Секрет кладбищенского дуба

Елена Маркина (2024)

Майя Воробьёва ненавидит свою жизнь — абьюз, наркотики, грязь и бедность. Девушка совершает попытку уйти из жизни, но её спасает… ушедшая из жизни утопленница Кэт. Вместе подругам предстоит разобраться во многом: что произошло с пропавшей матерью Майи? почему девушка начала видеть нежить? как на самом деле погибла Кэт? а что на уме у Влады Морозовой — неформалки, ненавидящей Майю? А ведь никто из девушек не знает, что на каждую из них у Хранителя Дуба свои планы…

Глава 18

‒ Скажи хотя бы, она жива? ‒ спросила Майя.

‒ Жива. Но обо всём по порядку.

Берёза села на пол, уместив своё огромное, хоть и очень тонкое, туловище рядом с окнами, выходящими на балкон. Дядя Егор стал рядом с лешей, а девушки боязливо выстроились рядом с дверью напротив них. Майя находилась в чрезвычайном напряжении и продолжала прижимать к своей груди заветный дневник, даже ни разу его не открыв. Влада время от времени поглядывала на него. Она засунула руки в карманы и слегка покачивалась на месте, пытаясь придать своей позе небрежный и непринуждённый вид, хотя сердце её колотилось в ушах. Кэт стояла с раскрытым ртом и разглядывала лешую с неподдельным восторгом, руки её подёргивались от желания потрогать все листочки и веточки необыкновенного чудища.

‒ Майя, ты знаешь, почему твоя мама так близко дружила с Егором и даже доверяла ему сидеть с тобой? ‒ спросила Берёза.

‒ Да, он жуткий дед, меня удивляет, как ему можно ребёнка оставить, ‒ простодушно вставила Кэт.

Влада усмехнулась, а старик вздохнул и опёрся спиной на стену.

‒ Нет, не знаю. Но дядя Егор всегда помогал ей, ‒ ответила Майя.

‒ Дело в том, что Варвара была знакома с матерью Егора ‒ Верой, которая была практикующей ведьмой. Она жила в деревне недалеко отсюда.

Влада снова вздрогнула, глаза её расширились, и девушка отвела взгляд в сторону. Берёза внимательно посмотрела на неё, а потом продолжила.

‒ С Верой были знакомы ещё твои бабушка и дедушка, родители Варвары, но они не верили в слухи, связанные с родом занятий Веры. А вот Варвара всем этим очень сильно интересовалась.

‒ То есть, когда я ещё только родилась, моя мама уже занималась всем… этим?

‒ Да. К тому времени она была уже опытной ведьмой, практиковавшей старославянскую магию. И я с твоей мамой знакома уже очень давно.

Но когда Варвара вышла замуж и родила тебя, она практически перестала интересоваться тем, что составляло огромную часть всей её личности. Мы с ней стали очень редко общаться, и я видела, какой несчастной Варя была. Но в этом я никак помочь ей не могла.

Вернулась она к магии только после развода, когда у неё начались проблемы с тобой, Майя. Она искала способ вернуть тебя и хотела обратиться к черной магии.

‒ И что это? ‒ спросила Кэт, глаза которой сияли любопытством.

‒ Языческая магия черпает свою энергию из сил природы. Черная магия, более опасный и молодой вид магии, использует энергию душ умерших. По-моему, уже звучит не очень хорошо, правда? И эта магия действительна находится под запретом, в том числе и в нашем, потустороннем мире. Она опасна и переходит все границы морали, но в то же время она очень могущественна и позволяет делать такие вещи, о которых языческая магия может только мечтать.

Тень, которая стояла на страже этого дневника, ‒ продукт чёрной магии, а именно магии теней, самой простой разновидности чёрной магии. Эта магия позволяет контролировать теней, подчинять их себе и использовать в абсолютно любых целях.

Кроме того, чёрная магия ‒ главный инструмент для тех, кто занимается наиболее страшным и незаконным делом. Торговлей душ. Но мы к этому ещё вернёмся.

Берёза снова посмотрела на Владу. Та села на корточки, оперев подбородок на ладонь и прикусив губу, и смотрела в стену, не поворачивая головы в сторону лешей.

‒ Расскажи, кто всё это сделал? Ты говорила о другой ведьме, которая была ученицей мамы, ‒ нервно сказала Майя.

‒ Ты помнишь, где работала твоя мама?

‒ Конечно. В школе для одарённых детей, которая находится на другом конце города.

‒ Я там училась, ‒ сказала Влада, всё так же смотря в стену.

