Дыхание Севера

Настасья Гопанчук (2024)

Внезапное появление ректора Верды Коулд разделило жизнь Марты на до и после. Стены Северной Боевой Академии встретили её не слишком дружелюбно, распределение в чертог Воинов вызвало недоумение, чтоб не сказать ужас. Один за другим провалы на практике, тоска по Марату и непонятный мир, никак не укладывающийся в голове. И, кажется, лишь странная соседка по комнате да лохматый оборотень с последнего курса на её стороне. Родовое проклятие её нового друга заставляет девушку встряхнуться и перестать себя жалеть. Вот только друга ли, если между ними всё чаще проскакивают искры? Продолжение книги «В плену огня», можно читать как самостоятельное произведение.

Глава 8

Эльма магичила так, что у Марты мурашки бежали по коже. Она не просто идеально владела своим даром, она словно сама была стихией огня. Её пламя согревало и исцеляло, казнило и миловало, обжигало и вселяло надежду, заставляло рассыпаться на молекулы и возрождало к жизни. Но если на пути встречалось нечто чуждое и враждебно настроенное — единственная искра оставляла чёрное пепелище. Будучи Воином по праву рождения и по призванию, Эльма не знала жалости к себе, не тратила время на лишние эмоции и не боялась терять. Она шла напролом, ориентируясь на только ей известные цели и ценности. Казалось, она была неуязвима в искренней вере в то, чем она занималась.

Рыжие волосы парили в воздухе, нагревшемся до предела. Тело переливалось огненными всполохами. Проскакивали искры. Шоколадные глаза почернели и там, как в камине, плясало пламя.

— Соберись! Овладей сначала первородной стихией. Почувствуй, как нагревается солнечное сплетение, как закипает кровь, как пламя устремляется в каждую клеточку тела. Стань огнём, мысли, как огонь, действуй!

Марта закрыла глаза и попыталась нащупать стихию. Она свернулась тёплым котом на груди и совсем не хотела жечь. Она согревала и убаюкивала, напоминая о поцелуе с Рэем. Туманила голову, путала мысли, сулила неясные обещания.

— О чём ты думаешь? — спросила напарница, погасив пламя. — О мужчине, я права? Вижу, что права. Марта, ты в Северной Боевой Академии, в чертоге Воинов. У тебя в конце года практика. И это будут не наспех состряпанные иллюзии, это патрулирование перекрёстков, это разные миры, и не все они милые и дружелюбные. Это ежеминутный риск оказаться за гранью, это постоянная необходимость быть начеку, понимаешь? Чтобы не подставить напарника под удар и чтобы вернуться самой. Вернуться живой. Цельной, разумной, сознательной. В таком состоянии — ты не Воин, а лёгкая добыча на первом же перепутии. Посмотри на меня!

Марта, как нашкодивший котёнок, подняла глаза.

— Я уважаю твои чувства и даже немного завидую. Но они не должны быть больше тебя. Они должны принадлежать тебе, подчиняться тебе, но не управлять тобой. Для Воина на первом месте — чувство долга. То, ради чего он живёт и что отличает его от остальных. Потом он сам, его цели и потребности. И только потом — все остальные. Расставь приоритеты верно, Марта.

Девушка чувствовала, как прямо сейчас в ней что-то ломалось, трещала по швам прежняя картина мира, рассыпались прахом старые ценности.

Горели в погребальном костре её доверчивость, наивность, страхи, переживания, сомнения, тревоги, отчаяние, беспомощность.

Горело всё то, к чему она когда-то пришла со сбитыми в кровь коленями, то, что когда-то было важным и значимым.

Горели детские бантики, плюшевый мишка, подаренный бабушкой, школьный аттестат, конспекты по бухучёту, платье, надетое на вручение диплома, свадебные фотографии, где они ещё были счастливы с Владом.

