Ливень

Владимир Александрович Сединкин (2025)

В этом мире всё вверх тормашками. В этом городе постоянно идёт дождь. Инспектор Эмиль Бюлов, городская стража, серый квартал, теурги и кулак правосудия…

Глава 15. Балагур

Почесав худую небритую щёку Курт Рассада понял, что снова забыл позавтракать. Он опять всё утро просидел рядом с сестрой, смотрел как она спала и старался угадать выглядит ли Леа сегодня лучше, чем вчера.

Терапия, которая в начале показалась ему шарлатанством, кажется помогала. По крайней мере девушка теперь самостоятельно, без чьей-либо помощи, могла дойти до туалета. Медузы доктора Бебеля, а точнее эссенция из них, наполняли его сердце надеждой и… заставляли браться за самую опасную работу, чтобы оплатить лечение единственного родного человека.

За слежку всегда хорошо платили, ибо дело это опасное и неблагодарное. Особенно в Дождливом городе. Следом за объектом наблюдения переодетые стражи на свой страх и риск отправлялись в самые опасные места Висмарбурга где жизнь их находилась только, и исключительно, в руках господа. Герр Бачковский и свою-то десницу потерял именно в результате такой «невинной» забавы закончившейся кровавой потасовкой.

Контрабандист закончил есть и сыто рыгнув оттолкнул глиняную миску от себя. Бросив на стол горсть мелких монеток, он вышел из-под навеса закусочной под названием «Слепой краб» и направился вглубь Серого квартала. Кому-то название казалось забавным, а кому-то говорящим. Два ряда неказистых столиков под навесом из пропитанной смолой парусины, были нечто вроде прихожей для знающих людей, которую преступники называли парилкой. Тот кому надо, смотрел на посетителей заказавших нехитрую снедь, делал выводы и решал пустить ли человечка дальше. А может быть даже сразу вынести ему приговор. Бывало и такое.

Рассада всё это время, наблюдавший за объектом из окна табачной лавки на другой стороне улицы, двинулся следом ленивой, расхлябанной походкой. На груди стража болтался грязно-жёлтый шарф, цвет которого можно было принять одновременно и за жёлтый, и за оранжевый, что делало его в глазах прохожих сразу членом двух местных банд. На глаза стража был надвинут измятый бикорн, а на плечи наброшен застиранный синий аби — узкий однобортный кафтан, короткий спереди, с длинными полами сзади какие в городе носили многие.

Рыжий слонялся между лотков, заглядывал в лавки, пялился на проезжающие повозки и свистел вслед местным барышням, идущим по своим делам, в общем тянул время до назначенной встречи место которой и должен был установить Курт. Но сначала будет провожатый — билет.

Находясь на максимальном расстоянии от объекта, так что тот даже и не заподозрил ничего, Рассада думал о том, что работа с Эмилем Бюловым скорее сведёт его в могилу, чем сделает известным и поднимет по карьерной лестнице. И всё же раз за разом он мысленно возвращался к тому рейду в Геенну. Причина ему была известна — Лис, а именно так прозвали северянина был настоящим. Таким который не гнётся, не ломается и плевал на всех вокруг. Многие в «Мягких лапах» уважали Бюлова понимая, что ему уже давно пора занимать кабинет покомфортабельней. Тот же Гобкинс, например, и мизинца его не стоил.

На пару мгновений контрабандист остановился у витрины, будто причёсывая свои огненно-рыжие локоны (на самом деле проверяя есть ли за ним хвост), а затем двинулся дальше. Курта такой ерундой было не смутить. Он всегда вёл своих подопечных бережно. Чтобы не ранить их тонкую психику. До поры до времени, конечно.

Следить за людьми Рассада научился ещё в детстве. Чем только не приходилось заниматься, чтобы не умереть с голоду. Многие не знали, но они с Леей были не местными. Висмарбург был лишь вишенкой на торте. После смерти родителей они с сестрой прошли всю нить великих городов о Эдинбата до Лидсчестера. Нигде им не было лучше, чем здесь. Пусть лучше вечный дождь и надоевшая капель за окном, чем оранжевая чума превращающая тело в кусок пергамента, голод сводящий с ума, бесконечные гражданские войны и ураганы, поднимающие в воздух даже каменные дома.

Кинув торговцу серебряную монетку, Рассада взял с лотка две спелые золотистые груши. Сестра обожала их, пусть порадуется. Спрятав в карманы фрукты, страж замер в тени очередной витрины наблюдая за Рыжим встретившим кого-то сутулого типа на улице. А вот и Билет.

Бюлов играл опасно, бескомпромиссно и это многих пугало. Других, как Курт, наоборот располагало к себе. Бывший военный, вдовец, не знал таких слов как «нет» и «не могу». На улицах это поняли достаточно быстро. Нет, и раньше в город прибывали бесноватые, одержимые справедливостью чужаки, бросавшиеся на борьбу со злом. Вот только заканчивали они свой крестовый поход довольно быстро и печально. Младший инспектор был другим. Не зря же его прозвали в честь хитрого, рыжего хищника — уважаемого местной братвой животного.

