Венок из белладонны

Анна Хешвайн (2024)

Кода Волчья, Яд Сколот и Лана Солей — три фигуры на антикварной шахматной доске. Каждый из них делает свой ход, стремясь к одному — победе. Стратегия каждого подразумевает риски, жертвы, обман и откровенный подкуп. Кто-то остается честным, а кто-то лжет убедительней прочих. Цель каждого — могущественный артефакт, Венок из белладонны, способный дать своему владельцу истинное прозрение. Кто получит артефакт, а кому останется собирать лишь рассыпавшиеся листья? Кто использует подходящий момент, а кто создаст этот момент, при условии, что в партии участвуют и другие, и один шаг другой фигуры может переломить ход всей игры?

Глава 9

Последний день седмицы. По телу приятный мандраж, мозг работает четко, быстро. Может, опыта не очень много, но решительности и азарта хватит, чтобы компенсировать это.

Ранним утром, едва только солнце показалось над горизонтом, Дешанель собрал целую делегацию: разведчики, чтобы поделиться опытом маскировки, бывалые старшие офицеры, чтобы поделиться пресловутым опытом. Но Лана покорно слушала всех. В конце концов, старшие уже бывали на закрытом клубе, а разведчики точно знают, как выдать себя за кого-то другого, не прибегая при этом к колдовству.

Самый простой способ, казалось бы, нацепить на себя колдовской морок и предстать кем угодно. Да только такие личины раскрываются на раз-два, стоит только вглядеться получше. А на закрытом клубе вглядываться будут ой как серьезно. Как только облик раскроется, сразу же начнутся подозрения, вопросы, излишнее внимание: а для чего вы это сделали? а что вы хотели скрыть? И вообще, это дурной тон среди магов.

Гораздо правильнее в таком случае, как и сказал Яд Сколот, надеть обычную маску. В амплуа телохранителей, работающих за большие деньги, хорошо впишется такая примитивная, но не подозрительная маскировка. Лана, правда, считала это усложнением собственной жизни — ну вы же колдуны, какого беса отвергать магические способы и возвращаться к исконно человеческим? Но правила есть правила.

— Еще раз список приглашенных, — Дешанель положил листок на стол, а следом еще пару. — Список лотов и их минимальные цены. Карта Хофлея, карта здания, в котором будет проходить клуб. И приблизительный список охранных ловушек, что расставлены там.

Лана скользнула взглядом по всем чертежам и спискам и нетерпеливо отмахнулась. Ей уже не терпелось заступить на практическую часть работы. Лука же не пренебрег, сложил все листочки в аккуратную стопку и придвинул к себе.

Промаялись они до полудня. Пытались учесть всевозможные повороты событий, продумать модели поведения. У Ланы от нетерпения уже сводило ноги. Через два часа, оказавшись уже в своей скромной комнате общежития офицеров вместе с Лукой, у нее начало сводить все нервные узлы, имеющиеся в теле.

Лука покраснел настолько, что даже зубы отдавали пунцовостью. И карие глаза тоже покраснели, и даже русые волосы до самых кончиков.

— Кончай скалиться, — прорычала Лана, красноречиво закатывая рукава.

Он закрыл лицо подушкой, заглушая в ней громкий стон.

Костюм-тройка сел отлично, золотая цепочка часов болталась между пуговицей и карманом жилета. Лана была благодарна временам, когда на женщин в брюках не косились. Правда, эти брюки облегали некоторые части тела, на которые, скорее всего все равно будут коситься.

Она долго думала, оставить ли жилет под пиджаком, но Лука заверил, что надо оставить.

— Так ты больше похожа на женщину, — без обиняков сказал он. — Жилет стягивает твою талию и, знаешь, я даже прозрел.

Лана смерила его уничижительным взглядом.

Но на каблуки она не смогла решиться. Точнее, не смогла переступить через себя. В них слишком неудобно, а на добровольную пытку она подписываться не собирается.

— Что мне сделать с волосами? — ворчала Лана, перебрасывая пушистые кудри с одной стороны головы на другую. — Они никак не ложатся.

