Без сомнений

Фофан Тюльпан (2024)

В тексте есть жестокость и эротика. Осторожнее! Нелепая смерть имперского колдуна влечёт за собой череду событий, что перекрутит с ног строго на голову чётко продуманный план по свержению герцога Аланделейн. Организованное Империей расследование грозит разоблачением множества тайн. Непреклонно бес сомнений закрадывается в головы каждого и вынуждает заговорщиков терять доверие друг к другу. Они всеми правдами пытаются обратить ситуацию себе на пользу и прибегают к разным уловкам, но несуразные случайности раз за разом воруют шансы на победу. Изменить ход событий может найденная у погибшего колдуна языческая реликвия Ксинаалгат, однако беда в том, что этот таинственный амулет волею злодейки-судьбы меняет текущего хозяина чаще, чем придворная дама — собственные наряды; неизвестно в чьих руках и даже в каком из параллельных миров Ксинаалгат окажется в следующий момент. Кому повезёт в этой битве за ресурсы и власть? Узнаём. Наслаждаемся! Автор обложки ослепительная Вартуш Оганесян

Глава 8. Консуэлла

Сгустились тучи, грянул гром,

и я подумала — вот он…

Оглушительно играла музыка. Стелился и напористо обволакивал всё вокруг фривольными облаками пронзаемый разноцветными пляшущими лучами белёсый дым. Орды буйствовали на переполненном танцполе. Консуэлла решительно шагала сквозь беснующуюся безликую толпу. Пару, другую раз её пытались остановить. Запястье бесцеремонно цепляли жёсткие мужские пальцы. Девушка молча выдёргивала руку. Не оборачивалась. Не бросала на приставалу взгляда. И шла неуклонно вперёд. «Позови Барби!» — отрывистый, с ноткой экзальтации глубокий женский голос пробился сквозь шум зала над выросшей из сутолоки стойкой.

— Кого?

— Эйдана Дорана

— Кто спрашивает?

— Конси!

— Что-нибудь выпить?

— Виски с колой и льдом! Впрочем, нет. Три виски без ничего.

«Келли, мистера Эйдана, ждёт некая Конси», — оповещающий охрану клуба по рации ба́рмен разлил обжигающий алкого́ль по стопкам. Тонкие пальчики ухватили первую и филигранным махом опрокинули в изящный ротик. Тёплые струйки собирались «под ложечкой». Спускались пониже. После третей Консуэлла понемногу расслабилась.

«Позвольте Вас угостить», — вкрадчивый голос заставил обернуться. Нагловатый коренастый парень излучал нахрапистость не желающего выслушивать возражения хама. Он цепко ощупывал взглядом стоя́щую перед ним хорошо сложённую среднего роста молодую латинос.

Шикарный бюст упруго обхватывал пепельный топик. На нём извивались слева наискосок узкие полоски ткани с коричневым кантиком и добавляли объём. Завязанный бантиком, полупрозрачный, каштановый шарфик обтягивал тонкую талию. И позволял угадать плоский оливковый живот. Широкие бёдра облегала чёрная блестящая юбка до колен. Агатовые замшевые полусапожки подчёркивали загар на стройных длинных ногах. Тонкая золотая цепочка с шеи падала в соблазнительный разрез груди. Распущенные свободными локонами до плеч смоляные волосы окаймляли правильные черты лица. Аккуратный макияж мягко гармонировал с естественным очарованием молодости. Рядом с красоткой на стойке лежала отделкой в тон сапожкам цвета кофе с молоком небрежно брошенная сумочка.

«Я занята» — отрезала Конси. «Давайте, я угощу Вас, пока ожидаете?» — настаивал новоявленный кавалер. «Не советую переходить дорогу хозяину сего заведения», — с мимолётной улыбкой тихо сквозь зубы предупредил ба́рмен. Парень поперхнулся, спрятал глаза в пол и как пуля слинял.

