Пути океана: зов глубин. Книга вторая

Алекса Райт (2024)

Она — дипломат. Он — пират. Её реальность: борьба с беззаконием вопреки противостоянию самозванных властей. Его новая жизнь превратилась в залитый кровью путь в попытке выжить. Ни забыть друг друга, ни сблизиться они не в силах. И за каждым из них — жизни, что нужно спасти и уберечь любой ценой. Между ними океаны, древнее колдовство, неведомая мистическая связь и любовь, которую не способны разрушить ни испытания, ни время, ни «третий лишний». Или все-таки способны? Ведь после расставания они перестали быть теми, кем были прежде…

Вдова

Новая Вердена преобразилась.

Из подворотен исчезли когда-то сваленные в кучи неряшливые доски, успевшие зацвести и посереть без толковых плотников. Всюду раздавалась бойкая дробь молотков. Румяные молодцы оседлали коньки крыш и весело перекидывали друг другу инструмент под аккомпанемент задорной сочной брани.

Едва миледи управительница со свитой оказалась на виду, все взоры тотчас же обратились на нее. Зеваками стали буквально все, так что даже точильщику пришлось остановить визг своего камня.

Селин же отстраненно кивала да касалась холодных наручей охраны, чтобы не так грубо расталкивали приветствующих ее верденцев.

Чахлый базарчик бытности леди де Прюм разросся в довольно приличные торговые ряды с горластым зазывалой, где толклись разборчивые кумушки с торчащей из корзин снедью. Вездесущие мальчишки растрепанными воробушками перепархивали от лоточника к лоточнику под деланно-свирепый прищур дежурных гвардейцев.

У рыбных рядов угрюмые рыбаки выгружали мокрые сети, полные сердито бьющегося улова. Звяканье точильных камней, хруст ножа об чешую, серебряными полупрозрачными лепестками устилающую выскобленные полы лавок; стук топориков, отмеряющий нежно-розовые стейки с радужными срезами и, — абсолютно счастливые коты.

Вспомнив о недавнем плотном завтраке, миледи управительница с трудом отвела взгляд от рядов с призывно белеющими бледными брюшками и пучеглазыми головами.

Совсем близко, на центральной улице на веревках рабочих, скрипела пестрая вывеска, и недовольный лавочник всё топал ногой и краснел от злости, да так и не мог разъяснить недотепам верный угол для крепления.

На добротно сколоченной доске вывески, блестящей свежей краской, красовалось старательно выведенное “ПIКАРНЯ БРАТЕФ ЛIСУАС”. С завитушками. И булочкой.

Селин поморщилась в веер и пожалела, что не имеет при себе письменного прибора вписать для себя новую задачу:"грамотность"! Простейшая, обыденная грамотность, вот в чем нуждается её новая Родина теперь, когда основные вопросы выживания позади!

Она оглядела торговые ряды еще раз, и подумалось, что остро не хватает знаменитых акифских каперсов, как и степенных торговцев с их расписными тканями. Мысленно она добавила это в список целей, что поднимет на очередных переговорах.

У самого входа в порт уже бушевала толпа, что словно впервые глазела на два громадных корабля, стоящих у пристани. Выше самой высокой ратуши, фрегаты степенно покачивались на волнах, и их гладкие бока монолитными тушами исторгали из себя тюки, мешки и ящики на согнутых спинах матросов и грузчиков. Длинные носы их грозно нависали над причалом, давая узкую тень в портовой толчее. В то время как поодаль виднелись суда со спущенным парусом в ожидании очереди. Зевак теснили мореходы с обветренными лицами, приговаривая, мол таращиться решительно не на что. Нарушителей же порядка припугивали немедленным рапортом лично капитану Марсию, который церемониться уж точно не станет.

Впрочем, завидев гвардейцев и управительницу, мореходы тут же открыли ограждение и почтительно дали пройти на свою территорию.

Ново-Верденский порт, казалось, и вовсе не знал никаких бедствий, и жил своей рутиной как ни в чем не бывало. Селин окинула взглядом изящные и строгие линии горделивых бортов. Все еще не верилось, что ей удалось возвратить торговое сообщение и разрешить себе радость за очередную победу казалось преждевременным.