Обычно она собирала их в хвост или заплетала в мелкие косички, если было настроение долго сидеть на одном месте. Обычно такая прическа складывалась, когда Лана зачитывалась новым делом — единственное не полевое занятие, что способно было удержать ее.

— Держи, — Лука протянул ей матовую бежевую коробку с золотистой надписью.

Узкая и тонкая, источающая шлейф изысканного аромата.

— Что это? — наморщила нос Лана, глядя на коробку так, будто там мог оказаться смертоносный артефакт.

— В простонародье это называют подарком, — Лука всунул коробку ей в руки.

Глядя на напарника недоверчиво, она сняла крышку и вытащила содержимое коробки.

— С какого трупа ты этот саван стянул? — Лана вытянула руки, разглядывая изумрудное полотно.

Легкое, приятное на ощупь, полупрозрачное, с золотистыми бликами. Через просвет ткани Лана увидела укоризненное лицо Луки.

— Ладно, — смирилась она и приложила платок к голове.

Завязала волосы в тугой пучок, а после, не без помощи Луки, надела платок, завязав его вокруг шеи.

— Вот еще, — Лука протянул Лане клатч из черного кружева с фермуаром. — Ева просила передать. Сказала, что благородная дама не должна носить вещи в карманах.

— Мне туда что, свой плевок положить? — Лана нехотя взяла несуразный атрибут. Лука снова тяжело вздохнул. — Мне она ни к чему. И я не собираюсь ходить с кошельком твоей жены.

Ева Теария отчего-то вбила в голову, что из Ланы необходимо сделать женственную женщину. Лука, покорный ее влиянию, то и дело притаскивал какие-нибудь незначительные подарки, направленные не реализацию заданной цели. Лана улыбалась через сжатые зубы и убирала подарки под кровать. Ни помады, ни чулки, ни шпильки для волос ей были не нужны. Но Ева была доброй женщиной, обижать ее не хотелось.

Лана схватила сумочку, как дохлую крысу — быстро, стараясь не смотреть. Лука довольно кивнул.

— И куда трильстав засунуть? — проворчала она, вертясь перед зеркалом и кривя лицо.

— На его ношение на этом задании у нас ни приказа, ни благословения. Любая неосторожность, и оружие выдаст нас с потрохами. Так что будем обходиться подручными средствами, — напарник охотно продемонстрировал свои кулачища.

— Голову главное береги, — фыркнула Лана. — Там будет Кода, а от нее можно ожидать чего угодно.

Лука невзначай коснулся места чуть повыше виска. Рана давно затянулась, пролитая кровь наверстала потери, но с неприятными воспоминаниями совладать не получалось.

— Уверена, что справишься? — негромко, но с предельным участием спросил он.

Лана передернула плечами.

— У меня нет выбора. У меня испытательный срок. Провалю это задание, и Дешанель выдворит меня из Паровой без сожаления. Я все поставила на кон, выторговывая это задание, — она последний раз скептично оглядела свой внешний вид, и после они вышли из комнаты.

Провожали их нарочито громкими свистками. Рука то и дело рвалась стянуть с головы платок или прижучить особо охамевшего зеваку каким-нибудь сглазом. А ведь никто в Паровой не рискует так открыто издеваться над ней, пользуются, что рядом идет Лука. Знают, что он вовремя остановит, если Лана сорвется. А сорваться очень хотелось.

Светлые ткани в период поздней весны пропащая затея. Лана уже намозолила язык, то и дело прося Луку произнести простенький заговор на очистку брючин.

— Ты хорошо выглядишь, — сказал Лука, улыбаясь.

Лана распсиховалась еще больше.

— Да в гробу я видала как я выгляжу, — выпалила она раздраженно. — Мне неудобно. Брюки тесные, жилет сдавливает. А если придется гнаться за кем-то? Или драться? Ты взял с собой хотя бы кинжал какой-нибудь? Мне вот вообще некуда даже столовой нож засунуть.

Она настолько погрузилась в текущее дело, что совсем позабыла о том, что на самом деле стоит на кону. Поимка убийцы, изъятие мощного артефакта, способного навредить людям и ее собственная шкура. Лана не могла до конца поверить, что на самом деле возможен исход, в котором Марат Дешанель увольняет ее. Все казалось, что такого не может быть. Но очень даже может. Утром эльф напомнил Лане о цене за провал.

