Наши за границей. Где апельсины зреют

Николай Лейкин

Николай Александрович Лейкин — в свое время известный петербургский писатель-юморист, журналист, издатель. Его популярность была колоссальной: поэт А. Блок назвал конец XIX века «эпохой Александра III и писателя Лейкина». А. П. Чехов считал Лейкина своим «крестным батькой»: с начала 1880-х годов Лейкин издавал собственный журнал — юмористический еженедельник «Осколки», к сотрудничеству в котором привлек молодого Антона Чехова, раскрыв его талант. Книга «Наши за границей» — одна из самых известных в творчестве Лейкина. Веселое повествование о путешествиях купца Николая Ивановича Иванова и его жены Глафиры Семеновны, о забавных приключениях и всевозможных недоразумениях, которые случаются с героями в чужих краях, настолько понравилось читателям, что Лейкин написал продолжение — «Где апельсины зреют». На этот раз купеческая чета отправляется в поездку по Французской Ривьере и Италии. Супругам Ивановым предстоит испытать счастье в казино, увидеть Римский форум и древние Помпеи и даже подняться к кратеру Везувия. Лейкинский мягкий юмор по отношению к соотечественникам, отправившимся мир посмотреть и себя показать, и сегодня не утратил актуальности.

X

Выпив рюмок по пяти русской водки и по бутылке вина, мужчины раскраснелись, развеселились и, шумно разговаривая, начали уходить из ресторана.

— Почем за водку взяли? — спрашивала Глафира Семеновна.

— По французскому четвертаку за рюмку, — отвечал Конурин. — Вот оно, как нашу родную, российскую водочку здесь ценят.

— Стоит пить! Ведь это ежели на наши русские деньги, то по сорок копеек. А между тем здесь хороший коньяк по двадцати пяти сантимов за рюмку продается.

— Коньяк или простая русская водка, барынька! Перед едой ежели, то лучше нашей очищенной никакого хмельного товара не сыщешь.

— Да ведь вы рубля на два каждый, стало быть, водки-то выпили! Вот тоже охота!

— Эх, где наше не пропадало! — махнул рукой Конурин. — Зато нашу матушку-Русь вспомянули. Да и что тут считать! Считать нехорошо. Через это, говорят, люди сохнут.

Проходя по залу, они заметили расставленные столы и группировавшуюся около них публику.

— Это что такое смотрят? Уж опять какого-нибудь зверя не показывают ли? — спросил Николай Иванович Капитона Васильевича.

— А вот тут для вас может быть интересно, ежели хотите попытать счастья. Тут игра в лошадки и в железную дорогу.

— Как игра в лошадки? — воскликнул Конурин.

— Очень просто. По-здешнему это называется «рень», скачки, ну а наши русские зовут игрой в лошадки. Да вот посмотрите. Два франка поставишь — четырнадцать можешь взять.

— Рулетка? — спросили все вдруг — Конурин и супруги Ивановы.

— Нет, не рулетка, настоящая рулетка в Монте-Карло, а здесь на манер этого. Тоже для того устроено, чтобы с публики деньги выгребать. На лошадках приезжие обыкновенно приучаются к настоящей рулетке, ну а потом на ней же и кончают, когда в рулетку профершпилятся. В рулетке меньше пяти франков ставки нет, а здесь в игре в лошадки два франка ставка, а в железную дорогу так даже и последний франк принимают. Клади и будь счастлив, кроме осетра и стерляди, — рассказывал Капитон Васильевич, подводя к столу.

На круглом зеленом столе, огороженном перилами, вертелись восемь металлических лошадок с такими же жокеями, прикрепленные к стержню посредине, и приводились в движение особым механизмом. Механизм каждый раз заводил находившийся при столе крупье с закрученными усами. Другой крупье, гладкобритый и с красным носом, обходил с чашечкой стоящую вокруг публику, и продавал билеты с номерами лошадей, и взимал по два франка с каждого взявшего билет.

— Вот так штука! — произнес Конурин. — Как же тут играют-то?

— А вот берите сейчас билет за два франка, тогда узнаете, — отвечал Капитон Васильевич.

— Что же, можно попробовать. Будто бы на два франка две рюмки очищенной проглотил. Эй, мусью! Сюда билет. Вот два четвертака!

Крупье с красным носом принял от Конурина в чашечку два франка и дал ему билет.

— Четвертый номер, — сказал Конурин, развертывая билет. — Это что же, земляк, обозначает?

— А вот сейчас завертят машину, побегут лошадки, и ежели лошадка под номером четвертым остановится, опередивши всех остальных, то вы четырнадцать франков выиграете, — отвечал Капитон Васильевич.

Механизм заведен. Лошадки побежали, обгоняя одна другую. Конурин и супруги Ивановы внимательно следили за бегом. Вот лошадки остановились.

— Sept!^[39] — воскликнул усатый крупье.

