И тут пришла беда

Анастасия Уварова (2024)

После долгих лет, проведённых в солнечном Валиоре, Евсей возвращается на родину — в далёкую Белию, полную нежити и чудес, где обитают языческие боги. Он давно потерял веру в людей, и его спасение — в боге. Вместе с учителем он собирается нести слово Калоса в эти дикие земли… И всё шло хорошо, пока на языческом празднике учитель Евсея бесследно не исчез.

Глава 9

*

Спал он беспокойно — вертелся, порой просыпался, сквозь сонную дымку порой слышал, как ведьма ходила по избе, скрипела скамьёй, подходила к травам, что — то заваривала, то зажигала, то гасила лучину. Наутро под глазами у неё были синие тени, а кожа, казалось, стала ещё бледнее. Евсей глянул в плошку с водой и скривился — сам он выглядел не лучше. Завтракали они в полном молчании — а что тут говорить?

— Вернёшься в Зубец, — сказала она, собирая тарелки, — скажешь посаднику… Пускай зайдёт ко мне, или кого — нибудь из своих пошлёт. Я же пока дойду до одного старого знакомого — он должен нам помочь.

Евсей молча кивнул. На руках он баюкал уснувшую ласку, которая всё утро проплакала у ведьмы на плече. Он видел зверьков, подобных ей — у дочери одного из наставников жили целых три ласки. Они вертелись, точно волчки, ныряли за ворот и выпрыгивали из рукавов, носились по хозяйке, как по дереву. Эта же сидела смирно, прижав хвост и уши — совсем несладко было Огненной ведьме.

— Как звать — то тебя, госпожа? — Неожиданно спросил он.

— Зовут зовуткой, а кличут незабудкой, — усмехнулась та, — Велимира я. Неудачное у нас с тобой вышло знакомство, ученик Агафона Мисерикордского.

За дверью вдруг раздались тяжёлые шаги, почти сразу после послышался стук в дверь. Ласка словно ожила и шустро юркнула под кровать. Велимира неторопливо вытерла руки и направилась к двери.

— А спрячься — ка ты за печку, — неожиданно сказала она, — незваные гости всегда к беде.

Евсею и самому стало не по себе. Осторожно втиснувшись в небольшую щель между стеной и печью и отведя от лица паутину, он принялся наблюдать.

Дверь распахнулась, и за ней показалась стража в алых кафтанах.

— Здрава будь, госпожа Велимира Неждановна, — поклонились они, сняв шапки.

— И вам не хворать, — степенно ответила та, — через порог не говорят, проходите, гостями будьте.

Дружинник, стоявший впереди всех, медленно покачал головой.

— Нам бы наставницу твою, — как — то несмело сказал он, — помощь нужна — и немедля.

— Сегодня я за неё, — ответила та, скрестив руки на груди, — что стряслось?

— Посадника отравили, — скорбно ответил стражник, и на миг воцарилась тишина.

— Как? — Ахнула Велимира.

Тот лишь покачал головой.

— Знать мы не знаем, — голос его стал жёстче и злее, — а догадываемся, кто мог такое злодейство сотворить. Говорил я, одни беды от этих рукомахателей! Не зря ж они оба сбежали — и ученик, и учитель!

Евсей стоял, ни жив, ни мёртв.

— Напраслину возводишь, — протянула ведьма, — если ничего ещё не известно.

Стражник только махнул рукой.

— Госпожа Радомила Ершовна вместе со старшим сыном на них думают, — уже более робко ответил он, — а они поумнее нашего будут. Так когда ждать тебя, госпожа?

— Как соберусь, так и приду, — строго ответила она, — мало ли, чем его отравили — надо травы собрать, обереги. Вы идите вперёд — я вас скоро догоню.

— Может, подождать тебя? — Выступил вперёд другой стражник, поглядывая на ведьму с подозрением. — В городе нынче волнения.

— Ещё чего, — фыркнула Велимира, — чтоб вы у меня над душой стояли? Нечего, возвращайтесь, успокойте госпожу.

Евсей выбрался из — за печи только когда их тяжёлая поступь затихла вдали. Встал посреди избы, растерянный, напуганный, почти отчаявшийся — как теперь защитить доброе имя учителя? Да и господина посадника было жалко — он представил этого сильного, похожего на медведя человека больным, лежащим без сил в постели и скривился — до того неправильной была эта мысль.

— Эй, Евсей, — щёлкнула пальцами перед его глазами ведьма, — отомри.

Он встрепенулся, понял, что она что — то ему втолковывала всё это время, а он не услышал ни слова.

— Прости, госпожа, — бесцветно сказал он, — задумался.

— Задумайся получше, — проскрипела она сквозь стиснутые зубы, — да скажи мне, не мог ли Агафон Мисерикордский и впрямь нанести вред Святославу Гневичу.

Евсей задохнулся от нахлынувшей ярости.

— Да как ты…

— Цыц, — перебила она его, сжав руки в кулаки, — твой учитель самый лучший, самый честный, знаю-знаю. Но давай-ка ты всё ж таки головой подумаешь и дашь мне ответ — правдивый, беспристрастный. Мне, бестолочи, ваши шкуры спасать! — Она глубоко вздохнула. — Извини, но сам понимаешь — некогда мне с вами нянькаться.

Евсей вдохнул, медленно выдохнул, стараясь успокоиться. «Они не знают его, — уговаривал он себя, — они не видели, насколько честен и самоотвержен этот человек… Подумай лучше, как ты можешь защитить его?».

— Он не мог, — дрожащим голосом ответил и, заметив её раздражение, спешно продолжил, — мы прибыли совсем недавно, и на кухне даже не бывали — пусть спросят стряпух, они подтвердят. Даже близко его не было рядом ни с едой, ни с яствами!

— А на празднике? — Недоверчиво спросила Велимира.

— На празднике он почти сразу ушёл.

— Славно, — Велимира схватила мешочек со стены, — в город тебя пока путь заказан, так что будешь здесь сидеть… Или нет. — Она накинула поверх простенького платья тёплый кафтан. — Ты в лесу не потеряешься?

Евсей почти фыркнул.

— Я, госпожа, не глуп, и в лесах бывал. Что нужно сделать?

Она распахнула дверь.

— Вот дорога, — сказала она, ткнув пальцев в широкую тропу, что вилась справа от избы, — пойдёшь по ней. Дважды там будет развилка, и дважды ты свернёшь налево. На пути твоём попадётся дом, там живёт Ярин… приятель. Ничего не бойся, отдай ему вот это, — она протянула Евсею старенький потрёпанный платок с вышитой полынью, — расскажешь, как всё было, попросишь помощи. Скажешь — я тебя прислала. Всё понял?

Евсей растерянно кивнул.

— Славно, — грубоватым тоном заключила она и почти выбежала наружу, напоследок хлестнув косами по косяку.

«Вот и всё, — обречённо подумал Евсей, — твоя спокойная жизнь кончена».