Венок из белладонны

Анна Хешвайн (2024)

Кода Волчья, Яд Сколот и Лана Солей — три фигуры на антикварной шахматной доске. Каждый из них делает свой ход, стремясь к одному — победе. Стратегия каждого подразумевает риски, жертвы, обман и откровенный подкуп. Кто-то остается честным, а кто-то лжет убедительней прочих. Цель каждого — могущественный артефакт, Венок из белладонны, способный дать своему владельцу истинное прозрение. Кто получит артефакт, а кому останется собирать лишь рассыпавшиеся листья? Кто использует подходящий момент, а кто создаст этот момент, при условии, что в партии участвуют и другие, и один шаг другой фигуры может переломить ход всей игры?

Глава 2

— Ты рада меня видеть?

— Почти, но не совсем. Скорее раздосадована. Стой, ты что, боишься меня?

Тесная комната с одним единственным световым шариком, грустно мигающим под потолком, стала еще меньше, когда в дверном проеме появился высокий и широкоплечий мужчина. Хрупкая на его фоне девушка оттолкнулась пятками от пола, чтобы отъехать на стуле подальше к стене и выбить себе таким образом хоть немного личного пространства.

— Конечно, боюсь, ты скорбная на всю голову маньячка!

Он сел на стул напротив нее, вытащил ручку из армбенда. Его колено было размером с ее голову, вот настолько он огромен по сравнению с ней.

— Итак, — вздохнул, примериваясь ручкой к листку бумаги. Это список. Список ее обвинений, — непотребные ругательства — пятнадцать зафиксированных эпизодов, разбой, провокации и зачин массовой драки, нанесение тяжких телесных — четыре зафиксированных эпизода, нанесение легких телесных — восемь эпизодов, адресные оскорбления — двенадцать. Общий ущерб заведению одна тысяча и семьсот пятьдесят цын, ущерб каждому тяжкому по три сотни цын, для легких сто двадцать цын. И это за один час, Лана.

Поднял на нее укоризненные глаза. Лана дернула плечом, искренне стыдясь того, что именно Луке пришлось сейчас зачитывать ей этот список.

— У меня проблемы с гневом, ты же знаешь, — протянула она, пальцем ковыряя расщепленный уголок стола.

Комната предварительного задержания, она же комната для допросов. Лана оказалась в ней уже второй раз за месяц и не в качестве сотрудника управления.

— У тебя проблемы с законом, — поправил Лука. Отбросил в сторону планшет и ручку, скрестил на груди мощные руки. — Я внес залог.

Лана облегченно вздохнула, даже прикрыла глаза от радости и уронила голову на грудь.

— Я все верну, Лука, обещаю, — прошептала она.

— Когда? — фыркнул он. — Все издержки вычтены из твоей зарплаты. Начальство пошло навстречу, будет выдавать талоны на еду и даст тебе служебную комнату, ведь за свою квартиру платить тебе нечем ближайшие…, — притворно задумался, — полгода. И это без учета долга мне. Вместе с ним минимум год тебе питаться по талонам, Лана.

— Досадно, — обреченно вздохнула она.

Возвращаться в служебное общежитие категорически не хотелось. Там с нее глаз не спустит управляющая, вредная женщина с карикатурно ведьмовским нравом. И питаться придется в столовой. Лана не любила есть, когда на нее кто-то смотрит посторонний. В кругу друзей — пожалуйста, но вот чтобы пойти в ресторан, вот это ни за что. Только если пить, пить на виду у незнакомцев Лана могла без труда.

Правда, на самом деле ей нельзя этого делать — сразу возникают проблемы. Законник, у которого проблемы с законом. Вообще-то, у нее правда проблемы с гневном. Она очень легко выходила из себя и, наверное, именно поэтому в напарники ей дали Луку — два метра в высоту и метр в ширину чистых мышц. Захочет сломать ему нос — не допрыгнет, захочет сломать кому другому — напарник тут же сцапает ее за шкирку. Увы, в этот раз он не успел, проморгал момент.

— Еще один такой случай, — проворчал Лука, — и тебя уволят. Я больше не смогу прикрывать, мне просто не поверят. Даже слова не дадут, сочтут предвзятым.

