Предавшие крылья

Елена Яр (2024)

Людей давно предали крылья. Лишь немногие имеют магический дар, а летать не может никто. Эффи мечтает поступить в магическую академию. Но все вокруг против, и тогда она решает пойти своим путем. Копит магию, осмеливается просить протекции у черного отшельника, притворяется парнем для учебы в академии. Опасность представляет лишь бывший жених, который может ее узнать и разрушить все планы.

Студентка 8

Занятия с Бернадет стали для меня некоторой отдушиной. Я немного расслаблялась, отпускала контроль, разрешала себе чуть больше быть Эффи и чуть менее Фимой. Я поняла, что сильно соскучилась по своей подруге Софи, по девчачьим разговорам и по той легкости, что когда-то между нами была.

Я все эти годы запрещала себе вспоминать прошлое. Особенно людей из него. Обида притупилась со временем. И иногда мне хотелось увидеть кого-то: родителей, сестренку, Софи. Но делать этого было ни в коем случае нельзя, если я хотела завершить все то, ради чего так резко и сильно поменяла свою жизнь.

Я допускала мысль, что вернусь в семью в зените славы. Когда мои способности будут подтверждены дипломом и законченным обучением у Басбарри Грома. И не ранее.

Будущее не виделось мне лишь в розовом свете.Скорее всего, родные не захотят меня знать после всей заваренной мной каши. И они имели бы на это полное право. Но вдруг они все же найдут силы мной гордиться?

А пока я гнала мрачные мысли прочь и с удовольствием общалась с Бернадетт и на тренировках, и после них. Слушая ее болтовню я быстрее, чем по картам и схемам познакомилась с академией, узнала об учениках и учителях, об экзаменах и нюансах учебы. Да, часть из рассказанного была лишь сплетнями, но и из них всегда можно извлечь что-нибудь ценное.

— А ты к какой четверти относишься? — спросила меня однажды девушка, когда мы сидели на скамейке в углу тренировочного зала. Видя мой совершенно непонимающий взгляд, она добавила: — Ну, ты же знаешь, кто ты — единица, двойка или четверка?

— Я даже не понимаю, о чем ты.

— Ну как? Магическое взаимодействие же!

— Бернадет! Ты можешь просто с начала объяснить, о чем ты говоришь? Я не понял ни слова.

— Это странно… — Она наморщила нос. — Это же основа. Мы в конце обучения все сдаем теорию магических взаимодействий. Но этот экзамен можно осилить лишь по итогам практики. Мы делимся по парам и оттачиваем взаимодействие до идеала. И тогда можно уже теорию сдавать. Я уже два года вместе с Лили Займан прохожу практику, у нас с ней идеальное четвертное понимание.

— А четверть — это…?

— Это группа, куда нас распределяют преподаватели. Внутри четверти мы друг другу все магически очень подходим.

— Магическая совместимость? Это я понимаю. Но как ее определяют? По типам магии?

— Нет. По ритму магии.

— Объясни.

— Как бы попроще?.. Ну смотри! — Она схватила мою руку и приложила к своей груди. — Слышишь, как мое сердце бьется?

— Слышу.

— А теперь к своей груди приложи другую руку. Если бы мы с тобой были из одной четверти, наши сердца бились бы в одном ритме. И не только когда мы спокойны, но и злы, устали или творим магию. Мне нравится это звать сердцами, бьющимися в такт. Наши в такт стучат? — Она шлепнула себе ладонь под ключицу и потянулась другой рукой к моей груди.

Я подскочила, не дав ей успеть обнаружить совсем не мужскую анатомию под моей рубашкой. Бернадетт удивленно моргнула.

— Меня никто никогда не проверял, — быстро сказала я, стараясь новой информацией отвлечь девушку. — Как это происходит обычно?

— Не самая приятная процедура, — охотно отвлеклась она. — Ты бежишь, останавливаешься, прыгаешь, тебя пугают огнем, окунают в воду. Мы все это прошли на первом курсе. Именно тогда к Лимбену приклеилась кличка Топор, потому что тот чуть не утонул в чане с водой.

— А ты в какой четверти?

— В третьей. Так же, как и Ридли. Мунк и Шеффилд в первой, если тебе интересно. Но тебе нужно обязательно узнать, к какой относишься ты. Без этого тебя и к экзаменам не допустят.

Этим же вечером я записалась на прием к ректору. Элрой Таннер не был сильно рад меня видеть, но и открытого раздражения показывать не стал. Он откинулся на спинку своего кресла и пристально на меня посмотрел. Ощущение от этого внимательного взгляда было не очень — я едва сдерживалась, чтобы не проверить, все ли у меня в порядке с одеждой и ничто ли не выдает прямо сейчас во мне девочку.

— Господин Таннер, я не распределен ни в одну четверть, а уже скоро, как я понял, начнется подготовка к экзаменам.

Он выдал что-то невразумительно, и я поняла, что в некотором смысле застал его этим вопросом врасплох.

— Можно ли организовать тестирование… или как это называется? — продолжила я.

— Это… неожиданная трудность, Харпер. Обычно мы тестируем в самом начале года, когда первокурсники только приходит на учебу. Сейчас все убрано и запечатано до следующего травня… Как же с тобой быть?

