Ливень

Владимир Александрович Сединкин (2025)

В этом мире всё вверх тормашками. В этом городе постоянно идёт дождь. Инспектор Эмиль Бюлов, городская стража, серый квартал, теурги и кулак правосудия…

Глава 10. Призраки

Шумахер с расширенными от удивления глазами смотрел на двоих детей, скорее даже подростков десяти-одиннадцати лет. Худые, хрупкие, светловолосые, светлоглазые, с бледной, почти прозрачной кожей, они были похожи друг на друга и не похожи одновременно.

— Дети? — выдохнув выпалил стажёр.

— Подростки, — вторил ему Стич останавливаясь рядом.

Сначала я думал, что мальчишка и девчонка в клетке брат и сестра, но внимательно приглядевшись к ним отбросил эту мысль. Нет, у этой парочки явно были разные родители.

На наши вопросы, сыпавшиеся словно из рога изобилия, найдёныши не отвечали, только опустив глаза в пол кусали потрескавшиеся губы. В конце концов мы от них отстали, решив вернуться к расспросам позднее.

Войско моё смотрелось бодро хоть и было изрядно потрёпано. Хуже всех выглядел южанин, в прошлом месяце не испугавшийся полыхающего пламени и спасшего из заброшенного дома в Собачьем переулке беременную бродяжку. Покашливая, Тимс то приходил в себя, то проваливался в зыбкое нигде.

Метель, сидел тут же, устало опустив руки. Я видел, что он спас Ганса хотя мог воспользоваться обстановкой и просто сбежать. Наручники, такого как он, явно не удержали бы. Что ж, видно я в парне не ошибся.

Переступая через мёртвые тела, коих насчитал три десятка (ах, да забыл про ошмётки теурга у окна), я бегло осмотрел склад, но интересного больше ничего не обнаружил. Только брикеты с наркотиками, стопка тут, стопка там. Никогда столько кокаина в одном месте не видел.

Забрав из кабинета, находящегося прямо за клеткой, все бухгалтерские книги, исписанную от руки тетрадь и парочку писем, я отдал приказ к отходу. Ничего тут было делать, а то вдруг местные возьмут, да и нарушат собственные правила. Куш то нехилый тогда им обломится.

Сказано-сделано. Карета, постукивая колёсами понеслась по мостовой провожаемая многочисленными взглядами, а за спинами нашими жарко пылал пакгауз с изображением красного петуха на стене.

* * *

Встречать нас высыпали все «Мягкие лапы». Ступени были заполнены людьми, вытягивающими гусиные шеи и пытавшимися разглядеть нас получше. Мелкий дождик, бисером сыпавшийся с неба никого не испугал.

Тимс к этому моменту был уже час как без сознания, и из-за синих пятен под глазами и такого же цвета губ, больше напоминал труп чем живого человека. Подъехавшая карета Скорой помощи срочно увезла его в госпиталь «Чудесного касания» где ему должны были оказать помощь вне очереди. Затем дошло дело и до скорбного груза. Тело сержанта Вербы вынесли осторожно, будто боясь его разбудить.

— Головные уборы снять! — рявкнул Галгарпер стаскивая с головы кепи.

Все городские стражи обнажили головы выражая таким образом почтение в отношении погибшего на службе коллеги. Мулине на улицу не вышел, но я видел его силуэт в окне на третьем этаже.

— Только эти двое худых детишек похожих на призраков? — удивился Мулине стряхивая пепел с сигареты на серебряную тарелочку в виде облачка стоящую на краешке стола обитого лучшим красным сукном. — И всё?

Я знал, что курит начальник Городской стражи только в исключительных случаях. Врачи ему категорически запретили никотин в любых дозах. Что-то вывело его из равновесия. Неужели наш вояж в Геенну и смерть простого сержанта?

— Ещё много-много наркотиков, которые мы сожгли.

Облачко дыма поднялось над головой моего собеседника, а затем поплыло к приоткрытому окну.

— Ты уверен, что это был теург? — перескочил с темы Мулине. — Это же скандал! У них же там вроде какой-то реестр есть! За каждым теургом вроде бы должны приглядывать. Они же дьявольское оружие, чёрт их побери! Я свяжусь с…

В коридоре что-то сначала громко брякнуло, а потом раздался звук разбитого стекла. С сигареты хозяина кабинета, повернувшегося к источнику звука, на новенький красный ковёр упала горка пепла.

