Пути океана: зов глубин. Книга вторая

Алекса Райт (2024)

Она — дипломат. Он — пират. Её реальность: борьба с беззаконием вопреки противостоянию самозванных властей. Его новая жизнь превратилась в залитый кровью путь в попытке выжить. Ни забыть друг друга, ни сблизиться они не в силах. И за каждым из них — жизни, что нужно спасти и уберечь любой ценой. Между ними океаны, древнее колдовство, неведомая мистическая связь и любовь, которую не способны разрушить ни испытания, ни время, ни «третий лишний». Или все-таки способны? Ведь после расставания они перестали быть теми, кем были прежде…

На базаре Акифа

Он одичал и ото всех закрылся.

Витал — теперь уже Венсан — мог себе позволить полностью расслабиться только в немногих местах: на палубе «Крылатого Марлина», с которым сроднился телом и душой; в паре мест по рекомендации самой Вдовы, которой верил почти безоговорочно. Либо в своём гроте, ставшем приютом ему и рою его планов.

Однако, как и прежде, дела в Акифе требовали личного контроля. Опыт показал, что перепоручение в чужие руки ответственных задач сильно портило ожидаемый результат.

Закутанный поверх брони в измазанную дочерна бесформенную хламиду с просторным капюшоном, пригнув голову, он проскользнул мимо постовых Лиги Доблести, с остекленевшими воспалёнными глазами трясущих на входе в город какого-то бедолагу, и смешался с толпой.

Утреннее небо цвета старой бирюзы с золотой каймой лёгких облачков едва виднелось за иглами одиноких башен, с которых гроздьями сходили крепкие широкие тросы и просторные полотна, укрывающие город от солнца. Оглушительная смесь пёстрых красок, резких запахов, гомона, смрада и бесчисленных лиц обрушилась на Витала.

Тягучие песни босоногих акынов растворялись в ослиных криках и базарной ругани.

Бочки, полные мёда всевозможных цветов и вкусов, выставленные и вскрытые мешки, доверху насыпанные сахаром, и тростниковым, и сахаром клубневым, и выбеленным, и сахарными головами — только успевай колоть! — ценники имели неправдоподобно низкие. Акифские продавцы сладкого знали в лицо каждого своего покупателя и всегда справлялись, жива ли его бабушка или дедушка, и в случае отрицательного ответа неизменно прикладывали в подарок к покупке традиционный поминальный сахарный череп.

Лавируя между горластыми торговцами в отороченных алым шёлком халатах и многоярусными прилавками пряностей, ковров и медной посуды, Витал то и дело вслепую черпал горстью из аккуратно насыпанных кучек и закидывал в рот случайный улов: то жареный кунжут, то медовые финики, то засахаренный арахис, то душистый, но кислый до слёз янтарный урюк…

На первой же встречной стене ему бросилось в глаза ещё влажное от клея объявление:

«Вооружён и смертельно опасен: Витал Агiларъ сотоварищи, как-то:

Клементина Iзабелла Понсъ, она же «Дафна»;

Люсьенъ Октавiан Александеръ, онъ же «Красавчiкъ»…

Имена своей бригады он и так знал. Хищный взгляд с прозеленью ревниво пробежался к концу листовки.

«…положить награду за голову — десять с половiною тысячъ монетъ золотом;

за живого — двадцать одна тысяча монетъ золотом…»

Повышение тарифа за собственную голову на целый порядок приятно удивило. Витал даже присвистнул. Наверное, сыграл роль последний абордаж, улов с которого оказался небогатым, невзирая на вычурное чиновничье судно, но явно кого-то так разозлил, что повысил стоимость головы аж в десять раз.

Но больше всего интересовало, кто же был бы рад раскошелиться в первую очередь: глубоко оскорблённые выходками «Венсана» высокопоставленные представители света или доведённые им же до белого каления работорговцы…

«Интересно, во сколько мне обойдётся встреча с самим Императором? Вздорожаю ещё в сотню, а то поди и в тысячу раз?»

Он усмехнулся, надвинул на глаза капюшон и, сплёвывая финиковые косточки, направился к Невольничьему Кварталу.

