Без сомнений

Фофан Тюльпан (2024)

В тексте есть жестокость и эротика. Осторожнее! Нелепая смерть имперского колдуна влечёт за собой череду событий, что перекрутит с ног строго на голову чётко продуманный план по свержению герцога Аланделейн. Организованное Империей расследование грозит разоблачением множества тайн. Непреклонно бес сомнений закрадывается в головы каждого и вынуждает заговорщиков терять доверие друг к другу. Они всеми правдами пытаются обратить ситуацию себе на пользу и прибегают к разным уловкам, но несуразные случайности раз за разом воруют шансы на победу. Изменить ход событий может найденная у погибшего колдуна языческая реликвия Ксинаалгат, однако беда в том, что этот таинственный амулет волею злодейки-судьбы меняет текущего хозяина чаще, чем придворная дама — собственные наряды; неизвестно в чьих руках и даже в каком из параллельных миров Ксинаалгат окажется в следующий момент. Кому повезёт в этой битве за ресурсы и власть? Узнаём. Наслаждаемся! Автор обложки ослепительная Вартуш Оганесян

Глава 11. Неубиваемый

Уж траур по нему играл,

а бледный фраер банковал…

Эжен пришёл в себя после столкновения: «Жив! Светящееся чудище не добило. Повезло! Но где я?». В бездонной черноте безоблачного неба сияли созвездия. Пройденные в Академии лекции по географии, как по расположению ночных светил определить страну пребывания, не помогали: знакомые конфигурации отсутствовали. Одинокая восходящая луна¹ чётко подсказывала: занесло туда, откуда обратно пешком не добраться. «Да и какая здоровая? Раза в три поболее, чем Лок и в четыре чем Лия» — восхищённо подумал инопланетянин.

Слева — причудливой формы блестящий экипаж-кабриолет. Пахнет металлом, добротно обработанной кожей и гарью. Два ослепительных, почти белых луча спереди мощно разрезают темноту и выдают источник последних злоключений путешественника. С этой повозкой встретился бедный лоб сбежавшего от грозной нечисти.

«Как коляска передвигается?» — родился вопрос у попаданца. Упряжь отсутствует, рядом ни коня и ничего похожего. Неудобные, странные колёса. Обтянутые толстыми рифлёными кишками обода должны цепляться за всё подряд. Резанувшая со спины в грудь сильная боль заставила пытливый ум недоучившегося порталоведа прервать изыскания. Кто-то волочил его за плечи по земле, услышал лёгкий стон и нагнулся. Перед взором израненного волшебника предстала заплаканная женщина.

Яркий свет кабриолета живописно озарил склонившуюся фигуру, каждую мелкую чёрточку. Чёрные локоны волнами ниспадают ниже плеч. С лебединой точёной шеи свисает блестящая витая цепочка с амулетом. Не виданный Эженом за всю сознательную жизнь оливковый отлив кожи привносит ощущения нереальности. Лицо столь прекрасно, что у мечтательного парня замерло в груди. Слёзы на щеках не портят внешний вид, но и радужно переливаются, как на восходе солнца искрится скатный жемчуг. Благородно изысканный и одновременно загадочный облик склонившейся над раненым вызвал сомнение: человек ли это?

В свитках библиотеки Академии бывший студент читал, что в иных мирах есть сказочные существа — эльфы, прекрасные, как рассвет. Похожи на людей, но у них другой цвет кожи и заострённые, звериные уши. Чтобы рассмотреть диковину, Эжен протянул руку, дабы откинуть лениво вьющиеся тёмные волосы и подтвердить догадку. Однако силы оставили его — «не альбинос» вновь впал в беспамятство.

Город Лос-Анджелес. Приёмный покой МЛК-ЛА. Рядом с койкой больного стоит заступивший на дежурство врач Фальк. Просматривает документацию на пациента. Строго поблёскивает зрачками глаз на поднёсшую бумаги дипломированную медсестру Сару. Сравнивает результаты внешнего осмотра с показателями первичных анализов. «Поступил вчера под утро. Наружные повреждения лобных костей черепа. МРТ головы — переломы, внутренние кровоизлияния отсутствуют. Колотое ранение. Со спины в область сердца. Рентген — повреждено левое лёгкое, тотальный гемото́ракс — верхняя граница затенения выше края лопатки (кровопотеря от двух литров)», — веско плюются словами губы.

— Где анализ крови? Заборы сделали? Пациент с ножевым вторые сутки ещё не в реанимации! Недаром сплетни про нас ходят.

— Да всё сдала, должным образом. И на биохимию, и на ДНК, и плевральную пункцию… Ответа из лаборатории пока нет.

— Что они там думают…

Фальк сделал паузу, чтобы не выругаться. «Две тысячи кубиков Рингера-Кребса и в реанимацию, срочно», — резюмировал он. «С фенотипом² крови пусть разбираются другие», — буднично подумал уставший от напряжённой смены врач.

