Трудно быть первыми

Арина Бугровская (2024)

Когда-то они дышали тем же воздухом, каким дышим и мы, ходили по тем же тропам. Ушли… И стёрлись во времени их желания, надежды и боль. Но, может быть, духовная память навеет картины минувших дней.

Глава 31

— Зага, хочешь, я тебе помогу?

Ара подошла к девушке. Та скребла небольшой челюстью какого-то животного свежую шкуру — удачная первая охота Аза на новом месте.

Может быть оттого, что голос Ары прозвучал неожиданно и сзади, Зага вздрогнула, оглянулась, и взгляд её в первые мгновения был недобрым. Но потом широкая улыбка осветила лицо девушки, и она мягко ответила:

— Нет, не надо. Я сама хорошо справляюсь.

И отвернулась.

Ара немного постояла над склонённой спиной и пошла дальше.

Они с Лайей пробовали сплетать нити в ткань. Рача объяснил как. И это оказалось несложно.

— Как ты так можешь? — не выдержала Лайя и почти с возмущением посмотрела на Ару.

— Ты про что?

— Про это! — Лайя кивнула головой в сторону Заги.

Вот уже несколько дней она наблюдала, как Ара пытается завязать дружбу с нынешней женой своего бывшего жениха.

— Тебя же обидели! А ты вертишься перед ней, как лисица перед курицей.

Это были злые слова и несправедливые. Лайя и сама это почувствовала, и пожалела тут же о них.

Но Ара не обиделась. Она нежно провела своей шершавой ладонью по руке Лайи. И та, с некоторым раздражением и облегчением догадалась, что та её опять неправильно поняла.

— Я и сама считала так же. Всю первую ночь после их возвращения я проревела. Едва сдержалась, чтобы не выскочить из шалаша и не убежать на край света.

Ара замолчала. Задумчивый взгляд её был устремлён далеко-далеко.

— А потом? — не выдержала Лайя.

— А потом? — Ара поглядела спокойно на Лайю. — А потом у меня где-то здесь, — Ара положила ладонь в центр груди, — словно кто-то вложил истину… которую я в своей обиде не разглядела. Словно кто-то посторонний и мудрый сказал: «Случилось чудо. Вернулся любимый дорогой человек. Он вернулся из той стороны, из которой редко кто возвращается. Почти никогда. И ты ревёшь, словно от горя, и ты хочешь убежать, словно от беды. Ты не рада?»… И я успокоилась. Ну и что, что он с другой? Я люблю его от этого не меньше. Он рядом, и мне этого довольно. А в том, что они с Загой теперь вместе, нет вины ни одного, ни другой. Они же думали, что остались одни в целом свете. Вот и утешали друг друга, как могли.

Ара вновь перевела взгляд в свою дальнюю даль.

Лайя отвернулась. Внутри смешались два чувства, настолько разные, что не могли мирно ужиться в одном сердце. И пинали, и вытесняли друг друга. Но сердце не выпускало их на свободу, так вдвоём они и беспокоили Лайю.

Одно из этих чувств — раздражение на такую непонятную и непохожую на других Ару. Конечно, в ней есть недостаток. Только Лайя его пока не может распознать. Но этот недостаток, как большой обман. И Ара просто всех обманывает, скрывая себя истинную, и выставляя напоказ сплошную доброту.

Другое… А вот другое чувство Лайя не желала рассматривать. И сама старалась запихнуть его поглубже, лишь оно начинало звучать в её сердце.

— Но ты права… Не стоит навязываться в подруги.

Ара посмотрела на свою работу. Получилось два довольно длинных и широких холста грубоватой вязки.

— Давай лучше подумаем, кому первому подарим наши одежды.

Лайя наклонила голову набок, пытаясь мысленно представить человека внутри их светлых полос.

— Это женщина?

— Да, давай начнём с женщин. Что-то я сомневаюсь, что мужчины с радостью обличаться в наши нити.

— Кида? Или Саха?

— Давай Фена. А? Вот уж кто не ожидает подвоха.

— Давай, — Лайя захихикала.

— Теперь это как-то надо соединить, — Ара задумчиво подняла одну полосу вверх, оглядывая её на просвет.

— Смотри, вот эти нити, что торчат, можно связать с нитями другой полосы.

— Точно, по этому краю и по этому. Здесь оставим место для головы.

— Здесь для рук.

Девушки с новым энтузиазмом принялись за дело, и очень скоро перед их восхищёнными взорами предстало нечто серовато-белое, длинное, лёгкое, летнее, мягкое и приятное на ощупь.

— Мотка, — позвала Ара. Та уж давно поглядывала на новую штуку. — Зови Фену.

— Ба! Ба! — догадалась девочка и побежала куда-то в кусты.

Через короткое время она тянула за руку чуть упирающуюся и растерянную бабку.

Ара и Лайя широкими улыбками встречали старую женщину. В вытянутых руках они с разных сторон держали первое в их племени платье. И от этих улыбок, и от этого непонятного наряда бабке ещё больше стало не по себе. Не дойдя нескольких шагов, она крепко упёрлась босыми ногами в песок, и дальше Мотка её уже не сдвинула.

— Фена, это — тебе! Давай примерять.

Вечером бабка долго не выходила к ужину, всё доила свою корову. Уже старейшина готовился встать, чтобы попрощаться с племенем до рассвета, да всё медлил, тяжёлая работа сковала усталостью тела, а бабка всё не шла.

И уж чего Фена точно не хотела, так это появиться в момент, когда появилась. Когда все замолчали, и отрешённо глядели в огонь, ожидая добрых пожеланий старейшины. А потом чей-то резкий вздох привлёк внимание одного, другого, и взгляды всех переместились от костра на удивительную фигуру в ночи. Бабкину фигуру. В длинном светлом одеянии и с повязкой из шкур на бёдрах.

Без повязки бабка наотрез отказалась носить эту страмоту.

«А во с повязкой попробую, так и быть. Но посмотрю, что ещё скажут люди…»

Людям понравилось.