В глубине бара широко распахнулась дверь. К стойке вальяжно придвинулся мужчина лет тридцати. Кучерявыми рыжие волосы выдавали в нём ирландца. Он на голову возвышался над ожидающей девушкой Решительные и благородно утончённые черты лица — причина клички «Барби». Произносить вслух которую отваживался не каждый. Светлая однотонная футболка не скрывала атлетическое телосложение подошедшего. «Конси, я весь внимание», — лучезарно улыбнулся «аполлон»¹. И с вызовом глянул в сверкающие праведным гневом тёмные зрачки.

— Эйд, ты, подонок!

— Зачем тогда пришла?

— Посмотреть тебе в глаза. И… вот ещё: это твоё, забери.

Конси сняла с левого запястья турмалиновый браслет в золотой оправе и положила украшение на стойку перед собой. Не оглядываясь на вытянутое от зло́бы уже не напоминающее «барби» лицо Эйда, освободившаяся от кавалера как от дырявого подследника красотка с ощущением хорошо выполненного дела устремилась к выходу.

Консуэлла села в белоснежный двухместный кабриолет, мерседес-бенц и удовлетворённо надавила на газ. «Почему мне достаётся лишь одно дерьмо?» — выезжая на трассу, огорчённо спрашивала себя она. Однако сожаление вызывала только потеря полюбившегося браслета. Украшение славно смотрелось на руке, а напитавшийся теплом тела турмалин мягко возвращал его и дарил чувства уюта. Хотя лёгкая грусть в глубине продолжала тревожить. Чтобы избавиться от неё, расставшаяся с кавалером девица стала распевать весёлую испанскую песенку: «Me gusta cantar, encanta bailar, comer y beber — me gusta vivir!»²и качать головой ей в простенький такт.

Несущее искательницу приключений в новую жизнь авто мчалось по пустынной дороге в сторону города. Что-то бухнуло по капоту, взвизгнули тормоза. Девушка на негнущихся ногах вылезла из автомобиля, доковыляла до места столкновения: у обочины окровавленный куль человеческого тела. Охватившая паника заставила броситься к машине, сесть за руль и устремиться подальше от страшного места.

Смятение отступило, сменилось раскаянием. Консуэлла затормозила, заглушила двигатель и целых пять минут вглядывалась в свои дрожащие пальцы рук. «Она едва рассталась с дерьмом, как превратилась в него сама!» — мучительно переживала новоявленная убийца. Страх ответственности неотвратимо пролез в мозг. Сделанного не воротишь — пришлось приня́ть непростое вынужденное решение.

Молодая женщина скрупулёзно протёрла от крови бампер и капот. Увы, глубокую вмятину так не скроешь. Спрятала использованную ветошь в целлофановый пакет (благо тот нашёлся в багажнике). Затем — магазин, где приобрела рулон полиэтиленовой плёнки и лопату. Без свидетелей возвратилась к случайно сбитому незнакомцу. Для перестраховки проконтролировала на шее пульс. «О! Ужас! Он жив!» — все корыстные планы полетели в тартарары.

Невдалеке от общественной городской больницы остановился белый кабриолет без номеров. Из него показалась в наспех сооружённом из полиэтиленовой плёнки балахоном аляповатая фигура. Выволокла из багажника громоздкий свёрток и потащила к заднему входу. Развернула рулон и вывалила на пустынный порог тело мужчины. Позвонила в дверь и стремглав кинулась обратно в авто. Поспешность не помешала осторожности: обёртку подкинутого Конси не забыла забрать с собой. «Чёрт! Сломала каблук… Где он?! Не найду…» — прыгнувшая за руль «фигура» унеслась прочь и растаяла как мираж.

Пустыня Мохаве. Доли́на Смерти. Безлюдная просёлочная дорога. Около догорающего костра стоит одинокий силуэт. Светает. Воняет горящими пластмассой и кожей. «Хорошо, что плёнки хватило и на балахон, и на то, чтобы его замотать… Сапоги жалко — такие красивые, удобно сидели. А пришлось сжечь! Повезло — вожу с собой сменную обувь… Я не такое уж и дерьмо… Как тяжко пришлось тащить! Ну хоть сподобилась маслица под полиэтилен накапать — всё полегче. Качка, как Эйдан… Родила бы, но не доволокла…» — утешала неугомонную совесть Консуэлла.