Я резко рванул дверь на себя и замер в коридоре в дальнем конце которого стояло четыре человека — инспектора Гобкинс, Фрус и Рафл окружили испуганного Шумахера под ногами которого валялась разбитая кружка.

Паренёк был напуган, но всё же пытался храбриться. Выпрямив спину, он упрямо тянул подбородок вверх.

— Мы с боем пробились на склад…

— Сморчок! Да мне плевать что вы там делали! Кто вас туда звал?!

— Это наш долг!

— Долг? — ревел толстяк, покраснев словно помидор.

Ударом огромного кулака Гобкинс опрокинул моего стажёра на пол.

За пару секунд я пролетел коридор и оказался за спинами подонков. Впереди, по лестнице, на этаж поднялся Стич, который увидев Ганса на полу, положил свою руку на рукоять ножа.

Может быть ветеран что-то бы и сделал, но я, поймав его взгляд, отрицательно помотал головой. Словно говоря: «И не вздумай даже! Сам разберусь!»

Раз! Выдернул стажёра из-под удара ноги, который попытался нанести Фрус, я спрятал Шумахера за спиной.

Троица шакалов повернулась ко мне, но стукнувшая позади меня дверь заставила их вытянуть руки по швам. Недовольный оклик Мулине поставил точку в конфликте.

* * *

Огонь в камине моего служебного кабинета весело потрескивал той незатейливой мелодией, которая напоминала мне о далёкой родине. Дождь барабанивший за окном только усиливал это впечатление.

Ребятишки, укрытые шерстяным одеялом, пили горячее какао с плюшками из сдобы и задорно болтали ногами. Кажется, помаленьку они стали оттаивать, по крайней мере страха в их глазах я больше не видел.

Стич из соломы и тряпок сделал девчонке смешную куклу с глазами-пуговицами на пол лица и носом из сломанной булавки. Теперь та с удивлением разглядывала подарок то и дело бросая редкие благодарные взгляды на ветерана.

Захлопнув последнюю книгу со склада Фестиваля, я разочаровано вздохнул.

— Что там? — спросил меня Кавана разглядывая ссадину на лице в маленьком ручном зеркальце которое он всегда носил при себе.

Волосы младшего инспектора были уже тщательно расчёсаны, а усы завиты.

— Ничего, помотал головой я. — Абсолютно ничего интересного для нас нет. Только одна запись четырёхдневной давности, сообщающая о доставке посылки Щекастому.

Повернувшись к грабителю, примостившемуся на стульчике у камина, я спросил:

— Метель, что у тебя попросил Щекастый?

— Ему нужны были дети, — ответил парень, звякнув кандалами.

— Девочки? — почему-то шёпотом спросил Ганс, осторожно дотронувшись до разбитых губ.

— Он не уточнял.

— Какие-то особенные дети? — настоял повторно я, забрасывая книги к себе в стол.

— Я не знаю деталей потому что сразу отказался, хоть и удивился щедрой награде.

— Пращники вроде проституцией никогда не занимались, — удивился Пибоди потерев тщательно выбритый подбородок. — С чего вдруг?

Ответом ему была тишина.

— Вы обратили внимание, у них у обоих анемия, — произнёс Бруни поправив очки на переносице.

— Что это такое, чёрт побери?! — спросил Галгарпер опрокидывая в рот рюмку коньяка, который уже год стоял нетронутым в графине на столике с личными делами подонков из моего квартала.

— Малокровие, — пояснил Рассада, отец которого был врачом, разглядывая забинтованную руку. — Поэтому они такие бледные и слабенькие.

— Теург в качестве охранника это вообще перебор. Кому могли понадобиться больные дети? И зачем их было нужно так защищать? — обратился к присутствующим Пибоди беря из рук сержанта стопку с крепким напитком.

«Отличный вопрос», — подумал я, наблюдая за Боцманом, показывающим мальчугану фокус с талером, натолкнувшим меня на мысль о том, что ответ где-то на виду. Его просто надо найти.

Встав с кресла, я подошёл к вешалке в виде симаргла с растопыренными крыльями (под которой на полу блестела лужица влаги, натёкшей с одежды) и снял с неё плащ и треуголку.

Головы товарищей дружно повернулись ко мне. Даже детишки оживились.

— Отойду ненадолго. Хочу поговорить с пращниками, оставшимися в живых после нашего посещения особняка Гудмана. Что-то подсказывает мне, что они чуть приоткроют завесу тайны.