Философия ценности ужаса за целью – свободы

Анна Атталь-Бушуева (2024)

Над твоим великолепием восходит ужас, словно ждёт свою историю в глазах. То вживается в любовь с одной секунды в нас, то проходит мимо жизненного дня. Ты ему — прочтённый формы обожания философ, над тобой парит искусственная тень, держит слово внутреннего я, о котором сожалеешь зря. Эта книга, как проводник искусства — внутри не отвечает строго, но так же хочет жить, как смерти день. Как лучший друг, в котором ты виляешь сознательным искусством понимать свою жизнь. Составляя страхи внутри образа великолепия в глазах.

Закрывая глаза голому слову

Почему ты не водишь — мечты

По крутому обилию — вод,

Почему за тобой — не ведут

Расстояния — сложную мину?

Закрывая от счастья — глаза,

Выбегая от роскоши — мира

Из запрятанных слов — наяву,

Только голому свету — во мрак?

Этим ты не устанешь — в причине

Насмехаться, чтоб жить потому,

Приближая свой день и — обиду

На глазах — по руке, одному.

Над приличием видев — тот мирный,

Утопический квант — для двоих,

Ты им был, как на голой равнине

Меж развалин — на тёплых руках.

Ты считал эту верную — волю

Только случаю — в малой строке,

Как история связанной боли

И критичность — под мышцей во мгле.

Эта пустошь в заглавии — помнит

Идеально, закрыв нам — глаза

Поколение голой обиды,

Где у слова нет маски — сказать.

Нет истерики слышать — мотивы,

От которых ты численно — стал

Этой прошлой манерой — утерян,

Этой вольностью сношен — в руках.

Только мир от того — не багрянец,

Не упадок — толщей под страх,

Только вид этим ночью — не тонет,

Утопая под вольностью — в прах.

Волей мы не смогли бы — отмерить

Утоление страха — под тьмой,

Волей новому — больше не верить,

Чтобы думая — видеть тот век.

От того он — в наследии польза,

Нам ли этому счастью — из глаз,

Но за голые степи — подводят

Посторонние слову — на страх.

Видим только, как гибнет — последний,

Идеальный замер — между строк,

Автор думает, может ли верный

Им — умеет искать этот ток?

Или сущность вложив — между сказкой,

Так играючи слажен — твой век,

На застенчивой робе — подсказкой,

Словно учит — один человек.