Тени кафе «Домино»

Эдуард Хруцкий (2007)

1922 год. Москва. В знаменитом кафе «Домино» на Тверской улице собирается самая разношерстная публика: артистический бомонд, поэты и художники, бандиты и бывшие уголовники, новоиспеченные «генералы» Гражданской войны, а так же сотрудники милиции и ОГПУ, которые внимательно наблюдают за всеми посетителями и собирают информацию, помогающую в раскрытии многих преступлений, совершенных в Москве. Не последнюю роль во всей этой криминальной истории играет главный герой романа — талантливый журналист Олег Леонидов, который удивительным образом каждый раз оказывается в самом центре разворачивающихся событий.

Лапшин

В пивной на Покровке по утреннему времени народу было немного. Александр Захарович Жуков, в богатом пальто, в пижонистой путейской фуражке вошел в зал.

Он брезгливо осмотрел пол, усыпанный опилками, грубые столы из обструганных досок, скамейки.

Жуков оглядел пивную и увидел, как из-за стола в углу кто-то машет ему рукой.

Он подошел.

Лапшин поднялся ему навстречу.

— Здравствуйте, Александр Захарович, позвольте представиться, меня зовут Сергей Петрович. Прошу садиться. — Лапшин махнул рукой.

Подскочил половой в грязноватой розовой рубахе.

— Чего изволите?

— Тебя как величать, братец?

— Павлом.

— Так вот, Павлуша, пива нам три бутылки. Вобла есть?

— Имеем.

— Настругай нам тарелочку, колбаски пожарь, чтобы сочная была, к ней картошечку кружочками и конечно чайничек, сам знаешь чего.

— Не держим.

— Ты меня, Павлуша, за фраера не держи, скажи Филимону, что для Сергея Петровича.

— Раз так, сделаем в лучшем виде.

Половой исчез.

— Сейчас закусим, как следует, о делах наших поговорим…

На столе появились три бутылки пива. Половой с треском выдернул пробки. Разлил.

— Ну, давайте пока пивка, — предложил Лапшин.

Они выпили.

— Александр Захарович, я человек прямой, знаю, вам нужны деньги, большая любовь требует немалых средств. Я вам их дам.

— За что? — Жуков поставил стакан на стол.

— Ваша контора занимается отправкой денег и ценностей по железным дорогам.

— Не только отправкой, но и приемом.

— Отлично. Я хочу знать, когда, каким поездом повезут ценности, в каком вагоне, в каком сейфе. И какая охрана.

— Всего-то? — улыбнулся Жуков.

— Именно за это вы получите немалые деньги и свою долю с дела. Кстати, можете дарить Сонечке украшение, я его оплатил авансом.

Лапшин положил на стол толстую пачку денег.

Жуков подавился пивом, закашлялся.

— Берите, это аванс.

— Послезавтра в Тамбов повезут сорок миллионов для выплаты зарплаты.

— Это интересно, но не главное, — Лапшин с усмешкой смотрел, как Жуков распихивает деньги по карманам. Бумажки мне не нужны. Только камни и золото.

— Значит, почтовый вагон отдам другим.

Вагон тряхнуло, и керосиновый фонарь под потолком закачался, причудливо ломая тени на стенах.

— Кашира.

Почтальон-инкассатор встал, подошел к раскаленной печке-буржуйке, на которой закипал медный с мятым боком чайник.

Он залил кипятком пестро раскрашенный заварочный чайник.

Накрыл его фуражкой.

— Пусть настоится. Я туда чабреца добавил. Духовитый чай будет.

Милиционер-охранник снял с полки узелок.

— Жена лепешек напекла, сахарин имеем.

Почтальон раскрыл старый баул.

— Мы тоже кое-что имеем. Свинину копченую к твоим лепешкам, да сахар-рафинад.

Вагон дернулся.

Почтальон чуть не уронил заварочный чайник.

— Тебе покрепче?

Он посмотрел на милиционера и увидел, как тот поднимает руку.

Почтарь обернулся.

В вагоне стояли четверо в масках с маузерами.

— Сидите тихо. Будете жить.

Человек в маске расстегнул кобуру у милиционера, забрал наган.

Второй взял инкассаторский мешок.

— Оревуар, мон ами, — засмеялся он и дернул стоп-кран.