Горели подарки от друзей, из той, недоступной теперь жизни, дорогие сердцу письма, любимые книги и любимые платья.

Горело, подаренное Маратом, кольцо, охапки их общих воспоминаний, несбывшиеся мечты и рухнувшие надежды.

Горели обрывки её персональных вселенных. Рушились, объятые пламенем, её большие и маленькие миры и ложились пеплом на перекрёстках и перепутиях.

Хрупкий миг звенящей пустоты — и пригоршни пепла закружились в первородном огне. Маленькие частицы, вспыхивая, сплетались воедино, притягивались друг к другу. Кружились в замысловатом вальсе, рождая цели, мечты и ценности. Потоки скручивались, уплотнялись, становясь основой, островком незыблемости, центром новорождённой вселенной — имя которой — Кеназ. Росли внутренние опоры, множились опыты, трансформировались знания. Стекались незнакомые энергетические ручейки, врастая и даря надежду и вдохновение. Огненный вихрь захватил всё её существо, катился шквалом энергии, заполняя каждую клеточку тела. Возвращая к жизни, заставляя гореть глаза и расправляться плечи.

Последние искры вспыхнули, изменяя прежний облик и на правом плече проступила татуировка саламандры — элементаля огня. На левом запястье горел рунический символ — факел знаний.

Полыхнувший столб пламени обнимал девичью фигуру, перетекая под кожей, множась, разделяясь и снова объединяясь по, неведомым другим, законам.

— Твоя стихия — огонь, твой путь — Воин света, твоё имя — Кеназ. — прошептала Марта, открывая искрящиеся светом глаза.

— Да будет так! — ответила Эльма. — Ты сделала верный выбор, я рада за тебя. Лишь тот, кто не боится смерти, достоин светить другим. Отныне — это твоё новое имя, оно уже закрепилось во всех ведомостях, списках и памяти адептов и преподавателей.

Через секунду рядом с ними материализовалось чернильное облако. Мэтресс Вальди окинула их внимательным взглядом, потрогала пальцами воздух, принюхалась и изрекла:

— Зачёт. Свободны до Остары, пробники магов.

Тёмная дымка растворилась, оставив ощущение победы с горьким полынным послевкусием.

***

Кеназ шла по коридорам Академии, внутренним взглядом ощупывая свои новые тело, сознание и перекатывая на языке новое имя.

Было полное ощущение, что сместилась точка сборки, внутренний фокус. Прошлое перестало тянуть и болеть, оно было где-то за стеклянной стеной — по-прежнему принадлежало ей, но не вызывало никаких эмоций. Просто память, как фотографии из чужих альбомов.

Будущее внезапно проступило из тумана. Его можно было пощупать, как речную гальку, переложить узор или положить пригоршню в карман. Оно перестало казаться чем-то хрупким, неясным и неподвластным и с полной силой проступило на горизонте разноцветной мозаикой. Оно не пугало и не манило. Просто было следствием настоящего и при желании могло меняться.

Самым желанным и будоражащим стало настоящее. Все органы чувств обострились, словно их мощность выкрутили до предела. Её тело и сознание как-будто максимально вживили в текущую реальность. Миг между прошлым и будущим — момент, когда плетётся судьба и вершатся победы.

Стук каблучков рассеивал разноцветные блики витражей на каменном полу. Обжигающе ворочалась внутри саламандра, осторожно покусывая за краешек души. А в ней, в этой самой душе, разрасталась безотчётная уверенность, что именно здесь Марта на своём месте. Здесь ничего не давалось легко и просто, здесь не было готовых решений, а было только бесконечное преодоление себя, абсолютная ответственность и решимость каждый день смотреть своей смерти в глаза. Но было в этом что-такое, задевающее глубоко внутри сокровенные струны и заставляющее трепетать от восторга.

Чьи-то тихие шаги за спиной заставили её сначала вздрогнуть, а затем резко обернуться, моментально призывая пару огненных шаров. Рэй замер в двух шагах, подняв руки.