— Миледи, приветствую! Эк вы вовремя! А то я уж было хотела за вами посылать! — прозвучало сверху.

Де Круа подняла голову и увидела адмирала Росалес, которая жмурилась утреннему солнцу с дымной трубкой в руках, свесившись по пояс из окна второго этажа своей конторы.

— Поднимайтесь к нам! — крикнула мореходка, и Селин ничего не оставалось, как принять приглашение.

Энергичная как никогда, Росалес сидела за столом и беседовала с незнакомкой, сидящей ко входу спиной, одетой в добротный капитанский бушлат чуть более тёмного, чем на Лавразе, оттенка. Вопреки ожидаемой бутылки спиртного, на столе дымился кофейник.

Обе привстали в приветствии, и де Круа обомлела.

Невозможно.

Внешность собеседницы Росалес — миндалевидные глаза в сочетании с высокими скулами — едва не заставила де Круа разинуть рот.

Тугие смоляные косы чуть выглядывали из-под простой моряцкой косынки. И в них не было ни намека на драгоценные инкрустированные шестерни или замысловатые звёзды из горного хрусталя, врезанные в кровоточащую память…

Но эта прямая спина, эта расслабленная власть, что словно пронизывала каждый миллиметр её фигуры…

Именно с ней, с этой любезно улыбающейся незнакомкой, тогда на балу в Адмиралтействе танцевал Витал!

Жгучий комок ревности взорвался в груди и опалил воспоминанием о роковой красавице, что украла у Селин белый танец на Малом Орфее.

— Рада доложить, миледи де Круа, ваши усилия увенчались успехом. Порт Новой Вердены снова работает, как и полагается. Транспортное сообщение восстановлено, и попыток нападения на наши суда нет вот уже который месяц. Благодарю вас от имени Гильдии Мореходов, сударыня! Честно, не ожидала…

Слова адмиральши едва достигали её сознания, пока де Круа изучала гостью, вальяжно расположившуюся в кресле. В осанке незнакомки читалось высокое происхождение и незаурядная сила. Татуировки под скулами выглядели так, словно она с ними родилась, а изящные манеры и неизменная спокойная полуулыбка сбивали с толку.

Но ничто из этого не было способно повлиять на ядовитую неприязнь, сводящую Селин с ума. Воображение к удивлению самой виконтессы навязчиво рисовало звонкую пощечину, что стирает самодовольное выражение с лица собеседницы…

Росалес крикнула подчиненным, чтобы их не беспокоили и поставила третью кофейную чашечку.

Моряки вышли за дверь.

Оглушенная присутствием капитана с запретного острова мореходов, де Круа присела напротив гостьи в видавшее виды кресло и попыталась собраться с мыслями.

— Есть даже ещё один повод отпраздновать… — пробормотала Росалес.

Незнакомка красноречиво перевела на неё сдержанный взгляд, оттенённый скепсисом. Адмирал не подала виду, что смутилась и развернулась к де Круа:

— Я же теперь, получается, у вас в долгу. И, как и обещала, выполняю свою часть сделки. Позвольте представить вам Ирен, члена Совета Гильдии Мореходов, капитана Внутренней Службы. Полагаю, в вашем положении данное знакомство может оказаться крайне ценным…

— Приятно, когда имеешь дело с людьми, знающими цену своему слову, — Селин с трудом оторвалась от лица Ирен и осторожно перевела взгляд на лист пергамента, лежаший на столе. На бюллетене мореходов ей удалось разобрать заголовок: «Венсан вернулся! Награда за его…»

Вернулся? Как??? Невозможно, знаменитый пират погиб едва ли не у неё на глазах! Бессмыслица какая-то… И это знакомство… С чего бы Росалес выставлять эту омерзительную женщину с таким бахвальством, будто та — припасенный туз?

— Наслышана о ваших доблестных деяниях во благо Гильдии Мореходов, леди де Круа, — по кристально-чистому голосу Ирен можно было настраивать музыкальные инструменты.

