Без сомнений

Фофан Тюльпан (2024)

В тексте есть жестокость и эротика. Осторожнее! Нелепая смерть имперского колдуна влечёт за собой череду событий, что перекрутит с ног строго на голову чётко продуманный план по свержению герцога Аланделейн. Организованное Империей расследование грозит разоблачением множества тайн. Непреклонно бес сомнений закрадывается в головы каждого и вынуждает заговорщиков терять доверие друг к другу. Они всеми правдами пытаются обратить ситуацию себе на пользу и прибегают к разным уловкам, но несуразные случайности раз за разом воруют шансы на победу. Изменить ход событий может найденная у погибшего колдуна языческая реликвия Ксинаалгат, однако беда в том, что этот таинственный амулет волею злодейки-судьбы меняет текущего хозяина чаще, чем придворная дама — собственные наряды; неизвестно в чьих руках и даже в каком из параллельных миров Ксинаалгат окажется в следующий момент. Кому повезёт в этой битве за ресурсы и власть? Узнаём. Наслаждаемся! Автор обложки ослепительная Вартуш Оганесян

Глава 5. Суета в Скрепинтере

Одни наклюкавшись сидят,

зато другие — верно бдят…

Гибель Инспектора тёмных башен расследовала комиссия: пять сановных волшебников, три чиновника первого ранга из ТИК и два кардинала-священника. Кончалась вторая неделя пребывания в замке. Но отъезд высокопоставленных лиц из Скрепи́нтера и не назрел. Допрос пленного смерда. Осмотр тела Климента. Внимательный и подробный анализ гавва́ха на месте прискорбного происшествия. Шли неторопливой чередой. Доклад «туземного» мага Игна́циуса подтверждался. Пора закругляться — мысль теребила многих.

Возглавляющий специальную комиссию камергер¹, граф Романда́нт не видел оснований для задержки. Но подчинённые чародеи настойчиво утверждали: официальное следствие завершать нельзя. Нет толкования причин разрушения сверхпрочного стигмата. Посох убиенного таил ответы на важные вопросы.

Колдуны каждый божий день посещали место эпичной трагедии. Производили те или иные, никому, кроме них, непонятные, магические изыскания. Остальным членам комиссии оставалось только ждать. Служители церкви уединялись в храм при замке. Бражничали у нынешнего настоятеля. Романда́нт полагал — бухали. Сам: с такими, как он канцелярскими, день за днём расписывали пулю (играли в карты — в преферанс). Компанию составлял отложивший насущные дела с личного позволения герцога Главный столичный палач Аланделе́йна. Развлечь гостей — задача хозяина.

Структура управления Империей грешила пестротой. Три столпа власти (знать, маги и церковь) ветвились сами по себе и причудливо переплетались. Вытягивали на уровень чиновников среднего звена людей из низов. Одна Церковь обладала вертикалью власти². Другие ветви управления — нет. Царствовал принцип: «Вассал моего вассала — не мой вассал».

Волшебники не исключение. По закону каждый чародей периодично проходил централизованные аттестации. Но повиновался только конкретному господину, кому дал вассальный обет. Синьорами выступали и владеющие землёй феодалы как благородные, так и нет. И чиновники верхнего ранга: военачальники, ректоры академий (в стране имелись три имперских учебных заведения: Магии, Искусств и Естества).

Зато все служители Церкви обретали духовный сан по личному решению Папы, Льва Одиннадцатого. И присягали на безусловную верность и кротость. Рукоположение в первый сан и ряд последующих даровали епископы. Но формальная процедура прочих обязательств не предполагала.

