Куколка

Евдокия Краснопеева (2025)

Элизабет Локкарт и Варенька Коржавина. Что объединяет бойкую английскую лавочницу и юную русскую аристократку? Жизнерадостность, красота или любовь к одному и тому же мужчине? Нет — все глубже и запутаннее. Прочитав, вы узнаете историю жизни обеих женщин.

Глава 10

В сопровождении двух лакеев, вооружённых кольями, при свете дрожащих в неверных руках фонарей, Беллингтон исследовал сад. Они шли на истошный вой, время от времени прерываемый, очевидно, для заглатывания очередной порции воздуха.

— Невероятно обширная глотка у этого животного… — пробормотал Чарлз, всматриваясь в мотавшиеся от ветра кусты роз.

— Вы захватили пистолеты, ваша светлость? — дребезжащий голос старого Хинли обеспокоено прозвучал от настежь распахнутой двери.

Старик в сад не пошёл, демонстрируя белоснежные чулки и лосины в качестве главного аргумента. Впрочем, граф в нём не нуждался, как и в пистолетах. Он уже решил, что ни за что на свете не лишит жизни существо с такими выдающимися вокальными данными. Вскоре стало ясно, что в саду Аякса нет.

— Он выбрался наружу, — изумился один из лакеев и тут же, споткнувшись, упал в какую-то яму.

Беллингтон, разглядывая обширный подкоп, ведущий прямиком за стену замка, восхитился:

— И я даже знаю как! Похоже, собака трудилась над этим не один день. Интересно, почему никто этого не заметил?

Вой прозвучал глухо и совсем рядом, за каменной кладкой.

Лакеи ринулись к воротам, намереваясь совершить обходной маневр, а вот Чарлз пошёл коротким путём. Он протиснулся в ход, вырытый псом. Ободравшись о подмёрзшие комья, изрядно испачкавшись, он оказался почти рядом с собакой, замершей около какой-то массы, напоминающей брошенный куль с мукой.

Глаза Чарлза привыкли к темноте настолько, что сумели разглядеть очертания массивной фигуры животного.

— Привет, — сказал он псу спокойно. — Что тут у нас?

Он прошествовал мимо «кошмара Беллингтон-хауза» лёгкой походкой, не испытывая и капли сомнения. Дрогни Чарлз в эти минуты, пёс наверняка это почувствовал бы и не простил бы ему слабости. Граф был осведомлен о способностях некоторых животных улавливать флюиды страха, поэтому держался спокойно и уверенно. А через секунду и вовсе перестал беспокоиться о таких мелочах, потому как увидел, лежащий перед собакой…труп?

— Надеюсь, ты его не слопал, — сказал он псу внушительно в горящие жёлтым огнём зрачки.

Беллингтон сграбастал безвольное тело, перекинул его через плечо и помчался к воротам весьма проворно. Несчастный путник на его спине не проявлял никаких признаков жизни — стоило поторопиться!

Хинли, подслеповато щурясь, всматривался в темноту ночи. Ах, не стоило доверять Доббсу и Филипсу! Оба лакея не расторопны и трусоваты. Дворецкий преувеличивал. Парни, действительно, были не слишком проворны в силу своих внушительных пропорций, а вот трусили они только перед Аяксом. Что в данной ситуации и было определяющим фактором. Старик уж, было, совсем собрался ступить в своём безупречном туалете в темноту ночи: не мог же он позволить шестому графу Беллингтону погибнуть от собачьих зубов. Но тут сам нововступивший наследник попал в поле зрения Хинли.

Граф мчался длинными скачками, а рядом страшной тенью неслась чёрная собака.

Дворецкий суетливо заметался по холлу в поисках какого-нибудь оружия. Так он и думал! Доббс и Филипс благополучно куда-то испарились, а хозяин пытается спастись бегством от «кошмара Беллингтон-хауза». Когда сухие пальцы старика завладели, наконец, подходящим предметом в виде каминной кочерги, он услышал голос графа прямо рядом с собой, отчего вздрогнул и уронил своё оружие.

— Хинли, разбудите Софи и Мэри. Аякс то ли кого-то нашёл, то ли на кого-то напал.

Чарлз прошёл в одну из гостевых комнат, расположенных в правом крыле здания, и опустил свою ношу на бордовое покрывало кровати. Теперь было ясно, что перед ним женщина. Юбка и разметавшиеся по лицу волосы тому свидетельствовали.

— И отправьте Филипса за доктором, — бросил он новое распоряжение мнущемуся в дверях Хинли.

Беллингтон отправился к себе в спальню и быстро сбросил испачканную одежду. Он взглянул на свои руки: придётся вновь заняться туалетом. Он дёрнул за шнур, требуя к себе внимания.

В ту же секунду Хинли возник на пороге, вот только свои пожелания Чарлзу пришлось оставить при себе.

— Ваша светлость, — старик имел вид растерянный и несколько смущённый. — Невозможно осмотреть новоприбывшую особу.

Пришлось графу вновь натянуть перепачканный сюртук и последовать за дворецким.

Картина, представшая его взору, впечатляла. У самой двери гостевой комнаты сидел Аякс. Острые, белые клыки его виднелись из-под вздрагивающих нервно синих подгубников, а из пасти доносилось рычание не просто злобное, а свирепое. Горничные опасливо жались невдалеке, не решаясь приблизиться к собаке.

— Не пускает! — завидев приближающегося графа, вскричала тоненькая, импульсивная Софи, ярко блестя чёрными очами.

«Всех, кто будет бояться пса, прогоню к чертям!» — решил Чарлз сердито, входя к пострадавшей.

________________________________

*** Варенька все последующие дни была безрассудно весела, а порой замирала с мечтательным выражением на лице. Она вспоминала объятья, поцелуи и обмирала от сладкого ужаса. Да полно, с ней ли всё это было?

