Ливень

Владимир Александрович Сединкин (2025)

В этом мире всё вверх тормашками. В этом городе постоянно идёт дождь. Инспектор Эмиль Бюлов, городская стража, серый квартал, теурги и кулак правосудия…

Глава 22. Кружева

Ущипнув за сосок полногрудую брюнетку, Август Бонке пьяно засмеялся, когда девчонка вскрикнула и соскочила с его колена.

— Ишь, недотрога! Плевать! Я толстух всё равно не люблю! А тут у нас кто?

Повернувшись к сидевшей с другой стороны рыжей шлюхе с полными губами, закинувшей на него ногу в чёрных чулках в мелкую сетку, Август, сначала опустил плотоядный взгляд на обнажённый живот женщины, а затем ловко подцепив пальцами жёлто-красный кустик на лобке дёрнул волосы на себя.

— Ай! Больно! Ты что идиот?! — оттолкнув его соскочила с диванчика проститутка.

Всё ещё давясь от смеха старший надзиратель погрозил рыжей пальцем и пошлёпал потной ладонью по диванчику рядом с собой.

— На место! Тоже мне цаца! Я оплатил целую ночь!

Нехотя, та вернулась на диван усевшись рядом с Бонке.

Внизу раздались крики, шум, у дверей затопали подошвы тяжёлых сапог. «Опять что ли девку не поделили? Дурачки вон же их сколько!» — подумал Август сжимая в ладони острую грудь с большими тёмно-вишнёвыми сосками.

Тук! Тук! — раздалось за дверью. Старший надзиратель и ухом не повёл. Губы его впились в шею рыжей оставляя на коже лиловый засос.

Бам! Бам! — на этот раз в дверь постучали сильнее.

— Грон, выкини ты их к чёрту! Пусть ищут других девок! — в бешенстве заорал Бонке своему охраннику — здоровенному детине с кулаками размером с пушечные ядра.

Клац! Дверь открылась и Грон, лицо парня было словно вырубленным из камня, заглянул в комнату.

— Гер Бонке, простите, но я не могу их выгнать…

— Почему, глупый ты дебил?! За что я тебе плачу?!

— И всё-таки не могу. Это же…

— Потому что в гости к тебе Август зашли Городские стражи!

Старший надзиратель «Десяти пальцев» икнул и быстро-быстро начал натягивать штаны, которые уже было спустил до колен.

— А ч-ч-ч-то т-т-т-акое? — произнёс он, заметив среди заполнивших комнату вооружённых мужчин Эмиля Бюлова.

Мурашки побежали по спине надзирателя. И он тут же трижды пожалел, что взял те деньги и… хотя, конечно, от такой огромной суммы отказаться было невозможно.

— Вот же счастье тебе привалило, да приятель? — бухнулся рядом с ним на диван улыбчивый страж с зубочисткой в зубах на шее которого висел грязно-жёлтый шарф.

Пистолет в руке балагура уставился в живот надзирателя покрытый кучерявыми волосками.

— Я, не п-п-понимаю, — зазаикался Бонке, провожая взглядом покинувших комнату девиц, за ночь с которыми он отдал своё месячное жалование.

Лис, так кажется звали преступники Бюлова, перешёл сразу от слов к делу. Схватив Августа за шиворот, он потащил его к окну.

— Отпусти меня! Отпусти! Что тебе надо?! Ты право не имеешь! Я работаю на город и регента! — кричал надзиратель пытаясь вырваться из крепкой хватки инспектора.

Не обращая внимания на вопли, инспектор распахнул второй рукой окно и вытащил мужчину на балкон.

— Меня интересует двадцать третье число.

— Что?! Почему?! А что там было?! Я не знаю!

— В этот день ты приказал выпустить заключённого Иво Бремера из изолятора. Кто тебе приказал это сделать?

Новая порция мурашек заставила старшего надзирателя передёрнуть плечами.

