Тени кафе «Домино»

Эдуард Хруцкий (2007)

1922 год. Москва. В знаменитом кафе «Домино» на Тверской улице собирается самая разношерстная публика: артистический бомонд, поэты и художники, бандиты и бывшие уголовники, новоиспеченные «генералы» Гражданской войны, а так же сотрудники милиции и ОГПУ, которые внимательно наблюдают за всеми посетителями и собирают информацию, помогающую в раскрытии многих преступлений, совершенных в Москве. Не последнюю роль во всей этой криминальной истории играет главный герой романа — талантливый журналист Олег Леонидов, который удивительным образом каждый раз оказывается в самом центре разворачивающихся событий.

МЧК

Коридор длинный, покрашенный нелепой розовой краской.

Он шел по этому коридору, а за ним чекист с рукой на кобуре.

— Стой! К стене.

Он повернулся и увидел написанные, полустертые стишки:

«Как хорошо в краю родном…

Чекист открыл дверь.

— Арестованный доставлен.

— Заводи.

— Пошел в комнату.

В комнате было светло.

Леонидов даже зажмурился на мгновение.

Первый, кого он увидел, был чиновник сыскной полиции Николаев.

— Александр Иванович, — Леонидов протянул руку, — гора с горой. Так, что ли?

— Душевно рад вас видеть, Олег Алексеевич, душевно рад.

— А меня вы не узнаете?

Из-за стола поднялся красивый молодой человек. Черноволосый, с веселыми светлыми глазами.

— Как же, как же, — Леонидов поклонился, — начальник уголовной секции МЧК товарищ Мартынов. Здравствуйте.

— Приветствую короля сенсаций в нашем скромном учреждении.

Мартынов протянул руку.

— Вот и встретились, — продолжал он, — ваша статья в питерской «Красной газете» очень в прошлом году помогла нам. Своевременная статья, даже очень. К столу присаживайтесь.

Леонидов сел.

На столе были аккуратно разложены: толстая пачка денег, наручные часы, с решеткой, закрывающей стекло циферблата, серебряный портсигар, на крышке которого лошадиная голова и стек, записная книжка в потертом кожаном переплете, карандаш в серебряном футляре, удостоверение «Рабочей газеты», щеголеватый бумажник из крокодиловой кожи, зажигалка из ружейной гильзы, кастет.

— Ваши вещи? — спросил Мартынов.

— именно так.

— И деньги ваши?

— Естественно.

— Сколько?

— Что-то три миллиона с мелочью. Точнее сказать не смогу, очень клюковка и колбаса понравились.

— Как же так. Денежки счет любят.

— Это милейший Федор Яковлевич, у купцов так, они счет любят. А наш брат любит тратить не считая.

Николаев рассмеялся.

— Истинная правда. Наслышан о ваших загулах в «Эрмитаже» и «Метрополе».

— Все было, нынче это как сон…

— А теперь вы решили на подпольных мельницах счастье словить? — поинтересовался Мартынов.

— Дорогой Федор Яковлевич, меня взяли не за столом, а у буфетной стойки, я там пытал счастья. А постановления об азартных играх не нарушал.

— Что правда, то правда, — вмешался Николаев, — я первый вошел, а он бутерброд доедал.

— И зачем же вас на мельницу потянуло? — не унимался Мартынов.

— Когда-то я написал книгу «Петербургские хулиганы», потом Александр Иванович помог мне книжку сделать о кобурщиках.

— О ком? — удивился Мартынов.

— Это такие варшавские жиганы, которые стены хранилищ кобуром пробивали.

— Вспомнил, спасибо. Так причем здесь «мельница»?

— Хочу написать о подпольных игорных домах, кстати здесь мой портсигар, хочу взять папиросу.

— Да забирайте все, только скажите, вы хозяина мельницы давно знаете?

— Сергея Петровича? — Леонидов закурил со вкусом, — Метельникова?

— Именно, — прищурился Мартынов.

— Вижу второй раз. Только когда я писал о банде Корейца, кажется мне, что я его дагерротип видел.

— Профессиональную память не пропьешь, даже клюковкой, — обрадовался Мартынов. — Кстати, Олег Алексеевич, зачем вам кастет? Помню вы английским боксом увлекались.

— Был чемпионом Петербурга, — вмешался Николаев, — в Москве в шестнадцатом году в Сокольниках первенство России выиграл.

— Вот для этого и ношу кастет, чтобы раз садануть и готов.

— А приходилось?

— Пока Бог миловал.

— Я хочу совет дать, если позволите.

— Конечно.

— Пусть Олег Алексеевич для сотрудников лекцию прочтет о старых делах. Он много знает.

В это время вошел человек среднего роста.

Мартынов и Николаев встали.

— Я — Манцев, начальник МЧК.

Леонидов сказал:

— Насчет лекций надо поторговаться.

— Что? — удивился Манцев.

Я вам лекцию, а вы мне материал, которого ни у кого нет.

— Ладно. Вы видели, какое безобразие происходит с трамваями?

— Сам вчера не доехал до места.

— Вы думаете это диверсии, саботаж? Нет, на электроподстанции, обеспечивающей током трамвайные пути, группа жуликов требовала от трамвайщиков мзду за электричество. Требовали спирт, табак.

— Вы дадите мне этот материал?

— Конечно, — Манцев достал из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги, — Здесь фамилии и должности.

— А я могу их увидеть прямо сейчас, чтобы успеть дать статью в номер.

— Да.