‒ У Вари не было близких отношений с коллегами, ‒ продолжила Берёза, немного задумавшись над словами Влады. ‒ Да, они сидели в перерывах вместе за чаем, но Варвара практически не принимала участия в беседах. Отчасти потому, что ей было просто неинтересно, но больше всего она боялась, что кто-то случайно узнает подробности о её проблемной семье. О муже-тиране и о тебе, Майя. С директрисой школы ‒ Евгенией Рудаковой ‒ у Вари отношения были в каком-то смысле натянутые, но ничего негативного и токсичного между ними не происходило. Но декабрьское событие накануне прошлых новогодних каникул раз и навсегда всё изменило.

Пропал один из учеников Варвары ‒ Никита Рудаков, одиннадцатиклассник, сын следователя прокуратуры и по совместительству племянник самой директрисы. Парень пропал без следа, будто бы растворился. Пропал он во внеурочное время, в субботу он не вернулся домой после прогулки. Расследовать дело взялся сам его отец, но время шло, а результатов не было. Каникулы пошли насмарку: весь учительский состав затаскали по опросам, и в самой школе была проведена масштабная проверка. Всё это коснулось и Варвару, но она не имела никакого отношения к пропаже мальчика, и вскоре её перестали трогать.

Евгения Рудакова пребывала в ужасном состоянии: смелая, спокойная и независимая женщина превратилась в полубольное, дёрганное и напуганное существо, и Варваре даже стало её жалко, хотя сам мальчишка был ей безразличен. Варвара тогда беседовала со мной на этот счёт и спрашивала: правильно ли это? Она выбрала профессию, которая напрямую связана с детьми, а значит, она должна реагировать на такое событие наиболее остро. Но Варя признавалась, что никаких подобных чувств у неё не было. Никита постоянно раздражал её, хотя в его поведении не было ничего особенного, по сравнению с остальными детьми в классе, где у большинства родители занимали должности и выше, чем отец Никиты. Но этот мальчик был особенно нахальным и высокомерным, что возможно объяснялось присутствием тёти на посту директрисы.

Никита по всем предметам учился совсем слабо, но ему всегда натягивали четвёрки и даже пятёрки, и Варвару раздражало или даже злило, когда ей самой приходилось такое проделывать. Она говорила, что беспокоится: если мальчик совсем плохо сдаст ЕГЭ, к ней появятся серьёзные вопросы. Но я её успокаивала: если сама Рудакова настаивала на хороших четвертных оценках для племянника, значит, у неё всё под контролем.

Но теперь ученик пропал, и для школы, позиционировавшей себя в качестве самой элитной в городе, это был очень серьёзный удар, намного серьёзнее потенциального скандала о подделывании оценок.

Потом Варвара рассказала мне вот что. Однажды, по прошествии трёх недель с пропажи Никиты Рудакова, она случайно оказалась наедине с Евгенией в кабинете. Та была вся бледная и явно похудевшая, и Варвара чувствовала, как её окутывает безмерное чувство жалости.

‒ Я скажу тебе честно, Варя, ‒ начала Евгения, распечатывая стопку документов на принтере в своём кабинете, ‒ это просто сумасшествие, и я, наверное, на самом деле обезумела, но я готова обратиться даже к гадалке за помощью.

Она положила бумаги на стол, проколола их дыроколом и сложила в папку, после чего вернулась к компьютеру и начала печатать что-то новое. В момент начала этого разговора Варвара уже собиралась покинуть кабинет, но тут же остановилась и ещё раз вгляделась в лицо Евгении: казалось, оно даже постарело. Нужно было решать этот вопрос быстро. Да, Никита был противным малым, но для Варвары он был таким же учеником, как другие. Да и что ей стоило хоть как-то помочь в поисках? Стоило хотя бы попробовать. Другой вопрос: если у неё получится, как это придётся объяснять?

‒ Вы серьёзно насчёт гадалки, Евгения Родионовна?

Уже после того, как она задала свой вопрос, Варвара испугалась, не звучит ли он как осуждение или хуже того ‒ как насмешка? Но Евгения не заметила в вопросе ничего подобного.

‒ Абсолютно. Я готова поверить в кого угодно или во что угодно сейчас, ‒ в этот момент она оторвалась от экрана компьютера и посмотрела на Варвару, и в её глазах было реальное безумие. ‒ Варя, Никита был мне как сын. Как родной сын. А знаешь, что чувствуешь, когда теряешь ребёнка?

Варвару обдало дрожью с головы до ног.

‒ Не знаю, ‒ соврала Варвара. ‒ Но я могу тебе помочь.