Невзирая на запрет работорговли на Да-Гуа, само название сообщало, во-первых, что ничьи запреты не способны нарушить поколениями выстроенную систему. Как и о том, что новая цепочка перекупщиков будет именно здесь. Во-вторых. Усмешка его стала злее. В тандеме с Джу, готовым сыграть роль трудового невольника не хуже маститых театралов Старого Света, он решит каждую свою задачу вопреки любому значению неизвестных…

В паре улочек отсюда располагались заброшенные склады в состоянии вечного ремонта — излюбленное место встреч для главарей местных контрабандистов. Фаусто наверняка уже прибыл туда, чтобы организовать всё в лучшем виде до его прихода.

Крупная сделка готовилась не один месяц и обещала стать выгодной. Риск оказаться схваченным, конечно, слегка беспокоил, но Витала слишком подкупала жадность местных купцов. Как и размеры их оборотных средств. Перспективы же, что сулил доход от торговли редкими специями, шелками, драгоценными камнями и самым главным — легендарным акифским огнестрельным и холодным оружием — значительно превышали сиюминутную выгоду. И оправдывал любые риски. К тому же его поджидали местные наводки на торговые караваны конкурентов и заказы по охране судов на кортежи по новым маршрутам.

За хороший барыш эти люди умели достать и организовать даже невозможное. Он попытался сглотнуть ком в горле. А что, если они помогут и с той тайной встречей, на которую он так давно рассчитывал? И которой безотчетно опасался даже больше, чем виселицы…

***

— Разойдись! Дорогу! — раздалось вдруг.

Громкие крики перекрыли раскатистые звуки медных горнов. Толпа всколыхнулась и начала расступаться. Гвардейцы, одетые в яркие мундиры, и стражники в латах аккуратно, но решительно продвигались вперёд, расчищая дорогу. Очередная важная шишка местного разлива, поди…

Только этого не хватало! Попадаться на глаза вооружённым до зубов представителям властей было всё-таки слишком неосмотрительным. Витал пригнул голову и проскользнул в один из тесных переулочков, куда к массивным врезанным в брусчатку винтам крепились громадные полотнища солнцезащитных тентов. Сложив руки козырьком, он сощурился на яркое солнце и полез на блестящие купола крыш.

Крики и запахи вместе с прелестью кипучего базара остались внизу.

Еще раз взглянув на площадную суету, где гвардейцы теснили народ с дороги, он, пользуясь тем, что его никто не видит, просмотрел собранные в стопку векселя и долговые расписки.

Все это Витал деловито рассовал по широким карманам камзола под накидкой, тяжело звякнувшим от золотых монет. Наконец можно было откинуть капюшон с лица и подставить голову горячему ветру.

Теперь-то он мог себе позволить выбирать, с кем иметь дело, а не браться за всё подряд, чтобы обеспечить свои бригады. Работа сама находила грозного Венсана.

О его прибытии загодя извещали всех заинтересованных. Его расположения стремились добиться заранее, высылая солидные авансы и обставляя переговоры с самыми влиятельными воротилами по высшему уровню. С ломящимися от деликатесов столами, танцовщицами и музыкантами. И это даже начинало утомлять.

Витал отрешенно разглядывал базарную площадь, свесив ноги с крыши и жуя кебаб из тушканчиков — местного маринованного лакомства с привкусом дымной полыни.

Его внимание привлекли несколько стражей в сияющих доспехах Лиги Доблести, что довольно бесцеремонно прокладывали путь для кортежа.

На крыше кареты, следовавшей за гвардейцами, на попонах лошадей красовались витиеватые золотые весы.

Символ Альянса Негоциантов.

Не теряя ни мгновения, Витал сбежал по спущенному полотну тента в толпу, чтобы рассмотреть кортеж поближе. Запахнувшись в плащ по самые глаза, он протолкался мимо разноцветных кафтанов и притаился.

Карета и сопровождающие остановились прямо по центру площади, и из ее дверей под руку с кем-то из свой свиты вышла миниатюрная дама в голубом платье.

Она приветственно взмахнула рукой, обтянутой атласной перчаткой куда-то в толпу, и базарная публика многоголосо, но восторженно завопила. Что не понравилось гвардейцам, которые явно занервничали, встали боевым строем и заозирались.