В большой светлой трапезной — трое. Со стен и витражей на сидящих благосклонно взирали строгие лики святых. Резной дубовый стол ломился от яств. Красовались: хорошо прожаренный гусь в яблоках, с изыском моченная в брусничном соке оленина, сочные балыки осетра́, сома, судака, с лимонником запечённый лосось, тушёная зайчатина с овощами. Притягивали взгляд разнообразные закуски: соления, варения, ватрушки…

Вся снедь возлежала на больших фаянсовых с позолотой блю́дах, дно которых украшали кемле́йские³ сюжеты. Посреди стола стоял, ярко начищенный, медный, покрытый серебряной узорчатой оплёткой, самовар литров на двадцать. До краёв заполнен не горячей водой, а охлаждённым, отборным креплёным вином. «За данным скромным столом я хочу испить за величие Отца небесного и за благополучие нашей матери Церкви!» — по́днял тяжёлый серебряный кубок и провозгласил тост кардинал-священник Касси́лиус. Брызжущие вином из одних бокалов в другие чаши всех троих схлестнулись…

Между тостами шёл неспешный разговор. О погоде, будущем урожае. О достоинствах тех или иных вин и блюд. Об определённых трудностях целибата (отказа от любого соития: обета безбрачия) с рядом навязчивых прихожанок… Но монотонность беседы и на рассеянный взгляд обывателя пустоватость речей скрывали напряжённый интерес.

Столь длительное пребывание под неусыпным взором имперских бюрократов расстроило все увеселения герцогской свиты. Гости съезжали поочередно. Из быта крепости пропали балы. Исчезли состязания, игры. Одна будничная рутина. Утренний смотр замковой стражи. Ежедневные тренировки солдат гарнизона. Обед в пиршественном зале. И духовные богослужения. Для придворной знати обязательным к посещению — только вечерня. Скукота!

Игна́циус не понимал, зачем наезжие колдуны устроили возню. В эскорт к ним он отрядил Келе́йна, мага стражи из столицы, одноимённого с герцогством города. Молодой, способный чародей и вдобавок неистощимо остроумный, и добросовестный человек. Сегодня подчинённый доложил: тайну раскола стигмата разгадали. Ищущая спасения душа, погибшего пыталась укрыться в собственном накопителе эфира чар. Потенциал древнего мага оказался столь велик, что материал камня не выдержал. Ослабленный взрывом дух волшебника вернулся в междумирье, где его растерзали полчища хищной нечисти. Климент и телом, и душой провалился в небытие.

«Объяснения — «отмазка». Время потихоньку тянут. Темнят…», — догадался Игна́циус. Собственно судьба имперца не беспокоила местного чиновника. Разорвали «истинного» звери потустороннего? Сам обернулся хищником мира мёртвых? В посмертии любой отказавшийся от рода и племени ради силы чар обрекает себя одиноко бродить по междумирью. За атеиста не вступится церковь — участь умершего волшебника печальна. Исключений практически нет. В россказнях не вызывал доверие и факт накопления в теле человека столько эфира, чтоб расколоть монолитный кристалл. Вывод Игна́циуса подкрепляла сама комиссия. Поиски активно продолжались. Не зависали ни на минуту.

Но больше всего хлопот доставляло присутствие комиссии карлику Любеку, господскому шуту. О том, что придворный паяц — глава тайной канцелярии герцогства, знали только сам синьор и Игна́циус. Ни начальника стражи, ни кардинала-епископа Аланделе́йна в этот секрет не посвящали. Руководитель местного сыска скрывал внешность ото всех. Подчинённых принимал, покрытый таинственностью и сидящим за ширмой.

Жизнь загружала Любека до последнего предела. Используя Главного мага, как личный транспорт с раннего утра телепортировался в столицу. Заслушав доклады, возвращался тем же путём в Скрепи́нтер, где весь день веселил герцога, свиту и многочисленных гостей, кривлялся и шутил. Вечером энергичный паяц лично инспектировал в каземате замка рядовых осведомителей со всех окрестностей, сыпал указания палачу, по традиции прячась за дежурной шторой. Неутомимый карлик совал свой «длинный» нос и в дела Игна́циуса: совещаясь с ним о поведении в течение дня магической защиты замка.

Шпионы из разных ведомств недолюбливают друг друга. При оказии вредят: подставляют, унижают, втиху́ю убивают. Наличие в замке соперников вынуждало Любека перепроверять каждый шаг. Особый риск — на поприще фиглярства: ошибка могла впоследствии стоить жизни. Столь предельная внимательность подарила плоды.

