Я – Мелантэ

Джо Смит (2024)

Александра приехала на Итаку, чтобы разгадать тайны древнего мира, но её ждёт не просто археологическое открытие. Во время раскопок она находит странный артефакт — кусок метеорита с символом Афины, — и внезапно видит образы из прошлого: море, дым, сражения… и голубоглазого юношу с медными волосами. Вскоре ей становится ясно: находка гораздо больше, чем просто реликвия. Это ключ к событиям тысячелетней давности, к тому, что действительно происходило в эпоху легенд. На стенах древнего святилища Александра обнаруживает росписи: Пенелопа в ожидании мужа, Одиссей на корабле… и тот самый юноша, Телемах, загадочный и манящий. Когда Александра понимает, что этот мир прошлого зовёт её, она сталкивается с выбором: вернуться к привычной жизни или рискнуть всем, чтобы узнать, кем она была и почему её так тянет к древней Итаке. Она должна разгадать тайну своей связи с этим местом… и понять, кто она на самом деле: Александра или Меланте?

Глава 11

Ночь окутала Итаку шелковистым покрывалом, наполненным запахами моря и дикой лаванды. В лесу, где ветви древних деревьев сплетались в живой купол, витало нечто древнее и неизбежное. Листья шептались между собой, и казалось, что сама природа затаила дыхание, наблюдая за нами.

Я стояла на краю священной рощи, босые ноги касались прохладной земли, покрытой опавшими листьями и мхом. Ветер, словно ласковый любовник, пробежался по моей коже, пощекотав оголенные плечи. Белоснежный хитон обнимал тело, лёгкий, почти невесомый, позволяя ощущать каждый дуновение ночного воздуха.

Перед ритуалом жрицы отвели меня в купальню — удивительно изящную, вырубленную в камне, скрытую среди виноградных лоз. Вода была подогрета, и, когда я медленно погрузилась в неё, тепло охватило меня, растворяя усталость и тревогу. Я закрыла глаза, позволяя себе хотя бы на миг забыть, кто я — археолог, изучающий бронзовый век, или девушка, чья судьба была предначертана веками.

Я невольно подумала, как бы описала эту купальню в своих полевых заметках:"Каменная чаша с хорошо сохранившимися отводами воды. Подобные системы найдены во дворце Миноса на Крите, включая удивительно сложную канализацию…"Но здесь и сейчас это не просто археологическая находка. Это — жизнь.

Жрицы начали свой обряд очищения. Тонкие руки, пропитанные ароматами трав и масел, мягко касались моей кожи. Лавр, розмарин, немного мирры — ароматы смешивались, наполняя воздух пряной, томной тяжестью. Когда масло оливы стекало по моим рукам, я чувствовала себя частью этого древнего мира, частью земли, которая принимает всё и всех.

— Олива защитит тебя, — прошептала одна из жриц, её голос был похож на шелест оливковой рощи. — Она даст тебе силу.

Я кивнула, не открывая глаз, впитывая в себя эту заботу, это поклонение телу, которое мне предстояло забыть, чтобы стать чем-то большим, чем просто человеком.

Они одели меня в тончайший льняной хитон, который скользил по телу, словно вторая кожа. Волосы, умащённые маслом, свободно упали на плечи, и когда я взглянула на своё отражение в чаше с водой, на меня смотрела женщина, которую я не знала. Глаза стали темнее, в них отражался блеск факелов и что-то, что пробуждалось во мне самой.

Телемах ждал у кромки рощи. Он выглядел так, словно был частью ночи — высокий, с тёмными волосами, в хитоне, чуть сдвинутом с плеча. В руках он держал лиру, пальцы осторожно скользили по струнам, вызывая звуки, такие же древние, как этот лес.

— Ты готова? — спросил он, его голос был мягким, но в нём звучала сила.

Я сделала глубокий вдох.

Мы шли к алтарю в центре рощи, где жрицы уже ждали нас. Их фигуры, окутанные длинными белыми тканями, напоминали призраков древних богинь. Старшая, та, которая впервые назвала меня Меланте, вышла вперёд. Её глаза, глубокие и тёмные, смотрели прямо в меня, видя больше, чем я могла себе представить.

— Сегодня ты и он станете частью великого круга, — произнесла она, и её голос был подобен шороху листвы. — Земля и море, прошлое и будущее, жизнь и смерть — всё это соединится в вас.

Телемах начал играть. Мелодия, рождённая из древних струн, проникала внутрь, разливаясь по венам, как вино. Его голос заполнил ночь — низкий, глубокий, и в нём звучала боль поколений. Он пел о море, которое всегда возвращается к берегу, о земле, что принимает и даёт жизнь.

Жрица жестом позвала нас к себе.

— Теперь пришло время.

Телемах подошёл ко мне ближе, его шаги были медленными, словно он боялся спугнуть что-то хрупкое, незримое, висящее в воздухе между нами. Наши взгляды встретились, и в его глазах я увидела ту же неуверенность, что чувствовала сама, смешанную с какой-то древней, почти первобытной решимостью. В них было всё: сомнения, надежды, боль, желание и что-то большее, что невозможно было выразить словами.

Мы вместе вылили воду на землю, и тонкая струйка мгновенно растворилась, превращая сухую пыль в густую, живую грязь. Границы между элементами стёрлись, оставив только ощущение их единства.