Варя чувствовала, как их с Евгенией объединяет факт знакомства с языческой магией из-за желания вернуть ребёнка, но она никогда не говорила Рудаковой о тебе, Майя. Ничего не говорила. Евгения знала, разве что твой возраст и в какой школе ты учишься. Кроме того, Варвара оправдала твоё постоянное отсутствие тем, что на данный момент ты живёшь у бабушки. Ты была её секретом.

‒ Она стеснялась меня, и я это понимаю, ‒ сказала Майя.

‒ Нет, не стеснялась. Она просто хотела уберечь тебя. Её могли лишить родительских прав, Майя. И она очень боялась этого исхода. Поэтому распространяться о тебе, даже среди тех, кому она сама доверяла, было опасно.

В любом случае, Варвара очень сдружилась с Евгенией на этой почве, и Евгения стала для неё просто Женей. И она не нравилась мне. Откровенно не нравилась. Варвара делилась с ней многими переживаниями, связанными не только с колдовством, но и с работой, хобби, политикой и даже чем-то любовным. Женя же хоть и всегда оказывала поддержку, о себе говорить любила не слишком, особенно о своём брате. Варваре было известно только то, что тому пришлось развестись со своей женой: та посчитала его отвратительным, безразличным отцом и непрофессиональным, никудышным следователем, не способным ничего сделать даже ради собственного ребёнка, а сама, тоже находящаяся на грани нервного истощения, уехала сначала к родителям, а те отправили её в санаторий. Про своего мужа Женя тоже распространяться не любила. Он бизнесмен, который решил серьёзно заняться политикой, и теперь погружён в бесконечный водоворот бюрократии и прочих неприятных дел. Евгения не стала знакомить Варвару лично ни с кем из своих родных, а вот сама Варя очень хорошо познакомила Женю со мной. Предполагалось, что это первая встреча Жени с настоящим лешим. Но, как потом выяснилось, мы ошибались.

Но вернёмся к пропавшему парню. Я отговаривала Варвару от использования чёрной магии, потому что никогда не знаешь, чем это обернётся, но естественно она меня не слушала. Не знаю, какое чувство в большей мере руководило её действиями: благородное стремление найти этого малого, желание угодить Жене и понравиться ей или тайная заинтересованность в использовании чёрной магии, которая усиливалась с каждым днём настолько, что Варвара не могла это скрыть.

Да, Майя. Стоит признать, что она забыла о тебе. Мне казалось, что ею овладело нечто нездоровое, циничное и маниакальное. Настолько, что она забыла о собственной дочери, хотя до этого все её мысли были поглощены тобою. Да, как много она говорила о тебе. Рассуждала, как ещё можно на тебя повлиять, к какому врачу отвести, с какими из твоих друзей связаться и так далее.

Разыскные собаки вводили следствие в ступор. Все они указывали на то, что Никита испарился на месте. Он дошёл до одного двора, находившегося не так далеко от школы, зашёл куда-то за угол, где росли голые кусты с длинными ветками, и прямо там исчез. Следов от обуви не сохранилось, потому что в прошлом голу была очень снежная зима, и каждый день на прежний снег ложилось ещё несколько сантиметров нового. Но тени, чей помощью воспользовалась Варвара, указали на то же самое, что и полицейские овчарки. Тени не могли ошибаться. Они следовали не запахам, а энергии, которую Никита оставил после себя. В тот момент стало очевидно, что в деле замешано нечто потустороннее, нечистое.

К весне прошлого года Евгения успела поостыть к своему испарившемуся на месте племяннику. Её больше всего волновали сокровенные знания Вари. Они очень часто встречались в нерабочие часы и много времени проводили прямо здесь, в кухне-гостиной. Я призывала Варвару быть менее сокровенной с Женей, но та пребывала в каком-то экстазе из-за того, что смогла найти хорошую, как ей казалось, подругу.

Но я чувствовала особенное напряжение в воздухе. С каждым днём атмосфера становилась всё более тяжёлой, словно она была пронизана металлическими туго натянутыми ниточками, и в любой момент из ниоткуда могла возникнуть шаровая молния. Варвара этого не замечала и обвиняла меня, что я неправильно отношусь к Жене. Тем не менее, Варя послушалась меня и спрятала свой дневник, в котором делала все записи, связанные с чёрной магией. К тому моменту она сумела собрать много малоизвестной информации, которая в неправильных руках могла бы оказаться очень опасной.

Но произошло то, что произошло. И было это практически ровно год назад.

‒ Год назад?! ‒ Майя перебила рассказ Берёзы. ‒ Целый год?!

Девушка догадывалась об этом, но верить ей не хотелось, как бы много доказательств на это не указывало.