Сознание вернулось к Эжену на металлической кровати с пружинистым матрацем. Раздели, помыли и накрыли белой тканью, неизвестного состава. У койки стоит на подставке железный штырь. К нему прикрепили сужающимся горлышком к полу наполовину заполненную бесцветной жидкостью бутылку. Раствор через заканчивающуюся металлической иглой прозрачную трубку попадает лежащему прямо в вену на сгибе руки. «Подчиняют или опыты?» — обожгла мысль. Ощущать проблемы в теле будущих магов учат с первого курса: «Яда нет, поступающая жидкость тонизирует и восстанавливает кровопотерю — лечат».

Кроме подливания «бодрящей» водицы, неизвестный целитель нацеплял по всему телу и по голове больного множество соединённых с кучей разных ящиков присосок. По лицевым стенкам утвари бегали огоньки. Прорисовывались извивающиеся линии. Мелькали таинственные значки. Для чего эта конструкция? По меркам солидных магов едва вступивший на путь повелителя гавва́ха юнец понять не мог. Пытливые потуги напрячь воображение догадкой не разрешались. Зато похититель безделушки герцогской дочери ручался, что на него загадочные сундуки не влияли никак. «Кстати, где амулет?!» — на груди борца с шутами-карликами Ксинаалга́т отсутствовал.

Кто и зачем о чужом человеке заботится, не беспокоило амбициозного чародея. Но надеяться на сторонних лекарей — не для волшебников. Исцеление надо забирать лично в руки. Теорию врачевания колотых ран Эжен проходил ещё на третьем курсе Академии. Практики маловато. Разве что по рассасыванию получаемых в стычках с однокурсниками гематом: светлые волосы и недостаток растительности на лице, раздражали многих.

— Сначала надо остановить кровопотерю. Жидкость из бутылки — хорошо, но собственную кровь не заменит ничто.

Концентрация, мысленное усилие, ещё одно: и края разрывов у крупных артерий и вен прижимаются друг к другу.

— На мелкие сосудики силы тратить не стоит — организм восстановит сам. Кровь спеклась в груди: не гноится — разберусь потом. Сейчас главное, чтобы быстрее срасталось.

Эжен умиротворённо вздохнул, погрузился в медиативный сон и… остановил себе сердце.

Сара зашла в палату — пора поменять бутылочку в капельнице. Внутренние часы медицинской работницы со стажем тикали не хуже электронных. Взгляд на ёмкость — опустела лишь наполовину, а времени прошло предостаточно — жизнь больного в опасности. На холтере, ЭЭГ — изолиния: остановка сердца и мозга: две минуты и пациент окончательно умрёт.

«Доктор Фальк — во второй палате социальная смерть», — крикнула медсестра через прикроватный селектор и схватилась за дефибриллятор.³ Разряд. Ещё один. Пациент резко открыл веки. Сверкнул глазами. Из шевелящихся уст поразительно чётко, с дикцией и ноткой поэтичности, темпераментно изливается непонятный набор звуков. «Удалось! Вытащила. Уже ругается. Да так убедительно. Как здоровый», — облегчённо выдохнула взбудораженная женщина. Увы, расслабиться сестре-реаниматору не посчастливилось. Неожиданно наступила темнота. Всю больницу обесточило. Свет исчез и в палате, и в коридоре.

«Что с потерпевшим? Молчит. Почему медлят с аварийным генератором?» — с каждой секундой тревога заполняла голову Сары. Лихорадочное ожидание закончилось — дали свет. Боковое зрение упало на часы: прошло аж семнадцать минут. Заработавшие приборы радости не принесли: ни пульса, ни церебральной активности. Поздно — больного они потеряли. Накатившая усталость придавила эмоции. Но тихо опечалиться не получилось: нагло подбоченившаяся жирная чёрная муха сидела на правом глазу погибшего. Выразительный буквально человеческий взгляд говорил: «Это моё — не подходи».

Кровь ударила в голову. Сара схватила прикроватное полотенце и с остервенением стала лупить по «захватчице». Сердце выпрыгивало из груди, по кончикам век неумолимо стекали слёзы. Неизвестно откуда взявшееся в стерильном помещении насекомое добило расшатанные нервы медицинской сестры. Врач вбежал в палату.

«Сара, может оно и к лучшему?», — возвратили женщину к действительности участливые слова доктора. «Подумай сама. Подкидыш: без документов и страховки. Судя по прикиду, жертва разборок бездомных. При поступлении одетый в рваные лохмотья вонял как океан следом за штормом. Санитары за пахучесть прозвали «аквамэном». Выживший после социальной смерти превратился бы в овощ. Не будем торопиться, подождём гипостатических пятен⁴ и в морг», — буднично добавил врач.