Взял в свои лапы ее тонкие запястья и окутал их мягким сиянием. Колдовские оковы спали. Лана встряхнула затекшими руками, встала наконец с жесткого стула, на котором в воспитательных целях просидела не меньше трех часов.

— Тебе дали пятое предупреждение, — продолжал зудеть Лука. — Остальных увольняют уже после третьего. Тебя терпят лишь потому, что ты лезешь на самое дно канавы и не просишь за это премии.

— И выуживаю со дна такое, что многим и не снилось! — подсказала она, взмахнув пальцем. — Я нужна управлению, потому что я ведущий специалист. Без меня им не собрать такую коллекцию находок.

— Да я знаю, — миролюбиво протянул Лука. — Но могла бы вообще-то поблагодарить, что в сотый раз прикрываю тебя.

Лана взглянула в зеркало. Разбитая губа уже затянулась, но вот сломанный передний зуб будет еще долго восстанавливаться. Зубы — боль всех и вся с начала времен. Даже незначительный скол будет регенерировать несколько дней, а Лана лишилась заметной половины резца.

Накануне они отправились в кабак праздновать очередной успех. Лана и Лука — два сапога пара, но оба левые, хоть и весьма слаженно работающие, потому как были одного размера. Так шутили над ними в западном управлении по поиску неучтенных артефактов, но да всегда по-доброму. Лану это уже давно не злило, она смирилась.

Ожерелье из перламутровых ракушек на первый взгляд казалось детской поделкой. На деле же, этой побрякушкой легко поднять со дна морского таких тварей, о которых ни в одной книжке не прочтешь. Лана и Лука конфисковали его у бродячей колдуньи, что недальновидно засветила им из своего декольте. Долго они ее искали, долго подбирались. И вот, победа! За такое им обещали премию. А потом Лане не понравилось, как на нее смотрит один хмельной посетитель питейного заведения, в котором они праздновали свою победу. И пошло-поехало.

Пятое предупреждение. Первое было за острый язык на судебном разбирательстве — защитник пришелся не по душе Лане, уж слишком явно он кичился положением своего клиента. Второе за превышение полномочий — старая ведьма не хотела расставаться со своей клюкой, что открывала порталы в покойный мир. Третье за дебош в княжеской библиотеке — разозлили своими шиканьями и призывами к тишине. Четвертое снова за превышение полномочий, завершившееся дебошем. И вот пятое, как вишенка на торте.

А вот под глазом синяк еще не сошел, но так удачно своей синевой сочетался с сиреневым цветом глаз, что даже не казался лишним. Но и его след уже истаивал. Полчаса, и лицо станет чистым и нетронутым.

Лана списывала свою вспыльчивость на врожденные пороки. Дескать, родитесь сначала сами колдунами-вуду, а после читайте нотации. Абсолютно бесполезный дар, разве будет кто ждать, пока она смастерит куклу, а после добровольно поделится своей частичкой для враждебного использования? В общем, Лана не практиковала, но имела предрасположенность. Вязала порой защитные мешочки на удачу и защиту, но не более. Все эти жертвоприношения и пляски были ей чужды. Она могла заговаривать чужую плоть и вполне прибегала бы к этому, но такое запрещено. За такое не дают и одного предупреждения — сразу тюрьма, если не казнь.

Даже родители ее остерегались, не могли все взять в толк, как у честных шаманов мог родиться такой ребенок. Они даже чуть не развелись, потому что отец считал, что мать не такая уж честная.

Вот Лана и росла под гнетом вины перед родителями и собственного дара. На это она списывала свою вспыльчивость. С такой ношей сложно вырасти уравновешенной.

Лана так и не смогла выдавить из себя благодарность, хоть и чувствовала на своей спине пытливый взгляд.

— Не унывай, тут кое-что интересное есть, — сдался Лука.

Она обернулась, взглянула на него через прищур.

— Закрытый клуб коллекционеров, — соблазнительным шепотом сообщил он, кладя на стол выуженную из штанов бумажку. Всю скомканную и в вине. — Сегодня утром вернулась разведка.

— Это неофициальный рапорт, — Лана недоверчиво уставилась на напарника. — Откуда ты его взял?