Он не нёс ни малейшего оттенка, никакой интонации, что могла бы хоть как-то указать на подспудное сокрытое. Селин тщилась расслышать хотя бы нотку намека на скелеты в шкафу собеседницы, ведь без них Ирен с горечью можно было признать «совершенством». Мимическому чтению лицо мореходки не поддавалась ни в каком виде. Ум леди консула, может,и хранил ясность, но вот сердце…

И тем ядовитее становилась бессильная злоба де Круа на вполне невинные вопросы.

— Прискорбно, что столь ценный политик оказался в немилости Гильдии. Статус persona non grata наверняка связывал Вас по рукам и ногам. Если пожелаете, можете мне не рассказывать о причинах, вынудивших Вас ввязаться в столь неслыханную авантюру…

— Крайне любезно с вашей стороны. Потому что Вы совершенно правы, я не желаю этого обсуждать.

Советница недоуменно подняла брови.

Росалес сделала неопределённый жест, как бы говоривший: извольте видеть, в каких условиях Вам придётся работать.

— Очень рада знакомству, сударыня. — Изо всех сил стараясь не говорить сквозь зубы, де Круа слегка присела в реверансе. По ее же мнению, довольно нервном. — Стало быть, отныне мне предстоит иметь дело непосредственно с Вами. Очень рада. К глубочайшему сожалению, вынуждена откланяться: список задач масштаба, не менее гильдейского, не ждёт..

— Благодарю, миледи. Надеюсь, мы сработаемся. Я провожу Вас.

Они спустились, и Селин рассчитывала попрощаться, когда Ирен подошла к столу дежурного и вдруг сообщила:

— В этой суматохе я так и не упомянула причину официальной части моего визита на Да-Гуа.

Она развернула небольшой свиток и предъявила де Круа, чей взгляд тут же запутался в сложной системе морских терминов.

— Я здесь, чтобы как представитель руководства Гильдии Мореходов, проследить за передачей дел новому адмиралу. Росалес же вернется на Малый Орфей, где её ждут почести и пенсия. Это всё, что я могу для неё сделать.

— Мне жаль. Адмирал оказалась очень хорошим, ответственным профессионалом… — пробормотала де Круа, вздрогнула, но не обернулась на хлопок двери за спиной.

— Так и есть. — Неизменная улыбка Ирен стала шире. — А вот и назначенный Гильдией новый глава мореходов Да-Гуа и руководитель местных портов. Знакомить вас необходимости нет, я полагаю. Примите поздравления от Гильдии, адмирал Марсий.

Де Круа ошарашенно оглянулась. Тот сдержанно кивнул.

— Попутного ветра.

— Попутного, адмирал, попутного.

Кристальный голос Ирен прозвенел холодно. На щеках новоиспеченного адмирала вилась пара все еще красных свежих линий татуировок.

— Бывший капитан, ныне — адмирал — Марсий так рьяно критиковал лавразских коллег, что получил порядка семидесяти донесений от представителей Гильдии данной акватории. В результате руководством было принято решение поощрить его рвение и инициативность. Теперь адмирал Марсий сможет напрямую насаждать свои высокие стандарты работы. Нерадивые лавразские мореходы жаждут перенять ваш прогрессивный опыт и знания.

Конечно же все это прозвучало голосом без тени интонации. И оттого только усилило сарказм гостьи.

— А всё к тому и шло. Меня бы либо грохнули недовольные со «Стремительного» или местные, либо я бы получил назначение, — проговорил Марсий, и не смотря на шутку в голосе его прозвучала некая настороженность.

Селин кое как попыталась заполнить возникшую напряженную паузу и замаскировать свою растерянность:

— Отчего же нового адмирала зовут на по фамилии, как Росалес? Разве нам всем не стоит обращаться теперь к вам, Марсий, как к адмиралу Нуару? Я все еще немного путаюсь в традициях мореходов…

— Фамилия после звания — только у тех из нас, кто разменял полсотни лет. — ответила за Марсия Ирен.

— Да-да, точно. Мои искренние поздравления, адмирал, — с деланным энтузиазмом сказала де Круа. — Прошу меня извинить.