Гости направились в сторону Акифской мэрии, когда перед ними прямо на ступенях образовались местные музыканты. И это было как нельзя кстати.

Каждый его шаг в толпе равнялся удару сердца.

«Ты вспоминаешь меня? Ты думаешь обо мне так же, как и я думаю о тебе? Ты вычеркнула меня из своей жизни? Ты поэтому не отвечаешь на мои письма?»

Ему так хотелось задать эти вопросы и посмотреть в её голубые, как море, глаза…

Ему так хотелось услышать свое имя, произнесённое этими губами…

Имя, которым она называла его тысячу жизней назад…

Подбежать, сорвать с себя этот маскарад, схватить её на руки, закружить, и к дьяволу всё!..

Собственный обреченный вздох прервал картину перед глазами. Как же нелепы, глупы и смешны все эти фантазии. Он — отребье вне закона, за чью голову объявлена баснословная награда.

Пират.

А она…

Он нервно облизнул пересохшие губы.

Всё, что он мог, здесь и сейчас…

Отражая лучи солнца, множество жёлтых кругляшей вспыхнули над головами и зазвенели оземь. Толпа вместе со стражей озверела и ринулась подбирать выброшенные каким-то идиотом деньги.

Суматоха. Радостные крики. Сгорбленные спины. И лишь пара озирающихся по сторонам стражников рядом с Селин. Впрочем не прошло и мгновения, как какие-то торговцы в тут же воспользовались хаосом и уже попытались, тараторя что-то неразборчивое, всучить управительнице свертки с дарами.

Надвинув капюшон поглубже и не сводя с нее взгляда, Витал пошел навстречу.

Вот бы она сейчас обернулась, и он смог наконец снова увидеть ее лицо!

Гвардейцы были поглощены настырными торговцами.

Витал ускорил шаг.

***

Время замирает.

Человеческий поток выплёвывает его, серого, безликого, глубоко внутри пылающего и сгорающего, и выносит к ней.

Поравнявшись с Селин, Витал пытается впечатать эти неумолимо новые черты еще раз в израненную память.

Людская толчея оттесняет к ней ближе на несколько преступных дюймов.

Слишком близко.

Ему не хочется видеть ни солнца, ни лиц. Грудь выдыхает до остатка весь кислород ради единственного вдоха.

Тысячной доли секунды ему хватает, чтобы выпить из воздуха весь аромат ее волос, точно такой же, каким он запомнил его еще в порту Вердены — строгий запах холодной лаванды.

Не владея собой, он невесомо проводит ладонью по тонкому запястью её проклятой перчатки.

Это всё.

***

С опущенным капюшоном он незамеченным спокойно прошел мимо стражи и на миг оглянулся через плечо.

Словно почуяв его, она вдруг обернулась, и за её взглядом проследило сопровождение…

Капитан уже ускорил шаг и сразу свернул в ближайший переулок, где, почти касаясь лиц прохожих, свисали полосы сушившегося тряпья.

Позади загромыхала поступь преследователей в тяжёлой броне.

Переходя на рысь, Витал взбежал по рельефно выложенной кладке стены, ухватился за выступ, запрыгнул на ограду и забрался на крышу.

Имей корабельный такелаж такие люфты для бега по вертикали, юнги бы только и делали, что толстели да отращивали животы.

Дурное веселье придавало задора, и от улыбки щеки начинали болеть.

Надо бы вспомнить, когда вообще он улыбался в последний раз?

Пробежав до конца крышу, Витал достаточно ускорился, чтобы перемахнуть через узкий переулок и очутиться на соседнем здании.

Смягчая падение, ушел в кувырок и лихо рванул дальше. Судя по грохоту сзади, один из преследователей сорвался с крыши.

Стая испуганных птиц взметнулась в воздух.

Второй хрипло выругался, но продолжал упруго топать железными сапогами.

— Да стой ты! Ну!

Легкие горели от погони. До следующей крыши было далековато, поэтому Витал выхватил мушкет и с резкого разворота нацелил оружие в голову стражнику.