— Птичка на хвосте принесла, — самодовольно усмехнулся Лука. — Официальный рапорт еще не успели оформить, но да разница только в канцеляризмах и печатях. Суть все равно одна. Это достоверные данные, которые пока известны далеко не всем. Это наш шанс выхватить задание, пока никто не успел допереть до того, что намечается.

Лука всегда был в курсе всего раньше всех. Казалось, весь мир ходит в его дальних знакомых, что периодически приносят интересные новости.

— Так что сейчас ты пойдешь к Марату и из кожи вон вылезешь, чтобы он смягчился и назначил нас рулить этим делом, — заключил он.

— Пакуй чемодан, — Лана сцапала листок. — Это уже наше задание.

— Да ты так не торопись, — тут же остудил ее напарник. — Дело тонкое.

Лана поморщилась, пробегаясь глазами по краткому докладу. Официальные и не очень встречи коллекционеров были самой лакомой наживой в управлении по поиску неучтенных артефактов. После такой работы никогда с пустыми руками не остаешься и, как следствие, с пустым карманом тоже — надбавка к жалованию за оперативность, чистоту и эффективность работы обеспечена.

Неофициальные торги, то есть, закрытые клубы, все равно что праздник урожая. Всего два раза в год, неизвестность места, анонимность участников, гарантированные неучтенные артефакты — все это будоражит дух. Ежегодно дважды в управлении начинается самая настоящая борьба за право быть назначенным главным по такому делу. Ведь кто главный, тот и собирает весь урожай.

В прошлом году на последнем клубе было конфисковано два артефакта — дряхлые, работающие из ряда вон плохо, но все же незарегистрированные и, следовательно, запрещенные к использованию. На предпоследнем — один артефакт, но зато какой! На вид непритязательный — всего-то вставная челюсть с острыми клыками. Но да любой знаток видел истинную сущность этой безделушки. Зубы Рорака — артефакт, способный уничтожить все, что поместится в костяную челюсть, начиная от алмаза, заканчивая тонкой материей. После изъятия Зубов, ведущего этого дела повысили в звании.

Случались и неприятные эпизоды, например, в позапрошлом году. На одном из клубов офицеры едва успели унести ноги, отделавшись заиканием и торжественным увольнением по причине невозможности продолжать работать, а на другом вся команда из пяти человек так и не вернулась. Их портреты теперь украшали доску памяти с присвоенными наградами за доблесть посмертно.

Коллекционеры создают впечатление аморфных заучек, что знают подноготную любой побрякушки, покрытой патиной. Кажется, будто они только и могут, что вешать раритетное холодное оружие на стены, но никак не пользоваться им. Кажется, что они боятся лезть на рожон и предпочтут засунуть язык в одно место, лишь бы не нарваться на неприятности и не подвергнуть себя риску лишиться своего уникального скарба. Однако, на деле это самые настоящие звери с зубами не менее острыми, чем у артефакта Рорака. Лана Солей и ее напарник Лука Теария много таких повидали.

Лана закончила изучать содержимое листа. Через несколько дней закрытый клуб состоится в Хофлее — элитном районе Мор-Андола, где и в обычное время защита стоит непревзойденная. В преддверии проведения столь знаменательного события, защитными заклинания обложили каждую выбоину на дороге. Пробраться туда — задачка для матерого офицера.

— И чего тут тонкого? — фыркнула Лана.

— Страницу переверни, — Лука хитро прищурился. — На обратной стороне предварительный список артефактов.

Лана послушалась, перевернула, а после присвистнула. Три артефакта, один другого краше. И все три неучтенные, а значит, попадающие под юрисдикцию управления. Продавать, дарить, перекраивать и даже просто хранить в личном шкафчике такие вещи нельзя. Обычно вся неучтенка опасна, что и привело к тому, что для ее поисков и было создано целое управление.

Среди антикварных сокровищ то и дело всплывали вещи колдовского происхождения, что означало особый контроль над ними. Естественно, старые колдуны, что наследники, что создатели этих самых артефактов, не хотели обременять себя официальной регистрацией своих творений, опасаясь, что после оценки их прикажут уничтожить. В мире не было непревзойденного колдовства, таково правило мироздания, но было то, что превзойти очень сложно.