В бардачке кабриолета покоился плотно обёрнутый в салфетку круглый медальон из грошового, но красиво обработанного камня с витиеватым узором. «Наверно дорог ему, раз носил. В МЛК-ЛА не Форт-Нокс³, да и такой контингент: стянут или потеряют. Как слыла как «Король-убийца», так и осталась после переименования: лечат всю шваль из Южного и Центрального Лос-Анджелеса. А я верну как в аптеке… Коли выживет», — объясняла прикарманивание чужой вещички с притягивающим взгляд рисунком черноволосая красотка.

Возвращение домой, в уютную кровать облегчение не принесло: Консуэлла ворочалась с одного бока на другой. Едва дрёма частично захватывала в свои тёплые объятья, виделся неизменный сон — воспоминанье. Беловолосый мужчина протягивает к ней правую руку то ли в мольбе, то ли в сильной страсти: сознание тонет в глазах цвета василька. На этом жесте она сразу просыпа́лась. Мысли путались, фантазии будоражили разум. Нереальность произошедшему добавляли особенности причудливого облика сбитого человека.

В детстве Консуэлла любила читать про разных сказочных существ, синеокий незнакомец ей напомнил одного из них — эльфа: прекрасный и вечно молодой. Забыть произошедшие не удавалось вторые сутки: неведенье выворачивало наизнанку. Лежать и мучиться в постели она уже не могла — требовалось немедленно узнать: жив или нет. Утро ещё не наступило, а кабриолет мчал хозяйку к больнице…

Уиллобрук. Между Уотсом и Комптоном. Клиника имени Мартина Лютера Кинга-младшего. В регистратуре посетительница, пытается найти пропавшего мужа: «Двадцать три года. Волосы белые до плеч. Лазурные глаза. Лицо без бороды и без усов». «Посмотрите на фото поступившего этой ночью, неопознанного мужчины, «белые» к нам попадают нечасто», — предлагает медсестра, кокетливая молодо выглядящая афроамериканка. Служащая брезгливо разглядывает бесформенную фигуру в бирюзовом брючном костюме. Лицо просительница «упаковала» несколькими медицинскими масками того же ужасного цвета, что и платок на голове. «Свирепствующий «ковид-19» преобразил рожи многих, а эта мымра со своими тряпками, вообще, как одно грязно-мятное пятно!» — с ноткой брезгливости подумала чернокожая красотка.

— Он!

Выведенное на экран фото продемонстрировало знакомое лицо «эльфа». Веки прикрыли глаза, но умиротворённое выражение дарило надежду.

— Поступил с колотой раной в спину и множественными ушибами головы. Умер. Вам надо опознать тело. Да, синьора Консуэлла Мария Вальдес Альфаро, Вы не указали телефон для связи.

Монотонное стрекотанье служащей, как гвозди вбивало слова в мозг заявительницы. У юной авантюристки перехватило дыхание. Все соображения безопасности вылетели из головы как колибри из открытой клетки: она бездумно, автоматически прошептала свой обычный, а не специально заготовленный, телефонный номер.

«А-а-а-а-а! Доктор Робертс! Охрана! Охрана!» — прорезал вопль деловитую суету больницы. Персонал и посетители уставились в сторону внутренней лестницы, откуда этот крик раздавался. Вахтёры у входа сорвались с места. Стараясь не привлекать лишнее внимание, Консуэлла осторожно выскочила наружу.

***

1. изображающая взрослую, фигуристую девицу кукла, Барби — синоним приторной женской красоты, а древнегреческий бог света Аполлон — мужской, ИТ

2. Мне нравится петь, люблю танцевать, поесть и попить — мне нравится жить! Перевод с испанского

3. МЛК-ЛА (общественная больница имени Мартина Лютера Кинга-младшего) основана взамен печально известной высокой смертностью и закрытой после крупных скандалов клиники Кинг-Нарбор. В народе слывёт как «Король-убийца». Форт-Нокс хранилище золота в США. ИТ