— Последний штрих, — Лука протянул ей маску.

Белая, с ровными линиями, лишь условно прикрывающая половину лица. Памятуя о том, что в случае ошибки ждет безработица, Лане сжала зубы и нацепила на себя маску.

— Как шуты, видят боги, — посетовала она раздраженно.

— Кто угодно, лишь бы не офицеры из управления по поиску неучтенных артефактов, — напарник поднял палец к небу.

К их приходу Яд Сколот уже был готов. У Ланы невольно вытянулось лицо, когда он открыл им дверь при полном параде: дорогущий костюм, идеально сидящий по фигуре, шелковый платок на шее да простая на первый взгляд брошь-иголка, скалывающая платок между ключиц. Светло-розовый камень на украшении даже не магический, не артефакт. Просто брошь, для красоты. Но стоящая безбожно дорого.

— Надеялся, что вы передумаете, — сказал Яд вместо приветствия, без стеснения разглядывая их.

— Не думал, что ты будешь играть до конца, — усмехнулся Лука, поправляя ворот своего модненького фрака. И только Лане было известно, с каким трудом он в этот фрак втиснулся. — Считал, что решишь обдурить нас.

— Ваши соглядатаи тут же доложили бы вам об этом, — впуская их в дом, Яд махнул рукой на стол-стойку. — Угощайтесь вином. Мне нужно еще кое-что сделать, а после отправимся за Кодой.

— Соглядатаи не наши, — сказала Лана, — а Норфолта. Ты все еще подозреваемый.

— Кто-то хоть пытался выяснить, кто на меня напал? — поинтересовался хозяин дома.

Лука смущенно поджал губы, отвернулся, делая вид, что его вниманием всецело завладел виноград в тарелке.

— Норфолту доложили, — ответила Лана. — Но нам он не отчитывается. Не наша сфера ответственности.

Яд разочарованно фыркнул, а после поднялся на второй этаж, оставив офицеров одних.

— Пижон, — пробурчала Лана, глядя ему в спину.

— Ну хорош же, — Лука отправил в рот несколько ягод. — Его считают завидным женихом, ты в курсе? Дамочки так грезят стать госпожой Сколот.

— Ты, я погляжу, тоже решил в их ряды вступить? — она скептично посмотрела на наполненный до краев бокал с вином. — Не налегай так, сегодня важный день.

— Этому, — напарник выразительно поднял бокал вверх, — меня не сломить. А тебе не мешало бы расслабиться. Напряжена, как трильстав, готовый к бою.

— Потому что я готова к бою, — протянула Лана, принимаясь расхаживать по уже знакомой гостиной.

Если в первый раз она больше разглядывала клинки, то теперь решила рассмотреть картины, статуэтки, вазы и прочее барахло, аккуратно расположенное на полу, полках, комоде. Подстегнутый любопытством, Лука присоединился к ней, при этом не расставаясь с бокалом. И лицо у него сразу сделалось такое задумчиво-одухотворенное. Лана почувствовала себя один в один как на выставке в какой-нибудь галерее или музее.

— Ты разбираешься в картинах? — поинтересовался Лука, разглядывая пасторальный пейзаж в серебристой раме.

— Муа Делеви, прошлое столетие, — без заминки ответила Лана. — Акварель, жемчужный перламутр. Рама из платины под старину, на севере особо популярная для того времени попытка выделиться. Пейзаж южных лугов глазами северянина.

Лука перевел на нее удивленный взгляд.

— Мама художница, — пожала плечами Лана, со скучающим видом разглядывая полотна. — А ее мама, моя бабушка, барахольщица. Так что разбираюсь понемногу.

— Неожиданно, — протянул Лука с уважением.

— А ты думал, я тупая? — усмехнулась Лана. — До службы у меня тоже была жизнь, и она не состояла из перечня неучтенных артефактов.

— По тебе не скажешь, что ты из семьи творцов, — осторожно подметил он.