Изо всех сил стараясь не вымещать волнение на ударе двери о косяк, она покинула контору.

***

Той ночью Селин отпустила слуг и сидела в библиотеке над книгой.

Стройный ряд свечей превратился в косенькие огарки. Кожа Селин покрылась пупырышками от холода. Ночной ветер еле заметно колебал занавеску и переворачивал листы, содержание текста которых она уже не помнила.

Крики ночной птицы рвали душу, и в своём одиночестве, полном глухой злобы на саму себя, Селин радовалась, что никто не видит её такой.

Де Круа всё казалось, она делает мало. Она делает недостаточно.

Едва она готова была расслабиться и тихо порадоваться договорённостям, достигнутым с таким трудом, едва её жизнь начала налаживаться, тень прошлого снова выбила ее из колеи..

Росалес ведь знала всю её историю! И для неё было бы как минимум хорошим тоном предупредить об этой змее с острова мореходов!

Птица за окном умолкла. В тишине ночи раздавался только шорох страниц да тихое шипение огоньков тех свечей, что ещё не погасли.

Неуловимым, словно запах, еле ощутимым покалыванием в затылке, присутствие постороннего всколыхнуло вялой тревогой её уединение.

— Что вам нужно? — не поворачивая головы, устало спросила Селин и посмотрела в беззвёздную темноту за окном.

Раздался еле слышимый шорох одежд.

— Я присяду.

Холодное оцепенение ужаса сковало Селин. Совершенно одна в пустой резиденции, она чувствовала себя как никогда уязвимой.

Голос принадлежал как будто утренней собеседнице — капитану Ирен, но доносился иначе. Его звук, словно из могилы, так спешил к собеседнику, что, казалось, потерял по дороге половину своих нот.

Де Круа изо всех сил сдерживала дрожь в голосе:

— Я помню вас по Адмиралтейству, советник. Вы танцевали с капитаном Виталом. Он остался под большим впечатлением после вашего приглашения на белый танец…

— Прошу вас, миледи, не обращайтесь ко мне ни в чине, ни по имени. Я искренне жалею, что нас тогда не представили… Восхищена вашей проницательностью и решением уйти вон из порта, чтобы продолжить нашу беседу в другой обстановке. Вы заинтересованы в снятии гильдейских ограничений… Мой же интерес… скажем, носит коммерческий характер. Мы можем оказаться весьма полезны друг для друга.

Нет, у нее и в мыслях не было приглашать гостей, и уж тем более продолжать беседы. Но, судя по неожиданному визиту, сейчас ей выпадает странный шанс. Селин молча изучала бесформенную тень в кресле. Чернёные ножны длинной шпаги уходили во мрак. Плотная ткань сдавливала лицо собеседницы так, что описать рельеф черт того, кто находился под ней, не представлялось возможным. Та продолжила, и от внимания де Круа не укрылись очертания её улыбки.

— Впрочем, прибыв сюда, я получила сведения, что возможно вас не так уж угнетают нынешние условия, навязанные Гильдией. Более того, меня приятно удивило, что с адмиралом Марсием вы поладили. Я почему-то была уверена, что его общество должно было вам порядком поднадоесть…

Де Круа слушала глухой чуть гнусавый голос, и отчего-то ей легчало.

Что она знает? Ирен имеет в виду их связь, или речь просто об особенностях характера капитана, ныне адмирала? Для человека, хорошо осведомленного, поворот головы ночной гостьи больше всего напоминал пристальный взгляд. Де Круа всеми силами старалась удержать собственное лицо от проявления каких-либо эмоций.

Безусловно, беспардонные контроль и постоянные попытки Марсия влезть в её дела, порой доводили Селин до белого каления. Чего стоила только ситуация, когда он вскрыл и прочитал несколько писем, которые ему показались «подозрительными». А как грубо он выставил прямо во время приема за дверь нужного ей просителя, который из-за незнания нюансов языка сделал ей какой то двусмысленный комплимент…

Парадоксально, но именно Марсий стал тем человеком, на помощь которого Селин могла рассчитывать. Несмотря на все его проступки, с ним она впервые за долгое время начала чувствовала уверенность и безопасность. И, конечно же, дело было не столько в его прагматичном уме, физической силе и богатом опыте жизни в не самых комфортных условиях. Непотопляемое чувство юмора, забота и надёжное плечо, как и внезапный флирт, льстили её болезненной самооценке, и как бы Селин ни пыталась закрываться, заставляли хотя бы иногда расслабиться и побыть собой вне статусов и регламентов. Более того, Марсий принимал её в проявлениях, которые ей самой казались нелогичными или даже неприглядными. И никогда не бередил душу расспросами.

