Тени кафе «Домино»

Эдуард Хруцкий (2007)

1922 год. Москва. В знаменитом кафе «Домино» на Тверской улице собирается самая разношерстная публика: артистический бомонд, поэты и художники, бандиты и бывшие уголовники, новоиспеченные «генералы» Гражданской войны, а так же сотрудники милиции и ОГПУ, которые внимательно наблюдают за всеми посетителями и собирают информацию, помогающую в раскрытии многих преступлений, совершенных в Москве. Не последнюю роль во всей этой криминальной истории играет главный герой романа — талантливый журналист Олег Леонидов, который удивительным образом каждый раз оказывается в самом центре разворачивающихся событий.

Борька-Поэт. Он же Борис Новицкий

Казаринов сначала не узнал своего старинного друга. Был когда-то Борис Новицкий поэтом декадентом, ходил в бархатной блузе с атласным бантом, в штанах из красной коже, и со стрелкой нарисованной на сумке.

— Ты, что не узнаешь меня, Витя?

Ну как узнаешь человека в желтой кожанке, в фуражке не со звездой, в высоких сапогах-шевро и моднейших английских бриджах, завернутого в тунику поэта. Они обнялись.

— Ты никак в ЧК служишь.

Новицкий захохотал.

— Витенька. Совсем наоборот. Я поэт полетов.

— Я думал ты перестал.

— А зачем. Я как начал при Керенском так и продолжаю по сей день.

— А как же стихи?

— Пишу. И даже выпустил три книжки.

— Ничего себе.

— А ты как?

— Второй день как с Юга. Делал там кино. Заработал кое-что.

— Ты всегда был молодцом, — Борька-Поэт обнял Казаринова за плечи. — Пойдем ко мне. Посидим, выпьем, закурим, а то мне надо линять из столицы.

— Мне надо передать письма с Юга.

— Кому, если не секрет.

— Да какой там секрет, Боря, Арнаутову и Олегу Леонидову.

— Мы посидим, а ты потом в «Домино» и наверняка их встретишь. Пошли ко мне, до Молчановки два шага.

Они стояли у ювелирного магазина Нефедова, на углу Афанасьевского переулка.

Мимо торопились люди. День уходил. Начинались вечерние заботы.

Казаринов с любопытством наблюдал за толпой. Иная она была, чем в восемнадцатом, когда он уезжал из Москвы.

Практически исчезли с улиц шинели, заменившие москвичам пальто.

Вот прошли мимо две дамы в каракулевых шубах с накинутыми на плечи чернобурками и крошечных надвинутых на глаза шляпах-колпачках.

Другой стала Москва, совсем другой. Даже дворники опять появились разметавшие мусор.

— Что смотришь? — спросил Борис.

— Знаешь, если покрасить особняки, да крыши подновить шикарным стал бы Арбат.

— Погоди немного. Это Колумбы капитализма, остальные пока осматриваются и выкапывают горшки с золотишком. А вот когда они придут в коммерцию жизнь пойдет иначе.

Пошли, дома поговорим.