от внезапно появляющихся на пути деревьев, она неслась через лес, но червяк сомнения, уже подтачивал ее изнутри, нашептывая мысли о том, что она никогда не выберется отсюда.

— Остановись, это не больно, — вдруг раздался откуда-то сбоку голос Жени, того самого, по которому сегодня утром проходила минута молчания.

— Даже приятно, — хихикнули с другой стороны голосом другой Жени, подруги, уехавшей пару дней назад.

— Не перечь брату, — строго приказали голосом отца, раздавшемся прямо у нее за плечом. От такого неожиданно близкого звука Оля вскрикнула, споткнулась, но удержалась, продолжая бег, что изрядно вымотал ее.

— Да остановись же ты, дрянная девчонка, — это уже голос мамы.

— Оля! Оля! — еще один голос, знакомый, но такой далекий, что не разобрать кто это кричит.

— Хватит! Хватит! Перестаньте! — сквозь слезы закричала Оля. Она попыталась вытереть глаза, но в этот момент нога предательски подкосилась, и она рухнула на землю, рыдая короткими всхлипами, одновременно пытаясь отдышаться после бега, нос заложило окончательно.

— Хватит, пожалуйста, — тихо продолжала она, но голоса вокруг, будто почувствовав ее отчаяние, только усилились, сливаясь в какофонию.

"Останься","Стой","Отдайся нам","Оля!","Тебе понравится","Совсем не больно","Вкуснятина","Оля!","Даже Рома не сопротивлялся"…

Последняя фраза как гром среди ясного неба оглушила ее.

— Нет, нет, не может быть, — успокаивала она сама себя, — он там, в лагере, а здесь кто-то другой, похожий.

Эти слова придали ей уверенности, она вдруг поняла — что бы это ни было, оно найдет ее в этом лесу в любом случае, а вот ей будет намного удобнее бежать со светом. Каким-то чудом ее телефон не выпал из заднего кармана джинс, Оля достала его и, стараясь не обращать внимания на голоса, продолжавшие раздаваться вокруг, включила фонарик. Посветила вперед и с новым криком, полным боли и отчаяния, откинулась назад, пытаясь отползти от трупа лежащего всего в метре от нее. Открытые участки тела были изъедены насекомыми, и узнать кто это по лицу было уже невозможно, но одежда… Это была одежда ее брата. В ней он был в первый день, когда они только приехали. Когда отдыхали у костра. Когда он потерялся в лесу.

Разум отказывался верить в происходящее и на несколько мгновений отчаяние полностью парализовало ее, не давая даже дышать. Сбоку мелькнула тень, и кто-то кинулся к ней, хватая за плечи. Она закричала, пытаясь вырваться, но ее крепко держали обняв так, чтобы она не могла вырваться, а еще знакомый голос что-то говорил. Оля устала вырываться и прислушалась.

— Тише, тише. Все хорошо. Это я, слышишь? Ты в безопасности! Тебя никто не тронет!

Оля замерла и повернула голову, чтобы разглядеть того, кто был за спиной.

— К… К… Кристофер? — не веря своим глазам спросила она, — ты что здесь делаешь?

— Да, малышка, это я. Не смог тебя забыть. Вот, пришел узнать твое имя. И теперь у нас все будет хорошо, слышишь? — парень улыбнулся, давая ей возможность прийти в себя.

— Меня Оля зовут, — все еще не веря в происходящее спросила она, а затем, будто вспомнив, что именно здесь происходит, снова задергалась. — Это правда ты? Но здесь опасно, нужно бежать!

— Не нужно никуда бежать, в этом лесу теперь есть хищник посерьезнее, — ответил Кристофер, поднялся сам и помог подняться Оле.

Она старалась не смотреть в сторону лежащего тела Ромы, но все же покосившись в его сторону заметила неподалеку еще одно. Женя лежала вывернув конечности так, как живым не дано. Оля заскулила и Кристофер, среагировав, повернулся так, чтобы скрыть от девушки страшную картину.