Управление по поиску неучтенных артефактов зародилось в момент, когда один такой артефакт чуть не разрушил полмира. Колдуны они такие, особенно в молодости, когда кровь кипит и амбиции скачут, им только дай волю замахнуться на захват мира, они тут же это сделают. И вот, дабы структурировать изменчивый мир, и было основано управление, имевшее в народе два имени: логово обломщиков и Паровая. Первое имя дали те самые колдуны, а вот второе служители этого места собственными языками. В Мор-Андоле была одна из самых старых Паровых. Недалеко от княжеского замка, с прекрасным видом на Шадринский пролив, скромная башня из крошащегося кирпича часто вызывала ехидные смешки у коллег из других княжеств. Однако, по критерию эффективности мор-андольцы превосходили всех.

— Три артефакта, — восхищенно проговорила Лана. — Я к Дешанелю.

В спину раздалось воодушевленное хмыканье, а по коридору эхом раздались целеустремленные шаги. Лана чеканила шаг, беря уверенный курс на замаливание своих грехов и на назначение руководить операцией на закрытом клубе.

Шесть этажей, зигзаги узких старинных лестниц, высокие окна-бойницы и пожелтевшие обшарпанные стены от табачного дыма и шаловливых рук стали пристанищем для Ланы около десяти лет назад. Она тогда была юна и излишне горяча, чем сразу же не понравилась Марату Дешанелю. Но у нее был врожденный нюх, так что даже умудренный долгими годами жизни эльф сдался. Всего за несколько минут собеседования она обнаружила на нем следы наличия любовницы. После такого Ланъязу Солей невозможно было не взять.

Первый год Лана перебивалась бумажной работой. После испытательного срока — трижды проваленного — ей доверили проводить сборку. Подготовка материалов, запрос и оформление необходимых документов. Еще год — допустили на поле брани. Оказалось, что выискивать неучтенные артефакты у Ланы получается лучше, чем рыться в бумагах. На бумаги ей не хватало усидчивости, а вот вести потенциального преступника из одного конца Западного края в другой энергии ей хватает с лихвой.

И Лана была непритязательна. Довольствовалась жалованием, не просила надбавок, льгот и прочей мишуры. Конечно, офицер управления получает немного, но на жизнь хватает. Лана же жила настолько скромно, что месячного жалования хватало даже на два месяца. Только вот форму изводила каждую неделю, портнихи не успевали заговаривать свои иглы, чтобы шить на нее кители, на которых вечно рвались локти, и штаны, где постоянно лопались колени.

Миновав несколько лестничных пролетов и подцепив множество косых взглядов, Лана добралась до кабинета командующего управлением.

Два часа нотаций, осуждений, сетований и взятия клятв. Лана кивала, опускала голову, но блеска в глазах как от капель белладонны скрыть не могла. Раз Марат Дешанель так распинается, значит, дело практически в ее кармане.

— Главный вопрос, — переводя дух, он исподлобья уставился на Лану. — Ты вообще как узнала о закрытом клубе? Допустим, о самом мероприятии слухи поползли. Но откуда ты узнала, что проходить он будет в Хофлее?

Лана вскинула брови, застыв с глупым выражением лица. Сказать правду — подставить Луку. Солгать — подставить себя.

— Методом размышлений, — пожав плечами, ответила она. — Собираются всегда представители знати, а не просто богачи. Для каждого клуба выбирается новое место, организаторы стараются не повторяться.

— И ты поразмыслила, что остальные десяток хорошо охраняемых элитных районов Западного края не подходят?

— Ну знаю и знаю, я же права в конце концов, — сдалась Лана. — Клуб будет в Мор-Андоле, конкретно в Хофлее. Чего мусолить? Просто дайте мне и Луке это задание.

— Отказываю, — заявил он, словно прибил муху на столе.

— Почему?! — возмутилась Лана, уставившись на него.

На первый взгляд Марат Дешанель совсем не походил на заядлого канцеляриста, что просиживает штаны в своем кабинете. Худой, но поджарый, высокий, с чуткими длинными пальцами, характерными острыми ушами, он совсем не сочетался со стенами из красного кирпича и бесконечными башнями папок с документами. Ему бы в лесу бегать да мечом махать, защищая родину от врагов, и строгий костюм сменить на шелковую тунику. Или в чем там эльфы ходят?

