И тут пришла беда

Анастасия Уварова (2024)

После долгих лет, проведённых в солнечном Валиоре, Евсей возвращается на родину — в далёкую Белию, полную нежити и чудес, где обитают языческие боги. Он давно потерял веру в людей, и его спасение — в боге. Вместе с учителем он собирается нести слово Калоса в эти дикие земли… И всё шло хорошо, пока на языческом празднике учитель Евсея бесследно не исчез.

Глава 19

*

Стоило признать, Евсей и сам не знал, сколь сильно он был голоден, пока перед ним не оказалась миска, полная золотистой пареной репы, и ароматный хлеб. Он торопливо накинулся на еду, позабыв про все обычаи и невзгоды. К счастью, всем было не до того — Забава неторопливо отправляла куски в рот, не забывая нахваливать гостеприимного хозяина, Велимира ела быстро и как — то зло — казалось, вместо кусочков репы она представляла себе их злостного врага — а Беривой понуро перебирал еду в миске, рассеянно улыбаясь Забаве, порой протягивая Душеньке кусочки сырого мяса, на которые она торопливо накидывалась.

Когда с едой было покончено, Велимира взялась пересказывать нерадостные вести.

— Этот старый, разбухший, выживший из ума лещ, — злобно шипела она, — вздумал вернуть старых богов! Это надо было ему такое удумать! И ведь главное — под носом был, гад, свои тёмные делишки проворачивал, зло задумывал на Яру — она ли его не кормила, она ль его от погани всякой не защищала?

— Велимира, — Забава ласково накрыла её ладонь своей, — не горячись так.

— Да как… — Возмутилась она, повернувшись к Забаве, но, столкнувшись с укоризненным взглядом карих глаз, смутилась и продолжила. — Млада говорит, что видела, как на струге вдруг, словно из воздуха, появился колдун, — она покосилась на Забаву, — седовласый, невысокий, в теле. И были с ним двое — мужчина и женщина — без сознания. А после струг вдруг сорвался с места и поплыл точно сам собой, да так быстро, что никто за ним угнаться бы не смог.

— Куда он поплыл? — Жадно спросил Евсей, привстав от возбуждения. Вот сейчас! Ещё немного!

Велимира лишь покачала головой.

— К правому берегу, — буркнула она, — точно места она не указала — ей дела не было. Русалки любопытны лишь тогда, когда голодны. Водяной же запретил ей жрать тех, кто был на том струге.

Евсей опустился на лавку, разочарованно опустив руки. Удача будто вновь уплывала из их рук. Все молчали — Велимира злобно перекатывала в пальцах камни серёг, Беривой вертел в руках чарку — кажется, мыслями он был далеко от этого разговора.

— Благодарю за гостеприимство, хозяин, — с улыбкой сказала Забава, поднимаясь из — за стола, — но, боюсь, мне пора идти — хватятся меня служанки, если уже не хватились. Такой шум тогда поднимется…

— Я провожу! — Подскочил Евсей, не обращая внимания на удивлённый взгляд Велимиры. — Не идти же тебе одной через лес, госпожа.

— Благодарю, — ласково сказала ему Забава, — если тебе не сложно…

— Нет — нет, что ты, — замотал он головой, торопливо накидывая на плечи меховую безрукавку — после пережитого его отчего — то знобило.

Тучи разошлись, солнце стояло ещё высоко, но в лесу царил вечный полумрак. Перекликались птицы, алели кисти рябин, шуршала под ногами рыжая и жёлтая листва. Шли они торопливо, молча. Забава казалась непривычно серьёзной и даже суровой. Евсей окинул её печальным взглядом — ему бы хотелось видеть в ней лишь красивую девушку, но подозрительность его возрастала с каждым словом, с каждым жестом… Если она в самом деле была заодно с отцом, то ничем хорошим это для них бы не обернулось.

— Прости, госпожа, — наконец осмелился заговорить он, — но одного я не могу понять — чего ради ты нам помогаешь? Я верю в твою добродетель, — вкрадчиво говорил он, не узнавая сам себя, — но не каждый человек протянет руку другим, если беда не коснётся его самого…

— Уже коснулась, — рассеянно отозвалась Забава, — если стану сейчас сидеть сложа руки, никогда себе не прощу.

— Я слышал, — настойчиво продолжал Евсей, — что у вас считается великим грехом пойти против родича. К тому же, ты сама видела — это дело таит в себе смертельную опасность. Оставайся дома, под защитой верных слуг и дружины господина посадника…

Забава вдруг обернулась к нему — глаза её сверкали решимостью, она стиснула руки в кулаки.

— Евсей, — умоляюще, но как — то горячечно заговорила она, — послушай, услышь меня! Разве мог ты поверить, когда все вокруг стали считать, будто твой учитель отравил Святослава Гневича? — Евсей решительно покачал головой. — Вот и я не верю, что мой отец мог совершить столь тяжкое преступление! — Она покачала головой, прижав к груди руки. — Он хороший человек, он всегда был добр и терпелив со всеми — разве может он желать возвращения старых богов, при которых кровь лилась ручьями? Разве может он похитить людей, чтобы после хладнокровно принести их в жертву — он, который не разрешал своим слугам охотиться ради забавы! Он, что выкупал рабов, чтобы сделать их вновь свободными людьми, чтобы вернуть их семьям! Он, что был верным слугой матери Жребы, матери жизни, матери любви и счастья! Никто не должен бессмысленно лишиться жизни — вот, как он говорил. — Она подняла голову к высокому голубому небу, прикрыв глаза. — Нет, — прошептала она, — это ошибка, глупая ошибка. Или же, — Евсей встретился с ней глазами, и на дне медового озера ему почудилась сталь, — или же он в беде.

— Прости, госпожа, — повинился Евсей, — я не должен был указывать тебе. Мы спасём твоего отца — как и моего учителя, и ог… Ярину Вадимовну. У нас попросту нет выбора, — он криво усмехнулся, — если всё так, как мы думаем — судьба целого мира лежит на наших плечах!

«По крайней мере, судьба моего учителя, — подумал он, — и я клянусь именем Калоса, что спасу его — не будет мне жизни в этом мире без него…».

Забава грустно печально вздохнула и вновь улыбнулась.

— На правом берегу остался мой брат, — сказала она, — если кто и знает об отцовых делах, то точно он. Боюсь, — она опустила руки, — он расскажет вам о нём намного больше, чем я…

Могла ли она так ловко и правдоподобно лгать? Наверное, могла — женщины, служившие Песмносу, во всех историях и притчах были коварны и хитры. Но глядя на неё, он вспоминал берег реки, взбешённые мёртвые глаза русалки и решительные слова — он мой. Для чего — то она спасла его, отчего — то не позволила мертвячке выместить ярость на Велимире. Если бы не Забава, не видать бы им помощи Млады.

Мысль вдруг пронзила его, острая, будто игла.

— Забава Твердятична, — окликнул он, — есть ли что — то, что отец строго — настрого наказал тебе сделать здесь, в Зубце?

Она покачала головой, но вдруг улыбка сползла с её лица, и Забава прижала руки ко рту, будто в страхе.

— Есть, — словно через силу сказала она, — отец сказал — яблоня наша давно посаднику глаза мозолит, не позволяй её срубить…