— А отец свежевал овец и продавал их шкуры, а на останках делал предсказания будущего. Да, моя семья те еще творцы. Из ничего способны сотворять проблемы, — фыркнула Лана, неприязненно морщась.

— То, что ты говоришь об отце в прошедшем времени, это что-то значит?

— Он жив, — сухо ответила она. — Насколько знаю.

— А ты не думала пойти по их стопам?

Лана удивленно покосилась на него. И чего его пробило в душу ей лезть? Столько вместе работали, все было нормально, а тут на тебе.

— У меня руки дрожат для рисования, а для свежевания шкур они слабые. Ни в одну из линий не пошла, ни мамину, ни папину.

Чертыхнулась про себя. Который день она уже поминает свою семью? И что вдруг подтолкнуло к этому? Столько лет прошло, Лана уже свыклась с тем, что у нее есть разве что бабушка по переписке. А теперь только и делает, что мысленно возвращается к своему прошлому.

Должно быть, так встреча с Кодой повлияла. Ее лицо с характерными татуировками погрузило Лану в воспоминания о прошлом. Даже сон минувшей ночью был о доме, в котором она провела свое детство. Небольшой деревянный дом, запыленный чердак — типичный дом для Туманшета. Во дворе на поросшей полынью лужайке — нагретая на солнце, терпко, но приятно пахнет — колодец с брякающим ведром. В самом доме шум — самый старший брат пытается угомонить младших. Матушка сидит на лавочке под липой, укачивая самого младшего своего ребенка. Рядом с ней сестра Ланы — ей уже около тринадцати, она считает себя взрослой, вот и не отлипает от матери, пытаясь быть ей полезной. Сама Лана возится рядом с отцом. Он занят своим делом, а она пытается ему подрожать. Но он надсадно морщится, но вслух ничего не говорит. Он ее не любит. И мать поглядывает с осторожностью со своей лавки. Она ее боится. И сестра косится — презирает.

Лука с интересом разглядывал небольшую статуэтку, размером не больше ладони — черепаха в изумрудах прижимала какие-то бумажки, стоя на комоде.

— Ну а это? Знаешь? — с вызовом спросил напарник, кивая на пресс-папье.

— Терпение в кольях, — отозвалась Лана. — Камни заточены так, что ими легко порезаться. Черепаха как символ. Можно было бы обойтись железными бритвами, но скульптор решил угрохать все свое состояние в изумруды.

Она прикусила губу, одернула край платка, впивающегося в подбородок. Как удавка, честное слово.

— Этот платок тоже Ева подсунула? — раздраженно спросила она.

— Нет, я сам его купил, — отозвался Лука.

Он осторожно коснулся золотых глаз каменной лягушки.

— Многие считают золото признаком достатка. Такие люди купят даже дерьмо, если оно будет с золотым напылением, — задумчиво проговорил он.

Яд наконец вернулся, на ходу застегивая свой фрак. Не сказал ни слова, но удивленно вскинул брови, заметив офицеров за странным делом — согнувшись в три погибели, они разглядывали витую кованную решетку на камине.

Увидев его, Лана поспешила принять вертикальное положение и состроить незаинтересованное лицо. На Яда она старалась не смотреть, но чувствовала, что тот с неподдельным любопытством смотрит на нее.

— Вы хорошо выглядите, офицеры, — сказал он. — Можете же, когда хотите.

Они еще раз проговорили план их действий. Лане не очень нравилось, что главную часть мероприятия — сами торги — они пропустят. Еще больше ей не нравилось, что два часа дороги ей придется провести с глазу на глаз с Кодой Волчьей.

— Телепортация тоже презирается участниками клуба? — ворчала она.

— Хофлей настолько погряз в защитных барьерах, что даже с тараном туда не пробиться, — Яд старался говорить спокойно, размеренно, но то и дело проскальзывали нотки глухого раздражения. Словно несмышленым детям по десятому разу проговаривал прописные истины. — Так что остается единственный способ туда добраться — естественный.

— Ты справишься? — в очередной раз уточнил Лука.

— Да что заладил-то?! — вспылила Лана. — Конечно справлюсь!

Лука и Яд быстро переглянулись.