— Солей, — сдержанно проговорил Дешанель, — во-первых, у тебя теперь испытательный срок. И если ты его провалишь, то придется тебе задуматься о смене деятельности. Так больше продолжаться не может. Ты хороший офицер, но вот человек…

— Технически, я не человек, — зацепилась Лана за единственную соломинку.

— Шаман, ведьма, некромант — вы все людского происхождения, — он невзначай коснулся кончика острого уха. — Так что не цепляйся к словам, иначе испытательный срок увеличится с двух недель до года.

— Так точно, — выпалила она, сжав зубы.

— Так вот, человек ты, скажем так, с тяжелым характером. А работа в управлении подразумевает взаимодействие с другими офицерами. И это взаимодействие не подразумевает драки, оскорбления, унизительные насмешки и прочее в этом духе.

— На меня кто-то пожаловался? — мрачно уточнила Лана, осознав, что разговор пошел не о последнем инциденте в питейном заведении.

— Ежедневно, — припечатал Дешанель. — Я не потерял веры в тебя, как в офицера. Просто именно эта операция требует больше, чем ты можешь дать. Так вот, во-вторых, вдвоем с Лукой вы не потяните. Это опасно и рискованно, в первую очередь для вас, а во вторую для всего управления. Нельзя упустить и спугнуть. Эти коллекционеры, они же как улитки. Чуть что, сразу в ракушку ныряют и поди отыщи вилку, чтобы вытащить этих слизняков. А чуть переусердствуешь, ракушка треснет и червяк в ней загнется. Ты понимаешь, о чем я, Солей?

— Вы не доверяете мне тонкое дело.

— И дело не в последнем инциденте.

Марат Дешанель уставился на нее поверх пенсе. И зачем носит его, показушник? Какие могут проблемы со зрением у чистокровного эльфа?

— Вы даете мне испытательный срок на две недели? — сухо уточнила Лана.

— На три, — после недолгих размышлений, ответил Дешанель. — В первую очередь буду смотреть на то, как ты ладишь с остальными. Работай над своим поведением.

— Но как офицер я все равно лучше всех?

— Вне всяких сомнений.

Лана старалась соображать быстро. Ей это давалось не очень легко, но не потому, что была от природы глупа, а потому, что в гневе порой забывалась и не могла подолгу настроиться на нужный лад. Сейчас она была более чем в гневе. На саму себя. С другой стороны, если бы знала, что маячит на горизонте, смогла бы сдержать себя и не ввязываться в драку накануне? Хотя, этот мордобой лишь стал последним гвоздем в крышке гроба. На протяжении всех годов службы Лана собственноручно выкладывала себе кривую дорожку к неприязненному отношению сослуживцев.

Итак, надо было соображать. Через несколько дней состоится закрытый клуб. Несколько дней непрестанной работы, подготовки. Затем сама операция. Но на этом не заканчивается. При положительном исходе — артефакты удается изъять и вернуться с ними в управление — последует другая работа. Оформление, регистрация, допрос потенциальных владельцев, выход на владельца реального, его допрос, подготовка документов для суда, присутствие на самом суде. Чем влиятельней виновник, тем сложнее и дольше проходит торжество закона. Самые долгие разбирательства длились годами.

Лана стучала пальцами по ноге. Нет, о судебных делах можно уже не думать. Если убрать этот этап, то на все про все уйдет семь дней. Пять до клуба, два после.

— Семь дней испытательного срока, — выпалила она. — И вы назначаете Луку Теарию командующим этой операцией. Я на подхвате. Если задание выполнено успешно, мой испытательный срок считается успешно пройденным. Если же нет…

— Мы остаемся без трех серьезных артефактов, засвечиваем нескольких офицеров, в лучшем случае не оплачиваем этим офицерам больничные, похороны, компенсации их семьям, а также подстрекаем Общество впредь быть еще более осторожными, чем раньше, — закончил за нее Дешанель.

— Я принесу все три артефакта, — упрямо заявила Лана.

— Ты же на подхвате, как их принесешь именно ты? — ввернул Дешанель, вскинув кустистые светлые брови.