Думать же об элементарной привязанности к нему она себе строжайше запретила.

— Полагаю, вы прибыли сюда не просто так, и наверняка у человека с таким высоким статусом есть множество дел здесь и помимо наших сухопутных…

— Как вы правы! — в голосе гостьи померещилась улыбка. — Что ж, к делу! Судя по моим источникам, вы активно ищете способы пополнить казну Новой Вердены. Весьма разумно для делового человека. Я пришла к вам с крайне выгодным предложением, от которого вы, как управительница, вполне можете отказаться или же отбросить предрассудки и принять. У меня есть способ, что ускорит обогащение. Если вы, к примеру, откроете порт Новой Вердены, а там, глядишь и порты других городов для моряков, не входящих в состав Гильдии…

— Всеведущий! Неужели вы сейчас о пиратах?! — Селин нарочно сказала это вслух и приподняла брови.

— Называйте их как вам угодно. Возможно вас удивит, но я совершенно не разделяю той монополистической идеологии, которой придерживается Гильдия. Конкуренция вернет стремление к развитию и повышению качества перевозок. Истребление моряков, пусть даже не относящихся к Гильдии Мореходов — есть не более, чем убийство полезных профессионалов в угоду пустым амбициям, не подкрепленным ничем, кроме кровожадности и желания устрашать. Нам следует быть милосердными, и в конце концов научиться хорошенько считать, прежде чем принимать решения… Товарооборот Да-Гуа вырастет в несколько раз в первый же месяц.

Де Круа, не ожидавшая ничего подобного, внимательно вгляделась в силуэт собеседницы.

— В чем тогда ваша выгода, и чего конкретно вы хотите от меня?

Ирен молчала. Птица за окном снова начала свой плач.

— Мои потребности ничтожно малы относительно моих возможностей. Вы сможете установить хорошую плату за разрешение шварт… легально причалить и сойти на берег. Я же, со своей стороны, непременно стану отстаивать ваши интересы в Совете Гильдии Мореходов. Как аванс, с вас будут сняты все наложенные ограничения, включая те, на которые не распространилась ваша благая репутация после дела с портами. Слово чести.

С каждым её словом с груди Селин будто сваливалось по увесистому камню.

Однако она не позволяла облегчению ослеплять собственную бдительность.

— Благодарю. Прежде чем дать ответ, я хочу знать, с кем имею честь… с советником Гильдии Мореходов или со… Вдовой, Чёрной Королевой Беззаконных Вод Лавраза?

Де Круа с удовольствием отметила, как чуть дёрнулась рука в плотной перчатке: титул был назван полностью, с правильными эпитетами. Тканевая маска с видимым усилием сползла, и Ирен устало провела ладонями по щекам. В ровном ее голосе послышалась улыбка:

— Миледи, вы же понимаете, как нелепо звучит ваш вопрос?

— Вовсе нет. Я всего лишь хочу удостовериться в собственном понимании. К тому же я склонна проверять даже надёжные источники информации. Как вы должно быть понимаете.

Селин старалась выглядеть максимально любезной, но внутри ликовала. Блеф, которому ее столько учил викарий Доминго, сыграл превосходно.

— Каковы же ваши намерения, миледи де Круа? Вы донесёте на меня?

— Я хочу знать, какова будет моя выгода, каковы будут мои риски как управительницы. И почему я могу вам доверять?