Непростому шуту донесли о знаковой смене бытового поведения принцессы Лили́. Бедная умом девочка перестала постоянно гримасничать. Подолгу проводит время перед зеркалом и в прострации держит перед собой амулет пленённого разбойника. Любек при́нял решение проверить лично. С гиканьем залетев колесом в детскую, застал ребёнка за озвученным выше занятием. На орущего и крутящего акробатические трюки шута вчерашняя кривляка не обернулась. Не показала средний палец. Тихонько подойдя сзади и встав на самые цыпочки, карлик заглянул через плечо задумчивой барышни.

В зеркале вместо отражения лохматой, чумазой малышки на сыщика смотрела изящная, стройная девушка лет шестнадцати в бальном платье. В благородных красивых, дышащих свежестью и воздушной, неземной чистотой чертах читалось внешнее сходство с герцогом. В руках красавица из зазеркалья держала амулет так же, как и Лили́. С поверхности камня появились и взлетели пяток винных мушек. «Морок из зазеркалья? Но нет!» — дрозофилы выскочили из-за плеча девочки и роем, направились в сторону шута. Любек на всякий неожиданный случай враз скорчил забавную рожу и забренчал навешанными бубенцами.

Игна́циус терпеливо выслушал сослуживца. Растолковывать, что Ксинаалга́т не игрушка для малолетки — воздержался. Зато наметилась задача. Насекомые вылетели явно из портала. Не вызывает сомнений, что некий способный к чарам вор готовится украсть артефакт. Затягивание нахождения в замке приезжими чародеями намекало — они в теме. «Изображая дознание, гости ворожили предостаточно. Проверим! Повезёт. Что и накопаем», — маг и сыщик направились к месту гибели Климента.

Скрупулёзно обшарили тракт и окрестный лес Разлив гавва́ха заботливо прибрали колдуны из комиссии, не забыли и про тор в междумирье. А сами не оставили и следа волшбы. Не то, чтоб злонамеренность. Непонятно чем занимались вообще. Не придерёшься.

Зато всплыл новый казус. Просканировав а́уры (неповторимые излучения душ) убитых разбойников, Игна́циус пересчитал их. И с неподдельным удивлением обнаружил: не хватает — в наличие только тринадцать. Сложность прибавлял факт: звери потревожили покойников. Многие кости разгрызли. Части тел перемешались между собой. Пришлось досконально разбирать хаотично нагромождённые и разорванные на куски останки. Трое из шестнадцати исчезли…

— Небрежно сортировали эфир. Разлили. Трупы втянули: превратились в зомби⁴ и гуляют по лесу. Как опытные волшебники не заметили это — не пойму! Что скажешь, Любек?

— Увлечённо болтали о своём наболевшем — имперцев не заботит жизнь людей в Аланделе́йн. А нам надо обратить на это внимание мессира Мевре́зора.

— Поехали, ещё раз допросим придурковатого члена шайки.

В каземате их ждало разочарование и новая загадка: узник таинственно испарился. В нераскованной колодке цепи, ещё вчера удерживающей пленника, сиротливо вырос полевой цветок. Василёк незатейливо улыбался в их огорошенные лица. Одни вопросы без ответов. Зато, ясно как день, что засылающие в замок малюсеньких летающих шпионов планируют стащить Ксинаалга́т и ищут место для проникновения татя. Мешкать с докладом герцогу подобно измене.

***

1. Камергер: должность при императорском дворе: отпирающий покои царственной особе «Господин комнат», ИАП

2. Вертикалью власти называют вид централизованного управления, где единоличный верховный начальник имеет возможность прямого руководства на всех уровнях до самого низа, общеизвестный термин (далее «ИТ»)

3. Книга Кемле́я — собрание священных в Империи описывающих историю от сотворения мира текстов. Культ полагает, что вкушать со святых образов облагораживает верующего. Исключение — изображения самого бога, его отца и матери. ВАТ

4. Зомби: низший (неразумный) вид одухотворённого волшебством трупа, основное неодолимое желание которого — поддержка существования убийством живых, ИАП