— Приказал начальник тюрьмы! Начальник тюрьмы! Я тут не при чём!

— Не ври. Начальника тюрьмы в этот день не было на службе. У него заболела супруга, и он сопровождал её к врачу. Кто?

— Я не знаю! Я не при чём! — спиной Бонке упёрся в ажурные чугунные перильца балкона.

Бюлов резко столкнул Августа вниз в последний момент схватив за ногу. Падение с шестого этажа на острые камни, по которым в бешенстве хлестали волны, вызвало пронзительный вопль у старшего надзирателя.

— Кто?

— Они убьют меня! Убьют! — дрожа всем телом кричал Бонке.

— Я так и понял, — кивнул Бюлов. — Поэтому даю тебе выбор, либо ты умрёшь сейчас, разбившись о камни, либо всё расскажешь мне, а там мало ли как выйдет. Вдруг сумеешь выкрутится. Сбежишь из города. Службу то ты уже бросил.

— Бюлов, ты отпустишь меня? — жалостливо заскулил Август обливаясь холодным потом. — Обещаешь?

— Обещаю.

— Человек в плаще подошёл ко мне в «Красной луне» и предложил шестьсот талеров. ШЕСТЬСОТ! Это целое состояние.

— За что?

— Чтобы убить Метель! И всё! Целых ШЕСТЬСОТ талеров за убийство никчёмного уголовника!

Инспектор переглянулся со своими товарищами замершими позади.

— Как платили?

— Всё сумму сразу и бутылку Аранийского. Бутылка ценой в двести талеров! Божественное вино!

— Что потом?

На мгновение старший надзиратель задумался, а потом снова завопил чувствуя, что штаны сползают с него:

— Всё! Честно! Я встречался с ними один раз. Мы договорились о том, что убийство должно произойти в течении суток. Если Метель не удастся ликвидировать внутри тюрьмы нужно просто вывезти его к Ослиным ушам. Нас там должны были встретить.

— Ты не поехал?

— Конечно нет, — боясь делать лишние движения Бонке прижал руки к груди. — Я же не дурак.

— Что ещё можешь сказать? — на этот раз вопрос задал парень с зубочисткой.

— Ничего! Ничего!

Будто издеваясь инспектор тряхнул побелевшего от страха Августа.

— Как мне найти этих людей?

— Ааа! Я не знаю! Не знаю! У говорившего со мной не было мизинца на левой руке.

— Что-то ещё?

— Да всё! Честно! Всё! Отпусти меня!

— Где вино?

— Вино? Аранийское? На столике перед вами! Я его даже открыть не успел! Сохранил для специального случая! Отпусти меня! Ты обещал!

— Из-за тебя погибли люди.

НА этот раз Бонке с удивлением взглянул на Лиса:

— Какие люди? Те преступники которых убил Метель? Туда им и дорога!

— Кубер и Лонкест бывшие солдаты и в «Десять пальцев» попали из-за кляузы своего бывшего командира. Оказалось, что они не виновны.

— Это Метель! Метель их убил!

— Нет, он всего лишь защищался. Это сделал ты, когда пообещал им свободу в обмен на убийство грабителя, планирующего побег.

— Но они сами согласились!

— Ты не оставил им выбора.

Нога бывшего старшего надзирателя онемела, и он её уже не чувствовал.

— Эмиль, ты обещал меня отпустить! — жалобно застонал он.

— Я всегда держу своё слово.

* * *

Напольные часы грудой обломков лежали возле стены. То ли их тиканье достало хозяина кабинета, то ли…, впрочем, что с ними могло произойти придумать я не успел.

— У меня просто нет слов, — начал со своей любимой фразы начальник городской стражи облокотившись на стол.

Рядом с ним стояла кружка горячего какао, но он даже не притронулся к нему.