— Потому мы с вами на одной стороне. Наверняка на примере капитана Витала вам посчастливилось оценить несправедливость Гильдейской системы во всей её красе… Мои легальные полномочия дали возможность сохранить ему жизнь, но так долго продолжаться не может. Канатный плясун не способен вечно балансировать на горящем канате…

Бедное сердце Селин едва не взорвалось. Он жив! Жив… С трудом дыша, она сползла по стулу, отчаянно цепляясь за подлокотники. Дрожащие руки вцепились в ворот платья, пытаясь ослабить воротник. Но тогда почему он никак себя не проявил?! Почему не написал ей ни строчки? Неужто он все забыл?.. Забыл ее саму? Витал, где же ты?…

Радость от неожиданной новости немедленно разбилась вдребезги.

Вдова вдруг подсела и сжала своей ладонью её кисть.

— Вам нехорошо?

— А вам? — вместе с осознанием, что Витал жив, вдруг ожила и вспыхнула злая ревность к экзотической красавице, которая в танце выглядела не меньше, чем бывшая любовница.

— Я догадываюсь, каково вам. — де Круа отдала должное ровному голосу Вдовы, не дрогнувшему ни на тон. — Мое сердце похоронено вместе с Венсаном. Тем самым, который успел стал легендой при жизни. И под чьими флагами теперь возродился и Витал со своими людьми.

Внезапно исчезла надменная блистательная красавица из враждебной Гильдии. Исчезла и окутанная слухами о тайной власти злодейка-преступница. Перед Селин вдруг оказалась женщина с навеки разбитым сердцем. И множество вопросов о происхождении таинственной Вдовы также же растворились в тишине.

Огарки давным-давно погасли, и из окна в кабинет де Круа вползли холодные предрассветные сумерки. Утренние птицы начали подавать робкие голоса.

— Скажите, что его ждет теперь? Он обречен навечно оставаться по ту сторону закона?

Селин стало невыносимо тошно от собственного вопроса. Ведь важность почтения перед Законом и его неукоснительным соблюдением, каким бы он ни являлся, она всегда считала первостепенной.

Учебники истории в красках показывали весь ужас анархии и чётко обозначали ту страшную грань, что отделяет прогрессивное человечество от первобытного зверства. Как юриспрудент международного права, — а с недавних пор еще и закона коренного населения Да-Гуа, — де Круа слишком хорошо понимала, по краю какой бездны мог ходить капитан, которого она посмела счесть своим.

Вдова встала и подошла к окну.

— Скажем так. Грядут очень серьезные перемены. Далеко не все мореходы довольны существующим строем. Люди тянутся к новому Венсану, и можете догадываться, на что можно направить подобную власть… О большем говорить я не вижу смысла.

— Сделаю все, что смогу. Считайте, что с этого момента я ваш союзник.

Вдова чуть кивнула в ответ.

Утренний холод начал пробирать до костей, и де Круа поискала позади себя плед. Когда она повернулась, в кабинете была она одна. В раскрытом окне беззвучно вздувалась занавеска.

***

Оттолкнув стул, де Круа помчалась в умывательную.

Она опустила лицо в полную воды лохань и кричала в неё до тех пор, пока перед глазами не поплыли цветные круги.

Казалось, она полностью потеряла связь с реальностью и погрузилась в нелепый сон.

Витал жив! Витал теперь пират! — стучало в голове.

А может и хорошо, что он отвернулся от нее?! Ведь зачем пятнать репутацию об преступника?!

Смеяться или плакать — она не понимала.

Селин аккуратно прошла через вестибюль с задремавшей стражей, минула столовую и незамеченной вышла через черный ход кухню, где увлеченные повара перемывали косточки посудомойке Карин, закрутившей роман с кем-то из охотников.

Лучшее, что она смогла придумать в этот ранний час, — уйти к морю.

Волны ударялись о пирс и разбивались на мельчайшие капли.

Де Круа остановилась у самого края пристани. Взгляд тщетно поискал на горизонте паруса кораблей, которым до сих пор было не суждено войти в порты Да-Гуа.

Казалось, водяным прохладным туманом дышалось легче, чем воздухом кабинета. Солнце растаяло за густыми тучами. Посеревшее море было неспокойно.