Страж думал, что команда у них тоже подобралась, что надо. Бравый Галгарпер (двадцать с лишним лет в Городской страже многого стоит), башковитый, тихий, но совсем не беззащитный Бруни, «где сядешь, там и слезешь» Пибоди, бабский угодник Кавана (на самом деле мужик не плохой и надёжный), геройский Тимс (жаль не повезло ему и подстрелили), Стич — наша местная легенда, и Боцман. Про последнего сказать Курт ничего определённого не мог. Кажется, какой-то товарищ Бюлова из армии, может даже однополчанин. Он ни разу не слышал, чтобы тот хотя бы пару слов сказал. Забыл ещё упомянуть про молодого Шумахера, из которого явно будет толк, если он стажёрство переживёт.

Стать стражем, Рассада мечтал с шестнадцатилетнего возраста, сразу как им только чудом удалось попасть сюда. Ведь они не просто защитники закона, как констебли в других городах. Они несли знамя справедливости. По крайней мере тогда Курт так думал. Тут и подготовка другая и образование нужно. И всё же, подтолкнуло его к решительным действиям болезнь сестры.

Сутулый исподлобья оглянулся и кивнув его объекту, нырнул в подворотню. «Ну вот, начинается самое интересное», — с досадой подумал Рассада ныряя следом, пощупав сквозь ткань рукава кинжал на запястье и ощутив тяжесть пистолета в специальной кобуре на поясе.

Начался долгий путь Рассады по узкому ущелью между домами заваленному горами мусора, дохлыми крысами и битым стеклом которое разбросали здесь не просто так.

Утреннее недомогание превратилось в многодневную лихорадку, но не ту которая сжигает человека в одночасье, в другую — вытягивающую силу медленно и страшно. Словно цветок, Леа увядала на его глазах. Шутками, улыбками, показным хорошим настроением, брат удерживал сестру на этом свете. Это вошло в привычку, да так, что прослыл среди коллег балагуром и неунывающим оптимистом. Будто у него был выбор.

Резко развернувшись парочка направилась по еле-еле заметному проходу в сторону порта. «Неужели они настолько обнаглели, что устраивают свои тайники у моря. Там же всегда ищут в первую очередь», — удивился Курт.

Куда бы они не обращались все доктора разводили руками и соболезновали. СОБОЛЕЗНОВАЛИ! Будто она уже умерла! Все, кроме чокнутого Бебеля, адрес которого стражу дал всё тот же Бюлов.

Когда страж уже подумал, что идти дальше слишком опасно (так далеко в трущобы он ещё не забирался), Рыжий замер на месте. Билет что-то коротко бросил и нырнул за гору мусора, а контрабандист удивлённо оглянулся и попятился.

Из темноты вышел человек в кожаном плаще, точно таком же как те молодчики у дома кузнеца. Проходя мимо, он ударом короткой дубинки просто размозжил голову объекту наблюдения Рассады направляясь в сторону спрятавшегося за баком с мусором стражу.

Курт не стал ждать пока его прихлопнут. Он выхватил из-под одежды пистолет и спустил курок. Оглушительно громко здесь прозвучал звук выстрела. Заметавшись между домами и не находя выхода, он оглушил самого стрелка.

Пуля угодила в плечо убийцы, но даже не притормозила его. Бугрившаяся мышцами рука уже готова была сомкнуться на шее парня, но тот увернувшись выхватил кинжал и тремя молниеносными ударами в бычью шею остановил противника. Ещё долгих десять секунд тот пытался зажать раны на шее рукой пялясь куда-то за спину Рассаде.

Тихо, очень тихо для своей комплекции за спиной стража возникло ещё парочка статных молодцов, один из которых обрушил на голову Курта что-то металлическое, покрытое каплями влаги.

* * *

Груши в кармане лопнули и сок фруктов намочил бок стража. Почему-то захотелось ощутить сладкую мякоть во рту.

Громила молча остановился напротив Рассады и взвёл курок мушкетона. Пальцы стража сжались, раз-другой, но успокоительной тяжести рукояти кинжала в руке не ощутили. Оружие валялось у стены и добраться до него сейчас было невозможно.

Рассада не испытал страха, скорее грусть и жалость. Да, именно жалость, ведь Леа обречена без него. Может быть к этим чувствам примешивалось ещё толика разочарования от того, что не его нож разорвёт глотку этим ублюдкам.

Бах! Выстрел заставил Курта вздрогнуть, но руки, лихорадочно ощупавшие грудь и голову, не нашли никаких повреждений. Зато его несостоявшийся убийца с выражением глубокого удивления рухнул на колени, а затем повалился лицом вперёд, прямо в грязную зелёную лужу на мостовой обдав стража волной брызг.

Позади замершего у его ног громилы с дымящимся ружьём стоял Боцман, а чуть дальше, приколов к стене второго убийцу мечом, с надвинутой на глаза треуголкой, улыбался младший инспектор Эмиль Бюлов, которого многие за глаза называли просто Лис.

Оба они тяжело дышали словно после долгого бега.