— У нее проблемы с гневом, — прошептал напарник.

Пришлось сильно сдерживаться, чтобы не стукнуть его по голове за такое предательство.

— Вот вам в качестве жеста доброй воли, — вытащив из воздуха маленькую стопку плотных картонок, Яд положил их на стол. — У вас есть списки приглашенных, но вы вряд ли знаете, что некоторые имена там поддельные. И чтобы для вас не стало это неожиданностью, делюсь фотографиями тех, кто на самом деле скрывается за вымышленными именами.

— Для чего подменять свое имя? — хмуро поинтересовался Лука, а Лана уже придвинула к себе снимки.

— На случай, — улыбнулся Яд, — если список приглашенных станет публичным достоянием. Некоторые рьяно охраняют себя.

Фотографий было всего пять, и почти все лица на них знакомые. Притом, что их имен совершенно точно не было в списках.

— И что ты хочешь взамен? — настороженно спросила Лана.

— Ничего не надо. Жест доброй воли, сказал же. Если кого-то из них вы узнаете и на выходе после клуба заберете с собой в управление, я буду только рад. Мрази те еще, на кого ни ткни, — поправил шейный платок, расправил быстрым движением и без того идеальные лацканы фрака.

Лана схватила фотографии и принялась их рассматривать. Левый глаз нервно задергался.

Вот франт с пышными усами — у него изъяли коготь королевы кошек, а на другом снимке мадам с неудержимым бюстом охоча была до коллекционирования людей. Да, люди тоже бывают предметами коллекционирования. Целый отдельный пласт, кошмарный и мрачный в своем естестве. Лана хотела в свое время эту даму вовсе упечь за решетку, но той удалось отделаться денежными компенсациями и клятвенными заверениями.

Вот оно темное дно, изнанка этого Общества. Брюлики, книжечки, вазочки — это, конечно, забавное дело, но далеко не все ограничиваются этим. Госпожа Лихт лишь одна из немногих, кого стоило бы упечь в тюрьму за свои увлечения.

Коллекционеры душ, костей, глаз, посмертных фото, сделанных собственноручно. И их лица на фотокарточках. И эти лица будут на предстоящем клубе.

Ощущение чего-то мерзкого, липкого заполнило изнутри. И как-то странным вдруг показалось, что так мало происшествий, связанных с Обществом. С другой стороны, это уже не правовая зона артефактников, а особо кошмарные дела, особенно связанные с влиятельными лицами, вполне могут быть засекречены.

— В вашем Обществе есть настоящие мрази, — проговорила Лана. — Но именно череда убийств, выполненных без какой-либо жестокости, без извращений и прочего, вызвала такую бурную реакцию.

— Под мразями, я так понимаю, офицер Солей, вы имеете ввиду таких как Павел Керенберг, Дарна Лихт, Рубус Голшинстайн и прочие?

Лана кивнула, опуская глаза на одну из карточек. Обаятельный молодой человек, с открытой улыбкой, ясными голубыми глазами. Павел Керенберг коллекционировал исключительно артефакты. Девяносто процентов его коллекции подлежат изъятию. Но мужчина, ловко маскируясь под владельца магазина колдовских товаров, не отдал и четверти от того, что держал у себя. А еще он на досуге собирал женские мизинцы. Собирал, но не покупал. Так что о добровольности жертвы речи не шло.

— Скажем так, есть Общество, а в самом Обществе есть еще одно Общество. Общество Мразей, — Яд потер подбородок, глядя себе под ноги.

— Элита элит? — понимающе хмыкнул Лука.

— Самопровозглашенная и обособленная, — подтвердил он. — Но как любая элита, они имеют больший размах. Как в делах, так и в защите своих делишек. Этот резонанс — следствие их страха. Вряд ли кто-то из них выступает убийцей. Так что на вашем месте я бы рассматривал их в качестве источника возможной полезной информации, но никак не потенциальных виновников.

— Брось заниматься тем, чем не престало, — огрызнулась на него Лана. — Расследование не твоя стезя, твое — коллекционировать пылесборники.

Яд усмехнулся, притворно оскорбленно округлив глаза.