Он задумался, и я замерла, не желая мешать мыслительному процессу. Похоже, решение и впрямь было нелегким, потому что молчал он довольно долго. Глубокая морщинка залегла между бровей, добавляя лет этому безупречно породистому лицу — хотя и это его совершенно не испортило. Ректор слегка сощурился в ответ на свои мысли и наконец выдал:

— Самое простое было бы просить твоих однокурсников помочь с этим. Каждый взял бы на себя часть испытания, построили бы ее в виде полосы препятствий, тогда можно было бы провернуть это все за один день…

В голове словно что-то вспыхнуло: я представила, как, например, Мунк или кто-то из его приятелей с восторгом берет на себя ту самую «часть испытания». И во что это может вылиться конкретно для меня. Я старалась держать лицо, но боюсь, не сильно преуспела в этом. Оставалось лишь надеяться, что я не показала явного страха или паники, хотя они уверенной волной прокатились по телу от макушки до пяток.

— Но это вряд ли хорошая идея, — продолжил Таннер, и я незаметно выдохнула. — Как бы не пришлось вас, Харпер, собирать по кусочкам после их усердия. Поэтому пойдем путем долгим и нудным.

— Долгий и нудный путь — мой любимый, — не сдержалась я.

— Сказал тот, кто пришел сдавать экзамены экстерном, — сыронизировал ректор.

— Я просто не смешиваю самый короткий путь с постыдной спешкой, — улыбнулась я, продемонстрировав свой отличный оскал.

— А ты не слишком прост, да, Харпер? — ухмыльнулся Таннер. — Ставлю крылья на то, что твоя семья — вовсе не работяги или средний класс. Твое дорогое образование лезет из тебя, как иголки из дикобраза. Почему в академию как все не пришел учиться?

Ого, с этим человеком надо быть настороже! Благо, на подобный случай у меня был запасен ответ, и я им тут же воспользовалась:

— Я потерял дом и семью несколько лет назад. Оплатить мою учебу здесь некому, поэтому я пошел пытать счастья у Басбарри Грома. И, как мы с вами оба видим, это оказалось лучшим решением

— В самом деле? — с иронией спросил ректор.

— Ну, я не учусь на третьем курсе, а собираюсь сдавать экзамены с выпускниками. Если это не успех, то я не знаю что тогда.

— Хм… — неопределенно хмыкнул ректор. — Похоже, кроме навыков и знаний, Гром вложил в тебя еще и массу нездорового самодовольства.

— В моей жизни, господин Таннер, было слишком много реверансов… ну, фигурально выражаясь. Можно сказать, свой лимит склонения головы я уже перевыполнил.

— Жизнь обожает сбивать гонор со слишком много возомнивших о себе юнцов. Но это либо их ломает, либо делает непобедимыми. С большим интересом буду наблюдать, чтобы выяснить, какой из случаев ваш, Харпер. Но вернемся к нашему вопросу. С тестированием придется идти долгим путем, и здесь все будет зависеть от вас.

Ректор поднялся, подошел к двери, которая вела не в приемную, и запустил комбинацию в рунический замок. Дверь раскрылась, и я вытянула шею, стараясь разглядеть, что же за ней скрывается. Но темнота не позволила ничего увидеть. А свет ректор, судя по всему, зажег лишь тогда, когда затворил ее за собой.

Вернулся он довольно быстро. Сел в кресло и выложил передо мной какую-то драгоценную вещицу на цепочке. Она напоминала подвеску, выполненную из какого-то темного металла, с хитрыми вензелями по краю и красным глазом-камнем посередине.

— Вот тебе амулет, Харпер, — сказал ректор, снова усаживаясь в кресло. — Он считывает реакции твоего сердца и запоминает их. Но лишь в те моменты, когда активирован. Чтобы верно расшифровать эти показания, ты должен активировать амулет в моменты своих пограничных состояний. Когда ты испуган, устал, испытываешь восторг или крайнюю степень печали. Каждую эмоцию, выходящую за рамки обычной, лучше записывать на амулет. Но при этом желательно не повторяться. Если ты будешь его включать только на тренировках, то он быстро заполнится, но полученные сведения будут однобокие. Так что я надеюсь, жизнь в академии приготовила для тебя массу удивительных сюрпризов, которые помогут тебе быстро занять место в одной из четвертей и приступить к выбору компаньона на предстоящие экзамены.

— Мне носить его на шее? — спросила я, аккуратно забирая амулет.

— Лучше да. В кармане ты рискуешь его потерять, а я тебе этого не прощу. — Ректор растянул губы, но в этой улыбке я ясно различила оскал опасного зверя.

Я послушно и довольно демонстративно просунула голову в петлю и опустила камень в ворот рубашки.

— Спасибо! — искренне сказала я, вставая.

— И не забудь его активировать нажатием на камень во все самые необычные моменты твоей жизни.

Я была уже почти у двери, но обернулась:

— Правильно я понимаю, что чем сложнее будет моя жизнь, тем быстрее амулет заполнится.

— Именно. — Ректор снова оскалился.