О книгоедстве

Цви Владимирович Найсберг

Цивилизация совершенно невообразимо хищна и утилитарна во всех своих простейших и плотских «воинственно благих» устремлениях. Культура подчас излишне возвышенна и парит в облаках абстрактной и вовсе совсем не в меру во всем обезличенной благости духа, довольно-то редко находя для себя нужным спускаться с тех самых седьмых небес на грешную землю.

13

Причем кому то и близко не ясно, что вместо того серого настоящего в последующем бесклассовом обществе действительно прорисовывались черты светлого и наилучшего для всех нас грядущего, к которому и надо будет идти медленно и без рывков, постепенно пробираясь через дебри бесконечно долгих тысячелетий степенного технического преображения реалий всего этого мира?

И если мир и вправду ныне закабален всеми видами рабства, то это еще совсем не повод делать из освобождения от всех внутренних оков праздник вконец осатаневшего насилия, поскольку данный путь ведет в одну тьму всеобщей же людской первобытности…

А чтобы этот мир действительно стал явственно лучше, надо бы его менять ласково и постепенно это разве что с одними гадами — серийными насильниками и убийцами и можно, в принципе, доходить и до той наиболее последней строгости, наилучшим из проявлений которой и впрямь-то может быть абсолютно между тем законная смертная казнь.

Да только чего-либо еще ждать нам никак вовсе совсем невтерпеж, а оттого и без того бескрайне долгий и нелегкий путь лишь значительнее удлиняется, и есть самая пренеприятнейшая вероятность того, что неразумное 20-е столетие вполне, может, его удлинить лет на 500, если, конечно, и того вот явно не более.

Слепок начертанного во снах о светлом грядущем никак нельзя будет с сущим толком использовать в виде той полностью безотказной отмычки, дабы чересчур оторванным от всяких реалий мечтателям стало доступно именно в нем себя, и ощутить, буквально-то выпорхнув сверкающими глазенками из всего этого нашего крайне так до чего нелицеприятно обыденного настоящего…

14

Лев Толстой, к наилучшему примеру, наверное, лишь того и хотел, а ради того и потел, впрямь-таки из кожи вон лез…

…видно, уж любо было ему на одной белой бумаге весьма старательно приучить воинственно и амбициозно мыслящих людей разом ведь еще научиться обходиться совсем безо всяческих войн, да только чего это хорошего и полезного, в конце концов, из всего этого, собственно, вышло!?

Да и чего это он вообще дельного добился, по возможности словообильно дискредитировав армию, навязав обществу слепое непротивление злу, а также и все те беспочвенно радостные ожидания, что довольно-то вскоре все само по себе утрясется, да и обязательно, в конце концов, как-нибудь более чем здраво действительно образуется.

И ведь надо бы фактически сразу до чего еще откровенно сходу заметить, что его речи для вполне современного ему общества были сущим гласом с небес…

Раз уж думать именно своею светлой головой занятие достаточно так во всем болезненное и крайне утомительное…

И чего это тут вообще можно еще поделать: интеллектуальная ленца есть сколь неизменный и более чем естественный недостаток истинно многих представителей русского народа…

Зато в его натуре почти начисто отсутствует всяческий амбициозный снобизм, а еще и уверенность в самом неотъемлемом и абсолютном праве белого человека, а это и есть именно те качества, что до чего неизменно свойственны довольно многим западным европейцам.

А также в нем попросту нет как нет того самого буквально инстинктивного устремления к лютой жестокости, повсеместно распространенного по всему Ближнему и Дальнему Востоку, а то чего в русском человеке находит выход от сущего отчаяния это совсем не та свирепая и самовлюбленная лютость всякого вот завоевателя-азиата…