Тени кафе «Домино»

Эдуард Хруцкий (2007)

1922 год. Москва. В знаменитом кафе «Домино» на Тверской улице собирается самая разношерстная публика: артистический бомонд, поэты и художники, бандиты и бывшие уголовники, новоиспеченные «генералы» Гражданской войны, а так же сотрудники милиции и ОГПУ, которые внимательно наблюдают за всеми посетителями и собирают информацию, помогающую в раскрытии многих преступлений, совершенных в Москве. Не последнюю роль во всей этой криминальной истории играет главный герой романа — талантливый журналист Олег Леонидов, который удивительным образом каждый раз оказывается в самом центре разворачивающихся событий.

Писатель Арнаутов

Арнаутов вошел в квартиру.

Снял пальто и шляпу в прихожей. Вдоль стен высилась поленница дров.

В коридор вышла жена, известная актриса Елагина, высокая, красивая женщина.

— Где ты был, Павел? Я не спала всю ночь.

— В ЧК.

— Где?

— В ЧеКа, разве непонятно?

— За что?

Арнаутов вошел в кабинет, Огромную комнату, заставленную книжными шкафами.

На полу лежали связки книг.

Арнаутов наклонился, присмотрелся.

— Я же их продал!

— А я выкупила обратно.

— Откуда у тебя деньги?

— Продала кольцо.

Арнаутов тяжело сел в кресло.

— Книги вернулись. Странно.

— Что ты делал в ЧК?

— Сидел. Потом меня допрашивала амазонка революции.

— Что ты сделал?

— Написал прошение, чтобы меня выпустили в Ригу, там печатают мое собрание сочинений.

— Ты решил ехать один?

— Нет. В прошении я указал, что уезжаю всей семьей.

— А меня ты спросил?

— Не понимаю.

— Я вчера получила письмо от Маши Мирской, как раз из Риги, она пишет, как там маются русские артисты. Я не брошу театр.

— Балаган! — закричал Арнаутов, — Вы играете в стылом зале, при керосиновых лампах, в старых перелицованных костюмах. Это театр?

— Да. Мы играем. Конечно, трудно, но мы играем.

— Для кого?

— Для зрителя. И весьма благодарного. Правда, корзин с цветами не дарят, но подарили дрова, которыми ты будешь отогреваться.

В кабинет вошел сын, красивый молодой человек в хромовых сапогах, галифе и черной кожаной куртке, на рукавах которой были лазоревые нашивки с буквами «ВЛШ» и значками авиатора.

— Отец, подслушивать подло, но это получилось случайно. Прости. Я тоже никуда не еду. Через месяц я оканчиваю школу и буду авиатором. Получу хороший паек, большое жалование, ты сможешь писать…

— О чем? — Арнаутов вскочил.

— Я не знаю, — растерялся сын.

— Не знаешь. Я ненавижу эту страну. Ненавижу.

— Раньше ты говорил и писал совсем другое.

— То было раньше. Значит, вы меня бросаете.

— Нет, — ответила жена, — мы просто никуда не поедем.

— Ненавижу вас. Рабы… холопы.

Арнаутов вышел, хлопнув дверью.