Философия ценности ужаса за целью – свободы

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Над твоим великолепием восходит ужас, словно ждёт свою историю в глазах. То вживается в любовь с одной секунды в нас, то проходит мимо жизненного дня. Ты ему — прочтённый формы обожания философ, над тобой парит искусственная тень, держит слово внутреннего я, о котором сожалеешь зря. Эта книга, как проводник искусства — внутри не отвечает строго, но так же хочет жить, как смерти день. Как лучший друг, в котором ты виляешь сознательным искусством понимать свою жизнь. Составляя страхи внутри образа великолепия в глазах.

Теперь без основания

Нет холоду объятия — на вид,

Он только в основании — завит,

Он точно вихрь — уводит и тебя

Над ожиданием манеры — дорогой.

Теперь без основания — изгой,

Теплеет между прошлым — бытию

Твой разговор — о мысли и покое,

Но только городской — и в том на вид.

Ты обращаешь взгляды — зазеркалья

Под остановку — в сумерках души,

Ты — городское поле утверждения

О слове нам, как прошлому уже.

Постигла смерть — твои ума глаза,

Калёной нитью — не бывала рядом,

Не очертила в пропасти — шаги,

А только человеку — в этом, глядя

Ты остановку шепчешь — дорогим,

Неутолённым именем — за толк,

Ты будешь душу радостью — тоской

На форме от тревоги — городской.

Над оборотнем взгляда — изголовья,

Над прошлым зазеркальем — от души,

Где уши, вслед за нами — не искали

Матёрой пошлости и замысла — во вред.

Где не душили полотенцем — счастье

И трогали искусство — по себе,

Как только городское — обещание

Нисходит с площади — по обществу, уже.

Восходит трутень к праву — от тоски,

Он чёрный, что и гроб фамильной тяги,

Он подлостью низводит — оберег,

Где ты доискивал весомые — пророки.

Ты им, как трудный почерк — на руке

Возводишь обеляемые — стены

И только ворожишь природу — тем

Искусством мира — в пройденной душе.

Она настала к праву — для тебя,

Она — по городской примете плачет

И только белый звонницы — маяк

Её следы — обратно не упрячет,

Не обессудит жить, как нам, назло

И только свод доискивая — в ветрах,

Им обвивать искусство — от господ,

Им жить для основания — неверных.

Но ты изгой и маска — на тебе,

Как обывательщины скорбное — прощание,

Как тихой колыбели прах — в душе,

От формы, по которой ты страдал.

Ты был внутри — на сердце не один,

Ты ожидал тем счастьем — изголовье,

Но своду зазеркалья — был пленён

В пути моральной каторги — в себе.

И этот звон ты слышишь — от любви,

На дне искусства малого — прощая

Свой ход тоски — от мысли городской,

Такой нелепой сном — без обещания.