‒ Да. Год назад, тихим летним вечером Женя снова пришла в гости к Варваре. Они всегда договаривались заранее о встречах, очень много переписывались и разговаривали по телефону. Поэтому Варя подготовилась: купила печенья и каких-то шоколадных конфет, которые особенно любила Евгения. Я обычно сидела вместе с ними и тогда, помню, стояла на балконе и смотрела на соседние дома, пока Варвара мне спокойно рассказывала о каких-то бытовых вещах типа чистки полок холодильника.

Как я уже говорила, Женя очень не любила распространяться о своей семье или друзьях. Тем более, она никогда не знакомила Варвару ни с кем из своих родных лично.

Раздался звонок, и Варвара чуть ли не бегом ринулась к двери. Она всегда очень спешила открыть дверь Жене и не всегда даже удостоверялась в том, кто на самом деле находится за порогом. Меня это раздражало.

За дверью находилась Евгения, но не одна. Я услышала голос молодого мужчины, и меня это напрягло. Рудакова привела в дом какого-то гостя и даже не сообщила Варе об этом заранее. Этот человек мог увидеть меня, если бы я, например, вышла вместе с Варварой встречать гостью. Я затаилась и легла на пол так, чтобы меня не было видно. Я прислушалась к их разговору и поняла, что Варя находится в смятении, но конкретных слов разобрать не смогла.

Они прошли в коридор. Варя молчала, а Евгения вместе с незнакомцем, кажется, шутили. Не могу точно сказать, сколько времени длилось их неловкое общение в коридоре, но в один момент Варвара вскрикнула, и всё внутри меня перевернулось.

На мгновение Берёза остановила свой рассказ и передохнула. Лешая вгляделась в лица трёх девушек: Кэт серьёзно и задумчиво смотрела на лешую; Майя держалась рукой за лоб и безмолвно плакала, глядя себе под ноги; у Влады взгляд был отсутствующим, вся мускулатура её тела была напряжена, а руки немного тряслись.

‒ Я вскочила и выбежала с балкона. Когда я увидела, что происходит, признаюсь, оцепенела.

Варвару, потерявшую сознание (скорее всего, они усыпили её с помощью колдовства), поддерживала за талию сама Евгения, а этот белобрысый пацан, которого она привела… В тот момент наши взгляды столкнулись, и я осознала, что на меня смотрит нежить. Он бросился на меня, не успела я ничего осознать.

Тяжелый, коренастый, косая сажень в плечах, волосатое колючее туловище, похоже на бочку, а в середине груди, при полном отсутствии шеи, сидит голова ‒ черепушка с тёмными глазами. С Евгенией тоже пришёл леший ‒ Хранитель Дуба. Когда-то давно я была знакома с одним Дубом, поэтому смогла опознать лешего такой же породы. Но как такое возможно? Как леший смог принять человеческий облик, чтобы обмануть Варвару? Я никогда до этого не слышала ни о чём подобном. Да, мы ‒ лешие ‒ обладаем собственной магией, но она недостаточно сильна, чтобы изменять свой облик. Главное заклинание, которым мы пользуемся, чтобы себя спасти и обезопасить, ‒ стирание памяти.

Дуб навалился мне на грудь и придавил к полу, и я сразу поняла, что именно он хочет сделать: леший собирался лишить меня всех воспоминаний о Варваре. Не думаю, что есть смысл описывать нашу неуклюжую схватку существ, для борьбы совсем не приспособленных. Но пока она происходила, Евгения обыскивала весь дом в поисках тёмного дневника.

Егор примчался на шум, но я приказала ему не вмешиваться в это и скрыться, пока Хранитель Дуба находится здесь. Признаюсь, мне пришлось сдаться. Лешие ‒ миролюбивые существа, и у меня не было нужного опыта, чтобы оказать ему сопротивление. Дуб сломал мне обе руки и несколько рёбер, а весь пол был выстлан моими выдранными листьями. Мои силы иссякли.

‒ Я не буду стирать тебе память, ‒ сказал Дуб своим низким голосом, изображая из себя благородного рыцаря. ‒ Сделаю тебе одолжение за проявленную смелость и готовность к самопожертвованию.

Он был отвратительной нежитью, и от него пахло чёрной магией. Хранитель Дуба переменил свой облик и превратился в юношу с золотыми волосами, подхватил, казалось бы, безжизненное тело Варвары и вынес его из квартиры. Евгения вышла за ним и закрыла дверь на ключ. Она явно была расстроена и недовольна, потому что дневник найти так и не смогла, тот самый, что у тебя, Майя, в руках. Не знаю, как они смогли пронести Варвару в бессознательном виде, не столкнувшись ни с кем из соседей или случайных людей, но эти твари отлично организовали своё преступление.