Такое состояние барышни беспокоило Марфу всё больше и больше. Вечером, помогая девушке облачаться ко сну, нянька не выдержала, заметив потаённую улыбку на нежных губах воспитанницы.

— А вот скажу-ка я барину, чтоб посадил вас под замок, — сказала баба сердито.

— Это ещё почему?! — Варя надменно изогнула бровь, приобретая царственное великолепие.

— Что б не грезили о запретном, — Марфа ловко чесала распушённую медь волос густым гребнем.

Барышня дёрнула головою, протестуя, отчего медовое облако метнулось в воздухе беспокойно.

— Известно мне про ваши амурные настроения, — не отступала нянька. — И как это вам не стыдно, Варвара Ильинишна? Сосватанная невеста — почитай, что жена. А вы — с англичанином целоваться! Хорошо, никто не увидал.

Варя махнула рукой, пытаясь прервать излияния негодовавшей Марфы, потому как признавала правоту её упрёков.

Только, бабу уже было не остановить.

— А ну, как бы увидал кто? Доложили бы Петеньке — тогда, ему стреляться. Куда как здорово! Граф-то этот, сразу видно, горазд с пистолетами управляться. Подстрелит Петра Георгиевича — и точка!

Баба своего добилась: крупные слёзы заструились по румяным щекам барышни, обильно закапали с кончика поникшего к низу носа.

— И что он вам дался, ласточка моя ненаглядная? — Марфуша обхватила девушку своими мягкими руками и прижала к обширной груди. — Красивый — верно, и приласкать, небось, умеет. Да только, слышала я, невеста у него есть.

Варя громко шмыгнула носом — и верно! — как она могла позабыть? Атамана-то покупал он для какой-то Луизы…

А что же тогда значили его поцелуи? Его слова? И объятия?.. А то самое!!! Дура! Дура! Дура!

Варенька рухнула на постель, заливаясь горькими слезами; слезами отчаяния.

— Да полно вам! — Марфа присела рядом; не бросилась противно сюсюкать и утешать, а наоборот была спокойна. — Все они, блудники-охальники, одинаковые, что благородные, что холопья, что иноземцы.… И одной слезинки он вашей не стоит.

Да уж, это точно! Девушка вытерла уголком подушки очи. Сладко было ей вспоминать поцелуи… так и ему, наверное, тоже… Что ж, при встрече она даст понять графу Шербруку: воспоминания — всё, на что он может рассчитывать.

Марфа оставила барышню уже в полудрёме и широким шагом направилась в библиотеку, где предполагала отыскать хозяина. Она не ошиблась.

Илья Савович в длинном халате, с ночным колпаком на поредевших седеньких волосах склонился над тяжёлым фолиантом, придвинувши свечи как можно ближе. Небольшое, сухонькое тело его терялось в массивном кресле чёрного бархата.

Марфа на мгновение почувствовала жалость к барину. Надо бы оставить человека в покое.… Ан, нет! — нянька решительно упёрла кулаки в бока. Шутка ли? Речь идёт о Вареньке.

— Когда свадьбу играть будем? — бухнула баба без обиняков.

Илья Савович отодвинул книжку и растерянно огляделся: разум, погружённый в чтение, не спешил воспринимать действительность.

— Про Варенькину свадьбу говорю, — настаивала Марфа, подозревая, что барин намеревается вновь приняться за чтение, потому как снова потянулся к книге.

Но господин Коржавин лишь засунул закладку между страниц и поворотился к няньке. Лицо у него при этом было сердитым.

«Не иначе, ругаться будет», — решила Марфа, и лицо её приобрело упрямое выражение.

Илья Савович глубоко вздохнул и сказал просто:

— Боюсь я, Марфа. Слово дал — держать надобно, а душа противится. Ничего не скажу, Петруша — хороший мальчик…. Да вот беда — всё ещё мальчик! Нет в нём взрослости; нужной опоры для брака.

— А ну-тка, — гукнула баба свирепо, — и не повзрослеет вовсе?

— Того и боюсь.

Марфа не собиралась сдаваться:

— При хорошей жене из недотёпы человека сделать можно.

— Старый я уже, Марфа. Девочку свою в надёжные руки отдать бы и помирать можно. Не даёт Пётр Лемах спокойствия моей душе.

— Так за другого отдайте. Велика печаль!

— Не могу, слово Георгию дал.

— Ну-у, барин, ты, как девка боязливая: и хочется, и колется, и мамка не велит! — разбушевалась нянька, презрев все правила приличия. — Смотри, кабы не пожалеть потом!

— А уж в этом с тебя спрос, толстая корова! — громыхнул неожиданно грозно Илья Савович. — Не уследишь за барышней — шкуру с живой спущу!

— Созрела девка! Замуж пора!! — в два раза громче супротив прежнего возопила баба, всем видом выражая готовность стоять на своём. Разверзнись сей час хляби небесные, с громом-молнией, и тогда бы нянька не сдвинулась с места.

— Марфа, уйди, Христа ради, — тихо попросил Илья Савович. — Я подумаю о твоих словах.

— Уж вы бы поторопились думать-то, Илья Савич, — нянька согнулась до полу, приобретая просительный тон и необходимую случаю подобострастность.

Как-никак, нужную мысль до барина она донесла, теперь остаётся только ждать.

Господин Коржавин хоть мыслями и не торопок, но в решениях своих твёрд.

Варенька слышала отдалённые раскаты марфушиного неистовства и даже различала отдельные слова. «Замуж пора» она услышала вполне явственно. И тут же оскорблённая гордость подсказала ей, что нашла выход, как залечить полученные от Шербрука раны.