С.П.А.С. 107

Татьяна Баззи (2024)

Роман о времени 135 — 106 гг до н э, и эта книга о современном нам мире. СПАС -ступени, по которым прошла скифская цивилизация, боровшаяся жизнью царей Скилура и Палака за величие Скифии, добытой на полях сражений их предшественником Атеем, но неминуемо обреченная стать плиту судьбы Савмака. Поворот на Восток, разве не означает он обращение к своим предкам скифам? Какой символ может объединить всех людей. История любви скифского царя и дочери сфрагистика, кто из них убил жреца? Как под влиянием обстоятельств меняются отношения влюбленных: царевны Сенамотис и князя Ксеркса. Во что перерастает детская дружба Лукии и Сагилла в период дворцового переворота и восстания рабов Боспорского царства. Человеческие судьбы в нечеловеческих условиях вызывают эмоции, близкие современному читателю. Не дрогнет рука, занесшая меч над головой Перисада. Удастся ли Диофанту, пленившему Савмака, преодолеть морскую стихию. Трансерфинг реальности направит к счастливому берегу каждой человеческой судьбы.

Подозрение царя

Природа каждого отдельного единства любит

скрываться, сопряжение неявное явного крепче.

Гераклит из Эфеса

Человек так устроен — он боится сильного и презирает слабого. Когда Великая Скифия была сильной и процветающей с развитым земледелием, производящим разнообразные виды сельскохозяйственной продукции, и не менее сильной металлургией, сарматы осторожно вели себя по отношению к скифам, могли даже прийти на помощь. Это было, когда сарматское войско состояло из племенного ополчения, и постоянной армии не было, в то время, как скифские цари через большие и малые дружины князей стремились формировать регулярное войско. Но все меняется — внутренние противоречия ослабили сколотов, а враждебно настроенные соседи окрепли и мешали развитию Скифского государства. Никогда еще положение вещей не было столь неясным между близкими когда-то племенами. Сарматы не могли взять полное первенство над скифами, скифам не удавалось подчинить себе сармат. Мировая катастрофа и дух соперничества не позволяли им объединиться. Стратегического перевеса и превосходства в вооружении не было ни у одной из сторон — существенную часть сарматского и скифского ополчений составляла тяжелая кавалерия. Она имела длинные четырехметровые копья и метровые железные мечи, луки и кинжалы. Катафрактарии, защищенные шлемами и кольчатыми панцирями, преследовали неприятеля на быстрых, послушных конях и каждый из них вел еще на поводу одну или две запасных лошади, чтобы, пересаживаться с одной на другую, давая им отдых, тем самым, сохранять силы коней. В конце второго века до нашей эры роль катафрактариев падала, они не могли эффективно противостоять понтийской фаланге. Скифы и сарматы отставали от понтийцев и римлян.

— Ну, долгожданные посланники, что нового вы принесли мне, — говорит Скилур, войдя в просторный зал, после ответа на приветственные поклоны послов.

Он кажется болезненным из-за своей синеватой бледности, все знают, что раны, полученные им в бою с сарматами, на плохую погоду ноют. — «Надеюсь, вы добрались благополучно! Я строго слежу за тем, чтобы по земле Скифии люди могли ездить так же спокойно, как, говорят, они ездили по Великой Скифии во времена славного Аттея».

Кроме него, Палака и послов в роскошном своей архитектурой помещении есть только стража. «Долгожданные» царь произносит с такой интонацией и таким выражением лица, что танаиты улавливают недовольство царя, им слышится — «негодяи». Черные подвижные глаза архонта Деметрия начинают излучать хитрые искры, длинный нос тревожно втягивает воздух.

— Неблагоприятные события задержали нас. Справедливый правитель, без сомнения, поймет, что не всегда кратчайший путь к дому является наилучшим, — говорит он, снимает пояс с кинжалом и передает его охранникам царя.

Сдают оружие и два других танаита — они освобождаются от мечей и кинжалов. Танаис не воюет сейчас с соседями, но на его землях неспокойно, за любым поворотом может поджидать опасность. Путешествовать лучше, имея с собой оружие.

В самых вежливых фразах посланники заверяют Скилура в готовности сотрудничать с ним, но он знает, как мало значат их слова и пока молчит, погруженный в раздумья. Царь думает о пропасти, которая увеличивается между бывшими кочевниками — скифами и сарматами. Степные племена с самого начала, попав в такие города, как Танаис, были вынуждены встраиваться в новую систему хозяйствования и социальных отношений на землях боспорского царства.

Правитель Скифии понимает, что неоднородность общины танаитов, в которой есть греки и сарматы, не позволяет надеяться на них, как на надежных союзников, а часть сарматских элит, к этому времени утратившая политическую самостоятельность, зависит от эллинов. Тем не менее, по реке Танаис в Скифию переправляются важные грузы — часть сырья, необходимого для изготовления оружия, а сарматские катафрактарии хорошо обучены, и с танаитами надо договариваться не только о торговле, но и военной помощи. Он сидит, подавшись вперед, как будто всматривается вдаль, его сосредоточенность и серьезность держит плотно закрытыми чувственные губы, кажущаяся жизнерадостность затушевана тонкой паутиной сети морщинок, которая тянется от нижних век к высоким углам бровей.

— Мы постараемся доказать, что великий государь доверяет нам не напрасно, — вкрадчиво произносит главный архонт Деметрий.

