О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

15

И снова надо бы повториться, что есть уж и то наиболее главное свойство истинно русского характера, а именно безмятежно тихая сдержанность, пока это хоть как-либо пока еще было возможно, ну, а затем этакая бесшабашно отчаянная неудержимость, которую абсолютно никто и ничто не сможет ни остановить, ни хоть сколько-нибудь обуздать.

Ну, а Лев Толстой весьма бесцеремонно, и весьма откровенно всячески вот прививал тогдашней дореволюционной интеллигенции как раз то самое донельзя отвратительное всякому довольно здравому уму псевдохристианское смирение, а еще и крайне на редкость бестолковую сдержанность по отношению к до чего еще никак нисколько незамысловатому злу.

Да и как есть при этом выставив простонародное хамство, словно вполне же полноценно законную обиду на ту истинно долгими веками некогда так и царившую несправедливость…

И уж не спонсировал ли он всей той своей до чего еще чрезмерной фарисейской кротостью истую войну внутреннюю и, кстати, донельзя совсем так наихудшую из всех только когда-либо вообще действительно возможных?

Где вот это такое было ранее видано, чтобы на вполне доселе обыденном для всей той общеизвестной истории военном поприще брат убивал брата, а сын родного отца…

И как нечто подобное вообще уж предотвратят все те, по самую шею погрязшие в том истинно безграничном непротивлении злу, сеятели и пахари неких тех чисто абстрактных грядущих благ, что если и будут реально существовать, то только во времена действительно нового — свободного демократического мира?

И сумеют ли подобного рода бравые сподвижники всем тем пылающим сердцем своим хоть как-либо достучаться до тех крайне невежественных представителей народа, что были полностью уж до чего морально выпотрошены при помощи всей той сугубо так верной и суровой правды?

Ответ — он, конечно же, во всем исключительно отрицательный.

16

И то, кстати, является вполне на редкость самым обыденным и более чем непреложным фактом, что то, как раз-таки Лев Толстой и насытил российскую интеллигенцию донельзя же суровым непротивлением злу.

А в результате она и впрямь буквально ведь вся до чего безвозвратно разом погрязла в том самом истинно полнейшем своем бессилии пред кровавым террором большевизма, что до чего явственно так свирепо осатанел во всем том изощренно лютом своем отрицании всяческой той доподлинной, хоть сколько-то стоящей данного определения интеллигентности.

Да только, чего это некогда помешало всем тем вполне достойные думы думающим людям довольно-таки вовремя отряхнуться от тех буквально снедающих им душу иллюзий и явно разом еще попытаться посильно приостановить весь тот на редкость резко намечающийся крен «Варяга Российской империи» в самую пучину анархии и бесконтрольно дикого произвола?

А между тем все это брало свое начало именно от той вот чрезмерно уж страстной увлеченности необычайно бравыми идеями, что были кое-кем, взяты на вооружение после прочтения книг Льва Николаевича Толстого, а также и Чехова Антона Палыча.

Ну а как раз-таки нечто подобное и послужило одной из весьма ведь немаловажных причин грядущего взрыва фактически разом разрушившего изнутри величественное здание вековой Российской империи.