Предавшие крылья

Елена Яр (2024)

Людей давно предали крылья. Лишь немногие имеют магический дар, а летать не может никто. Эффи мечтает поступить в магическую академию. Но все вокруг против, и тогда она решает пойти своим путем. Копит магию, осмеливается просить протекции у черного отшельника, притворяется парнем для учебы в академии. Опасность представляет лишь бывший жених, который может ее узнать и разрушить все планы.

Беглянка 4

Юбка начала сваливаться с меня где-то на подступах к горам. Позади были переезды в дилижансах, попутные телеги и долгие пешие переходы. Пару раз я сбивалась с пути, плутала, но с помощью добрых людей, находила правильную дорогу.

Злых людей встретила лишь однажды — когда на меня попытались напасть в тенистом перелеске. Я честно предупредила их, что я девица нервная и, если что, бить буду по самому дорогому. Ну разве я виновата, что они мне не поверили? Они неслись от меня с воплями и проклятиями, прикрывая достоинства и хлопая выскочившими из спин крыльями. Не знаю, будут ли у них еще дети, но сильно переживать я не стала: генофонод не сильно пострадает, если конкретно эти особи не станут продолжателями славной династии крылатых людей.

Конечно, если бы это были маги, мне не удалось бы все так легко. Но тут свезло.

Итак, с меня начала сваливаться юбка. Сначала я решила, что это потому, что нормальные гостиницы закончились, а с ними прачечные и прочие чистящие услуги. Ткань от носки растянулась и потому мечтала покинуть мою талию, болтаясь на бедрах. Но оказалось, что я похудела, и пришлось подвязывать пояс веревкой, снятой с пугала на одном из огородов. Надеюсь, владельцы не сильно оскорбятся. Но на всякий случай я постаралась запомнить местоположение этого огорода, чтобы при возможности отплатить людям добром.

Я ощупала себя, но особых изменений, к сожалению, не нашла. Живот все так же оседал на ноги при сидении, ляжки терлись друг о друга до состояния дискомфорта, а пальцы по-прежнему напоминали сосиски. Одышка заставляла часто останавливаться и пережидать голвокружение и спазмы в легких. Но идти стало намного легче, чем в начале пути, словно мое тело смирилось с тем, что я его заставляю делать.

Расстояние позади осталось довольно приличное — это стало понятно по изменившемуся пейзажу.

Поля, проплывавшие за окном дилижанса, почти пропали. Все больше виднелись горы на дальнем плане. Города встречались реже, зато малюсенькие посёлочки — чаще. Деревья мельчали и словно бы искривлялись, зато кусты отращивали шипы и колючки. И солнце отказывалось прятаться за тучи: оно, наоборот, словно преследовало меня, не давая скрыться от его жарких объятий, доводило горло до непереносимой сухости.

Вскоре я попрощалась с последним средством передвижения. Селянин на телеге в тысячный раз спросил, правда ли я хочу на Грозовой Хребет, и, получив по-прежнему утвердительный ответ, осуждающе поцокал языком. Когда он скрылся вдали, я поднялась с камня, куда уселась, собираясь с духом, и пошагала по тропе вверх.

Вскоре выяснилось, что горная коза из меня так себе. Ноги ныли и соскальзывали по мелким камням, а ведь это как будто бы тропа! Что же ждет дальше, когда я вплотную подберусь к дому Басбарри Грома, к которому, я уверена, вообще никаких путей нет?

Но пути были, и вполнеочевидные.

А вот жилье отшельника, которое я заприметила издали, было вообще не очевидным. Едва показался дом, я тут же прекратила движение и спряталась за большим камнем: еще не хватало прибежать к великому волшебнику настолько запыхавшейся, что и слова сказать не выйдет. Осторожно выглядывая, я изучала обстановку.

Хижина была кособокой. Невысокой, сложенной из крупных камней, которые были зажаты между грубо обтесанными бревнами. Пара небольших окошек наверняка освещала внутренности не очень хорошо, но зато сохраняла тепло — я слышала, что на горных хребтах часто дуют сильные ветры, льют дожди, зимы довольно лютые, а еще часто свирепствуют грозы. Поэтому прочная на вид крыша и труба от печки внушали определенный оптимизм. Но все это было настолько кривым, что напоминало рисунок неумелого художника и вызывало недоумение и кучу вопросов. Хотя, если мне удастся стать ученицей, наверняка будет возможность задать их все. Поэтому тратить время на обдумывание странностей дома я не хотела.

Можно было бы поразмыслить, какие странности есть у хозяина, но тут скрипнула дверь, и он сам появился на пороге. Стало ясно, что вышел он не случайно, потому что сразу же вперил взгляд в тот камень, за которым я пряталась.

Я вышла из-за укрытия, распрямилась и пошагала ближе к дому. Хозяина разглядывала с нарастающей тревогой: знала, что черные отшельники не берут учеников почти никогда. А конкретно этот не брал ни разу. Но, судя по его лицу, он их не просто не берет — он их сжирает.

Выражение лица было неприветливое и даже злое. При том что весь его внешний вид скорее напоминал доброго дядюшку, чем сильного мага. Я ожидала узреть высокого сурового воина, а не низкорослого тощего и лысоватого мужичка в простецкой крестьянской одежде. Он упер руки в бока и проямо глядел на меня из-под кустистых светлых бровей.

— Что надо? — невежливо спросил он удивительно низким для такой комплекции голосом.

Я замерла в пяти шагах от него, заложила руки за спину и начала:

— Добрый день, господин Гром. Меня зовут Эффимия Бомер, и я…

— Не интересует! — отрезал он.

— Но вы же не знаете, с чем я пришла! — Я опешила от резкого напора, хотя примерно такого приема и ожидала.

— Я и так знаю. Пришла предложить свои услуги. Но меня это не интересует. У меня не надо убираться, мне не надо готовить, и другие твои предложения меня тоже не интересуют. — Он развернулся, явно планируя уйти внутрь.

— Я не предлагаю своих услуг. Я пришла за вашими