Я лежала на полу кухни, когда появился Егор. Я приказала ему быстрее лететь на улицу и проследить, куда эти черти везут Варвару и что собираются с ней сделать.

Берёза вздохнула и посмотрела на старика, который выглядел по-настоящему грустным.

‒ С тех пор я ни разу не общалась с твоей мамой вживую. И никогда не видела Евгению или Хранителя Дуба. Полгода назад в эту квартиру пришли рабочие и вынесли всю мебель, отодрали обои, помыли стены и углы. Я не могла препятствовать их действиям, это могло бы иметь серьёзные последствия. Евгения переписала на себя эту квартиру и теперь собирается её продать. Старая мебель уже продана. Всё это я знаю только благодаря Егору, который смог выследить Евгению, и теперь регулярно посещает её дом, рискуя быть замеченным.

Вытерев слёзы, Майя повернулась к дяде Егору.

‒ Целый год, ‒ снова повторила она, не веря в эту цифру. ‒ И что же они с ней сделали? Что они делают с ней целый год? Они пытают её? Они сделали из неё рабыню?

‒ Нет, ‒ скрипуче ответил старик, не решаясь посмотреть в глаза Майе. ‒ Но они стёрли ей память подчистую. Достали ей новые документы, внушили, что она некая Валерия Волкова, которая потеряла память в результате сотрясения мозга, а Рудакова ‒ её лучшая подруга, которая взялась её выхаживать. Будучи директрисой, эта Женя сделала все нужные бумаги и подделала увольнение «по собственному желанию». Но самое противное… Женя познакомила Варю со своим придурочным больным братом… и поженила их. И насколько я понял, её братец вообще не в курсе предыстории Варьки.

‒ И она правда ничего не помнит? Совсем ничего?

‒ Да… она не помнит тебя, Майя. Даже не знает о твоём существовании. Редко она начинает о чём-то задумываться, но… она ничего не может вспомнить.

‒ Но этот леший, почему он помогает Евгении? Кто он такой? Почему он согласился украсть человека и стереть память? Вы смогли это выяснить?

Старик с задумчивым сожалением посмотрел на Майю.

‒ Я знаю только, что этот леший хорошо дружит и с Евгенией, и с её мужем Олегом. Они ласково зовут его «Квазимодо», хотя, когда демон гостит у них, он всегда принимает красивый человеческий облик. ‒ с отвращением сказал дядя Егор.

‒ Если у Евгении есть муж… Он знает, что она ведьма? ‒ спросила Майя.

‒ Знает. И он знает обо всём, что произошло с Варей, в отличие от брата Евгении. ‒ ответила Берёза.

‒ Но зачем? Зачем им моя мама? Боже мой, зачем? ‒ глаза Майи были переполнены отчаянием. ‒ Из-за квартиры? Да наша квартира и ста рублей не стоит! Кому нужен этот старый дом? Этот район? Этот город? Или всё это только чтобы выдать её замуж за какого-то сраного придурка? Или только из-за дневника?

‒ Я пытаюсь выяснить это уже на протяжении целого года, ‒ вздохнул старик.

‒ Я предполагаю, что Евгения рассматривала Варю как соперницу, как слишком опасную и опытную ведьму. К тому же Евгения изначально оценила Варю как хорошую кандидатуру для своего дёрганного брата, ‒ добавила Берёза. ‒ Она уже давно искала ему жену, но никому он не был нужен, даже с его зарплатой и статусом. Во многом из-за истории с пропавшем ребёнком. Квартира, думаю, оказалась приятным бонусом. Вряд ли дело в имуществе, Евгения не нуждалась в деньгах, тем более, таких грязных. Но даже всё это не выглядит как достаточный мотив для такого преступления.

‒ А что с этим мальчишкой-то в итоге? ‒ спросила Майя, немного придя в себя.

‒ Евгения посчитала, что это убийство, и отправила своего любимого лешика на поиски виновного. Вроде как они нашли кого-то, но пока ещё ничего не ясно. Это я подслушал это буквально вчера. ‒ сказал дядя Егор.

Майя и Кэт печально переглянулись. Они посмотрели на Владу, но та не шелохнулась.

‒ Никто не выйдет отсюда, пока не раскроет все свои секреты, связанные с семейством Евгении. ‒ Берёза с неким предостережением посмотрела на Владу. ‒ А я знаю, тебе есть, что рассказать.

‒ Да, ‒ ответила Влада странным голосом, будто доносящимся из глубины колодца. ‒ Да. Мне есть, что рассказать.