— Ты чего такая воинственная сегодня? — несмело пошутил оборотень, принюхиваясь.

— Зачёт у мэтресс Вальди сдавала, послевкусие осталось.

— Поздравляю с инициацией, Кеназ.

— Спасибо. — улыбнулась девушка уже мягче. — Я думала, будет непривычно называться другим именем, а оказалось, оно абсолютно по размеру.

— Логично, оно же отражает твою суть. При посвящении меня нарекли Рэймондом, имя означает"совет"или"защитник".

— Ого, так и есть.

— И я о чём. Ты не занята сейчас?

— Нет, я совершенно свободна до Остары.

— Я хочу показать тебе одно любопытное место. Когда мы патрулируем перекрёстки между мирами, иногда встречаем крошечные вселенные, похожие на временные карманы. И их можно присвоить себе, закрыв от посторонних глаз. Что-то вроде личного места силы, где можно подпитаться в трудные времена. Пойдём?

Кеназ кивнула и взяла Рэя за руку, через секунду потянувшего её в портал.

— Откуда у тебя портальный амулет? — удивилась девушка.

— Премия за экзамены. Можно было потратить на что угодно.

Темнота, укутавшая их, была пронзительна и чиста. Серебрились зимние ели, ярко светила большая луна. Звонко скрипел под ногами снег, разрезая абсолютную тишину. На опушке леса стояла небольшая охотничья избушка, набранная из крупных брёвен. Сквозь морозные узоры, сковавшие окно, теплился огонёк свечи.

— Почему у меня ощущение, что я здесь уже была? — задумчиво проговорила Кеназ.

— Память души. Когда я набрёл на это место в первый раз, переночевал здесь, пометив таким образом территорию. И мне приснился сон, напоминаюший осознанное сновидение. В глубине веков в этой избушке жила девушка-ведунья. Она исцеляла души, подсказывала дорогу заблудившимся, могла спрясть новые нити судьбы. И к ней одной холодной зимой стал забредать волк. Он отбился от стаи, был ранен и не мог охотиться. Ведунья не испугалась его, подлечила раны, подкармливала и позволила отлежаться у неё до весны. Волк охранял её от злых людей, а выздоровев, делился добычей и был надёжным другом. Искренние чувства девушки превратили его в человека. Много лет подряд они жили душа в душу. Но как-то весной, обернувшийся в животное, мужчина был застрелен охотниками. Ведунья зареклась дарить кому-то своё сердце и ушла искать тайных знаний, а на избушку наложила заклятье. С того момента увидеть её и переступить порог было дано только реинкарнациям ведуньи и волка. — закончил Рэй, толкнув входную дверь. Она со скрипом отворилась.

— Это что же, мы и есть те двое влюблённых? — обалдело уточнила Кеназ.

— Получается, что так. — ответил оборотень, пропуская её вперёд.

Мягкий полумрак укутывал словно тёплое пуховое одеяло. Два окна, полки с посудой, огромная печь, занимавшая половину избушки, стол с двумя скамейками у окна, полати, устеленные лоскутным одеялом и огарок свечи на подоконнике. Казалось, что хозяева вышли за дверь и вот-вот вернутся.

— Рэй, я в шоке.

Парень подошёл к ней сзади и мягко обнял за плечи, целуя в затылок.

— Я искал тебя с того самого момента, как набрёл на это место. Видит Северная Звезда, посвящал этому всё свободное время. Иногда, в минуты отчаяния, казалось, что ведунья канула безвозвратно. Но я заходил сюда, прикасался рукой к стенам и снова бросался на поиски. И вот теперь ты здесь, и я здесь, а мне до сих пор не верится. Кажется, закрою глаза — и ты снова пропадёшь. А дальше опять — только холод в душе и пыль дорог.

Кеназ обернулась и пристально посмотрела ему в глаза.