Ливень

Владимир Александрович Сединкин (2025)

В этом мире всё вверх тормашками. В этом городе постоянно идёт дождь. Инспектор Эмиль Бюлов, городская стража, серый квартал, теурги и кулак правосудия…

Глава 13. Тенёта

Мало того, что дождь так ещё и ветер. Стихия бушевала за окном будто гневаясь за что-то на горожан. Впрочем, возможно так оно и было.

Тик-так! Тик-так! Тик-так!

— Младший инспектор, напоминаю вам, что постовые Пибоди и Рассада, а также сержант Галгарпер, не ваши подчинённые! Если первые двое хотя бы из Серого квартала, то Фредерик вообще из Синего, — поднял палец вверх начальник Городской стражи.

Напольные часы с маятником, в виде солнца, при движении влево и вправо скрывающегося в клубах серебряных туч, громко тикали. Терпеть их не мог! Этот дурацкий звук мерзко отдавался в зубах вынуждая меня сжимать челюсти из-за чего выражение лица у меня получалось глупым-глупым. Наверное, в такие секунды я похож на инспектора Гобкинса.

Мулине же тем временем продолжал расхаживать передо мной:

— Младший инспектор Кавана, между прочим, тоже не должен таскаться за вами. Он и у себя-то не всё успевает. Вечно на что-то отвлекается! То на ба…извините, женщин, то на авантюры, вроде вашей.

— А Стич? — спросил я Мулине пряча улыбку.

Хозяин кабинета замер на месте с поднятой над полом ногой.

— Этого можете использовать, как пожелаете. Вы же знаете о его уникальном… кхм, положении. Тем более, что с вами он хотя бы пить перестал. Представляете, я вчера видел его абсолютно трезвым! — глаза начальника Городской стражи расширились от удивления. — Он сидел на лавочке у здания и смаковал чашку чёрного кофе. Кофе!

— Представляю. Он не пьёт уже пятый день.

— Да?! Я в шоке, — Мулине вернулся за свой заваленный бумагами столик и устало плюхнулся на стул больше похожий на трон. — В общем он в вашем распоряжении. Только про повседневные дела, инспектор, не забывайте пожалуйста.

— Слушаюсь, господин начальник, — кивнул я, бросая злобный взгляд на часы у стены и разворачиваясь к двери.

— Кстати, спуститесь с Шумахером вниз, — полетело мне вслед. — Кажется, вас там ждёт вызов. Что-то там у мельников стряслось.

* * *

Два десятка механических мельниц стояли особняком. Как раз между городом и Стеной. Формально к Серому кварталу они отношения не имели, но начальство ещё лет двенадцать назад дала их нам в нагрузку. Будто у нас других дел не было.

— Вот тут она и стояла, — коренастый дядька с головы до ног запачканный в муке указал рукой на лужу зелёного цвета в нескольких шагах от ступеней, ведущих внутрь огромной мельницы.

— В луже? — удивился Ганс шмыгнув носом.

— Ну так и чаво? Тут везде лужи. Нам они не помеха! — возмутился мельник надув щёки. — Мука ждать не будет! Хлебушек-то небось все любят!

— Опишите пропажу, — Шумахер достал блокнот и огрызок угольного рашкуля.

— Описать? Апчхи! — мужчина чихнул отчего над головой взвилось белое мучное облако. — Значица так… моя красавица шестиколёсная, с высоким бортом и сверху… парусиной накрыта.

— Что-то вроде фургона? — уточнил я, каблуком сапога коснувшись поверхности дождевой воды.

— Верно. Фургон и есть.

— Парусина какого цвета? — уточнил стажёр, впившись остриём карандаша в блокнот.

— Да вот как эта лужа! — невозмутимо произнёс мельник, которому наши расспросы уже порядком надоели.

— А особые приметы есть? — вопрос задал Стич всё это время, шнырявший по округе, а сейчас бесшумно возникший за спиной потерпевшего.

Раздражение мельника как рукой сняло, когда он взглянул в выцветшие голубые глаза ветерана.

— П-приметы-то? Т-так конечно имеются. Дочь моя на левом борту зверюгу нарисовала зубастую, — зазаикался мужчина. — Кракодила называется! Сойдёт за примету?

— Вполне, — ответил Стич и легко хлопнул мельника по плечу.

Когда хозяин рысью, оглядываясь на нас, скрылся за дверью мельницы, я остановился рядом со стражем:

— Не врёт?

— Нет, помотал головой тот. — Всё обошёл. Ничего больше не взломано. Поговорил с младшим мельником тот говорит вчера в девять вечера телега стояла на месте. А в шесть утра её уже не было.

— А лошади?

Ганс подпрыгнул на месте и заглянул в блокнот.

— А про кражу животных ту ничего не сказано!

— Лошади все на месте, — удивил меня Стич.

— То есть кто-то пришёл со своими лошадьми, запряг их в повозку и уехал? Странно, — задумчиво сказал я, поднимая воротник и застёгивая его на все пуговицы.

Ветеран пожал плечами как бы говоря, что понятия не имеет что произошло.

В небе над нами сверкнула молния. А спустя пару секунд грянул гром.

— А почему вы думаете, что их было несколько? — снов встрял Шумахер. — Может одна лошадка?

— Одна лошадь такую телегу не утащит, — пояснил я Гансу. — Надорвётся. Дело не сложное. Тебе и карты в руки.

Надувшись от важности Шумахер забегал туда-сюда вокруг лужи опустив нос, покрытый веснушками к земле словно охотничий сеттер.

— Ну тут же совсем нет следов! — через минуту развёл он руками в стороны. — Ночью дождь шёл! И утром тоже!

Мы со Стичем рассмеялись.