— Да будет вам! — Лана всплеснула руками, опустив плечи и буквально заплясав на месте от безысходности. — Ну пожалуйста! Да я костьми лягу, но выполню задание успешно. Званый ужин для всего управления устрою и каждому лично принесу извинения! Слова злого никому не скажу больше, честное слово, видят духи!

— Солей, — Дешанель снял с носа пенсе, — ты вообще осознаешь, что в мире не просто так существует слово «риск»? И делится он на оправданный и неоправданный.

— Я лучший специалист, вы не можете этого отрицать. Да мой коэффициент добычи артефактов выше, чем у любого другого офицера. Да мор-андольская Паровая только за мой счет занимает первое место по успешности.

Дешанель громко выдохнул. Подтянув брючины, сел в свое кресло и уставился на Лану.

— Ты даже сейчас из огня да в полымя скачешь, — проговорил он. — То увещеваешь и молишь, то откровенно давишь и манипулируешь.

— Я еще не манипулировала.

— Ну не назначу я тебя, и что тогда? Что ты сделаешь? — и уставился на нее выжидательно.

Лана набрала полную грудь воздуха и мысленно досчитала до десяти.

— Расскажу вашей жене, что у вас есть любовница.

Дешанель громко расхохотался.

— У меня есть доказательства.

Эльф перестал смеяться, наклонил голову и взглянул на Лану исподлобья. Она пошла ва-банк. Или ее ждет полнейший крах, или она добьется своего. Угрожать собственному начальнику — путь без возврата.

— Да я тебя просто грохнуть могу, прямо тут, — неожиданно грубо заявил Дешанель.

Лана злорадно усмехнулась. Чуть расставила ноги, правую руку едва заметно согнула в локте, центр тяжести сместила вперед. В драке не на жизнь с эльфом тягаться сомнительная затея. Он быстрее, ловчее, да только Лана разбила несчетное количество носов, а вот Марат Дешанель… если вдуматься, она совсем не знала, на что этот мнимый бюрократ способен. Она даже не видела его за пределами кабинета.

В любом случае, он поддался на ее уловку. Дешанель и сам это осознал, сразу же вернув себе безразлично-формальный вид.

— Заставила меня действовать так, как удобно тебе, — протянул он. — Вывела на грубость.

— Заставила. И все это выглядело вполне естественно, — кивнула Лана. — Не можешь быть частью окружения, сам стань этим самым окружением, а остальных сделай своими частями. Я смогу влиться в ряды коллекционеров так, что они ничего не заподозрят. Это моя работа. А работаю я хорошо, вы сами сказали, и упорства и уверенности мне не занимать. Я не прошу назначить меня главной, пусть будет Лука.

Дешанель устало провел рукой по светлым волосам, зачесанным к затылку, вытянул длинные ноги, уложив одну на другую. В другой руке между пальцев он крутил перьевую ручку, с которой разлетались в стороны капли чернил.

— Ладно, — сдался начальник. — Но только потому, что если кто и вытащит Венок белладонны, ожерелье Ямори и нож Арга Ндаи из задниц коллекционеров, то только ты своими тоненькими пальчиками.

Лана сглотнула. Молчать, главное молчать. Впилась пальцами в ладони, уставилась невидящим взглядом поверх головы начальника.

— Скорее Лука разорвет их напополам, не марая рук, — все же процедила она.

— Сделайте все чисто, — сухо сказал Марат. — Мы не разбойники, что силой отбирают имущество. Мы действуем согласно нашим законам. Ясно, Солей? Никаких грубостей.

— Так точно, — отозвалась Лана.

— Но если до начала клуба будет хоть одна жалоба на тебя, Солей, я не выплачу тебе даже увольнительного жалования, — Дешанель махнул рукой, отпуская ее.

Лана вымученно улыбнулась. Или все, или ничего.

Выйдя из кабинета начальника, по телепатической связи она передала Луке лаконичное послание: «наше с потрохами».

На следующий день Лана забрала свою новую форму, скроенную уже на летний период. Весна в Мор-Андольском княжестве быстротечна и мягка, хоть и грязновата, но пройдет не больше недели, а солнце уже пригреет по-летнему. Вполне может статься, что это последний комплект, выданный под ее подпись. Но Лана такого варианта не рассматривала, подумала лишь мельком, понимая, что отрицать некоторые очевидные вещи себе дороже. Она может провалиться, и тогда ее карьере придет конец.