Почему же Витал с ней никак не связался? Почему до сих пор за полгода не нашел возможности дать о себе как-то знать? Хотя бы одним-единственным письмом… Или хотя бы крохотной запиской. Он ведь знает, где её искать… Он ведь дал ей слово… Он ведь обещал не бросать её одну!..

— Не меня ищете, миледи? — раздался окрик сзади.

Конечно же. Этот мореходски-развязный голос с хрипотцой. Марсий.

— Как прошло празднование получения нового чина? — не сводя глаз с волн, бесцветно проговорила Селин.

— Да как обычно. Пришлось выдержать все эти нудные поздравления… Рассчитывал, если честно, что вырвусь побыстрее, и по случаю назначения мне полагается аудиенция с управительницей этой ночью. Но… Ты в порядке? Опять твои узоры дают о себе знать?

Механическая рука Марсия давно перестала вызывать отторжение. Он бережно взял её за локоть и отвёл от края пристани на пару шагов назад:

— Не стой у края. Второй раз тебе может не так повезти, как тогда, в шторм. Ты теперь важная шишка, управительница…

— Ты тоже, адмирал.

— Не хотел говорить раньше времени. Согласился из-за тебя, между прочим.

— А ещё из-за написанных семидесяти рапортов. — де Круа усмехнулась, вспомнив с каким удовольствием раньше Марсий носил все свои регалии и награды.

— Это только официально принятые рапорты. Их гораздо больше. Докладывали, дескать лавразскими рапортами на меня подпирают потолки во время ремонта. Ерунда… Если честно, я бы все это отдал, лишь бы снова вернуться на “Кота”. Его ремонт давно окончен, но… Знаешь, я вот что подумал… Вдруг я нужнее здесь?

Селин поймала на себе испытующий взгляд и порадовалась, что капли воды на лице скрывали её слезы.

— Марсий, сразу скажу, что собираюсь здесь очень многое изменить. То, что теперь мне придется иметь дело с тобой, как представителем Гильдии Мореходов… Это всё очень усложнит…

— Как раз наоборот.

— Я решила покончить с работорговлей.

Шумный выдох досадным облачком взвился в сереющем утре.

— Ты серьезно? Проклятье!!! Селин, ты хочешь угодить всем… у тебя идеалы… Но это невозможно! Но задумайся, что ты будешь делать, когда лишишь этих доходов тех, кто годами обустраивал это дело? Тебя же дешевле будет убрать, чем подчиниться твоим… Что бы там тебе ни наговорили, этим тут занимались всегда… Далеко не самое мудрое…

— Это не обсуждается, адмирал! — рявкнула Селин. Но, выдохнув, смягчилась, — Таково условие нашего союза с островитянами. Меня сейчас больше беспокоит вечно пустая казна Новой Вердены. И я уже подготовила проекты некоторых довольно прибыльных реформ. К примеру, мы позволим всем морякам заходить в порты острова за плату…

Марсий возмущённо расхохотался.

— Что значит «всем»! Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Ты решила пустить на этот остров и крыс?! Это же пираты! Головорезы! Нелюди! По ним же виселица плачет! И ты! Хочешь их пустить в порты?! На твою землю?! Селин, опомнись! Твои причуды перестают казаться такими уж милыми и безобидными!

— Я сказала во все порты? Речь только об Акифе. Ну а как иначе мне договориться с акифцами, сам подумай! Я собираюсь выставить это как жест моей доброй воли в компенсацию некоторых неудобств…

— Ты держишь всех за дураков, Селин, или действительно так наивна?!

Он всплеснул руками и сокрушённо покачал головой. Капли воды жемчужинами собирались на наплечниках адмиральского бушлата и срывались вниз.

— Адмирал, мы далеко от Малого Орфея, и ты наверняка в глубине души понимаешь, что пираты точно такие же моряки, как и ты или Витал!

— Я уже не раз говорил, что тебе стоит вообще забыть это имя! — прорычал Марсий и зашагал прочь, что-то крича подчиненным в порту.

Его злоба словно утвердила правоту принятого Селин решения. Глядя на кромку неба, утопающую в унылом дождике, она чувствовала, как разбитое сердце наливается свинцовой тяжестью долга.