— Если нет следов тогда нужно…

— Поставить себя на место преступника, — закончил фразу Ганс.

— Верно. И что ты думаешь?

Взявшись рукой за подбородок Шумахер нахмурил лоб.

— К стене они точно не возвращались. Даже если контрабандисты, то им надо в город, а не в Геенну.

Боцман сидевший на козлах моей повозки показал стажёру, оттопыренный большой палец.

Парень, расплывшись в улыбке из-за оказанной поддержки, тем временем продолжил:

— Отсюда до города есть только два места где они могут остановится. Трактир «Одноглазый кот», но хозяин ваш осведомитель и в случае чего уже шепнул бы нам о странных типах, и «Майорская пристань». Вот там есть где скрыться.

«Мальчишка прав», — подумал я. Для контрабандистов, задумавших улизнуть за стену нет смысла воровать фургон. Зачем такая тяжесть на корабле или плоту. А вот скрытно доставить что-то в Висмарбург лучше места чем «Майорская пристань» не придумать. Там тебе и старый канал, и катакомбы.

— Едем! — бросил я, прыгая на облучок рядом с курилкой. — Может успеем их перехватить!

* * *

Бах! — приличных размеров отверстие, неожиданно возникшее в борту моего экипажа, заставило нас выпрыгнуть наружу и скрыться за повозкой.

Бах! Бах! Бам! — сразу три выстрела угодило в то место где мы только что сидели, разорвав в клочья новое сидение и в щепки лакированные дверцы.

Боцман, рискуя жизнью вытащил из рундука позади экипажа свёрток с оружием и рассовал нам по рукам мушкетоны, пистолеты и боеприпасы к ним.

Бам! Бах! Бах! Оттащив рывком в сторону Шумахера, я спас стажёра от нового залпа.

«Нет, бандиты так стрелять не умеют», — решил я. Такое мы с Боцманом видели только на войне. СТРЕЛЯТЬ так здорово могли только егеря. Профессиональная подготовка на лицо. Новый залп расколол корпус салона, по которому поползла трещина. Брусничка испуганно заржала, но всё ещё стояла на месте удерживаемая моей рукой.

В тридцати шагах правее от двухэтажного склада, из которого по нам палили, стоял фургон мельника, на борту которого детской рукой ядовито зелёной краской был намалёван зубастый ящер жрущий солнце. В голове моей всё встало на место.

— Это засада! — крикнул я сквозь пальбу. — Они нас ждали! Точно! Именно нас! И вызов этот был не случайный и телега возможно украдена только чтобы заявили о преступлении. Нужно атаковать иначе нас сейчас пристрелят! На счёт три бежим к складу петляя зигзагом! Раз! Два!

На «три» я ножом пластанул несколько раз по упряжи, оставив только один из ремней крепления. Почувствовав свободу Брусничка испуганно глянула на меня, а затем заржав рванула с места.

Повозка на одном ремне устремилась за ней, но вскоре с громким хлопком кожа лопнула и экипаж отбросило в другую сторону. Лошадь вправо, повозка влево, а вот посередине, спутав стрелков, со спринтерской скоростью рванули мы.

Новый выстрелы только выдали атакующих. Боцман, Шумахер и Стич замерев на месте дали ответный залп по второму этажу. Туда же следом полетела брошенная курилкой граната, а следом ещё одна.

Краем глаза, справа, я заметил какое-то движение и бросился туда в одной руке удерживая меч, а в другой мушкетон.

Брезент упал и внутри фургона мельника на треноге я увидел странного вида устройство. То, что это оружие сомнений не было. Направленный на меня ствол, даже такой диковинный я чувствовал спинным мозгом, печёнкой, селезёнкой… как там ещё говорят?

Жах! Жах! Жах!

Трижды эта штуковина плюнула в меня синими молниями больше похожими на боевую магию теургов. В четвёртый раз синие молнии обожгли руку, и я выронил свой меч.

Чертыхнувшись кувыркнулся по земле и с десяти шагов всадил картечь в высовывающуюся из-за пушки рожу. Булькнув тот свалился на пол, а сбоку по мне один за другим ударили пистолетные выстрелы. Первая пуля разорвала левый рукав плаща, а вторая выбила из руки мушкетон.

«Да что же это такое!» — прикусил губу от злости я, нашёл взглядом своего противника — высокий, широкоплечий, в плаще из кожи левиафана, треуголка надвинута на глаза. Ну прямо брат-близнец того которому я сломал кадык во дворе дома кузнеца.

Вытянув руки с пистолетами вперёд этот гад целился в меня. Ещё секунда-другая и…

Тряхнув правой рукой, я почувствовал в руке ребристую рукоять «Майского жука».

Пистолетная пуля угодила в амулет на груди, и тот часто запульсировав разорвал на мелкие ошмётки голову типа в плаще, забрызгав меня кровью, мозгами и осколками костей с ног до головы.

Перезарядив на всякий случай пистолет и взведя курки, я остановился над подёргивающимся в судорогах телом.

«А что это там у него?» — подумал я, наклоняясь к полу. Деньги? Документы? Рванув с груди безголового плащ, я вытащил наружу пачку плотных листов.

— Что это? — спросил подбежавший позади Шумахер. Топал стажёр как слон, пыхтел также.

Протянув ему находку, я засвистел в свисток призывая к себе стражей находящихся поблизости. Коротко переглянувшись со мной и ничего не спросив, Стич тоже задул в свистульку.

Ганс позади чертыхнулся и схватился за голову. Я его понимал, ведь на талантливо нарисованных рисунках был я, он, наш ветеран, Рассада, Бруни, Пибоди, Галгарпер, Кавана, Метель и даже ухмыляющийся Боцман с трубкой в зубах.