Она так и не разобрала свои коробки с вещами. Как принесла их в выделенную ей комнату в общежитии для офицеров при управлении, так и оставила стоять. Она не горевала, что пришлось отказаться от предыдущей квартиры, но горевала, что пришлось переносить все вещи. Пусть и было сделано это посредством колдовства за считаные минуты, все же собирать эти вещи пришлось остаток минувшего вечера вручную.

Комната была тесной, но чистой и меблированной. На этаже таких с десяток, но все через одну пустые. В основном в служебном доме проживали лишь недавно поступившие на службу, еще не успевшие заработать на свое жилье. Но порой селились и такие, как Лана. Сама она уже в пятый раз угождала в этот казенный дом.

— Еще не съезжаешь? — неизменно спрашивала смотрительница, госпожа де Голь.

— Завтра вечером, — также неизменно отвечала Лана, проходя мимо.

В столовой кормили достойно, поддерживая силы офицеров. Был свой тренировочный зал, небольшая библиотека и даже общий холл, где можно коротать время с сослуживцами. В целом, для того, кто порой неделями пропадает на работе, неплохой вариант для проживания.

Лана собралась с духом и притянула к себе одну из коробок. На самом верху лежала фотография, измятая, рваная, не раз склеенная. Единственная и не дававшая забыть, как вообще-то выглядит семья Ланы.

А семья большая. Мама и папа, две бабушки и два деда, три старших брата, один младший, а еще одна старшая сестра-погодка. Из всех присутствующих на снимке, Лана была похожа лишь на одну из бабушек, у той тоже глаза цвета лаванды. Ни с кем из них, кроме бабушки Лимуэ, Лана не общалась. Да и то, если считать общением обмен письмами раз в месяц.

Они так и остались жить в Туманшете, городе Юго-Восточного края. Нравилось им там, это родовое гнездо. Из которого выперли черную ворону.

Лана отложила снимок с улыбающимися лицами. Среди поношенных рубашек завалялась пара книг, малахитовая пепельница, пустая бутылка коллекционного вина в миниатюре, резинки для волос и самодельная рогатка. Из нее в детстве Лана стреляла по яблокам.

Все желание разбирать остальные коробки улетучилось, как пары спирта на открытом воздухе. Едва на глаза попалась семейная фотография, как мозг начал набирать мыслительные обороты. Как только Лана добралась до дна коробки, разум заработал с удвоенной силой. Теперь все мысли свелись только к работе, к тому, что ее никак нельзя потерять.

Лана уже переступила двадцативосьмилетний рубеж и, вместе с этим, миновала точку невозврата в родной дом. В таком возрасте уже нельзя. Если ее не принимали дома с младенчества, то столь взрослую даму и вовсе попрут от порога.

Смахнув в сторону лезущую в глаза кудрявую прядь волос, Лана придвинула вторую коробку и выудила из нее книгу, содержащую перечень утерянных артефактов в алфавитном порядке. Как была в верхней одежде и тяжелых ботинках, так и завалилась на кровать поверх казенного одеяла. Углубиться в изучение материала ей помешал стук в дверь.

— Письмо из дома на Винном переулке для госпожи Ланъязы Солей.

Лана распахнула дверь. Сунула мальчишке-почтальону пару монет и, толкнув ногой дверь, принялась разрывать письмо, отписанное рукой Луки. Изучив содержимое, присвистнула.

— Да откуда ты только это берешь? — пробормотала она вслух.

Список приглашенных коллекционеров на закрытый клуб. Каким-то одним богам ведомым способом Лука смог добыть список в кратчайшие сроки. Поистине ей достался толковый напарник. Лана даже задумалась, а есть ли эти имена у Дешанеля? Ведь с этими данными работа становится в разы легче. Можно не ждать начала клуба, а уже приступить к работе. Правда, придется действовать осторожно, на свой страх и риск. Дешанель уже передал запрос на необходимые документы, да только те готовы будут в лучшем случае послезавтра. Бюрократия одинакова во все времена и во всех мирах.