Царь не доверяет Деметрию, который осторожно нащупывает приемлемую для скифов почву предстоящих договоренностей. Государь держит в своих глубинах понимание, что само появление сарматской общины в Танаисе связано с политикой усиления военного потенциала эллинами. Он видит, архонты танаитов не слишком торопятся с заключением тайного договора со скифами, и вслух произносит:

— Занять одну из сторон все же лучше нейтралитета.

— Наши общины имеют неодинаковый взгляд на войну с херсонесцами, — нарушает молчание посланник Дитул, высокий с мощной грудью, бритым подбородком и длинными, закрученными вверх усами, выдающими в нем переселенца из Борисфена.

— Это не мешает вам принимать содействие от Скифии по охране речных судов. Помощь в защите ваших новых селений близ Танаиса требует от нас большого напряжения и отвлекает часть воинов, так необходимых на западной границе, — твердо произносит царь.

— Великий государь, мы здесь для того, чтобы объединить наши усилия, — продолжает архонт танаитов, который выступает от сармат, давно живущих за крепостными стенами города, но особо заинтересованных в укреплении торговых связей между ними и скифами. — Мы пытаемся найти взаимопонимание между всеми сторонами.

Правитель Скифии понимает, что настает время, когда надо действовать военными, но небоевыми средствами.

— Какая нам польза от ваших призрачных связей и бесконечных заверений, не подкрепленных действиями? — замечает царь, иронически усмехаясь в бороду.

— Наши действия подоспеют, мы готовим оружие.

— Долго же вы куете мечи, — говорит Скилур, а в его памяти возникает снаряжение степного воинства, состоящего из сарматских катафракт и увесистых копий, несколько громоздкого, и не подходящего для лихих налетов на хоры; но оно очень пригодилось бы в бою, когда удастся вытянуть греков в степь на поединок за стенами Херсонеса.

— Экспедиция на хору началась без нашего ведома…, — мягко отмечает Деметрий, он не успевает договорить, как слышит ответ Скилура: «Она началась также и без вашего участия и помощи!» — говорит он, понимая, что эллинезированная племенная верхушка танаитов давно уже блюдет интересы греков.

Для укрепления межгосударственных связей один из его племянников женился на дочери знатного танаита, но полного взаимопонимания между скифами и сарматами нет.

Слегка задетый напоминанием, заключенным в царских словах, Деметрий краснеет. Но вот, наконец, нужные слова найдены:

— То, что скифы остались без всякой поддержки со стороны сарматской общины, не только наша ошибка. Между танаитами и скифами утрачено доверие…

— Я возьмусь действовать на свой страх и риск. По возвращении домой выделю из своих отрядов добрую сотню воинов в поддержку скифам для осады Херсонеса, — неожиданно в разговор вмешивается третий гость Ксайфарнаг, выдвинутый для переговоров той частью кочевников, которая контролирует судоходные части реки Танаис. — Мало, конечно. Но, со временем будет больше!

— Да, мы согласны, — заявляет архонт танаитов, — но кто будет платить наемникам?

— Средства будут от новых торговых перевозок, — гордо отвечает молодой посол. — Да и добыча будет немалая в случае победы. Херсонес, как Керкинитида и Калос-Лимен, богатый город.

Такой ответ очень нравится царю.

— Я вижу, ты меня понимаешь, — царь пристально смотрит на молодого посланника и, обращается ко всем присутствующим:

— Так я могу рассчитывать на вашу помощь, если представиться возможность потеснить эллинов?

Танаиты выражают свое согласие. За время переговоров Скилур не раз вопросительно смотрит на Ксайфарнага, который отличается необыкновенной красотой и молодостью, отвечает ему прямым, смелым взглядом. Из всех троих он выделяется высокой атлетической фигурой с широкими плечами и узкой талией; волнистые золотисто-каштановые волосы спускаются ниже плеч, густые усы и короткая борода аккуратно подстрижены.

Царь задается вопросом: откуда у кочевника с берегов Танаиса такая величественная осанка, благородная походка и внешность? Что-то знакомое мерещится ему в красивом изгибе бровей и четко очерченных губах, повелительном мелодичном голосе с несколько резкой манерой говорить. Когда посланники после окончания переговоров направляются к выходу, Скилур в последний раз за сегодняшний вечер окидывает зорким взглядом полную достоинства фигуру юноши.

— Добудь мне его тамгу, — дает он приказание своему доверенному слуге Ариарту, указывая глазами на Ксайфарнага.

Зал пустеет, условившись о завтрашнем продолжении переговоров, танаиты уходят в город, где в одном из домов скифской знати им приготовлены сытная еда и несколько комнат для ночлега.

Ксайфарнага окружают особой заботой, он не подозревает, что за ним отныне неотступно следят цепкие глаза царского слуги. Ариарт прямиком следует в комнату молодого сармата с кувшином дорогого вина и скифского меда. Он начинает разговор издалека и наливает чашу крепкого медового напитка. Разгоряченный Ксайфарнаг снимает верхнюю одежду и свой пояс с медными бляхами, тот падает с тяжелым стуком. Маленький золотой предмет отскакивает под стол, на крышке которого лежит хмельная голова танаита.

— Что это, — удивляется Ариарт, вручая тамгу Скилуру.

Царь внутренне вздрагивает, удивленно он всматривается в маленькую уточку, помещенную в центр полукруга таким искусным образом, что явно можно прочитать Саг.

— Саг! — у Скилура вырывается возглас. — Немедленно верни обратно эту вещь танаиту!

В то время, когда преданный слуга с непониманием смотрит на Скилура, тот уверен в своей догадке и думает:

— Это он! Сагилл, дитя мое. Я нашел его! Какой красавец… Сагилл! Он носит другое имя, но в решающий момент мой сын поможет Скифии!