— “Профессор”!? А ты хорош! Не отъел брюхо…

Брут лишь уперся руками в колени, тяжело дыша. Прошла минута-другая, прежде чем оба смогли перевести дух.

— Капитан Витал? Тебя-то мне и надо!

— Капитан Венсан. К вашим услугам. Дорого.

— Да-да, наслышан. Пиратский главарь или король… Как там у вашей братии это называется?… Не до реверансов, уж прости. Нужна помощь.

Витал сбросил капюшон и потёр шею.

— Слушаю.

Наёмник выдохнул и снял шлем. Он всё никак не мог выровнять дыхание и вытирал со лба катившийся пот.

— По всем городам готовится военный переворот. Птичка… де Круа главная мишень в первом же замесе. Мы тут с момента прибытия как гвоздь в жопе примерно для всех.

Казалось, от напряжённого слушания у Витала даже заболело в висках.

— Похоже, там всё готовилось слишком давно, да и далеко зашло. Речь о Лиге Доблести и генерале Мортеме… Только разве что убедить её бежать… Но Птичка уверена, что всё сможет уладить за столом переговоров. Хотя я\-то давно знаю Мортема и её уже сотню раз убеждал: шутки с этим старым козлом по-настоящему опасны и не стоят риска.

— Я даже не спрашиваю, почему гильдейские мореходы вас послали в бездну.

— Вот и правильно. Там все заодно, похоже… И против нас не просто одна банда, а целая армия.

Витал только хмыкнул, изо всех сил стараясь скрыть волнение. В голове уже выстраивалась картина: план-схема острова, расположение как известных ему вражеских объектов, так и гипотетических, вероятностные траектории действий захватчиков…

— Значит, им нельзя дать высадиться на Да-Гуа. В воде у них нет преимуществ. А вот на суше…

— А быстро соображаешь… Теперь, надеюсь, понятно, почему мы дошли до того…

… “чтобы опуститься до найма пиратов”, — ты хотел сказать? Понимаю. Но то, что ты предлагаешь — не увеселительная прогулка с небольшим рейдом. Да и вообще мои услуги дорого стоят, и я не берусь за всё подряд…

Брут вдруг хрипло рассмеялся.

— Ой, расскажи кому другому… Венсан. Или как там тебя теперь называют. Ты хоть и стал морским бандитом, но она тебе всё ещё дорога. Иначе на кой тебе эта дичь, которую ты только что учинил на базарной площади? Ты явно не дурак. Но раз из раза готов рисковать оказаться на рее ради… кого? Первой встречной? Не смеши. Конечно возьмёшься. И не из-за денег.

Последнюю фразу вояка сказал вполне серьёзно. Но многозначительная усмешка Брута кольнула самолюбие, и Витал почувствовал, как собственные щёки залил густой румянец. Но на лице капитана не дрогнул ни один мускул.

Да, несмотря на простоватую и потрёпанную суровой жизнью физиономию, этот с виду простой седеющий солдафон определённо обладал незаурядной проницательностью.

— Думаешь, заварушка, в которой мы оказались бок о бок по пути до Орфея, даёт тебе право совать свой нос в мои мотивы? — Витал вздохнул и порылся во внутреннем кармане. — Вот. Я хотел передать письмо, но не ожидал встречи с ней здесь. Ты можешь сделать для меня одолжение?..

— Мне тут стоило бы соврать и сказать, что я возьмусь передать. Но я не стану. Говорю как есть. В глаза. У неё по горло проблем и без тебя, ясно? Работорговля, весь этот чёрный рынок… Да и швартовка вашей братии в местном порту ей уже боком вышла… Если тебе не всё равно, то… возьмись за этот заказ. И держись от неё подальше.

Некоторое время они просто стояли и молча смотрели друг на друга. Отчего-то сказанное воякой было настолько проникновенно, что не разозлило Витала, а лишь утвердило собственные невесёлые сомнения и догадки.

Он кивнул и проговорил абсолютно бесцветно:

— Тогда делаем вот что. От тебя мне нужны даты, маршруты, количество галеонов и пушечного мяса. В таверне «Мокрый Бархат» передай Морису. Оплата по факту.

Витал набросил капюшон и, ухватившись за свисающую с крыши верёвку, спрыгнул вниз.