— А что есть розыск как не коллекционирование? — парировал он. — Сведений, улик. Ты знаешь, Солей, ведь прежде, чем купить нечто действительно ценное, я должен сначала это найти. А после собрать информацию на продавца, честен он или нет. Так что я тоже своего рода следователь.

— Мы все трое лезем не на свое поле, — вмешался Лука. — Ты коллекционер, мы офицеры-артефактники, а убийства расследует хрыч Норфолт. Но если ты начиркаешь список узкого круга, то это может подмаслить Норфолта. То, что он не навещал тебя с последней вашей встречи, не значит, что он о тебе забыл.

Лана не сводила глаз с фотографии Павла Керенберга. Что-то зудело внутри, тревожило. Какое-то нехорошее предчувствие.

— А у жертв ничего не пропадало? — спросила она. — Может, частей тела недоставало?

— По-твоему, Норфолт со мной делится подробностями? — проворчал Лука. — Тебе надо, ты и выясняй у него. Только я бы на твоем месте не рассчитывал на его сговорчивость. Это нас не касается, повторю.

— Ладно, — Лана вздохнула, отодвигая фотоснимки в сторону. — Нам пора выдвигаться, чтобы делать свою работу.

К гостевому дому «Сол» они, слава богам, телепортировались. Мрачная громада дома давила одним только своим видом. Лану передернуло, когда она неосторожно долго стала вглядываться в оконные провалы, затягивающие пространство, словно прожорливые черные воронки. И кто вообще придумал родить это чудовище? Кто те чудовища, что рискуют оставаться даже на одну ночь в его ядовитом чреве?

— И кто это придумал? — натянуто усмехнулся Лука, поправляя на глазах маску и с опаской поглядывая на каменную хищную громаду.

— И не говори, — выдавила Лана.

Последний инструктаж, перевод дыхания. Кажется, Яд переживал больше офицеров.

— Бедняга, — Лука сочувствующе потрепал его по плечу. — Почему тебе просто не послать ее? Или она держит тебя за яйца еще крепче, чем Норфолт?

— Я не знаю, — отчаянно вздохнул Яд, передернувшись всем телом.

— Кода умеет добиваться желаемого, — со знанием дела сказала Лана, на миг проникнувшись сочувствием к колдуну. — А она желает тебя. Мой тебе совет, уезжай в другое княжество. По своему опыту могу сказать, что это может помочь.

— По своему опыту? — переспросил Яд, но не особо внимательно. Он то и дело оглядывался на крыльцо «Сола».

— Да, неудачный пример, — щелкнув языком, Лана в сотый раз одернула край платка. — Вот еще что: она нас раскусит.

Яд наконец перестал затравленно оглядываться и удивленно уставился на Лану. Тут же крякнул Лука.

— У нее феноменальная интуиция, — пожала плечами Лана. — Так что если она все поймет, ты, Сколот, должен сделать все, чтобы она не наставила нам палок в колеса. В крайнем случае, пригласи ее на ужин. Она явно к тебе неравнодушна, так что такое предложение с радостью примет.

— Ни за что, — глухо выпалил Яд.

— Сколот, — сквозь зубы процедила Лана, хватая его за запястье и заставляя нагнуться к себе, — Кода бедствие мирового масштаба. Не смог отвязаться от нее в свое время, так привяжи ее к себе еще сильнее, чтобы она дернуться не смогла. Ты понял? От этого зависит не только успех дела, но и наши головы. Всех троих.

— Буквально, — авторитетно добавил Лука, почесывая висок. — Но, может, не стоит так утрировать, Лана? Я понимаю, у тебя личное с Кодой, но не надо так уж ее демонизировать. Это не очень хорошо сказывается на моральном духе. Посмотри на Сколота, он позеленел уже весь.

— С чего ты взяла, что она узнает? На вас же морок, — негодующе зачастил Яд, ворочая кистью в ее крепкой хватке.

— Потому что я знаю ее, — они какое-то время смотрели друг другу в глаза, хотя взгляд Яда то и дело бегал вверх-вниз, с глаз на губы и обратно.