Медитацию Эжена прервали: сильная непрекращающаяся боль распёрла грудь. Через расслабленное тело раненного проходил бесплотный поток той природы, что сокращает мышцы, но только громадной силы, как удар молнии. «Всё-таки магические опыты! Кто посмел? Где этот враг? Не позволю!» — следовали одна мысль за другой. Осмотрелся: никого хоть на крупицу способного к подобной сложности волшебству вблизи нет, порталы для нападения и́здали отсутствуют.

Рядом лишь одна женщина средних лет в голубоватом халате, чей взгляд над закрытой повязкой нижней части лица полон сочувствия и сострадания. В поднятых ладонях — неизвестное Эжену оружие, в виде больших округлых молотков с коротенькими рукоятками. «Точно не она! Простолюдинка беспокоится обо мне, защищает! Но кто? Как достать негодяя? Попробую!» — заклятье «зеркала»⁸ сорвалось с губ чародея. Малоэффективный приём против серьёзного недруга, но это единственное, что пришло на ум владельцу раздираемого страданиями тела.

Сработало: боль поутихла. Потух свет. Мрак вобрал всё вокруг. Испуг и волнение «заступницы» выплеснули столб пёстрой смеси хладогрива и лобкозуда (гавва́хов страха и нетерпения). Поистратившийся чародей хлебнул обоих — стыд въелся в мозг. Усвоенный эфир раскрыл пикантный штрих: женщина боялась не за себя. Чуткое сердце переполняли пронзительные эмоции беспокойства за раненного — такого самопожертвования за чужого незнакомого человека Эжен не встречал. До него дошло. Нападения нет. Женщина, как умела, пыталась спасти ему жизнь.

Грустить и терзаться угрызениями совести, когда тяжёлые раны разъедают тело — времени нет. Побочный эффект заклинания: темнота и поломка инструментов «спасительницы». Пока чинят, можно активно восстанавливать здоровье. Эжен вновь погрузил себя в сон.

Выбитые пробки оказались не единственным инцидентом в госпитале. После включения света нашли в кабинете начальника лаборатории крови изуродованный труп. Злосчастного доктора Робертса опознали сразу. Сомнений не вызвало ни у кого — лицо сохранилось как у живого. А тело…

Ужасное событие потрясло привыкший ко всякому, вчерашний Кинг-Нарбор. Весь обслуживающей персонал подробно, до малюсеньких деталей обсуждал страшное, загадочное убийство. Слухи один ужаснее другого бродили по устам. Заползали в уши. Да уж! На «ковид» такую необычайную смерть не спишешь. Болтали, что у несчастного попросту отсутствует часть туловища и вообще нет крови. По коридорам деловито прохаживались с тщательными расспросами полицейские офицеры. Но работа медицинского учреждения не прекращалась.

Ждать посинения, как поручил Фальк, и ежеминутно переживать Сара не стала. Перед входом в палату женщина смахнула непрофессионально навернувшуюся на глазу слезу и, в задумчивости пропуская вперёд санитара из морга, зашла внутрь. Подложивший под себя скрещённые ноги мертвец сидел на каталке. «К нам пока рано», — произнёс невозмутимый санитар и не прощаясь вышел прочь. Сара без слов упала в обморок.

В эту минуту за квартал от МЛК-ЛА Консуэлла с ожесточением вытаскивала из своего великоватого на три размера отвратительного брючного костюма мелкие подушечки и кидала их в багажник кабриолета. «Всё зря! Ездила! Маскирова́лась. А ещё, кара́мба, представилась своим настоящим именем — нелепо полагала, что так будет запутаннее. Идиотка! Прикрываться тем, что надо скрывать! И настолько проколоться с контактным номером телефона! Хорошо, что успела сбежать…» — её невесёлые мысли внезапно прервал телефонный звонок: «Синьора Вальдес? Вас беспокоит, Сара, медсестра приёмного отделения: произошла ошибка в диагнозе. Ваш муж жив! Приезжайте скорей».

***

1. В ночном небе планеты, где родился Эжен, две луны: Лок и Лия. ВАТ

2. Гемото́ракс — скопление крови в грудной полости. Рингера-Кребса — вид физиологического раствора. Фенотип — полная спецификация антигенов в крови

3. Холтер и ЭЭГ — медицинские приборы для регистрации электрических импульсов сердца и мозга. Изолиния — линия 0-го уровня. Социальная смерть: состояние между клинической и биологической смертями. Дипломированные медсёстры (RN) в США обладают правами фельдшера РФ. Здесь — для пользования дефибриллятором. ИТ

4. Трупные отметины синюшно-фиолетового цвета называют гипостатическими, ИТ

5. Возврат нанесённого колдуну магией вреда. Электрический разряд сродни волшебству. Эжен это не знал, но опыт удался. ВАТ