— Бойня в госпитале, сгоревший дом Галгарпера, попытка покушения на Рассаду, нападение на Бремера, смерть Пибоди, да вас всех хотели убить! Есть мысли инспектор?

Мулине был бледен и в сумраке кабинета лицо его выглядело весьма болезненным.

— Есть, — коротко бросил я.

— Слушаю вас.

При посторонних он всегда обращался ко мне на «вы».

–…

— Ну чего вы замолчали, инспектор?

В углу кабинета в кресле у окна кто-то кашлянул. Когда человек подался вперёд я разглядел его — Арнольд Пфейффер собственной персоной. Старший инспектор Городской стражи Висмарбурга. Самый странный сотрудник Мулине.

Нет, раньше должность старшего инспектора было одной из ключевых. Тот же Аддингтон обладал большим влиянием и пользовался уважением. После назначения Мулине всё изменилось. Сначала я заподозрил нового начальника стражи в любви к власти, которую по сути он ни с кем не делил, но мнение моё со временем изменилось.

Так зачем же нужен Пфейффер? Этот склизкий, холодный типчик ничего кроме омерзения у меня не вызывал. Откуда он вообще взялся на нашу голову?

Сплетя пальцы рук на груди, старший инспектор осторожно, тщательно подбирая каждое слово, произнёс:

— Кхм. Может быть я смогу пояснить, гер Мулине?

— Попробуй.

— МЛАДШИЙ инспектор (младший было специально выделено интонацией), наверное, предполагает, что цепь трагических случайностей преследует его после рейда в Геенну.

— Трагических случайностей? — удивился я развернувшись к говорившему всем телом. — Вот как вы это называете, СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР?

— Но ведь мы ничего точно не знаем, — развёл руками Пфейффер.

Взяв кружку с какао хозяин кабинета взглянул на неё, а затем снова поставил на поверхность стола.

— Где дети?

— В надёжном месте, — ответил я, взглянув в глаза Мулине.

— Хорошо. Это хорошо.

Зашипев как змея, старший инспектор скривил тонкие губы. Он явно мнение начальника не разделял.

— Если бы мы знали их местонахождение…

— Нет, — отрезал я, постаравшись, чтобы в голосе моём звенела сталь.

— Но это возмутительно!

— Это спасает им жизнь!

— Арнольд успокойтесь, — начальник городской стражи устало потёр лоб ладонью.

Некоторое время мы словно корабли в тумане плавали в напряжённой тишине, а затем Мулине встал и обошёл стол.

— Чем займётесь теперь, инспектор?

Продолжая разглядывать буравящего меня взглядом Пфейффера, я пожал плечами:

— Нужно ещё кое-кого навестить.

— А может быть хватит?! — старший инспектор топнул ногой по полу застеленному мягким ковром.

— Я сам Арнольд! Бюлов, я требую, чтобы о каждом своём шаге, впредь, вы докладывали мне лично. Ваше самоуправство неприемлемо. Это понятно? Иначе я лишу вас поддержки и ресурсов управления.

Всё вышесказанное Мулине оставило у меня странный осадок фальши. Будто он играл. Или это я просто устал и что-то придумываю себе на пустом месте?

— Понятно, гер начальник, — согласился я, видя, как Пфейффер расслабился и вернулся в своё кресло.

Будто снова услышав громкое тиканье напольных часов, я нашёл взглядом их обломки у стены. Когда они работали ненавидел их, а теперь кажется скучаю. И всё-таки что произошло здесь?

— Вы свободны Эмиль, — устало махнул рукой хозяин кабинета быстро теряя ко мне интерес.

— Да, гер начальник, — щёлкнув каблуками я отправился к двери.

Уже выходя из кабинета, я мельком взглянул на стоящего ко мне спиной Мулине и чуть не вздрогнул. Указательный и безымянный пальцы правой руки начальника городской стражи, удерживаемой за спиной, были скрещены между собой. Он будто специально демонстрировал мне это, прося помощи.