— Это что же обозначает? — задал вопрос Конурин Капитону Васильевичу.

— Седьмой номер выиграл. Лошадь под номером седьмым первая пришла.

— А я?

— А вы проиграли с своим четвертым номером.

Конурин сделал гримасу и привстал.

— Вот тебе и здравствуй! На два французских четвертака уж умыли купца, — проговорил он. — Что же теперь делать?

— Отходить прочь или вынимать еще два франка и отыгрываться.

— Надо попробовать отыграться. Была не была. Будто четыре рюмки водки выпил. Вот еще два франка. Мусью! Как вас? Эй, красный нос! Давай сюда еще билет! — поманил к себе Конурин крупье с красным носом.

Лошадки опять забегали и остановились.

— Quatre!^[40] — объявил опять усатый крупье.

— Четвертый номер выиграл, — перевел Капитон Васильевич. — А у вас, земляк, какой номер?

— Фу-ты, чтоб тебе провалиться! А у меня пятый. На четыре четвертака умыл купца. Надо еще попробовать. Не пропадать же моим четырем четвертакам. Красный нос! Комензи…^[41] Еще билет.

Конурин проиграл и в этот раз.

— Что ж это такое! Опять проигрыш! — восклицал он. — На шесть четвертаков уж мне полушубок вычистили. Ловко! Нет, так нельзя оставить. Надо отыгрываться. Весь полк переморю, а добьюсь, что за болезнь! Билет, мусью! Поворачивайся. Да нельзя ли разменять золотой?

— А вот та дама с челкой на лбу два раза подряд по четырнадцати франков выиграла, — указала ему Глафира Семеновна. — Вот счастье-то!

— Что мне за дело до дамы с челкой, матушка? Я знаю, что вот меня, не пито, не едено, уж на шесть четвертаков намазали.

Снова забегали лошадки и остановились.

— Ну что? — бросилась Глафира Семеновна к Конурину, стоявшему с развернутым билетом и смотревшему на свой номер.

В ответ тот плюнул:

— Тьфу ты, пропасть! У меня третий номер, а выигрывает второй. Восьми четвертаков уж нет. Но нельзя отставать. Не бросать же им зря деньги. Мусью! Гебензи!^[42]

— Да что вы по-немецки-то! Здесь ведь французы.

— Поймет. На свинячьем поймет, коли видит, что деньги можно взять.

Опять проигрыш.

— Ну что ж это такое! Маленького золотого уж недосчитываюсь! — восклицал Конурин. — Неужто до большого золотого добивать?

— Давайте, земляк, пополам ставить. Вы франк, и я франк. Авось на два счастья лучше будет, — предложил ему Капитон Васильевич.

— Ходит. Вот франк. Но все-таки я для себя и отдельный билет возьму.

— А дамам положительно счастье, — говорила Глафира Семеновна. — Вот сейчас и другая дама взяла четырнадцать франков. На два франка — четырнадцать франков, что ж, ведь это двенадцать франков барыша. Это совсем хорошо. Я, Николай Иваныч, тоже хочу попробовать сыграть, ежели здесь такое счастье дамам. А трудности в игре ведь тут никакой. Дай-ка мне несколько франков.

— Вот тебе франковый пятак.

И Николай Иванович подал жене серебряную пятифранковую монету.

— Билье! Доне муа ле билье!^[43] — кричала крупье Глафира Семеновна.

Билет взят. Лошадки завертелись. Глафира Семеновна проиграла. Поодаль от нее чертыхался Конурин. Он тоже проиграл.

— Нет, здесь положительно подсадка! — говорил он. — Дама выиграла! Дама! А почем я знаю, какая это дама? Может быть, это дама своя, подсаженная. Да подсаженная и есть. Вон она перемигивается с красным носом, который билеты продает.

Игра продолжалась. К выданным ей пяти франкам Глафира Семеновна взяла уже у мужа еще франк на билет.

— Ведь вот что удивительно! Как только я начала играть — сейчас мужчины стали выигрывать. Вот незадача-то! — бормотала она мужу, принимая от крупье третий билет.

— Положительно здесь карманная выгрузка, и больше ничего. Просто дураков ищут, — поддакнул ей тот и прибавил: — Погоди, вот на пробу и я возьму себе билет. Мусье! Мусье Анкор билье!^[44] — крикнул он крупье.

Лошадки завертелись и остановились.

— Huit!^[45] — раздался возглас у стола.

Глафира Семеновна глядела в свой развернутый билет и вдруг вскрикнула:

— Выиграла! Выиграла! Николай Иваныч! Я выиграла! Вит! Восьмой! У меня номер восьмой! Опять счастье к дамам перешло!

И она замахала перед крупье своим билетом.

Крупье подошел к ней и стал отсчитывать четырнадцать франков.

Примечания

39

Семь!

40

Четыре!

41

Подойдите…

42

Дайте!

43

Билет! Дайте мне билет!

44

Еще билет!

45

Восемь!