Секрет кладбищенского дуба

Елена Маркина (2024)

Майя Воробьёва ненавидит свою жизнь — абьюз, наркотики, грязь и бедность. Девушка совершает попытку уйти из жизни, но её спасает… ушедшая из жизни утопленница Кэт. Вместе подругам предстоит разобраться во многом: что произошло с пропавшей матерью Майи? почему девушка начала видеть нежить? как на самом деле погибла Кэт? а что на уме у Влады Морозовой — неформалки, ненавидящей Майю? А ведь никто из девушек не знает, что на каждую из них у Хранителя Дуба свои планы…

Глава 20

Все молчали. Берёза задумчиво смотрела в неопределённую точку. Влада бесшумно заплакала, сама того не замечая. Она сжала трясущиеся руки в кулаки.

‒ Я признаюсь. Я убийца. Я не знаю, кто такой Хранитель Дуба или Квазимодо, но я знаю, что он хочет меня видеть именно поэтому. Именно потому что это я убила племянника Рудаковой. Я убийца.

Майя попыталась взять Владу за руку, но Морозова отшатнулась от неё.

‒ Я понятия не имела, к чему может привести это заклинание! ‒ голос девушки дрожал всё сильнее. ‒ Понятия не имела! Я знаю, что это безответственно ‒ использовать чёрную магию, не зная о последствиях. Но это было единственное, чем я могла воспользоваться, чтоб себя защитить! У меня не было ни перцовки, ни ножа, ничего острого не было!.. У меня… не было выбора… у меня… у меня…

Влада схватилась руками за голову, впилась пальцами в свои синие кудрявые волосы, взмокшие у корней от пота. Слёзы хлынули из глаз, и девушка зажмурилась, пытаясь перекрыть им доступ на волю. Морозова не видела перед собой ничего и никого. Вот она снова стоит на том пустыре, и каждую клеточку её тела пронизывает ледяной колючий ветер, а вокруг ‒ давящая гробовая тишина.

Но Влада почувствовала на своей окаменевшей от спазма спине мягкое прикосновение тёплых ладоней. Зимний пустырь растворился. Она открыла покрасневшие глаза. Владу обнимала Майя.

‒ Да чего хоть ты ревёшь? Прикончила какого-то дрянного мальчишку, который вырос бы полным придурком, и что? ‒ взволнованного возмутился дядя Егор. ‒ Он хотел над тобой надругаться! Искалечить тебя! Чего ты так надрываешься из-за идиота?!

‒ Потому что я не господь бог или не высший разум, чтобы распоряжаться чужими судьбами, ‒ хрипло проговорила Влада. ‒ Да, он был отвратительным человеком, я уверена, что он не принёс бы ничего хорошего в мир. Но почему ответственность за его жизнь, а точнее смерть, должна лежать на мне? Почему на мне лежит такой груз? Я распорядилась чужой жизнью. Жизнью плохого человека. Но жизнью.

‒ А если бы он это сделал? ‒ продолжал парировать старик. ‒ Какого бы ты наказания для него хотела?

‒ Намекаешь, что я настаивала бы на смертной казни? Во-первых, в нашей стране это невозможно. Во-вторых, палачом была бы не я.

‒ Но ты не ответила на вопрос! Хотела бы? В глубине души? Возможно это или нет ‒ вопрос другой.

Влада вдруг вспомнила, что, когда шла сюда, искала сплетника Егорку. Какие же бывают совпадения! Ведь она встречала его раньше, ещё при жизни. Но разговор этот был слишком сложен для её воспалённого разума.

‒ Вы знаете, я такой жестокий человек. ‒ сказала Влада каким-то особенно низким голосом. ‒ Я так долго не могла простить Майю… Было бы даже странно, если бы я не желала ему смерти. Конечно да. Конечно, я хотела бы, чтоб он сдох, как подзаборная псина. Но вы знаете, сколько противоречий бурлит внутри меня? Глупых и умных противоречий? А ведь я просто хочу быть хорошим человеком. Хоть и не собираюсь избавляться от жестокости. Иногда только она даёт мне силу. Я так старательно убеждала себя в том, что он достоин смерти! Но не всегда мне это помогает. И в такие моменты я чувствую себя особенно неправильной: и оттого что убила человека, и оттого что жалею насильника. Оттого что прощаю его, а её не прощаю…

Влада обернулась и посмотрела на Майю серьёзно и грустно. Та заморгала глазами от набегающих слёз.