— А теперь соединитесь друг с другом, — произнесла жрица, её голос звучал как эхо вечности, как ветер, гуляющий среди веков.

Слова упали в тишину, будто она ждала, что мы поймём их не разумом, а сердцем. Я почувствовала, как дрожь пробежала по моим пальцам, когда Телемах осторожно взял мою руку. Его прикосновение было нежным, но уверенным, как у человека, который понимает вес момента.

Он медленно поднял мою ладонь к своим губам и коснулся её. Это был не поцелуй, а обещание, тихое и глубокое. Ощущение его дыхания на моей коже вызвало мурашки, которые пробежали по всему телу, словно напоминая мне, что я не просто стою здесь, но и дышу, живу, чувствую.

— Мы часть этого цикла, — прошептал он, и его голос звучал так, будто слова шли не из разума, а из самой его души.

Мы опустились на колени, чувствуя, как мягкая земля поддаётся под нашим весом, принимая нас, как мать принимает своих детей. Всё вокруг будто исчезло: жрицы, лес, ночное небо. Остались только он и я, два существа, стоящие на границе мира.

Телемах положил ладонь мне на плечо, и это прикосновение было одновременно успокаивающим и будоражащим. Его пальцы скользнули вниз по моей руке, а затем он притянул меня ближе. Мы оказались так близко, что я могла почувствовать тепло его тела, услышать его дыхание, ровное, но глубокое, как у моря перед бурей.

В это мгновение я поняла, что между нами уже не было границ. Никаких условностей, никаких преград. Он наклонился ко мне, и его лоб коснулся моего. Мы просто сидели так, слушая, как бьются наши сердца, сливаясь в едином ритме.

Наше соединение не было простым жестом или актом. Это был ритуал, подтверждающий, что мы — часть чего-то большего. Когда он обвил меня руками, я почувствовала себя не только защищённой, но и частью мира, который уже не мог существовать без нас двоих.

Где-то вдалеке я слышала голоса жриц, их песнопения сливались с шелестом деревьев. Ветер поднимался, и листья кружились вокруг нас, словно природа сама приветствовала этот момент.

Телемах заговорил снова, его голос был глубоким и мягким:

— Мы — не конец и не начало. Мы — мост, Меланте.

И когда его губы наконец встретились с моими, это был не просто поцелуй. Это была печать, подтверждающая то, что сказал он. Мы действительно стали частью великого круга, земли и моря, прошлого и будущего.

Ритуал был не просто символом. Это было соединение нас, земли и моря, прошлого и будущего. В тот момент, когда наши тела и души слились, я ощутила нечто, выходящее за рамки человеческого опыта. Это было как прикосновение к самой сути жизни, к её дыханию, её вечному круговороту. Я чувствовала, как энергия земли струится сквозь нас, как лёгкий ветерок морского бриза касается моей кожи, смешиваясь с теплом Телемаха.

Наше соединение не было только физическим; это было единение на уровне, который невозможно описать словами. Мы были не просто двумя людьми, мы стали частью чего-то большего, чем мы сами. Словно время и пространство раскололись, впустив нас в пространство между мирами, где не было ни прошлого, ни будущего — только чистое"сейчас".

Я закрыла глаза, и передо мной вспыхнули образы: бушующее море, золотистые поля, восходящее солнце и звёздное небо, которое казалось бесконечным. Я видела разрушенные города и новые поселения, рождение младенцев и упадок цивилизаций. Всё это сверкало и переливалось, как вспышки молний, оставляя внутри меня ощущение невыразимой красоты и неизбежной скоротечности всего сущего.

Когда всё закончилось, лес вокруг нас снова ожил. Ветки деревьев зашелестели, как будто приветствуя возвращение ночного дыхания. Звуки стали яснее: шёпот листьев, скрип древних стволов, ночные песни цикад. Воздух пропитался ароматом земли, смешанным с солёным привкусом ветра, будто море само пришло, чтобы проститься с нами.

Жрицы, молчавшие всё это время, шагнули вперёд. Старшая из них подняла факел, его огонь мягко осветил её лицо, словно древнюю икону, олицетворяющую мудрость веков.

— Вы сделали то, что должны были, — сказала она, её голос был одновременно строгим и мягким, как рокот отдалённых волн. — Теперь история продолжится.

Я смотрела на неё, чувствуя, как её слова отзываются эхом в моём сердце. Я не понимала их смысла полностью, но внутри меня поселилась уверенность, которой раньше не было. Что-то изменилось, я знала это с абсолютной ясностью.

Телемах молчал, его рука всё ещё обвивала мою, словно он боялся, что я исчезну, если он отпустит. Но в его взгляде читалась та же ясность. Он тоже знал, что этот момент был чем-то большим, чем просто ритуалом.

Жрицы зажгли факелы, и их свет озарил поляну. Мы с Телемахом поднялись, чувствуя себя одновременно уставшими и очищенными. Небо над нами было покрыто звёздами, которые, казалось, стали ярче, чем раньше.

— Что теперь? — тихо спросила я, обращаясь скорее к себе, чем к кому-либо ещё.

Старшая жрица посмотрела на меня с лёгкой улыбкой, в которой смешались усталость и удовлетворение.

— Теперь мир начнёт своё перерождение, — сказала она. — А вы будете его частью.

Её слова звучали как пророчество. Я не знала, что именно они означают, но где-то глубоко внутри я чувствовала: мир вокруг нас уже никогда не будет прежним.