Философия ценности ужаса за целью – свободы

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Над твоим великолепием восходит ужас, словно ждёт свою историю в глазах. То вживается в любовь с одной секунды в нас, то проходит мимо жизненного дня. Ты ему — прочтённый формы обожания философ, над тобой парит искусственная тень, держит слово внутреннего я, о котором сожалеешь зря. Эта книга, как проводник искусства — внутри не отвечает строго, но так же хочет жить, как смерти день. Как лучший друг, в котором ты виляешь сознательным искусством понимать свою жизнь. Составляя страхи внутри образа великолепия в глазах.

За другой повседневностью

Ничтожны мы и не падём — уже,

Не знаем точный факта — разговор

Для писем лет, откуда ты — ему

Узнал другую весточку — ума.

В народной прозе — символу видна

Опора повседневности — рутинной,

Её звезда горящих цвету — лет,

Из под которых стали мы — слепы.

Не знали родословной — от ума,

Не верили в понятие — от слова,

Куда ушли все радости — из лет

И как им выжить в праве — потому?

На вид ты крал иллюзии — за ним,

Всё вдаль искал другое — постоянство,

Но жизнь ведёт твой странный — оберег

Туда, где мы не все ещё — мертвы.

Уже достали до руки — простора

Могучий шквал оваций и — бежим

В другие формы личности — уму,

Когда им нечем думать — потому.

Что заперт день и слабо — на огне

Ты проронил свои слова — о мире,

Что были, словно добрые — внутри,

Но там оставили свой умысел — в аду.

Что близость глаз — понятная уже,

Ей вид тоски износит — повседневность

И будет свет искать внутри — ума,

Не останавливая новый день — взаймы.

Куда — то тронулся погодный — диалект,

Он вышел снова — с разницей в глазах,

Он будто бы парил — на облаках,

Чтоб заново уснуть внутри — Вселенной.

И этим мы горды, как вечный склад

Другой среды потерянного — солнца,

Где нам оно светило — под любовь,

Особо думая в проверенном — огне.

Ничтожны мы, не думаем насчёт

Природы дураков и этим — видим,

Как свет вальсирует и прямо — на виду

Он будет лучшим именем — ума.

Он так же видит личность — по себе,

Как сон другого чувства — преисподнее

На дне моральной каторги — вокруг,

Где слов не изменяет маска — лет.

Она поднять не может — свой урон,

Она — такой же час по оберегу,

В глазах её — ничтожные огни

Всё светят рядом, будто бы одни.

Они скатились к лучшему — уму,

Чтоб ждать другое отчество, увы,

Для смерти или для другой — войны

По нам — не распакованной на мире.

Из вида ты не хочешь — угадать

Любовь одну — в расщелине густой,

А только сон тревожишь — непростой,

Им смотришь вниз — искусства и идёшь.

Ничтожной в повседневности — весной,

Когда затёрты линии — от гнёта

И им нет права и вестей — творить

Свою судьбу, чтоб снова — говорить.