‒ Иногда мир заставляет нас идти на подобные поступки, ‒ спокойно сказала Берёза. ‒ Иногда это происходит без нашей воли, но нам приходится повиноваться судьбе, если она существует, или обыкновенному стечению обстоятельств. Ничего уже нельзя сделать. Если жизнь возложила тебе на спину тяжёлый груз, неси его гордо и достойно. Подумай о том, что он тогда пытался распорядиться твоей судьбой абсолютно намеренно и сознательно, в отличие от тебя самой, не ожидавшей страшного результата. Сколько ужасных последствий для тебя одной могло быть? Думаю, ты и сама всё понимаешь. Твоя жизнь могла бы полностью измениться из-за того, что кто-то захотел так просто ею воспользоваться. Это одна из тех вещей, которые стоит просто принять. А противоречия говорят лишь о том, что у тебя очень глубокая душа. Смотри, не потеряй её.

Влада снова повернулась лицом к Майе. Конечно, ей не хотелось, чтобы Воробьёва видела её плачущей и растерянной. Но Морозова твёрдо положила руку на плечо девушке и слегка сжала, как бы благодаря за поддержку.

‒ Ты права, Берёза, ты права, ‒ Влада серьёзными сухими глазами, словно вовсе и не плакала мгновение назад, посмотрела на лешую. ‒ Но я всё равно ощущаю чугунную ношу у себя за спиной. Ведь я всегда тащу её в одиночку.

‒ Больше нет, ‒ сказала Кэт, задумчиво молчавшая всё время до этого. ‒ Больше ты никогда не будешь таскать эту ношу в одиночку. Я очень сочувствую тебе, Влада. Очень. Но на самом деле, я тебе признаюсь: больше всего я рада, что он тебя не тронул, что ты в порядке и стоишь живая и здоровая перед нами. Для меня главное это. И я уверена, что ноша в конце концов спадёт навсегда.

Морозова искренне улыбнулась. В глубине души ей начинала очень нравиться эта интересная мёртвая девушка.

‒ Вот только теперь хотят тронуть. Хотят, чтобы я была не в порядке.

‒ Нам надо отдать ей дневник, ‒ внезапно сказала Хранительница Берёзы, обращаясь к дяде Егору.

‒ Кому?!

‒ Голубоволосой ведьме. Владе. У неё получится.

‒ Что?! ‒ старик схватился руками за те непонятные пушинки, служившие ему остатками волос. ‒ Ты сошла с ума, Берёза! Ты не доверяешь эту вещь никому! А тут хочешь отдать девчонке, которую первый раз видишь! Девчонке, которая плачет из-за того, что грохнула сынишку сраного дёрганного бандюгана, у которого сейчас наша Варя!

‒ Поэтому нам и нужна Влада.

‒ То есть ни одна ученица Вари не достойна этого, а вот она ‒ да?

‒ Что вы вообще от меня хотите? ‒ спросила Влада с напускным раздражением, которым пыталась скрыть волнение.

‒ Ни в одной из них я не вижу того, что вижу в ней. И я уверена, что Варвара согласилась бы со мной. ‒ лешая наклонилась так, чтобы её голова была на одном уровне с побледневшем лицом Морозовой. ‒ Нам нужен человек, который сможет вернуть Варе память. Заклинание есть в этом дневнике, его создала сама Варвара, и никогда ранее оно не было использовано на живом человеке. Молодые ученицы Варвары слишком неопытны, чтобы его использовать. Хотя, дело даже не в опыте: у них пока нет такой сильной энергии, как есть у тебя, а энергия здесь ‒ решающий фактор.

Влада стояла с раскрытым ртом, не открывая взгляда от Берёзы. Майя и Кэт стояли по бокам от неё и выглядели абсолютно так же, и дядя Егор тихо хихикнул, глядя на эту троицу.

‒ Но… Это же будет чёрной магией, разве нет? ‒ растерянно спросила Влада. ‒ А я дала себе слово больше никогда её не использовать. Как я могу использовать такие заклинания, если у меня не получается в полной мере контролировать их результат?

‒ Результат нам действительно неизвестен. ‒ ответила лешая. ‒ Но не стоит забывать, что Варвара, на которой мы собираемся заклинание применить, тоже не обычный человек. Она тоже ходит меж миров, как ты. Она ведьма большой энергии, и я искренне надеюсь, что с ней всё будет по-особенному.

‒ Да, Берёзка надеется… ‒ пробормотал старик. ‒ Потому что кроме надежды у нас больше ничего и нет!

Девушки втроём переглянулись, все с некоторой долей недоверия и отчаяния.

‒ Но всё не так просто. Квазимодо ‒ Хранитель Дуба ‒ не позволит вам просто так совершить подобное. Варваре известна какая-то опасная информация, и никто из их шайки просто так от неё не отделается, даже если мы успешно вернём ей память. Нам надо устранить самого Квазимодо.

‒ И как? ‒ спросила Майя.

‒ У меня есть одна идея, которую вы можете попытаться осуществить. Больше я ничего предложить вам не могу, ‒ задумчиво сказала лешая.