Когда жар неконтролируемой волной разошелся по всему телу, Лана поспешила отпустить его руку и отойти на пару шагов подальше.

Она перевела взгляд на крыльцо гостевого дома. Кода была девушкой без магического дара, растущей в окружении колдунов. Разного рода, разного вида, но все же колдунов. И чтобы, будучи слабее остальных по рождению, не выпасть из игры раньше времени, ей пришлось приспосабливаться и приобретать навыки, способные соперничать с одаренными. Ее мерзкий характер — одно из таких приобретений. Вероятно, коллекционированием она занялась потому, что глаз ее стал проницателен, нюх остер, а инстинкт самосохранения приобрел форму мощного интуитивного дара. Лана для нее опасность. Ее она раскроет в первую очередь.

— И надо же тебе было из всех женщин выбрать именно ее, — с досадой проворчала Лана, все больше и больше пропитываясь сомнениями.

— Я ее не выбирал, — обиженно ответил Яд. — Думаю, меня просто кто-то проклял.

Она внимательно взглянула на него. Видок неподдельно озабоченный, неприятно взволнованный и даже подавленный. Не мужчина, а мальчишка. У него даже взгляд изменился, едва они оказались возле «Сола». И это неконтролируемое беспокойство перекрыло все: неприязнь к Лане, опасения за предстоящую авантюру, за растрепанную от ветра прическу.

— Как так вышло, что вы спелись? — поинтересовалась Лана.

Он уже высказывался в адрес Коды довольно двусмысленно. Только до этого все его слова Лана воспринимала как тщательно замаскированное самодовольство, нарочитую демонизацию влюбленной в него женщины. Есть такая категория мужчин, что воспевают женщин-холер, уничтожающих все вокруг, что им неугодно. Потому что несмотря на разрушительную природу, они отдаются без остатка тому, кого полюбят. Так своего рода мужчины получают определенную власть. Лана подумала, что Яд именно такой. Но его затравленные глаза говорили об обратном. Он не упивался тем, что Кода выбрала его. Он действительно страдал от этого.

Неужели ей встретился тот, чей взгляд точно так же не затуманен? Неужели он тоже видит ее истинную натуру?

— Несколько лет назад познакомились на одном аукционе. Мне тогда показалось, что у нее драконья хватка и с ней полезно будет иметь дело. Так оно и было, какое-то время, — теперь Яд неотрывно смотрел на крыльцо «Сола», где истуканом застыл привратник с неподвижным лицом. Говоря, Яд потирал шею, где едва заметно белел тонкий шрам. — Постепенно я стал понимать, что ей трудно доверять.

— Что произошло? — с интересом спросила Лана.

— Расскажу как-нибудь в другой раз, — не меняя интонации, ответил Яд. — Сейчас уже нет времени. Она сейчас выйдет.

Кода появилась уже через пару минут, и Лана совершенно точно поняла, что в ближайшем будущем быть беде.

Она напряглась всем телом, отступив от Яда на несколько шагов. Рядом приосанился Лука, легко входя в образ мордоворота-телохранителя.

— Я не знаю ни одного человека, кто трезво смотрел бы на Коду Волчью, — находясь под гнетом собственных размышлений, пробормотала Лана. В другой раз она бы не произнесла этого вслух — Даже ты, после того как получил по башке, продолжаешь идеализировать ее.

— Мне на нее все равно, — ответил напарник. — А вот ты зациклена. Ну видит Сколот в ней гниль, ну и что? Тебе легче оттого, что в мире появился твой единомышленник? Какую пользу тебе это принесет? Кому ты что докажешь?

— В первую очередь самой себе, что я не сумасшедшая, — Лана исподтишка сверлила взглядом Коду, повиснувшую на Яде. — А там и до остальных это дойдет.

— Тебе стоит освободиться от этого, — вздохнул Лука, задирая голову и вглядываясь в небо. — Иначе точно сойдешь с ума.

Лана поймала на себе внимательный взгляд глаз разного размера. Кода узнала ее. Позже, чем рассчитывала Лана. Видимо, Яд Сколот действительно занимает слишком много места в ее голове, раз она так долго не обращала внимание на тех, кто стоял лишь чуть поодаль.