— Нам нужно дождаться этой твари, иначе будет сложно выбраться. Он создает морок вокруг, не дает далеко уйти, — пояснил он.

— Ты не боишься? — Оля внимательно посмотрела на своего спасителя.

— Я же говорю, я с собой привел кое-кого посильнее, и он на моей стороне, так что осталось недолго. Разберемся с ним, морок спадет и сможем выбраться, к счастью эти твари живут поодиночке. А вот и наш пересмешник, — Кристофер повернулся в сторону вышедшего из за дерева Ромы, или того, кто принял его обличие.

— Кто это к нам пожаловал? — растягивая слова проговорил он.

— А тебе не насрать? — грубо ответил Крис, — сам себя похоронишь или помочь?

Пересмешник оскалился, сгорбился, его руки и ноги удлинились, став тонкими, похожими на ветви деревьев. Тонким пальцем, увенчанным длинным когтем, он указал в сторону Криса и прошипел:"Взять его". Из за его спины метнулись две тени, но на полпути к Кристоферу, который даже с места не сдвинулся, они вдруг повисли в воздухе, царапая горло, пытаясь ослабить чью-то хватку. Кристофер кивнул, и кожа на их шее, под противный визг, начала расползаться, в стороны ударили струи крови. Мышцы и сосуды истончались, пока не остался один позвоночник, но и он начал плавиться. Еще немного и две рыжие головы упали на землю, а следом и тела их владельцев.

Оля побледнела, глядя на обезглавленные детские тела, отвернулась и ее стошнило. Подняв голову она уткнулась взглядом, на этот раз, в останки своего брата. Снова заскулила и попятилась в лес, подальше от жуткого места, монстров, что там сейчас обитают и разрывающего душу вида на любимого брата.

— Нет, — прошипел пересмешник, — мои любимые детки, знаешь сколько сил ушло на то, чтобы начать их трансформацию?

— Да похер, кончай его уже, — решил не церемониться Кристофер.

Но пересмешник не стал ждать своей участи и сам пошел в атаку, он отпрыгнул в сторону, присел и метнулся вперед, целясь когтями в горло Криса. Мощный удар направил его полет в противоположную сторону. Пересмешник влетел в дерево с такой силой, что от удара его ствол издал стон, а сверху посыпались листья. Подняться ему не дали. Невидимая рука прижала пересмешника к земле, но несмотря на то, что его тело плавилось в местах соприкосновения с безликим, полностью оно не поддавалось.

— Помню-помню, — раздался голос Криса рядом, — поиграем в инквизицию.

Он достал из кармана зажигалку Zippo и бросил ее на грудь пересмешника, туда, где как раз проступила из раны его кровь. Сочащаяся жидкость вмиг полыхнула, и, притворявшаяся Ромой, тварь, издав стон падающего дерева, погибла.

Стоя у огня и грея руки, будто перед ним не сгорал давно забытый людьми монстр, Крис позвал Олю:

— Малышка, возвращайся, ты даже не представляешь как сложно было тебя здесь найти. Так что давай побыстрее отсюда свалим, хватит мне поездки за город.

На зов никто не откликнулся. Крис отвернулся от огня, вглядываясь в темный после яркого огня лес. Беспокойно шагнул вперед, но наконец разглядел неуверенно идущую в его сторону девушку.

— Подумал, опять придется тебя искать, — улыбнулся он, — пойдем в лагерь?

— Не хочу туда возвращаться, — тусклым голосом произнесла Оля.

— Значит не вернемся, — пожал плечами Кристофер, — здесь больше никого оттуда не было?

— Нет, — ответила Оля, — только я.

— Тогда идем, мне еще так много тебе нужно рассказать, — Кристофер огляделся, выбрал направление и уверенно пошел вперед через темноту, давая Оле возможность следовать за ним.