С.П.А.С. 107

Татьяна Баззи (2024)

Роман о времени 135 — 106 гг до н э, и эта книга о современном нам мире. СПАС -ступени, по которым прошла скифская цивилизация, боровшаяся жизнью царей Скилура и Палака за величие Скифии, добытой на полях сражений их предшественником Атеем, но неминуемо обреченная стать плиту судьбы Савмака. Поворот на Восток, разве не означает он обращение к своим предкам скифам? Какой символ может объединить всех людей. История любви скифского царя и дочери сфрагистика, кто из них убил жреца? Как под влиянием обстоятельств меняются отношения влюбленных: царевны Сенамотис и князя Ксеркса. Во что перерастает детская дружба Лукии и Сагилла в период дворцового переворота и восстания рабов Боспорского царства. Человеческие судьбы в нечеловеческих условиях вызывают эмоции, близкие современному читателю. Не дрогнет рука, занесшая меч над головой Перисада. Удастся ли Диофанту, пленившему Савмака, преодолеть морскую стихию. Трансерфинг реальности направит к счастливому берегу каждой человеческой судьбы.

Ксеркс встречает мудреца

В предопределения неба не следует своим

глупым умом вмешиваться человеку.

Скифская мудрость

Юный князь поспешил на родину сразу же, как только узнал об истории, нашумевшей в Неаполисе и Пантикапее. Весть о предстоящей женитьбе знатного боспорита на дочери Скилура застала его врасплох. Судорога пробежала по его телу, как только он представил свою любимую в объятьях другого мужчины. Умереть, но не допустить такого! В путь он отправился тот час же.

Молодой скиф быстро миновал все препятствия, и верный конь понес его по земле Тавриды. Дорогой он встретил мудреца с белой бородой, доходившей тому почти до пояса. Ксеркс остановился и поклонился старцу, который взглянул на него с таким пониманием и приветствовал с таким достоинством, что молодой скиф ободрился и с интересом воззрился на странника. Его охватило такое желание рассказать мудрецу о своем несчастье и спросить совета! Но молодой князь не мог произнести ни слова, не смотря на то, что отличался незаурядной храбростью в бою.

— Вижу, ты сильно чем-то опечален, сказал странник, — но, на это у тебя есть веские причины.

— Ты прав, старик, я имею на то много причин.

— Нам с тобой по пути, если разрешишь, я буду тебя сопровождать некоторое время.

Ксеркс удивленно поднял красивые черные брови, — «Каким образом пеший старик собрался следовать вровень с конным?», — думал он. Молодой князь был потрясен еще больше, когда внезапно рядом с мудрецом появился низкорослый, но выносливый конь, который к тому же был оседлан, и старик легко вскочил на него.

Ксеркс проникся глубоким уважением к мудрецу, который показал себя хорошим наездником. Говорил он красноречивее греческих философов, рассуждая о справедливости, высшем благе, человеческой слабости и силе, о любви. Молодой скиф стал упрашивать старца ехать с ним в Неаполис, и тот, кажется, согласился, но заметил, что недалеко от города они расстанутся, так как у него есть дела в другом месте. Не останавливаясь на ночлег, они продолжили путешествие под шатром теплого неба, дорогу им освещала то полная желтая луна, то лучезарный свет, бежавший впереди коня мудреца, когда ночное светило пряталось за лиловыми облаками.

— Впрочем, пусть все сложится не только сообразно нашим желаниям, а в согласии с образующим форму духом, в соответствии с гармонией чисел*.

— Я слышал о таком учении, старик, — Ксеркс задумался, но так как его спутник молчал, он продолжил. — Оно известно от греческого мудреца Посидония, который и сам был учеником Понетия, но все эти премудрости отбросил я ради военного дела. Лук, меч и кинжал — вот и все мои числа.

— Ты поступаешь опрометчиво, утверждая о превосходящей силе мечей над числами, люди судят обо всем, ничего не понимая, и совершают поступки, не зная ничего.

Ксеркс дивился этим словам и чувствовал себя героем стародавней сказки, которую рассказывают скифским детям на ночь. Волшебными стали казаться ему придорожные дубы и тополя под звездным небом, теплый ветер, хотя и сильный, по-доброму шумел листвой деревьев, он разносил вокруг всадников тонкий запах дыма далеких костров с цветочным налетом; странные голоса ночных птиц, белые мотыльки неведомо откуда появлялись и также неизвестно куда удалялись. Легко стало на сердце у Ксеркса, когда он поделился своими заботами с мудрецом и рассказал ему о своей большой любви к самой красивой девушке Скифии.

— Я тороплюсь увидеть Сенамотис, чтобы спросить, не разлюбила ли она меня за время моего отъезда. А если она любит меня по-прежнему, украсть, увести ее в далекие степи за семью горами.

— Ты любишь ее?

— Больше своей жизни!

— Она красива?

— Да! Нет лучше ее в целом мире!

Ученик ученика Абариса не всегда был стариком и странником. Он тоже пережил расцвет юности и страстей; в молодости любил удовольствия и женщин, имел заблуждения и ошибки, большая любовь тоже была известна ему.

— Лучший способ прийти к мечте, хотеть то, что уже имеешь, — сказал мудрец, улыбаясь уголками желтых глаз.

— Разве зазорно желать большего?

— Любовь — это не про то, как желать и красиво сохранять близость, это о том, как мудро держать дистанцию.

— О другой любви я мечтаю, мудрец, — сказал Ксеркс, и было ясно, что он не понял умного старика.

— Несчастье обрушилось на тебя, чтобы испытать силу твою волю, но нет такого зла, которое не способствовало бы добру.

— А можно ли считать добром случай с братом царевны, который томится в боспорском заточении из-за злой случайности. Покинь его корабль порт Пантикапея на день раньше, никто не стал бы требовать у него уплаты пошлины, он не ранил бы противника, отказавшись от уплаты налога на товар, и был бы сейчас на свободе.

— Скоро он будет свободен, не волнуйся. Случайностей не существует, как нет двух одинаковых листков дуба в лесу и двух, абсолютно похожих людей в городе. Все, что ты видишь, должно пребывать на своем месте, а события обязаны случаться в свое время. Все в человеческой жизни или испытание, или наказание, или награда. Но самое важное — это уметь распознавать провозвестие и понимать предсказание. Ошибку можно вовремя исправить, но не всякую. И не всякое добро является таковым на самом деле.

— Не понимаю я всех твоих слов, мудрец! Растолкуй мне их!

— Сенамотис, спасая брата, поступает великодушно, но своими действиями несет зло другому, тому, кто ее любит. Тебе предназначена она небом, но от тебя бежит!

— Ты лучше кого-либо знаешь, что делать, посоветуй мне, как быть! — Ксеркс замер на месте, остановил коня и мудрец.

— Неаполис близко, дальше поедешь сам. Обойди центральные ворота и жди у тайной калитки, открывающей узкий ход между скал. Энарей, что приходится родным дядькой царевне, собирает ветки на полной луне. Торопись! Он послужит короткому времени, которое станет длиннее жизни и подарит вечность. Счастье в любви быстротечно, но оно может дарить бессмертие.

Потрясенный так, словно под ним рухнул конь, Ксеркс слепо двинулся вперед, когда обернулся, старика нигде не было видно.

— Куда так быстро исчез мудрец? — подумал он.

Ксеркс добрался до заветной калитки перед Неаполисом ночью того самого дня, который и был последним временем пребывания Сенамотис во дворце ее отца Скилура:

— Любовь моя, ты можешь преобразить меня в счастливейшего

человека! Где же лучше тебя искать, Сенамотис?